Уроки рисования: рисуем ВВП
По итогам 2016 года Укрстат показал рост украинской экономики на 2.2% в гривневом выражении с учётом инфляции. Партия Президент и Правительство тут же заявили о своих небывалых успехах на поприще государственного управления, поскольку "в условиях войны" смогли "перезапустить экономику" и добиться пусть небольшого, но всё-таки роста. Попробуем разобраться, каким именно способом этот рост был достигнут.
С самого начала сам факт роста официального ВВП смущал многих. Например, по таким немаловажным факторам, как производство электроэнергии или грузооборот наблюдается "минус": электричества произвели на 2% меньше, а грузооборот хоть и увеличился на 2%, но только за счёт трубопровода (рост на 17%), железнодорожные перевозки упали на 4%, водные - на 26%. Очевидно, что если экономика растёт, она должна потреблять больше электроэнергии и перевозить больше товаров. Но она почему-то этого не делает. Как это возможно? Массовую локализацию производств или массовое же внедрение энергосберегающих технологий мы по понятным причинам с негодованием отметаем.
Назовём некоторые изобразительные приёмы, с помощью которых нарисован «экономический рост в условиях войны». Для начала посмотрим на статистику внешней торговли: по данным НБУ дефицит внешней торговли в 2016 году составил $5,9 млрд, а по данным Укрстата (который и "считал" ВВП) профицит составил $337 млн, т.е. разница в подсчётах составляет ни много, ни мало, а 6,4% ВВП. Таким образом, если при подсчётах ВВП использовать данные НБУ, то был бы не рост на 2%, а падение на 4. Откуда такая разница? Элементарно: Госстат объясняет это тем, что учитывает и "теневой экспорт". Каким образом? А чёрт его знает. Однако, понятно, что нелегальный товарооборот в официальной статистике использовать нельзя. Будь такая "формула" в ходу, нищие латиноамериканские страны, Афганистан и Пакистан были бы на верхушке экономического рейтинга за счёт нелегального экспорта наркотиков. Впрочем, "теневой экономикой" (как и "войной") на Украине нынче объясняются практически все экономические проблемы.
Далее, играет роль сама методология подсчёта ВВП в сравнении с предыдущими периодами. При этом используется так называемый дефлятор, чтобы убрать из номинальных цифр влияние инфляции (один и тот же товар при прочих равных стоил в прошлом году дешевле, чем в нынешнем, и если сравнивать просто номинал, то мы получим рост в величину инфляции на ровном месте). Так вот, официальная инфляция по данным того же Укрстата составила 12%. Однако если посмотреть на индекс промпроизводства, то окажется, что цены у производителей выросли за 2016 год на 35%, а в аграрном секторе - на 30%. Учитывая также совершенно космический рост цен на услуги ЖКХ в 2016 году (официально - до 80%), инфляция в 12% оказывается явно нереальной, иными словами тоже "нарисованной". Косвенно это подтверждается тем фактом, что недавно подсчитанная т.н. "пасхальная корзина" подорожала как раз на искомые 30% по сравнению с тем же набором продуктов в апреле 2016 года. Таким образом при пересчёте в цены предыдущего года текущий ВВП тоже явно завышен за счёт заниженной официальной инфляции.
И напоследок посмотрим, к чему привело упомянутое выше повышение тарифов в контексте влияния его на ВВП. Во-первых, очевидно, что повышение тарифа выше уровня инфляции однозначно приведёт к росту ВВП безо всякого реального роста экономики, поскольку при примерно тех же объёмах потребления (которые в ЖКХ существенно понизить нельзя никак) повысит доходы предприятий от реализации товаров и услуг. Но это не самое интересное. Самое интересно заключается в изменении схемы финансирования хронически дефицитного Нафтогаза. Все прошлые годы монополист реализовывал газ по заниженным ценам, а образовавшийся таким образом дефицит покрывался прямыми бюджетными дотациями (эти суммы, понятно, проходили "мимо ВВП"). Теперь схему изменили, внутренние цены подняли до уровня импортных, а дисбаланс между ценой и реальной покупательной способностью населения стали гасить субсидиями. Таким образом де-факто продолжили тратить те же бюджетные деньги на тот же Нафтогаз, однако де-юре теперь они учитываются как выручка. Чтобы оценить объёмы влияния этого "перекладывания денег" на ВВП, достаточно сказать, что в 2016 году впервые за много лет Нафтогаз получил чистую прибыль в размере 26,5 млрд гривен, что само по себе составляет более 1% ВВП.
Вот лишь несколько художественных приёмов, с помощью которых без всякого реального роста экономики рисовался "рост ВВП Украины" в 2016 году.
С самого начала сам факт роста официального ВВП смущал многих. Например, по таким немаловажным факторам, как производство электроэнергии или грузооборот наблюдается "минус": электричества произвели на 2% меньше, а грузооборот хоть и увеличился на 2%, но только за счёт трубопровода (рост на 17%), железнодорожные перевозки упали на 4%, водные - на 26%. Очевидно, что если экономика растёт, она должна потреблять больше электроэнергии и перевозить больше товаров. Но она почему-то этого не делает. Как это возможно? Массовую локализацию производств или массовое же внедрение энергосберегающих технологий мы по понятным причинам с негодованием отметаем.
Назовём некоторые изобразительные приёмы, с помощью которых нарисован «экономический рост в условиях войны». Для начала посмотрим на статистику внешней торговли: по данным НБУ дефицит внешней торговли в 2016 году составил $5,9 млрд, а по данным Укрстата (который и "считал" ВВП) профицит составил $337 млн, т.е. разница в подсчётах составляет ни много, ни мало, а 6,4% ВВП. Таким образом, если при подсчётах ВВП использовать данные НБУ, то был бы не рост на 2%, а падение на 4. Откуда такая разница? Элементарно: Госстат объясняет это тем, что учитывает и "теневой экспорт". Каким образом? А чёрт его знает. Однако, понятно, что нелегальный товарооборот в официальной статистике использовать нельзя. Будь такая "формула" в ходу, нищие латиноамериканские страны, Афганистан и Пакистан были бы на верхушке экономического рейтинга за счёт нелегального экспорта наркотиков. Впрочем, "теневой экономикой" (как и "войной") на Украине нынче объясняются практически все экономические проблемы.
Далее, играет роль сама методология подсчёта ВВП в сравнении с предыдущими периодами. При этом используется так называемый дефлятор, чтобы убрать из номинальных цифр влияние инфляции (один и тот же товар при прочих равных стоил в прошлом году дешевле, чем в нынешнем, и если сравнивать просто номинал, то мы получим рост в величину инфляции на ровном месте). Так вот, официальная инфляция по данным того же Укрстата составила 12%. Однако если посмотреть на индекс промпроизводства, то окажется, что цены у производителей выросли за 2016 год на 35%, а в аграрном секторе - на 30%. Учитывая также совершенно космический рост цен на услуги ЖКХ в 2016 году (официально - до 80%), инфляция в 12% оказывается явно нереальной, иными словами тоже "нарисованной". Косвенно это подтверждается тем фактом, что недавно подсчитанная т.н. "пасхальная корзина" подорожала как раз на искомые 30% по сравнению с тем же набором продуктов в апреле 2016 года. Таким образом при пересчёте в цены предыдущего года текущий ВВП тоже явно завышен за счёт заниженной официальной инфляции.
И напоследок посмотрим, к чему привело упомянутое выше повышение тарифов в контексте влияния его на ВВП. Во-первых, очевидно, что повышение тарифа выше уровня инфляции однозначно приведёт к росту ВВП безо всякого реального роста экономики, поскольку при примерно тех же объёмах потребления (которые в ЖКХ существенно понизить нельзя никак) повысит доходы предприятий от реализации товаров и услуг. Но это не самое интересное. Самое интересно заключается в изменении схемы финансирования хронически дефицитного Нафтогаза. Все прошлые годы монополист реализовывал газ по заниженным ценам, а образовавшийся таким образом дефицит покрывался прямыми бюджетными дотациями (эти суммы, понятно, проходили "мимо ВВП"). Теперь схему изменили, внутренние цены подняли до уровня импортных, а дисбаланс между ценой и реальной покупательной способностью населения стали гасить субсидиями. Таким образом де-факто продолжили тратить те же бюджетные деньги на тот же Нафтогаз, однако де-юре теперь они учитываются как выручка. Чтобы оценить объёмы влияния этого "перекладывания денег" на ВВП, достаточно сказать, что в 2016 году впервые за много лет Нафтогаз получил чистую прибыль в размере 26,5 млрд гривен, что само по себе составляет более 1% ВВП.
Вот лишь несколько художественных приёмов, с помощью которых без всякого реального роста экономики рисовался "рост ВВП Украины" в 2016 году.