Демон
Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, молитв ради Пречистыя Твоей Матере и всех святых, помилуй нас. Аминь.
Это произошло со мной несколько лет назад. Я шлялся с однокурсником по центру Москвы. Прошли к Красной площади через Александровский сад. Настроение у меня было веселое, если не сказать бесшабашное. Тут я каким-то образом вспомнил, что скоро Мавзолей закроют (ходили такие слухи), а я сто лет живу в Москве, а вот Ленина - не видел. «Непорядок» - подумал я и стал подговаривать приятеля сходить в Мавзолей. Будучи человеком рассудительным, Саша пытался меня отговорить. Однако в конце концов согласился подождать меня снаружи, сказав, что уже однажды видел Ильича и с него довольно.
Отстояв небольшую очередь, я вошел в Мавзолей. Меня поразила атмосфера. Оказывается, к Ленину надо спускаться. Пробежав вприпрыжку по лестнице, я услышал замечание охранника: «Снимите шапку». Позже, обдумывая произошедшее, я понял, что это, возможно, был ключевой момент. Я как-то лихо, отчаянно сорвал шапку. То есть не просто снял «головной убор», но и склонился перед тем, кто лежал в Мавзолее.
Дальше начались странности, да такие, что мало не показалось. Я шел вместе с толпой мимо гроба вождя. Сначала мне показалось, что Ленин подсматривает за мной сквозь полузакрытые глаза. Это показалось мне забавным. Но дальше произошло нечто, что не описать никакими словами. Говоря проще, я УВИДЕЛ…
Увидел же я странное. На гробу вождя сидела огромная ящерица. Все ее тело было испещрено глубокими бороздами или же морщинами. Именно такие борозды видны на картинках с изображением человеческого головного мозга. Ящерица была громадная. «Варан» - подумал я. Тонким раздвоенным языком существо что-то слизывало с мертвого лица вождя. Зрелище было омерзительным, но завораживало своим неправдоподобием. «Слизывает помаду» - ехидно подумал я, вспомнив разговор Шико и короля Генриха из романа Дюма «Графиня де Монсоро». Впрочем, возможно, что я съехидничал немного по-другому, ибо самой своей мысли не помню. Помню только, что подумал про «варана» неуважительно. И напрасно.
Существо меня почуяло. Бросив вылизывать Ильича, оно повернуло ко мне голову и в меня ударил Взгляд. Каков он - не описать словами. Даже самые лютые враги - люди не могли бы меня так ненавидеть. Варан не просто ненавидел меня, он ненавидел во мне суть, саму душу, ненавидел так, как не может ненавидеть человек. Под этим взглядом душа сгорала, обращалась в небытие. Стало очень тяжело и холодно. Я шел с трудом, физически чувствуя, что кончаюсь, умираю, причем не на уровне «физического тела», а совсем, совсем, совсем...
Что он не бросился на меня - это чудо. Впрочем, нет. Нас разделял яркий желтый луч, который шел от моего левого плеча вниз. Я понял, что это меч, но не видел того, кто его держал. Мысленно я спросил себя, кто же держит меч и неожиданно получил ответ: «Он скрыт». Кто скрыт, не было сказано… Кто это был, я понял потом.
Взгляд «варана» был страшен. Но неожиданно, в момент, когда он убивал меня, я стал читать его мысли. Передо мной было очень древнее существо. Пожалуй, одно из самых древних во Вселенной. Он уже был тогда, когда был сотворен мир. Я помню яркую вспышку в его воспоминаниях - это Божественный Логос начал творить Вселенную. Он же был далеко от места творения, на какой-то пустынной планете, где была мерзость, пыль и скалы. И он бесновался безумно, ненавидел происходящее нечеловеческой ненавистью, но ничего сделать не мог. Потом было длительное ожидание. Какие-то серые скалы и беспримерно тянущееся время бессмертного существа. Дальше не помню. Его мысли были слишком странными и многомерными, немногое из них могло вместить мое несовершенное сознание.
Взгляд убивал. Я ощущал какой-то черный провал вместо души. Остатки разума пытались рационализовать происходящее - я помню свой вопрос: «Разве душа может умереть?».
Одновременно открылось что-то вроде телепатического дара. Я видел Мавзолей с высоты птичьего полета и понял с определенностью, что Мавзолей - суть престол и жертвенник. Больше того, это трон и, быть может, когда-нибудь на него усядется гигантский демон с крыльями в полнеба (я зримо представил себе эту сцену).
Пол Мавзолея стал прозрачным. И далеко внизу открылся ад. Его верхние уровни были разрушены. Выглядело так, будто они обрушились в результате какой-то страшной катастрофы. Но внизу кипела «жизнь». Там мелькали сущности, похожие на моего «варана», но, быть может, стократ более огромные. Ярко светились их глаза. Кажется, там были и люди. Демоны мучили их. Но это я помню смутно. Ибо самым страшным там, внизу был Черный Огонь. Я пишу пришедшее мне в голову название этой сущности с больших букв, хотя на деле она или оно не было ни черным, ни огнем. Эта сущность была разумна и она обвивала, окутывала как туман весь ад. Смотреть на нее было больно, она вызывала ощущение абсолютного холода и пустоты, страшную боль. Боль и холод придавали ей «черноту». А огнем она была потому, что этой болью и холодом была способна мучить и сжигать. Страшная, омерзительная тварь, если только возможно назвать это тварью, ибо это было бы клеветой на Творение.
Итак, я продвигался к выходу из Мавзолея. Еще помню смутно, что в воздухе висели два треугольника красного цвета. Если смотреть на них сверху, то они образовывали Звезду Давида. Однако что-то, не могу сказать что, в ней было не правильно. Ее углы выглядели графически правильными, однако мне показалось, что они скошены на каком-то ином, мистическом уровне. И осознание этой скошенности отозвалось болью. Между углами Звезды висели странные багряные сущности, состоящие как бы из огня, они висели и переливались. Кажется, это были стражи того места.
Бог меня хранил, я все же вышел оттуда. Прошел мимо могил Суслова, Брежнева и Сталина, затем очутился на улице. Мир казался плоским, двухмерным. По-прежнему ощущалась тяжесть и чернота в душе. Очень сильная. Плюс к тому, я перестал воспринимать цвета, видел все как в черно-белом телевизоре. У меня было ощущение, что я помру. Душа «догорала», было ощущение пепла, улетающего к небу.
Я подошел к старушке-нищенке, которая просила милостыню. Она сказала: «Подайте». Рефлекторно я засунул руку в карман, вытащил и подал ей, кажется, пять рублей. Она сказала: «Да поможет вам Бог». Помню, первая реакция на слово «Бог» была странной. «Бог, а кто это?» - примерно такая мысль промелькнула у меня в голове. Но затем я повторил за старушкой: «Да поможет мне Бог». Не вполне сознавая смысла этих слов.
И тут случилась последнее странное происшествие. Я увидел, как из абсолютно пустого места в нескольких метрах выше моей головы появился яркий желтый луч. Он протянулся к моей голове, круг света упал ровно на верхнюю часть головы. По лучу с очень большой скоростью ко мне спустилась маленькая белая птичка, державшая в клюве что-то вроде крохотной зеленой веточки.
Фантастическое ощущение. Душа склонилась (я не могу передать это переживание иными словами). Это было, как если бы рыцарь склонял колена перед сюзереном. Но чувство было глубже. Было ощущение чего-то неизмеримо великого и в тоже время близкого. Было ощущение, что я каким-то образом, оставаясь собой - часть его. Было ощущение, что я песчинка на морском берегу перед лицом океана. Нет, меньше песчинки. Чувство глубокого благоговения охватило меня.
Маленькая белая птичка, спускаясь по лучу, не долетела нескольких сантиметров до моей головы. Внезапно она распростерла крылья. Помню яркую вспышку света. И мир стал обычным.
Это было со мной где-то в 1995 или 1996 годах…
Это произошло со мной несколько лет назад. Я шлялся с однокурсником по центру Москвы. Прошли к Красной площади через Александровский сад. Настроение у меня было веселое, если не сказать бесшабашное. Тут я каким-то образом вспомнил, что скоро Мавзолей закроют (ходили такие слухи), а я сто лет живу в Москве, а вот Ленина - не видел. «Непорядок» - подумал я и стал подговаривать приятеля сходить в Мавзолей. Будучи человеком рассудительным, Саша пытался меня отговорить. Однако в конце концов согласился подождать меня снаружи, сказав, что уже однажды видел Ильича и с него довольно.
Отстояв небольшую очередь, я вошел в Мавзолей. Меня поразила атмосфера. Оказывается, к Ленину надо спускаться. Пробежав вприпрыжку по лестнице, я услышал замечание охранника: «Снимите шапку». Позже, обдумывая произошедшее, я понял, что это, возможно, был ключевой момент. Я как-то лихо, отчаянно сорвал шапку. То есть не просто снял «головной убор», но и склонился перед тем, кто лежал в Мавзолее.
Дальше начались странности, да такие, что мало не показалось. Я шел вместе с толпой мимо гроба вождя. Сначала мне показалось, что Ленин подсматривает за мной сквозь полузакрытые глаза. Это показалось мне забавным. Но дальше произошло нечто, что не описать никакими словами. Говоря проще, я УВИДЕЛ…
Увидел же я странное. На гробу вождя сидела огромная ящерица. Все ее тело было испещрено глубокими бороздами или же морщинами. Именно такие борозды видны на картинках с изображением человеческого головного мозга. Ящерица была громадная. «Варан» - подумал я. Тонким раздвоенным языком существо что-то слизывало с мертвого лица вождя. Зрелище было омерзительным, но завораживало своим неправдоподобием. «Слизывает помаду» - ехидно подумал я, вспомнив разговор Шико и короля Генриха из романа Дюма «Графиня де Монсоро». Впрочем, возможно, что я съехидничал немного по-другому, ибо самой своей мысли не помню. Помню только, что подумал про «варана» неуважительно. И напрасно.
Существо меня почуяло. Бросив вылизывать Ильича, оно повернуло ко мне голову и в меня ударил Взгляд. Каков он - не описать словами. Даже самые лютые враги - люди не могли бы меня так ненавидеть. Варан не просто ненавидел меня, он ненавидел во мне суть, саму душу, ненавидел так, как не может ненавидеть человек. Под этим взглядом душа сгорала, обращалась в небытие. Стало очень тяжело и холодно. Я шел с трудом, физически чувствуя, что кончаюсь, умираю, причем не на уровне «физического тела», а совсем, совсем, совсем...
Что он не бросился на меня - это чудо. Впрочем, нет. Нас разделял яркий желтый луч, который шел от моего левого плеча вниз. Я понял, что это меч, но не видел того, кто его держал. Мысленно я спросил себя, кто же держит меч и неожиданно получил ответ: «Он скрыт». Кто скрыт, не было сказано… Кто это был, я понял потом.
Взгляд «варана» был страшен. Но неожиданно, в момент, когда он убивал меня, я стал читать его мысли. Передо мной было очень древнее существо. Пожалуй, одно из самых древних во Вселенной. Он уже был тогда, когда был сотворен мир. Я помню яркую вспышку в его воспоминаниях - это Божественный Логос начал творить Вселенную. Он же был далеко от места творения, на какой-то пустынной планете, где была мерзость, пыль и скалы. И он бесновался безумно, ненавидел происходящее нечеловеческой ненавистью, но ничего сделать не мог. Потом было длительное ожидание. Какие-то серые скалы и беспримерно тянущееся время бессмертного существа. Дальше не помню. Его мысли были слишком странными и многомерными, немногое из них могло вместить мое несовершенное сознание.
Взгляд убивал. Я ощущал какой-то черный провал вместо души. Остатки разума пытались рационализовать происходящее - я помню свой вопрос: «Разве душа может умереть?».
Одновременно открылось что-то вроде телепатического дара. Я видел Мавзолей с высоты птичьего полета и понял с определенностью, что Мавзолей - суть престол и жертвенник. Больше того, это трон и, быть может, когда-нибудь на него усядется гигантский демон с крыльями в полнеба (я зримо представил себе эту сцену).
Пол Мавзолея стал прозрачным. И далеко внизу открылся ад. Его верхние уровни были разрушены. Выглядело так, будто они обрушились в результате какой-то страшной катастрофы. Но внизу кипела «жизнь». Там мелькали сущности, похожие на моего «варана», но, быть может, стократ более огромные. Ярко светились их глаза. Кажется, там были и люди. Демоны мучили их. Но это я помню смутно. Ибо самым страшным там, внизу был Черный Огонь. Я пишу пришедшее мне в голову название этой сущности с больших букв, хотя на деле она или оно не было ни черным, ни огнем. Эта сущность была разумна и она обвивала, окутывала как туман весь ад. Смотреть на нее было больно, она вызывала ощущение абсолютного холода и пустоты, страшную боль. Боль и холод придавали ей «черноту». А огнем она была потому, что этой болью и холодом была способна мучить и сжигать. Страшная, омерзительная тварь, если только возможно назвать это тварью, ибо это было бы клеветой на Творение.
Итак, я продвигался к выходу из Мавзолея. Еще помню смутно, что в воздухе висели два треугольника красного цвета. Если смотреть на них сверху, то они образовывали Звезду Давида. Однако что-то, не могу сказать что, в ней было не правильно. Ее углы выглядели графически правильными, однако мне показалось, что они скошены на каком-то ином, мистическом уровне. И осознание этой скошенности отозвалось болью. Между углами Звезды висели странные багряные сущности, состоящие как бы из огня, они висели и переливались. Кажется, это были стражи того места.
Бог меня хранил, я все же вышел оттуда. Прошел мимо могил Суслова, Брежнева и Сталина, затем очутился на улице. Мир казался плоским, двухмерным. По-прежнему ощущалась тяжесть и чернота в душе. Очень сильная. Плюс к тому, я перестал воспринимать цвета, видел все как в черно-белом телевизоре. У меня было ощущение, что я помру. Душа «догорала», было ощущение пепла, улетающего к небу.
Я подошел к старушке-нищенке, которая просила милостыню. Она сказала: «Подайте». Рефлекторно я засунул руку в карман, вытащил и подал ей, кажется, пять рублей. Она сказала: «Да поможет вам Бог». Помню, первая реакция на слово «Бог» была странной. «Бог, а кто это?» - примерно такая мысль промелькнула у меня в голове. Но затем я повторил за старушкой: «Да поможет мне Бог». Не вполне сознавая смысла этих слов.
И тут случилась последнее странное происшествие. Я увидел, как из абсолютно пустого места в нескольких метрах выше моей головы появился яркий желтый луч. Он протянулся к моей голове, круг света упал ровно на верхнюю часть головы. По лучу с очень большой скоростью ко мне спустилась маленькая белая птичка, державшая в клюве что-то вроде крохотной зеленой веточки.
Фантастическое ощущение. Душа склонилась (я не могу передать это переживание иными словами). Это было, как если бы рыцарь склонял колена перед сюзереном. Но чувство было глубже. Было ощущение чего-то неизмеримо великого и в тоже время близкого. Было ощущение, что я каким-то образом, оставаясь собой - часть его. Было ощущение, что я песчинка на морском берегу перед лицом океана. Нет, меньше песчинки. Чувство глубокого благоговения охватило меня.
Маленькая белая птичка, спускаясь по лучу, не долетела нескольких сантиметров до моей головы. Внезапно она распростерла крылья. Помню яркую вспышку света. И мир стал обычным.
Это было со мной где-то в 1995 или 1996 годах…