Это инсулинорезистентность, глупцы. (часть 3)
ПРОБЛЕМА МЕДИКОВ ЭЙЗЕНХАУЕРА
Непосредственная проблема, с которой столкнулась медицинская команда, глубоко обеспокоенная будущим здоровьем президента, была сформулирована просто: что мы можем изменить сейчас в его образе жизни, что улучшит его шансы выжить еще много лет, не подвергаясь дальнейшим сердечным приступам (или инсультам)?
Проблема заключалась в том, что казалось, что в образе жизни президента они мало что могли изменить. Определенно, он не соответствовал общепринятому профилю пациента с сердечным приступом. Он не был ни обжорой, ни лентяем, и у него не было явного фактора риска сердечных заболеваний, кроме курения в анамнезе и иногда повышенного артериального давления - последнее, что интересно, теперь является известным маркером инсулинорезистентности.
Президент Эйзенхауэр был заядлым курильщиком во время своей военной карьеры, но бросил курить в 1949 году, за шесть лет до своего первого сердечного приступа. Он ни разу не сорвался. Эта фотография сделана в 1945 году, когда Эйзенхауэру было 54 года, и он действовал в качестве верховного главнокомандующего союзниками в операции «Оверлорд», вторжение союзников в северо-западную Европу. Налицо атлетическое телосложение Эйзенхауэра. В Вест-Пойнте он преуспел в футболе. Вице-президент Ричард Никсон считал его «великолепным образцом человека, который верил в поддержание физической формы».
Фактически, с точки зрения поддержания здоровья, под руководством Снайдера Эйзенхауэр вел довольно образцовую жизнь с тех пор, как покинул армию в 1948 году.
Хотя президент действительно много курил во время службы в армии, он бросил курить в 1949 году, за шесть лет до своего первого сердечного приступа. Он никогда не срывался, и он пренебрежительно относился к тем, у кого не хватало силы воли бросить курить. Когда его спросили, как ему удалось вот так разом бросить курить, он ответил «с абсолютным отвращением» и добавил: «Я просто отдал себе приказ».
Тогда же в 1949 году Снайдер призвал его внести другие «здоровые» изменения в образ жизни. Были включены некоторые диетические поправки для облегчения повторяющихся приступов синдрома раздраженного кишечника, который в конечном итоге был диагностирован много лет спустя как болезнь Крона. Ему сказали придерживаться «разумной» диеты, включая «йогурт и другие молочные продукты, белки, зеленые и желтые овощи, с исключением жиров, крахмала и сахара, насколько это возможно».
На этой диете его вес оставался стабильным - 172 фунтов (78 кг). Концентрация холестерина в крови также стабилизировалась; его средняя концентрация холестерина в крови, измеряемая ежегодно с 1949 по сентябрь 1955 года, была очень здоровой 203 мг / 100 мл (5,2 ммоль / л), «едва ли достаточно высокой, чтобы считаться причинным фактором сердечного приступа». После сердечного приступа 1955 года концентрация холестерина в крови измерялась в среднем 10 раз в год.
На этой диете его кровяное давление также хорошо контролировалось, хотя иногда и повышалось. Считалось, что у него «ранняя лабильная гипертензия», для лечения которой ему посоветовали контролировать свой вес и «периодически расслабляться».
Единственная жалоба Эйзенхауэра заключалась в том, что на этой диете он «был постоянно голоден как медведь… (так что он) был готов съесть даже тарелки, на которых подавалась еда».
Приняв совет Снайдера по здоровью, к осени 1951 года Эйзенхауэр почувствовал себя настолько здоровым, что хвастался: «С тех пор, как я бросил курить ... моя единственная жалоба, помимо случайной простуды, заключалась в том, что мне трудно постоянно напоминать своему аппетиту принимать в расчет мою талию». Тем не менее, он был не против дать совет своим полным друзьям, как им следует питаться, чтобы оставаться стройными: «Секрет в том, чтобы обходиться без масла, соусов, сахара, кремов или чего-либо подобного и съедать не больше одного маленького кусочка тоста ежедневно». По-видимому, он еще не задавался вопросом, почему «здоровая» диета делает его таким голодным.
Вполне понятно, что сердечный приступ президента стал настоящей неожиданностью для окружающих: в эти первые годы (своего президентства) президент не показывал никакого личного беспокойства о состоянии сердца и - по уважительной причине. У него не было никаких общепризнанных состояний или признаков, предвещающих болезнь сердца - ни семейного анамнеза, ни высокого уровня холестерина, только незначительно высокое кровяное давление, никаких аномальных ЭКГ и лишнего веса. Кроме того, он серьезно относился к своему здоровью, заботясь о нем всеми возможными способами, и эксперты сказали, что его сердце было совершенно нормальным. Казалось невероятным, что национальный "убийца номер один" может как-то повлиять на этого "гражданина номер один".
Так что, когда медицинская бригада провела с ним первые девять трудных недель после сердечного приступа, перед ними встала дилемма: действительно, после осмотра 10 декабря Снайдер, Мэттингли и Хитон говорили с (президентом Эйзенхауэром) о холестерине, но признали, что в остальном были в недоумении и называли приступ "божьей волей". Для их неуверенности были веские причины. Родители Эйзенхауэра дожили до восьмидесяти лет без видимых симптомов коронарной болезни; его уровень холестерина был ниже нормального для американцев уровня; он регулярно занимался спортом и не имел избыточного веса; его кровяное давление было лишь слегка повышенным, а иногда и высоким; и он бросил курить в 1949 году. Таким образом, по его мнению, его перспективы были намного туманней, чем у типичного сердечника, которому достаточно было изменить свой образ жизни определенным образом и тем самым повысить свои шансы избежать нового приступа.
Это очень расстраивало Эйзенхауэра. Он часто жаловался, что неспособность его врачей объяснить, почему он лично перенес сердечный приступ висела над его головой как «дамоклов меч».
Одним из немногих факторов, на которых они могли сосредоточиться, было влияние стресса на личность президента. Во время Второй мировой войны генерал Омар Брэдли заметил: «Я не ожидал увидеть эту сторону Айка: глубоко сидящий, едва сдерживаемый гнев. Публика воспринимала его как улыбчивого и добродушного. Но я видел, что у него очень тонкая кожа, короткий запал и взрывной характер». У него были периодические вспышки гнева, которые «за годы пребывания в офисе увеличились как по количеству, так и по продолжительности».
Характер президента обеспокоил Снайдера, который опасался, что Эйзенхауэр может получить инсульт во время одной из его вспышек. Снайдер понял, что во время выздоровления Эйзенхауэру нужно будет оградить его от ненужных стрессовых событий. Эйзенхауэру потребуется «принять более пассивную философию», что, по иронии судьбы, «потребует целенаправленных и непрерывных усилий с его стороны».
Эйзенхауэр в шутку описал, как этот совет влиял на его настроение во время гольфа:
«Мой врач сказал мне, что если, вместо ругани, я не начну смеяться над пропущенными ударами, то он отстранит меня от игры. Так что каждый раз, стоит мне промахнуться, ты услышишь мое "ха-ха-ха"».
Помимо управления стрессом, единственным оставшимся фактором, на котором медицинская бригада президента могла сосредоточить реальное внимание, была его диета.
Продолжение следует...
Проффесор Тимоти Ноукс. Its the insulin resistance,stupid.
Это инсулинорезистентность, глупцы. (часть 0)
Это инсулинорезистентность, глупцы. (часть 1)
Это инсулинорезистентность, глупцы. (часть 2)