Служебный роман.
Сегозин пребывал в панике.
Все начиналось так безобидно и многообещающе, но потом что-то разладилось, пошло вкривь да вкось, и вот уже от былого порядка не осталось и воспоминания.
***
Сегозин был программистом средней руки. Во всяком случае, вес его не намного превышал норму, что не характеризует проффесионализм Сегозина слишком высоко.
К тому же Сегозин был раздражителен. Когда, к примеру, заглянув в его документы какой-нибудь представитель власть предержащих спрашивал недоуменно "СегОзин? Это что за фамилия? Польская? Или из жидов?" - Сегозин, с трудом сдерживаясь, отвечал, что это вовсе даже имя, и читается оно с ударением на последнем слоге.
Впрочем, определенные события в жизни сделали Сегозина спокойнее и философичнее в вопросах бытия. Потому как поставили пред ним иные вопросы.
Впрочем, они не прибавили ему мудрости.
***
Итак, будучи программистом и работая в некоторой средней руки фирме Сегозин оказался зависим от чужих интересов. Эта фраза звучит загадочно, но все же имеет смысл. Политические рабочие течения частенько задевали Сегозина, перенося того с места на место, как кусок гавна, чудом добравшийся до реки. Сегозин был равнодушен к этим проявленям хаоса. Во всяком случае, до поры.
Пора пришла внезапно. Сначала Сегозина похитили пришельцы. Затем он душевно занемог. Еще через некоторое время добрые магические существа вылечили его. Тоже, впрочем, имея свои интересы. Теперь ему предстояло обрести бессмертие (так было предсказано знакомым капромагом после посещения Сегозинового туалета), и захватить власть на планете Земля. Сегозин не возражал, но задумался. И понял, что он совершенно не умеет управлять людьми и обстоятельствами.
Сегозин размышлял над сложившейся ситуацией дней пять. Затем, озаренный внезапной идеей, он сел, взял ручку и бумагу, и написал письмо Нельсону Манделе. С просьбой о помощи.
Нельсон Мандела не заставил себя просить дважды. В вежливой форме он послал Сегозина настолько далеко, насколько не дано зайти живому человеку.
Вдохновленный этим отказом Сегозин немедленно написал Кофи Анану. Кофи Анан, уже слышавший о Сегозине, не стал томить напрасным ожиданием. Фортуна явно поворачивалась к Сегозину лицом: великие мира сего снизошли до него. И хотя ответы их были не совсем лицеприятны, но, говорил себе Сегозин, лучше грубая правда, чем мягкая ложь.
Следующими адресатами стали Ясер Арафат, Стинг, Путин и Эрнст Хэмингуэй. Все, кроме Хемингуэя, ответили Сегозину оперативно и однотонно (самым мягким выражением в этих письмах было "собака бешеная"). Сегозин тайно радовался, предвкушая великую месть, когда придет час С.
Письмо Хэмингуэя шло изрядно долго, о чем тот искренне извинялся, "ибо почта в этих краях нетороплива, как море". В любезных выражения он посоветовал Сегозину не связываться с властями ("не связывайся с этими ублюдками"), и начать захватывать власть вокруг себя.
Сегозин был поражен столь простым, но мудрым советом. Впрочем, решил он, рассмотрев как следует марки и обратный адрес, мертвые вообще мудрее живых.
***
И на следующий же день явился на работу в свежей рубашке и начищенных ботинках. Чем вызвал немалую панику среди своих сослуживцев: никто из них не ожидал со стороны Сегозина такого предательского включения в игру.
Начальство тоже отреагировало на эту метаморфозу. Сегозин был вызван на приватный разговор, чем окончательно восстановил против себя большую часть коллектива. На встрече ему сообщили о сокращении зарплаты, и о возможном скором повышении в должности. С соответствующим повышении оклада до прежнего уровня.
У начальства был свой подход к управлению подчиненными. Сегозин взял его на заметку.
***
Сегозин двинулся в обход. В то время как большинство сотрудников лезли наверх, грызя друг другу глотку, лебезя перед начальством, и рвя жопу на работе, Сегозин занял позицию если не противоположную, то весьма неожиданную.
Он продолжил вести себя как и прежде. Он позволил течению нести себя, безучастного и недвижного, но теперь это было спокойствием аллигатора, поджидающего добычу. *
И вскоре случай предоставился.
*
(В 1837 г. Дизраели писал Байрону "Если сравнивать политиков с животными, то внимания достоины лишь аллигаторы, змеи и тигры. Все остальные - суслики, и идут на хуй").
***
Нередко в компьютерных фирмах работают весьма музыкальные люди. Таков был и начальник Сегозина...
***
Кстати, в качестве отступления. Может показаться, что злоупотребляю прошедшим временем глагола "быть". "Он был, это было", и так далее.
Это не так.
Просто все герои данного повествования уже мертвы.
Кроме Сегозина.
Впрочем, и он теперь совсем не тот, что раньше.
Да уж, совсем не тот.
***
... Из его кабинета нередко доносились мучительные звуки Высокой Музыки. Никто не осмеливался указывать начальству на недопустимость прослушивания Листа и Грига в общественных местах.
Но частенько он слушал и музыку попроще.
Среди его любимцев на первом месте стоял сиплоголосый Бом Бейтс.
И именно cпомощью этой легендарной личности Сегозин решил устроить рабочий переворот.
В своем письме к Сегозину Хеменгуэй писал: "Иногда тебе нужно выманить змею из норы. Да, камрад, в жизни настоящего мужчины бывает такое. Настоящий мужчина иногда должен выманить змею из ее норы. Когда наступает такое время, он садится напротив норы, и выманивает змею надутым воздушным шариком, потирая его и издавая жалостные скрипы. Змея не слышит звуков, но окружающие ее насекомые и грызуны слышат, и описывают змее эти звуки на прекрасном и молчаливом языке змей. Змее становится интересно взглянуть, что же служит источником этого интересного явления, приводящего зверей в ужас, и она высовывается из норы...
Но обычно настоящий мужчина не носит с собой воздушный шарик. И что же он делает? Он может пойти за воздушным шариком, но тогда змея уползет. Или он может СДЕЛАТЬ ВИД, что у него ЕСТЬ воздушный шарик, и начать надувать его, как настоящий. Обычно, камрад, этого достаточно. Звери отлично понимают, что последует за тем...
Наши желания и фантазии действуют на реальность как тарелка супа на телевизор".
Сегозин написал письмо Бому, приглашая его посетить Тель-Авив, великий город. Бом ничнего не ответил, но спустя месяц, замирая от восторга, Сегозин принес своему шефу газету с объявлением о начале гастролей Бейтся в Израиле.
Сегозин продумал до мелочей план действий. Естественно, большая часть работников с восторгом присоединилась к шефу. Сегозин скупил билеты на самые удачные места (12 и 13 ряды), заранеее было заказано пиво без ограничений. Все вечернее время Сегозина было направлено на установление новых связей и укрепление старых. Российский посол не принял его приглашение, но Сегозин договорился с консулом. Из немецкого посольства обещали прислать праздничный торт. Построенный Сегозином межгалактический передатчик работал на всю катушку - он проводил обширные консультации с дружественными альдебаранцами.
***
День настал. Прошел. Настал вечер.
Все были там, в концертном зале "Барабар".
Пиво лилось рекой, шеф сиял. Для полноты картин не хватало лишь собственно хозяина, герр Шлоссера - но герр Шлоссер, происходя из бедной марроканской семьи, предпочитал примитивную музыку.
Бом Бейтс начал петь. Всё замерло. Сегозин умиленно наблюдал за искаженными лицами коллег: наркотик начинал действовать. Еще полчаса, и они станут безвольными куклами в его руках.
И тут, проламывая крышу, на сцену посыпались огромные, одетые в камуфляж, эльфы. Старший эльф, наведя автомат на зрительный зал, гаркнул:
- Всем спокойно! Это ограбление! Приготовьте ваши проездные билеты!
Сегозин содрогнулся. Он знал, что эльф врет. Он знал, что эльфам нужно кое-что другое.
Эльфам нужны были их вкусные мозги.
***
Короче, что-то я запутался.
Хуйня какая-то.
Разбирайтесь как хотите.
Выслушаю все предложения.
Спасибо за внимание.
Все начиналось так безобидно и многообещающе, но потом что-то разладилось, пошло вкривь да вкось, и вот уже от былого порядка не осталось и воспоминания.
***
Сегозин был программистом средней руки. Во всяком случае, вес его не намного превышал норму, что не характеризует проффесионализм Сегозина слишком высоко.
К тому же Сегозин был раздражителен. Когда, к примеру, заглянув в его документы какой-нибудь представитель власть предержащих спрашивал недоуменно "СегОзин? Это что за фамилия? Польская? Или из жидов?" - Сегозин, с трудом сдерживаясь, отвечал, что это вовсе даже имя, и читается оно с ударением на последнем слоге.
Впрочем, определенные события в жизни сделали Сегозина спокойнее и философичнее в вопросах бытия. Потому как поставили пред ним иные вопросы.
Впрочем, они не прибавили ему мудрости.
***
Итак, будучи программистом и работая в некоторой средней руки фирме Сегозин оказался зависим от чужих интересов. Эта фраза звучит загадочно, но все же имеет смысл. Политические рабочие течения частенько задевали Сегозина, перенося того с места на место, как кусок гавна, чудом добравшийся до реки. Сегозин был равнодушен к этим проявленям хаоса. Во всяком случае, до поры.
Пора пришла внезапно. Сначала Сегозина похитили пришельцы. Затем он душевно занемог. Еще через некоторое время добрые магические существа вылечили его. Тоже, впрочем, имея свои интересы. Теперь ему предстояло обрести бессмертие (так было предсказано знакомым капромагом после посещения Сегозинового туалета), и захватить власть на планете Земля. Сегозин не возражал, но задумался. И понял, что он совершенно не умеет управлять людьми и обстоятельствами.
Сегозин размышлял над сложившейся ситуацией дней пять. Затем, озаренный внезапной идеей, он сел, взял ручку и бумагу, и написал письмо Нельсону Манделе. С просьбой о помощи.
Нельсон Мандела не заставил себя просить дважды. В вежливой форме он послал Сегозина настолько далеко, насколько не дано зайти живому человеку.
Вдохновленный этим отказом Сегозин немедленно написал Кофи Анану. Кофи Анан, уже слышавший о Сегозине, не стал томить напрасным ожиданием. Фортуна явно поворачивалась к Сегозину лицом: великие мира сего снизошли до него. И хотя ответы их были не совсем лицеприятны, но, говорил себе Сегозин, лучше грубая правда, чем мягкая ложь.
Следующими адресатами стали Ясер Арафат, Стинг, Путин и Эрнст Хэмингуэй. Все, кроме Хемингуэя, ответили Сегозину оперативно и однотонно (самым мягким выражением в этих письмах было "собака бешеная"). Сегозин тайно радовался, предвкушая великую месть, когда придет час С.
Письмо Хэмингуэя шло изрядно долго, о чем тот искренне извинялся, "ибо почта в этих краях нетороплива, как море". В любезных выражения он посоветовал Сегозину не связываться с властями ("не связывайся с этими ублюдками"), и начать захватывать власть вокруг себя.
Сегозин был поражен столь простым, но мудрым советом. Впрочем, решил он, рассмотрев как следует марки и обратный адрес, мертвые вообще мудрее живых.
***
И на следующий же день явился на работу в свежей рубашке и начищенных ботинках. Чем вызвал немалую панику среди своих сослуживцев: никто из них не ожидал со стороны Сегозина такого предательского включения в игру.
Начальство тоже отреагировало на эту метаморфозу. Сегозин был вызван на приватный разговор, чем окончательно восстановил против себя большую часть коллектива. На встрече ему сообщили о сокращении зарплаты, и о возможном скором повышении в должности. С соответствующим повышении оклада до прежнего уровня.
У начальства был свой подход к управлению подчиненными. Сегозин взял его на заметку.
***
Сегозин двинулся в обход. В то время как большинство сотрудников лезли наверх, грызя друг другу глотку, лебезя перед начальством, и рвя жопу на работе, Сегозин занял позицию если не противоположную, то весьма неожиданную.
Он продолжил вести себя как и прежде. Он позволил течению нести себя, безучастного и недвижного, но теперь это было спокойствием аллигатора, поджидающего добычу. *
И вскоре случай предоставился.
*
(В 1837 г. Дизраели писал Байрону "Если сравнивать политиков с животными, то внимания достоины лишь аллигаторы, змеи и тигры. Все остальные - суслики, и идут на хуй").
***
Нередко в компьютерных фирмах работают весьма музыкальные люди. Таков был и начальник Сегозина...
***
Кстати, в качестве отступления. Может показаться, что злоупотребляю прошедшим временем глагола "быть". "Он был, это было", и так далее.
Это не так.
Просто все герои данного повествования уже мертвы.
Кроме Сегозина.
Впрочем, и он теперь совсем не тот, что раньше.
Да уж, совсем не тот.
***
... Из его кабинета нередко доносились мучительные звуки Высокой Музыки. Никто не осмеливался указывать начальству на недопустимость прослушивания Листа и Грига в общественных местах.
Но частенько он слушал и музыку попроще.
Среди его любимцев на первом месте стоял сиплоголосый Бом Бейтс.
И именно cпомощью этой легендарной личности Сегозин решил устроить рабочий переворот.
В своем письме к Сегозину Хеменгуэй писал: "Иногда тебе нужно выманить змею из норы. Да, камрад, в жизни настоящего мужчины бывает такое. Настоящий мужчина иногда должен выманить змею из ее норы. Когда наступает такое время, он садится напротив норы, и выманивает змею надутым воздушным шариком, потирая его и издавая жалостные скрипы. Змея не слышит звуков, но окружающие ее насекомые и грызуны слышат, и описывают змее эти звуки на прекрасном и молчаливом языке змей. Змее становится интересно взглянуть, что же служит источником этого интересного явления, приводящего зверей в ужас, и она высовывается из норы...
Но обычно настоящий мужчина не носит с собой воздушный шарик. И что же он делает? Он может пойти за воздушным шариком, но тогда змея уползет. Или он может СДЕЛАТЬ ВИД, что у него ЕСТЬ воздушный шарик, и начать надувать его, как настоящий. Обычно, камрад, этого достаточно. Звери отлично понимают, что последует за тем...
Наши желания и фантазии действуют на реальность как тарелка супа на телевизор".
Сегозин написал письмо Бому, приглашая его посетить Тель-Авив, великий город. Бом ничнего не ответил, но спустя месяц, замирая от восторга, Сегозин принес своему шефу газету с объявлением о начале гастролей Бейтся в Израиле.
Сегозин продумал до мелочей план действий. Естественно, большая часть работников с восторгом присоединилась к шефу. Сегозин скупил билеты на самые удачные места (12 и 13 ряды), заранеее было заказано пиво без ограничений. Все вечернее время Сегозина было направлено на установление новых связей и укрепление старых. Российский посол не принял его приглашение, но Сегозин договорился с консулом. Из немецкого посольства обещали прислать праздничный торт. Построенный Сегозином межгалактический передатчик работал на всю катушку - он проводил обширные консультации с дружественными альдебаранцами.
***
День настал. Прошел. Настал вечер.
Все были там, в концертном зале "Барабар".
Пиво лилось рекой, шеф сиял. Для полноты картин не хватало лишь собственно хозяина, герр Шлоссера - но герр Шлоссер, происходя из бедной марроканской семьи, предпочитал примитивную музыку.
Бом Бейтс начал петь. Всё замерло. Сегозин умиленно наблюдал за искаженными лицами коллег: наркотик начинал действовать. Еще полчаса, и они станут безвольными куклами в его руках.
И тут, проламывая крышу, на сцену посыпались огромные, одетые в камуфляж, эльфы. Старший эльф, наведя автомат на зрительный зал, гаркнул:
- Всем спокойно! Это ограбление! Приготовьте ваши проездные билеты!
Сегозин содрогнулся. Он знал, что эльф врет. Он знал, что эльфам нужно кое-что другое.
Эльфам нужны были их вкусные мозги.
***
Короче, что-то я запутался.
Хуйня какая-то.
Разбирайтесь как хотите.
Выслушаю все предложения.
Спасибо за внимание.