Роберт А.Хайнлайн, "ЧЕЛОВЕК, КОТОРЫЙ ТОРГОВАЛ СЛОНАМИ" (1)
Пожалуй, самый любимый из переведённых мною рассказов, или один из любимейших - очень добрый, трогательный, печальный и радостный. Помню, работал над переводом во время работы переводчиком на нефтяных полях в Ван-Ёгане (это под Радужным, а Радужный - под Нижневартовском, вертолётом - рукой подать :) - а дорабатывал и сверял реалии уже позже, сперва в отпуске - сидел в Иностранке, рылся в «Энциклопедии Американа» (с интернетом тогда было не очень...) - и окончил работу уже во время обеденных перерывов в «Сумитомо». Перевод был напечатан в журнале «Вокруг света». А в ФИДО мне рыьались сказать, что заголовок переведён неправильно; однако «The Man Who Traveled in Elephants» - это именно «Человек, торговавший слонами вразъезд», например, to travel in vacuum cleaners - это не «путешествовать на (или «в») пылесосах, а «работать коммивояжёром по продаже пылесосов». У рассказа есть и другое название - в 1957 году журнал «Saturn» опубликовал его под названием «The Elephant Circuit», что можно перевести как «Круговорот слонов», «Круговое обращение слонов».
Роберт А.Хайнлайн
ЧЕЛОВЕК, КОТОРЫЙ ТОРГОВАЛ СЛОНАМИ
Robert A.Нeinlein, "The Man Who Travelled in Elephants"
© Candar Publishing Co., Inc., 1957, NY, USA
© Robert A.Нeinlein, 1959
© Перевод: Павел А.Вязников, 1994
Дождь струился по окнам автобуса. Джон Уоттс сидел у окна, любуясь поросшими лесом холмами. Ему было хорошо, несмотря на плохую погоду. Когда он ехал, двигался, путешествовал, боль одиночества почти проходила. В дороге он мог закрыть глаза и представить, что Марта, как прежде, сидит рядом с ним.
Они всегда путешествовали вместе; ещё медовый месяц они провели, разъезжая по территории, на которой он вёл свою торговлю. Вскоре они проехали почти всю страну - Шоссе No.66, где вдоль дороги стоят индейские хижины; Шоссе No.1 - то самое, что проходит через округ Колумбия и столицу; Пенсильванскую Магистраль, что стремительно пробегает сквозь множество тоннелей в горах... Он сидел за баранкой, а Марта на соседнем сиденьи сверялась с дорожными картами и считала расстояние до следующей остановки.
Как-то, вспомнил он, одна из знакомых Марты спросила:
- Но, дорогая, неужели тебе ещё не надоела такая жизнь?
И он как будто снова услышал смех Марты:
- Надоела? Да ведь у меня же есть целых сорок восемь огромных и прекрасных штатов, и каждый надо посмотреть как следует; как же это может надоесть? Вдобавок каждый раз видишь что-то новое - ярмарки, выставки и всё такое...
- Но когда ты видела одну ярмарку, можешь считать, что видала их все...
- Да? По-твоему, нет никакой разницы между Фиестой Санта-Барбары и Фортсвортской Выставкой Тучного Скота? И потом, - добавила она, - мы с Джонни - провинциалы от природы; мы страсть как любим, знаешь, приехать в город и разевать рот на все эти высоченные дома, да так, чтоб веснушки во рту пошли!
- Но нельзя же так легкомысленно относиться к жизни, Марта!.. - женщина повернулась к Джону. - Джон, ну а ты что скажешь? Не пора ли и вам остепениться: обзавестись, наконец, домом и постараться добиться чего-то существенного в жизни?
Как его раздражали такие умники!
- Это всё - ради наших опоссумов, - с самым серьёзным видом ответил он тогда. - Очень уж они любят путешествовать.
- Опо... опоссумов? Марта, о чём это он?
Марта весело покосилась на мужа, а потом ответила с каменным лицом:
- О, дорогая, извини, забыла тебе предупредить. Видишь ли, Джонни выращивает в пупке таких ма-аленьких опоссумов...
- У меня там места достаточно, - подтвердил он, похлопав себя по круглому пузу.
Это добило непрошеную советчицу. А вообще Джон так и не научился терпимо относиться к людям, которые любят давать советы "для твоей же пользы".
Однажды Марта прочла где-то, что весь помёт самки опоссума - несколько новорожденных опоссумчиков - занимает чуть больше чайной ложки, причём иногда пятерым-шестерым из бедняжек даже не хватает места в материнской сумке.
Тут же они организовали Общество по Спасению и Взращиванию Остальных Шестерых Маленьких Опоссумов, а сам Джонни был единогласно - то есть единственным голосом Марты - избран в качестве местоположения Приюта Опоссумов имени Папы Джонни.
Были у них и другие воображаемые зверушки. Они с Мартой когда-то очень хотели иметь детей; детей они так и не дождались, но с ними поселилась целая компания невидимых маленьких животных: мистер Дженкинс - маленький серый ослик, который давал им советы относительно мотелей; Бурун-Дик - говорящий бурундук, живший в "бардачке" их машины; Mus Pristavalus, мышь-путешественница - эта никогда не разговаривала, а только кусалась в неожиданные моменты (чаше всего она хватала Марту за колени).
Теперь они все исчезли; они как бы выцветали постепенно, лишенные весёлого, заразительно-жизнелюбивого духа Марты, который поддерживал их силы. Даже Биндльстиф[*] (Биндльстиф (амер.) - бродяга или странствующий сезонный рабочий, который таскает с собой одеяло в виде скатки)., хоть и не был невидимым, - даже он покинул Джона. Биндльстифом они назвали пса, которого подобрали на обочине дороги глубоко в пустыне, дали ему воды, сахара - и получили взамен его большое, снисходительное к хозяйским слабостям сердце. С тех пор Биндльстиф ездил с ними повсюду - пока, вскоре после Марты, не пришёл его черёд уходить.
Интересно, подумал Джон Уоттс, а где сейчас Биндльстиф? Бегает на свободе, на Собачьей Звезде - Сириусе, где кишмя кишат кролики и повсюду стоят мусорные баки без крышек?.. Впрочем, скорее всего, он сейчас с Мартой - то сидит у неё в ногах, а то просто путается под ними. Во всяком случае, Джонни надеялся, что это так.
Он вздохнул и обвёл взглядом пассажиров автобуса. Хрупкая старушка напротив перегнулась через проход и осведомилась:
- На Ярмарку едете, молодой человек?..
Он вздрогнул. "Молодым человеком" его не называли уже лет двадцать.
- А?.. да, конечно.
Здесь все ехали на Ярмарку: специальный рейс.
- Любите, значит, ярмарки?
- Очень.
Он понимал, что пустые вопросы старушки - просто формальные гамбиты, уловки для начала разговора. Впрочем, он ничего не имел против: одиноким старикам и старушкам часто нужно побеседовать с незнакомыми людьми; он и сам теперь тоже часто чувствовал такую потребность. Кроме того, бодрая старушенция ему сразу понравилось. Она казалась ему самим воплощением духа Америки, живо напомнив о собраниях прихожан и кухнях на фермах... и о фургонах первых колонистов.
- И я их люблю, - продолжала старушка. - Я ведь и сама несколько раз выставлялась. С айвовым вареньем и вышивкой "Переход Иордана".
- Могу поспорить, без призов не обошлось.
- Было дело, - призналась она, - но вообще-то я просто люблю бывать на ярмарках. Между прочим, меня звать Альма, миссис Альма Хилл Эванс. Ну, мой мистер Эванс был знаток по этой части. Взять хоть открытие Панамского канала... впрочем, вам-то откуда это помнить!..
Джон Уоттс вынужден был признать, что на открытии Канала он не был.
- Да это ничего, - успокоила она. - То была не самая лучшая ярмарка. А вот ярмарка в девяносто третьем - это да, вот это была ярмарка так ярмарка! С тех пор я не упомню ни одной, чтоб хоть в подметки годилась.
- Может быть, нынешняя?..
- Нынешняя? Фу и тьфу, вот и весь сказ. Здорова́, конечно, да только размер - это, знаете, ещё не размах.
Тем не менее Всеамериканская выставка-ярмарка будет, конечно, самой большой выставкой, быть может, всех времён - и самой лучшей. Если бы Марта была с ним - это был бы просто рай...
Старушка поменяла тему беседы:
- Вы ведь коммивояжёр, правда?
Он помедлил, потом ответил:
- Да.
- Я-то такие вещи сразу вижу. И чем торгуете, молодой человек?
На этот раз он колебался дольше, но все же сказал ровным голосом:
- Я торгую слонами.
Старушка внимательно посмотрела на него, и он было хотел объяснить свои слова - но верность Марте заставила его сдержаться. Марта всегда настаивала, чтобы они говорили о своем деле только серьёзно - никаких объяснений, никаких извинений.
Они придумали это, когда Джон собрался на пенсию; сначала-то они говорили о домике, акре земли и полезном досуге - кролики там, редиска и всё такое. Но потом, когда они в последний раз ехали по его торговому маршруту, Марта после долгого молчания объявила:
- Джон, ты не хочешь бросать путешествия.
- А?.. Не хочу?.. Ты хочешь сказать, мы должны продолжать торговлю?
- Нет, с этим всё. Но и врастать в землю нам незачем.
- Тогда что ты хочешь делать? Бродяжить, на манер цыган каких-нибудь?
- Не совсем так. Я думаю, мы должны найти себе новый товар.
- Скобяные изделия? Обувь? Женское готовое платье?
- Нет. - Она помолчала, собираясь с мыслями. - Но мы должны торговать чем-то. Это даст цель поездкам. Я думаю, наш товар не должен иметь большого оборота - тогда наша разъездная территория могла бы охватить все Соединённые Штаты.
- Может, линкоры?
- Нет, линкоры вроде вышли из моды. Но это близко. Что-то такое...
В это время они проехали мимо какого-то амбара, на котором висела потрёпанная цирковая афиша.
- Нашла! - воскликнула Марта. - Слоны! Мы будем торговать слонами!
- Слонами?.. Гм. Пожалуй, будет трудновато возить с собой образцы.
- Обойдёмся без образцов. В конце концов, всякий знает, как выглядит слон. Правда, мистер Дженкинс?
Невидимый ослик был, как всегда, согласен с Мартой - и вопрос решился.
Марта знала, как подойти к делу.
- Сначала разведаем рынок. Придётся прочесать все Штаты вдоль и поперёк, прежде чем начать принимать заказы!
И целых десять лет они разведывали рынок. Прекрасный предлог посетить каждый зоопарк, каждую ярмарку, выставку скота, цирк, любое другое интересное место и событие где бы то ни было - ведь везде могли найтись возможные покупатели. Они включили в свою разведку даже национальные парки и прочие достопримечательности: кто знает, где может неожиданно и срочно понадобиться слон?
Марта держалась крайне солидно и записывала в блокнотик с загнутыми и потрёпанными уголками: "Асфальтовые Ямы в Ла-Бри: излишки слонов вышедш. из употребл. типа, ок.25000 лет назад"; "Филадельфия - продать как минимум 6 шт. для Лиги Союза Штатов"; "Брукфильдский зоопарк в Чикаго - африканск. слоны, редкий вид"; "Гэллап, Нью-Мексико - к востоку от города каменные слоны, оч.красивые"; "Риверсайд, Калифорния, парикмахерская "Слон": уговорить владельца купить слона в кач. талисмана"; "Портленд, Орегон - запросить Ассоциацию Пихт Дугласа. Прочесть им "Дорогу на Мандалай"[*] ("Посмотрите, как слоны / Лес сгружают на реке..." (Р.Киплинг, "Дорога на Мандалай"). То же - для Группы Южной Сосны. NB: кстати, не забыть съездить на мексиканское побережье сразу после родео в Ларами".
Десять лет - и они наслаждались каждой милей этих десяти лет. Разведка рынка так и не была завершена, когда Марту забрали у него. Любопытно, подумал Джон, она и Святого Петра успела расспросить насчет положения со слонами в Небесном Граде?.. Он готов был спорить на четвертак, что Марта такой случай упустить не могла.
Но он не мог признаться незнакомой старушке, что торговля слонами - просто предлог, придуманный его покойной женой, чтобы разъезжать по стране, которую они любили.
Однако старушка не стала слишком уж соваться в чужие дела.
- А я вот знавала человека, который продавал мангустов, - сказала она. - Или надо говорить "мангуст"?.. Он ещё занимался уничтожением крыс и мышей, и - эй, что это наш водитель делает?!
Только что огромный автобус легко катил по дороге, невзирая на ливень. А в следующий миг его занесло, он заскользил, устрашающе-медленно накренился - и врезался во что-то.
Джон Уоттс ударился головой о спинку переднего кресла. Слегка оглушённый, он ворочался, пытаясь сообразить, где он и что с ним; но тут высокое уверенное сопрано миссис Эванс помогло ему сориентироваться:
- Не из-за чего так как волноваться, друзья! Я ожидала чего-то такого - но, как видите, всё в порядке!
Джон Уоттс вынужден был признать, что, по крайней мере, сам он в порядке и нисколько не пострадал. Он близоруко прищурился, озираясь, затем пошарил по накренившемуся полу в поисках очков. Очки нашлись, но они были разбиты. Джон пожал плечами и отложил очки: когда они доберутся до места, он сможет взять запасную пару из багажа. Она где-то там, в одной из сумок.
- Ну а теперь можно выяснить, что, собственно, произошло, - объявила миссис Эванс. - Пойдёмте, молодой человек, посмотрим.
Он послушно поплёлся за старушкой.
Правое переднее колесо автобуса на манер обессилевшего пьяницы налегло на высокий бордюр, ограждавший дорогу на подъезде к мосту через каньон.
Водитель стоял под дождём, ощупывая порез на щеке.
- Я ничего не мог поделать, - повторял он. - Пёс бежал через дорогу, я пытался его объехать...
- Вы могли нас всех поубивать! - крикнула какая-то дама.
- Незачем плакать, пока не больно, - посоветовала ей миссис Эванс. - И давайте-ка заберемся обратно в автобус, пока водитель сходит и позвонит, чтобы нас вытащили отсюда.
Джон Уоттс задержался, чтобы взглянуть с обрыва в каньон, куда они чуть не грянулись. Он перегнулся через ограждение и увидел крутой обрыв, а под ним - острые скалы самого зловещего вида. Его разобрала дрожь, и он поспешил укрыться в автобусе.
Аварийщики и резервный автобус прибыли очень быстро - впрочем, может быть, Джонни просто задремал. Скорее всего, последнее - потому что дождь уже, оказывается, перестал, и в разрывах туч сияло солнце. Водитель резервного автобуса сунул голову в дверь и бодро крикнул:
- Вперёд, братцы! Теряем время! Вылезайте отсюда и полезайте ко мне!
Джон и в самом деле заспешил и оступился, поднимаясь в салон второго автобуса. Новый водитель поддержал его.
- В чем дело, папаша? Ушиблись, похоже?
- Да нет, спасибо. Я в порядке.
- Разумеется, папаша. Лучше некуда.
В автобусе он увидал свободное место возле миссис Эванс и устремился туда. Старушка улыбнулась ему.
- Замечательный день сегодня, правда? Как в раю!
Он согласился. День в самом деле был великолепным, по крайней мере теперь, когда прошла гроза. Огромные облака плыли в теплом синем-синем небе, чудесно пахло чисто умытым асфальтом, напоенными дождем полями и зеленью - он откинул спинку сиденья и наслаждался. А тут ещё заблестела на востоке, через всё небо, сказочно яркая двойная радуга. Увидав её, Джон тут же загадал два желания - одно за себя, другое за Марту. Краски радуги, казалось, отражаются во всем вокруг - даже пассажиры в автобусе будто бы стали моложе, счастливее, лучше одеты. Сам он тоже чувствовал себя чудесно, и ноющая боль одиночества почти оставила его.
ПРОДОЛЖЕНИЕ
ОКОНЧАНИЕ
Роберт А.Хайнлайн
ЧЕЛОВЕК, КОТОРЫЙ ТОРГОВАЛ СЛОНАМИ
Robert A.Нeinlein, "The Man Who Travelled in Elephants"
© Candar Publishing Co., Inc., 1957, NY, USA
© Robert A.Нeinlein, 1959
© Перевод: Павел А.Вязников, 1994
Дождь струился по окнам автобуса. Джон Уоттс сидел у окна, любуясь поросшими лесом холмами. Ему было хорошо, несмотря на плохую погоду. Когда он ехал, двигался, путешествовал, боль одиночества почти проходила. В дороге он мог закрыть глаза и представить, что Марта, как прежде, сидит рядом с ним.
Они всегда путешествовали вместе; ещё медовый месяц они провели, разъезжая по территории, на которой он вёл свою торговлю. Вскоре они проехали почти всю страну - Шоссе No.66, где вдоль дороги стоят индейские хижины; Шоссе No.1 - то самое, что проходит через округ Колумбия и столицу; Пенсильванскую Магистраль, что стремительно пробегает сквозь множество тоннелей в горах... Он сидел за баранкой, а Марта на соседнем сиденьи сверялась с дорожными картами и считала расстояние до следующей остановки.
Как-то, вспомнил он, одна из знакомых Марты спросила:
- Но, дорогая, неужели тебе ещё не надоела такая жизнь?
И он как будто снова услышал смех Марты:
- Надоела? Да ведь у меня же есть целых сорок восемь огромных и прекрасных штатов, и каждый надо посмотреть как следует; как же это может надоесть? Вдобавок каждый раз видишь что-то новое - ярмарки, выставки и всё такое...
- Но когда ты видела одну ярмарку, можешь считать, что видала их все...
- Да? По-твоему, нет никакой разницы между Фиестой Санта-Барбары и Фортсвортской Выставкой Тучного Скота? И потом, - добавила она, - мы с Джонни - провинциалы от природы; мы страсть как любим, знаешь, приехать в город и разевать рот на все эти высоченные дома, да так, чтоб веснушки во рту пошли!
- Но нельзя же так легкомысленно относиться к жизни, Марта!.. - женщина повернулась к Джону. - Джон, ну а ты что скажешь? Не пора ли и вам остепениться: обзавестись, наконец, домом и постараться добиться чего-то существенного в жизни?
Как его раздражали такие умники!
- Это всё - ради наших опоссумов, - с самым серьёзным видом ответил он тогда. - Очень уж они любят путешествовать.
- Опо... опоссумов? Марта, о чём это он?
Марта весело покосилась на мужа, а потом ответила с каменным лицом:
- О, дорогая, извини, забыла тебе предупредить. Видишь ли, Джонни выращивает в пупке таких ма-аленьких опоссумов...
- У меня там места достаточно, - подтвердил он, похлопав себя по круглому пузу.
Это добило непрошеную советчицу. А вообще Джон так и не научился терпимо относиться к людям, которые любят давать советы "для твоей же пользы".
Однажды Марта прочла где-то, что весь помёт самки опоссума - несколько новорожденных опоссумчиков - занимает чуть больше чайной ложки, причём иногда пятерым-шестерым из бедняжек даже не хватает места в материнской сумке.
Тут же они организовали Общество по Спасению и Взращиванию Остальных Шестерых Маленьких Опоссумов, а сам Джонни был единогласно - то есть единственным голосом Марты - избран в качестве местоположения Приюта Опоссумов имени Папы Джонни.
Были у них и другие воображаемые зверушки. Они с Мартой когда-то очень хотели иметь детей; детей они так и не дождались, но с ними поселилась целая компания невидимых маленьких животных: мистер Дженкинс - маленький серый ослик, который давал им советы относительно мотелей; Бурун-Дик - говорящий бурундук, живший в "бардачке" их машины; Mus Pristavalus, мышь-путешественница - эта никогда не разговаривала, а только кусалась в неожиданные моменты (чаше всего она хватала Марту за колени).
Теперь они все исчезли; они как бы выцветали постепенно, лишенные весёлого, заразительно-жизнелюбивого духа Марты, который поддерживал их силы. Даже Биндльстиф[*] (Биндльстиф (амер.) - бродяга или странствующий сезонный рабочий, который таскает с собой одеяло в виде скатки)., хоть и не был невидимым, - даже он покинул Джона. Биндльстифом они назвали пса, которого подобрали на обочине дороги глубоко в пустыне, дали ему воды, сахара - и получили взамен его большое, снисходительное к хозяйским слабостям сердце. С тех пор Биндльстиф ездил с ними повсюду - пока, вскоре после Марты, не пришёл его черёд уходить.
Интересно, подумал Джон Уоттс, а где сейчас Биндльстиф? Бегает на свободе, на Собачьей Звезде - Сириусе, где кишмя кишат кролики и повсюду стоят мусорные баки без крышек?.. Впрочем, скорее всего, он сейчас с Мартой - то сидит у неё в ногах, а то просто путается под ними. Во всяком случае, Джонни надеялся, что это так.
Он вздохнул и обвёл взглядом пассажиров автобуса. Хрупкая старушка напротив перегнулась через проход и осведомилась:
- На Ярмарку едете, молодой человек?..
Он вздрогнул. "Молодым человеком" его не называли уже лет двадцать.
- А?.. да, конечно.
Здесь все ехали на Ярмарку: специальный рейс.
- Любите, значит, ярмарки?
- Очень.
Он понимал, что пустые вопросы старушки - просто формальные гамбиты, уловки для начала разговора. Впрочем, он ничего не имел против: одиноким старикам и старушкам часто нужно побеседовать с незнакомыми людьми; он и сам теперь тоже часто чувствовал такую потребность. Кроме того, бодрая старушенция ему сразу понравилось. Она казалась ему самим воплощением духа Америки, живо напомнив о собраниях прихожан и кухнях на фермах... и о фургонах первых колонистов.
- И я их люблю, - продолжала старушка. - Я ведь и сама несколько раз выставлялась. С айвовым вареньем и вышивкой "Переход Иордана".
- Могу поспорить, без призов не обошлось.
- Было дело, - призналась она, - но вообще-то я просто люблю бывать на ярмарках. Между прочим, меня звать Альма, миссис Альма Хилл Эванс. Ну, мой мистер Эванс был знаток по этой части. Взять хоть открытие Панамского канала... впрочем, вам-то откуда это помнить!..
Джон Уоттс вынужден был признать, что на открытии Канала он не был.
- Да это ничего, - успокоила она. - То была не самая лучшая ярмарка. А вот ярмарка в девяносто третьем - это да, вот это была ярмарка так ярмарка! С тех пор я не упомню ни одной, чтоб хоть в подметки годилась.
- Может быть, нынешняя?..
- Нынешняя? Фу и тьфу, вот и весь сказ. Здорова́, конечно, да только размер - это, знаете, ещё не размах.
Тем не менее Всеамериканская выставка-ярмарка будет, конечно, самой большой выставкой, быть может, всех времён - и самой лучшей. Если бы Марта была с ним - это был бы просто рай...
Старушка поменяла тему беседы:
- Вы ведь коммивояжёр, правда?
Он помедлил, потом ответил:
- Да.
- Я-то такие вещи сразу вижу. И чем торгуете, молодой человек?
На этот раз он колебался дольше, но все же сказал ровным голосом:
- Я торгую слонами.
Старушка внимательно посмотрела на него, и он было хотел объяснить свои слова - но верность Марте заставила его сдержаться. Марта всегда настаивала, чтобы они говорили о своем деле только серьёзно - никаких объяснений, никаких извинений.
Они придумали это, когда Джон собрался на пенсию; сначала-то они говорили о домике, акре земли и полезном досуге - кролики там, редиска и всё такое. Но потом, когда они в последний раз ехали по его торговому маршруту, Марта после долгого молчания объявила:
- Джон, ты не хочешь бросать путешествия.
- А?.. Не хочу?.. Ты хочешь сказать, мы должны продолжать торговлю?
- Нет, с этим всё. Но и врастать в землю нам незачем.
- Тогда что ты хочешь делать? Бродяжить, на манер цыган каких-нибудь?
- Не совсем так. Я думаю, мы должны найти себе новый товар.
- Скобяные изделия? Обувь? Женское готовое платье?
- Нет. - Она помолчала, собираясь с мыслями. - Но мы должны торговать чем-то. Это даст цель поездкам. Я думаю, наш товар не должен иметь большого оборота - тогда наша разъездная территория могла бы охватить все Соединённые Штаты.
- Может, линкоры?
- Нет, линкоры вроде вышли из моды. Но это близко. Что-то такое...
В это время они проехали мимо какого-то амбара, на котором висела потрёпанная цирковая афиша.
- Нашла! - воскликнула Марта. - Слоны! Мы будем торговать слонами!
- Слонами?.. Гм. Пожалуй, будет трудновато возить с собой образцы.
- Обойдёмся без образцов. В конце концов, всякий знает, как выглядит слон. Правда, мистер Дженкинс?
Невидимый ослик был, как всегда, согласен с Мартой - и вопрос решился.
Марта знала, как подойти к делу.
- Сначала разведаем рынок. Придётся прочесать все Штаты вдоль и поперёк, прежде чем начать принимать заказы!
И целых десять лет они разведывали рынок. Прекрасный предлог посетить каждый зоопарк, каждую ярмарку, выставку скота, цирк, любое другое интересное место и событие где бы то ни было - ведь везде могли найтись возможные покупатели. Они включили в свою разведку даже национальные парки и прочие достопримечательности: кто знает, где может неожиданно и срочно понадобиться слон?
Марта держалась крайне солидно и записывала в блокнотик с загнутыми и потрёпанными уголками: "Асфальтовые Ямы в Ла-Бри: излишки слонов вышедш. из употребл. типа, ок.25000 лет назад"; "Филадельфия - продать как минимум 6 шт. для Лиги Союза Штатов"; "Брукфильдский зоопарк в Чикаго - африканск. слоны, редкий вид"; "Гэллап, Нью-Мексико - к востоку от города каменные слоны, оч.красивые"; "Риверсайд, Калифорния, парикмахерская "Слон": уговорить владельца купить слона в кач. талисмана"; "Портленд, Орегон - запросить Ассоциацию Пихт Дугласа. Прочесть им "Дорогу на Мандалай"[*] ("Посмотрите, как слоны / Лес сгружают на реке..." (Р.Киплинг, "Дорога на Мандалай"). То же - для Группы Южной Сосны. NB: кстати, не забыть съездить на мексиканское побережье сразу после родео в Ларами".
Десять лет - и они наслаждались каждой милей этих десяти лет. Разведка рынка так и не была завершена, когда Марту забрали у него. Любопытно, подумал Джон, она и Святого Петра успела расспросить насчет положения со слонами в Небесном Граде?.. Он готов был спорить на четвертак, что Марта такой случай упустить не могла.
Но он не мог признаться незнакомой старушке, что торговля слонами - просто предлог, придуманный его покойной женой, чтобы разъезжать по стране, которую они любили.
Однако старушка не стала слишком уж соваться в чужие дела.
- А я вот знавала человека, который продавал мангустов, - сказала она. - Или надо говорить "мангуст"?.. Он ещё занимался уничтожением крыс и мышей, и - эй, что это наш водитель делает?!
Только что огромный автобус легко катил по дороге, невзирая на ливень. А в следующий миг его занесло, он заскользил, устрашающе-медленно накренился - и врезался во что-то.
Джон Уоттс ударился головой о спинку переднего кресла. Слегка оглушённый, он ворочался, пытаясь сообразить, где он и что с ним; но тут высокое уверенное сопрано миссис Эванс помогло ему сориентироваться:
- Не из-за чего так как волноваться, друзья! Я ожидала чего-то такого - но, как видите, всё в порядке!
Джон Уоттс вынужден был признать, что, по крайней мере, сам он в порядке и нисколько не пострадал. Он близоруко прищурился, озираясь, затем пошарил по накренившемуся полу в поисках очков. Очки нашлись, но они были разбиты. Джон пожал плечами и отложил очки: когда они доберутся до места, он сможет взять запасную пару из багажа. Она где-то там, в одной из сумок.
- Ну а теперь можно выяснить, что, собственно, произошло, - объявила миссис Эванс. - Пойдёмте, молодой человек, посмотрим.
Он послушно поплёлся за старушкой.
Правое переднее колесо автобуса на манер обессилевшего пьяницы налегло на высокий бордюр, ограждавший дорогу на подъезде к мосту через каньон.
Водитель стоял под дождём, ощупывая порез на щеке.
- Я ничего не мог поделать, - повторял он. - Пёс бежал через дорогу, я пытался его объехать...
- Вы могли нас всех поубивать! - крикнула какая-то дама.
- Незачем плакать, пока не больно, - посоветовала ей миссис Эванс. - И давайте-ка заберемся обратно в автобус, пока водитель сходит и позвонит, чтобы нас вытащили отсюда.
Джон Уоттс задержался, чтобы взглянуть с обрыва в каньон, куда они чуть не грянулись. Он перегнулся через ограждение и увидел крутой обрыв, а под ним - острые скалы самого зловещего вида. Его разобрала дрожь, и он поспешил укрыться в автобусе.
Аварийщики и резервный автобус прибыли очень быстро - впрочем, может быть, Джонни просто задремал. Скорее всего, последнее - потому что дождь уже, оказывается, перестал, и в разрывах туч сияло солнце. Водитель резервного автобуса сунул голову в дверь и бодро крикнул:
- Вперёд, братцы! Теряем время! Вылезайте отсюда и полезайте ко мне!
Джон и в самом деле заспешил и оступился, поднимаясь в салон второго автобуса. Новый водитель поддержал его.
- В чем дело, папаша? Ушиблись, похоже?
- Да нет, спасибо. Я в порядке.
- Разумеется, папаша. Лучше некуда.
В автобусе он увидал свободное место возле миссис Эванс и устремился туда. Старушка улыбнулась ему.
- Замечательный день сегодня, правда? Как в раю!
Он согласился. День в самом деле был великолепным, по крайней мере теперь, когда прошла гроза. Огромные облака плыли в теплом синем-синем небе, чудесно пахло чисто умытым асфальтом, напоенными дождем полями и зеленью - он откинул спинку сиденья и наслаждался. А тут ещё заблестела на востоке, через всё небо, сказочно яркая двойная радуга. Увидав её, Джон тут же загадал два желания - одно за себя, другое за Марту. Краски радуги, казалось, отражаются во всем вокруг - даже пассажиры в автобусе будто бы стали моложе, счастливее, лучше одеты. Сам он тоже чувствовал себя чудесно, и ноющая боль одиночества почти оставила его.
ПРОДОЛЖЕНИЕ
ОКОНЧАНИЕ