Про Бродского, Карла XII и независимость Украины
У Иосифа Бродского, чью поэзию я люблю, есть нашумевшее, скандальное стихотворение «На независимость Украины». В этом произведении немало загадочного. Например, точно неизвестна его дата создания, встречаются варианты от конца 1991 (распад СССР) до 1994 (участие Украины в программе НАТО «Партнёрство ради мира»). В сети опубликовано несколько вариантов текста, которые сильно различаются. Серьёзных литературоведческих исследований этого стихотворения я не встречал, хотя текст пестрит аллюзиями и недосказанностями, напрашивающимися на комментарий.
Привожу разночтения, собственную правку искажений и попытку объяснить некоторые детали текста.
В сети существуют два основных варианта «На независимость Украины». По всей видимости, оба записывались на слух во время авторских чтений и не были верифицированы самим Бродским.
Первый вариант, видимо, с каких-то чтений в США в начале 1992 года. В нём огромное количество несуразностей и упрощений поэтических образов. Интересно, что по этому варианту критики всерьёз писали заметки и пытались анализировать, что хотел сказать Бродский.
Второй вариант, видимо, опирается на видеозапись выступления Бродского, датированную октябрём 1992 года. Вот она:
При этом и во втором варианте есть искажения в сравнении с видеозаписью, которые я нашёл.
Параллельно даю два варианта. Красным цветом отмечаю отличия первого варианта от второго. Синим цветом - искажения во втором варианте, которые не согласуются с видеозаписью (оба расхождения прокомментирую ниже).
Первый вариантВторой вариантДорогой Карл XII, сражение под Полтавой,
Слава Богу, проиграно. Как говорил картавый,
Время покажет "кузькину мать", руины,
Кость посмертной радости с привкусом Украины.
То не зеленок - виден, траченный изотопом,
Жовто-блакытный реет над Конотопом,
Скроенный из холста, знать, припасла Канада.
Даром что без креста, но хохлам не надо.
Горькой вошни карбованец, семечки в полной жмене.
Не нам, кацапам, их обвинять в измене.
Сами под образами семьдесят лет в Рязани
С залитыми глазами жили как каторжане.
Скажем им, звонкой матерью паузы метя строго:
Скатертью вам, хохлы, и рушником дорога.
Ступайте от нас в жупане, не говоря - в мундире,
По адресу на три буквы, на стороны все четыре.
Пусть теперь в мазанке хором гансы
С ляхами ставят вас на четыре кости, поганцы.
Как в петлю лезть, так сообща, суп выбирая в чаще,
А курицу из борща грызть в одиночку слаще.
Прощевайте, хохлы, пожили вместе - хватит!
Плюнуть, что ли, в Днипро, может, он вспять покатит.
Брезгуя гордо нами, как оскомой битком набиты,
Отторгнутыми углами и вековой обидой.
Не поминайте лихом, вашего хлеба, неба
Нам, подавись вы жмыхом, не подолгом не треба.
Нечего портить кровь, рвать на груди одежду,
Кончилась, знать, любовь, коль и была промежду.
Что ковыряться зря в рваных корнях покопом.
Вас родила земля, грунт, чернозем с подзомбом,
Полно качать права, шить нам одно, другое.
Эта земля не дает, вам, калунам, покоя.
Ой, ты левада, степь, краля, баштан, вареник,
Больше, поди, теряли - больше людей, чем денег.
Как-нибудь перебьемся. А что до слезы из глаза
Нет на нее указа, ждать до другого раза.
С Богом, орлы и казаки, гетьманы, вертухаи,
Только когда придет и вам помирать, бугаи,
Будете вы хрипеть, царапая край матраса,
Строчки из Александра, а не брехню Тараса. Дорогой Карл XII, сражение под Полтавой,
слава Богу, проиграно. Как говорил картавый,
"время покажет Кузькину мать", руины,
кости посмертной радости с привкусом Украины.
То не зелено-квитный, траченный изотопом,-
жовто-блакытный реет над Конотопом,
скроенный из холста, знать, припасла Канада.
Даром что без креста, но хохлам не надо.
Гой ты, рушник, карбованец, семечки в полной жмене!
Не нам, кацапам, их обвинять в измене.
Сами под образами семьдесят лет в Рязани
с залитыми глазами жили, как при Тарзане.
Скажем им, звонкой матерью паузы медля строго:
скатертью вам, хохлы, и рушником дорога!
Ступайте от нас в жупане, не говоря - в мундире,
по адресу на три буквы, на все четыре
стороны. Пусть теперь в мазанке хором гансы
с ляхами ставят вас на четыре кости, поганцы.
Как в петлю лезть - так сообща, путь выбирая в чаще,
а курицу из борща грызть в одиночку слаще.
Прощевайте, хохлы, пожили вместе - хватит!
Плюнуть, что ли, в Днипро, может, он вспять покатит,
брезгуя гордо нами, как скорый, битком набитый
кожаными углами и вековой обидой.
Не поминайте лихом. Вашего хлеба, неба,
нам, подавись мы жмыхом и колобом, не треба.
Нечего портить кровь, рвать на груди одежду.
Кончилась, знать, любовь, коль и была промежду.
Что ковыряться зря в рваных корнях глаголом?
Вас родила земля, грунт, чернозем с подзолом.
Полно качать права, шить нам одно, другое.
Это земля не дает вам, кавунам, покоя.
Ой да Левада-степь, краля, баштан, вареник!
Больше, поди, теряли - больше людей, чем денег.
Как-нибудь перебьемся. А что до слезы из глаза -
нет на нее указа, ждать до другого раза.
С Богом, орлы, казаки, гетманы, вертухаи!
Только когда придет и вам помирать, бугаи,
будете вы хрипеть, царапая край матраса,
строчки из Александра, а не брехню Тараса.
Про те расхождения, что я выделил синим.
«Семечки в полной жмене» - это то, что напрашивается, что ухо готово услышать. Но Бродский читает: «Семечки в потной жмене». Сильнее.
«Как в петлю лезть - так сообща, путь выбирая в чаще.» Зачем выбирать путь в чаще, если желаешь повеситься? (В первом варианте вообще бессмысленный «суп», который, якобы, связан со следующей строкой про борщ.) Бродский выговаривает вполне логичный «сук»: мол, мы выбираем ветку покрепче.
Теперь про наиболее загадочные для меня первые строфы стихотворения.
«Дорогой Карл XII» - это обращение, но в чьи уста оно вложено? Кто мог сообщить Карлу, что «сражение проиграно»? Гетман Иван Мазепа, предатель русского царя? Но почему «слава Богу, проиграно»? Из-за предчувствия, что было бы даже хуже, чем в предсказанном двумя следующими строками Украинском апокалипсисе?
«Картавый» - это, по всей вероятности, не просто Владимир Ленин, а собирательный «главный большевик», поскольку цитирует Никиту Хрущёва с его Кузькиной матерью. Главный большевик предвещает Украине катастрофу.
«Зелено-квитный, траченный изотопом» - это, видимо, о флаге УССР со следами от Чернобыльской аварии. Но тут Бродский ошибается. Зелёно-красные флаги были у Советских Белоруссии и Литвы, а у Советской Украины - «сине-квитный» флаг.
Имею интересную мысль о строке про жёлто-голубой флаг, «даром что без креста, но хохлам не надо». Существует маргинальная версия о том, что современный украинский флаг происходит от флага Шведского Королевства, что Мазепа перенял цвета у Карла перед Полтавой. (Большинство исследователей считает, что, на самом деле, это геральдические цвета города Львова, последнего оплота украинской государственности в Средневековье.) Вполне возможно, Бродский обыгрывает именно маргинальную версию: «без креста» - ибо у шведов в оригинале голубой флаг с жёлтым крестом.
Остальное в стихотворении, как мне кажется, более прозрачно.
Наконец, публикую вариант с исправленными искажениями, «красивыми» знаками препинания, буквой «ё» и коррекцией мелких неточностей («скорый» я заключил в кавычки - так яснее видно, что это существительное; «Левада-степь» - должно быть «левада, степь»). Пользуйтесь.
* * *
Иосиф Александрович Бродский
«На независимость Украины»
(не позднее октября 1992 года)
Дорогой Карл XII, сражение под Полтавой,
слава Богу, проиграно. Как говорил картавый,
«время покажет Кузькину мать, руины,
кость посмертной радости с привкусом Украины».
То не зелено-квитный, траченный изотопом,-
жовто-блакытный реет над Конотопом,
скроенный из холста, знать, припасла Канада.
Даром что без креста, но хохлам не надо.
Гой ты, рушник, карбованец, семечки в потной жмене!
Не нам, кацапам, их обвинять в измене.
Сами под образами семьдесят лет в Рязани
с залитыми глазами жили, как при Тарзане.
Скажем им, звонкой матерью паузы медля строго:
скатертью вам, хохлы, и рушником дорога!
Ступайте от нас в жупане, не говоря - в мундире,
по адресу на три буквы, на все четыре
стороны. Пусть теперь в мазанке хором гансы
с ляхами ставят вас на четыре кости, поганцы.
Как в петлю лезть - так сообща, сук выбирая в чаще,
а курицу из борща грызть в одиночку слаще.
Прощевайте, хохлы, пожили вместе - хватит!
Плюнуть, что ли, в Днипро, может, он вспять покатит,
брезгуя гордо нами, как «скорый», битком набитый
кожаными углами и вековой обидой.
Не поминайте лихом. Вашего хлеба, неба,
нам, подавись мы жмыхом и колобом, не треба.
Нечего портить кровь, рвать на груди одежду.
Кончилась, знать, любовь, коль и была промежду.
Что ковыряться зря в рваных корнях глаголом?
Вас родила земля, грунт, чернозём с подзолом.
Полно качать права, шить нам одно, другое.
Это земля не дает вам, кавунам, покоя.
Ой да левада, степь, краля, баштан, вареник!
Больше, поди, теряли - больше людей, чем денег.
Как-нибудь перебьёмся. А что до слезы из глаза -
нет на нее указа, ждать до другого раза.
С Богом, орлы, казаки, гетманы, вертухаи!
Только когда придёт и вам помирать, бугаи,
будете вы хрипеть, царапая край матраса,
строчки из Александра, а не брехню Тараса.
Привожу разночтения, собственную правку искажений и попытку объяснить некоторые детали текста.
В сети существуют два основных варианта «На независимость Украины». По всей видимости, оба записывались на слух во время авторских чтений и не были верифицированы самим Бродским.
Первый вариант, видимо, с каких-то чтений в США в начале 1992 года. В нём огромное количество несуразностей и упрощений поэтических образов. Интересно, что по этому варианту критики всерьёз писали заметки и пытались анализировать, что хотел сказать Бродский.
Второй вариант, видимо, опирается на видеозапись выступления Бродского, датированную октябрём 1992 года. Вот она:
Click to viewПри этом и во втором варианте есть искажения в сравнении с видеозаписью, которые я нашёл.
Параллельно даю два варианта. Красным цветом отмечаю отличия первого варианта от второго. Синим цветом - искажения во втором варианте, которые не согласуются с видеозаписью (оба расхождения прокомментирую ниже).
Первый вариантВторой вариантДорогой Карл XII, сражение под Полтавой,
Слава Богу, проиграно. Как говорил картавый,
Время покажет "кузькину мать", руины,
Кость посмертной радости с привкусом Украины.
То не зеленок - виден, траченный изотопом,
Жовто-блакытный реет над Конотопом,
Скроенный из холста, знать, припасла Канада.
Даром что без креста, но хохлам не надо.
Горькой вошни карбованец, семечки в полной жмене.
Не нам, кацапам, их обвинять в измене.
Сами под образами семьдесят лет в Рязани
С залитыми глазами жили как каторжане.
Скажем им, звонкой матерью паузы метя строго:
Скатертью вам, хохлы, и рушником дорога.
Ступайте от нас в жупане, не говоря - в мундире,
По адресу на три буквы, на стороны все четыре.
Пусть теперь в мазанке хором гансы
С ляхами ставят вас на четыре кости, поганцы.
Как в петлю лезть, так сообща, суп выбирая в чаще,
А курицу из борща грызть в одиночку слаще.
Прощевайте, хохлы, пожили вместе - хватит!
Плюнуть, что ли, в Днипро, может, он вспять покатит.
Брезгуя гордо нами, как оскомой битком набиты,
Отторгнутыми углами и вековой обидой.
Не поминайте лихом, вашего хлеба, неба
Нам, подавись вы жмыхом, не подолгом не треба.
Нечего портить кровь, рвать на груди одежду,
Кончилась, знать, любовь, коль и была промежду.
Что ковыряться зря в рваных корнях покопом.
Вас родила земля, грунт, чернозем с подзомбом,
Полно качать права, шить нам одно, другое.
Эта земля не дает, вам, калунам, покоя.
Ой, ты левада, степь, краля, баштан, вареник,
Больше, поди, теряли - больше людей, чем денег.
Как-нибудь перебьемся. А что до слезы из глаза
Нет на нее указа, ждать до другого раза.
С Богом, орлы и казаки, гетьманы, вертухаи,
Только когда придет и вам помирать, бугаи,
Будете вы хрипеть, царапая край матраса,
Строчки из Александра, а не брехню Тараса. Дорогой Карл XII, сражение под Полтавой,
слава Богу, проиграно. Как говорил картавый,
"время покажет Кузькину мать", руины,
кости посмертной радости с привкусом Украины.
То не зелено-квитный, траченный изотопом,-
жовто-блакытный реет над Конотопом,
скроенный из холста, знать, припасла Канада.
Даром что без креста, но хохлам не надо.
Гой ты, рушник, карбованец, семечки в полной жмене!
Не нам, кацапам, их обвинять в измене.
Сами под образами семьдесят лет в Рязани
с залитыми глазами жили, как при Тарзане.
Скажем им, звонкой матерью паузы медля строго:
скатертью вам, хохлы, и рушником дорога!
Ступайте от нас в жупане, не говоря - в мундире,
по адресу на три буквы, на все четыре
стороны. Пусть теперь в мазанке хором гансы
с ляхами ставят вас на четыре кости, поганцы.
Как в петлю лезть - так сообща, путь выбирая в чаще,
а курицу из борща грызть в одиночку слаще.
Прощевайте, хохлы, пожили вместе - хватит!
Плюнуть, что ли, в Днипро, может, он вспять покатит,
брезгуя гордо нами, как скорый, битком набитый
кожаными углами и вековой обидой.
Не поминайте лихом. Вашего хлеба, неба,
нам, подавись мы жмыхом и колобом, не треба.
Нечего портить кровь, рвать на груди одежду.
Кончилась, знать, любовь, коль и была промежду.
Что ковыряться зря в рваных корнях глаголом?
Вас родила земля, грунт, чернозем с подзолом.
Полно качать права, шить нам одно, другое.
Это земля не дает вам, кавунам, покоя.
Ой да Левада-степь, краля, баштан, вареник!
Больше, поди, теряли - больше людей, чем денег.
Как-нибудь перебьемся. А что до слезы из глаза -
нет на нее указа, ждать до другого раза.
С Богом, орлы, казаки, гетманы, вертухаи!
Только когда придет и вам помирать, бугаи,
будете вы хрипеть, царапая край матраса,
строчки из Александра, а не брехню Тараса.
Про те расхождения, что я выделил синим.
«Семечки в полной жмене» - это то, что напрашивается, что ухо готово услышать. Но Бродский читает: «Семечки в потной жмене». Сильнее.
«Как в петлю лезть - так сообща, путь выбирая в чаще.» Зачем выбирать путь в чаще, если желаешь повеситься? (В первом варианте вообще бессмысленный «суп», который, якобы, связан со следующей строкой про борщ.) Бродский выговаривает вполне логичный «сук»: мол, мы выбираем ветку покрепче.
Теперь про наиболее загадочные для меня первые строфы стихотворения.
«Дорогой Карл XII» - это обращение, но в чьи уста оно вложено? Кто мог сообщить Карлу, что «сражение проиграно»? Гетман Иван Мазепа, предатель русского царя? Но почему «слава Богу, проиграно»? Из-за предчувствия, что было бы даже хуже, чем в предсказанном двумя следующими строками Украинском апокалипсисе?
«Картавый» - это, по всей вероятности, не просто Владимир Ленин, а собирательный «главный большевик», поскольку цитирует Никиту Хрущёва с его Кузькиной матерью. Главный большевик предвещает Украине катастрофу.
«Зелено-квитный, траченный изотопом» - это, видимо, о флаге УССР со следами от Чернобыльской аварии. Но тут Бродский ошибается. Зелёно-красные флаги были у Советских Белоруссии и Литвы, а у Советской Украины - «сине-квитный» флаг.
Имею интересную мысль о строке про жёлто-голубой флаг, «даром что без креста, но хохлам не надо». Существует маргинальная версия о том, что современный украинский флаг происходит от флага Шведского Королевства, что Мазепа перенял цвета у Карла перед Полтавой. (Большинство исследователей считает, что, на самом деле, это геральдические цвета города Львова, последнего оплота украинской государственности в Средневековье.) Вполне возможно, Бродский обыгрывает именно маргинальную версию: «без креста» - ибо у шведов в оригинале голубой флаг с жёлтым крестом.
Остальное в стихотворении, как мне кажется, более прозрачно.
Наконец, публикую вариант с исправленными искажениями, «красивыми» знаками препинания, буквой «ё» и коррекцией мелких неточностей («скорый» я заключил в кавычки - так яснее видно, что это существительное; «Левада-степь» - должно быть «левада, степь»). Пользуйтесь.
* * *
Иосиф Александрович Бродский
«На независимость Украины»
(не позднее октября 1992 года)
Дорогой Карл XII, сражение под Полтавой,
слава Богу, проиграно. Как говорил картавый,
«время покажет Кузькину мать, руины,
кость посмертной радости с привкусом Украины».
То не зелено-квитный, траченный изотопом,-
жовто-блакытный реет над Конотопом,
скроенный из холста, знать, припасла Канада.
Даром что без креста, но хохлам не надо.
Гой ты, рушник, карбованец, семечки в потной жмене!
Не нам, кацапам, их обвинять в измене.
Сами под образами семьдесят лет в Рязани
с залитыми глазами жили, как при Тарзане.
Скажем им, звонкой матерью паузы медля строго:
скатертью вам, хохлы, и рушником дорога!
Ступайте от нас в жупане, не говоря - в мундире,
по адресу на три буквы, на все четыре
стороны. Пусть теперь в мазанке хором гансы
с ляхами ставят вас на четыре кости, поганцы.
Как в петлю лезть - так сообща, сук выбирая в чаще,
а курицу из борща грызть в одиночку слаще.
Прощевайте, хохлы, пожили вместе - хватит!
Плюнуть, что ли, в Днипро, может, он вспять покатит,
брезгуя гордо нами, как «скорый», битком набитый
кожаными углами и вековой обидой.
Не поминайте лихом. Вашего хлеба, неба,
нам, подавись мы жмыхом и колобом, не треба.
Нечего портить кровь, рвать на груди одежду.
Кончилась, знать, любовь, коль и была промежду.
Что ковыряться зря в рваных корнях глаголом?
Вас родила земля, грунт, чернозём с подзолом.
Полно качать права, шить нам одно, другое.
Это земля не дает вам, кавунам, покоя.
Ой да левада, степь, краля, баштан, вареник!
Больше, поди, теряли - больше людей, чем денег.
Как-нибудь перебьёмся. А что до слезы из глаза -
нет на нее указа, ждать до другого раза.
С Богом, орлы, казаки, гетманы, вертухаи!
Только когда придёт и вам помирать, бугаи,
будете вы хрипеть, царапая край матраса,
строчки из Александра, а не брехню Тараса.