Дм. Орлов: Фотопроцесс
(с) Дм. Орлов, Нью-Йорк, гум-бихроматная многоцветная печать, 50х70 см
Мир искусства - мир пространств и поверхностей, того, что прежде не существовало и вот - при помощи воображения художника, его мастерства и самой окружающей реальности - появилось. Поверхность как граница живого и мертвого, создает физическое тело, и фотография, как предмет материального мира, вернее, как духовная субстанция, таинственным образом внедренная в мир материальный, обладает всеми этими свойствами.
Если изображение - это ноты, по которым разыгрывается мелодия в душе наблюдателя, то фотография - это сцена. Она предстоит зрителю в виде карманного театра, в котором важна каждая мелочь - подиум, вешалки, расстановка кресел. И дальше: текстура и характеристики бумаги, насыщенность цветовых оттенков, и даже запах краски и сырой бумаги. И главное - ощущение близости к этому пространственному окошку в маленькую вселенную, сопредельную нашей. Возможность (пусть гипотетическая) «здесь и сейчас» дотронуться до шероховатой поверхности фотоснимка, ощущение «со-бытийности» именно этой картинке. Такого чувства никогда не возникнет в случае компьютерного рассматривания бесконечных верениц изображений.
Процесс создания фотографии - размешивание пигментов, высушивание светочувствительных слоев, засвечивание - сам обладает внутренней логикой и смыслом, сам выводит изображение в нужном ему, изображению, направлении. Так язык выводит поэта в неведомые края. «Поэт издалека заводит речь. Поэта далеко заводит речь» (Цветаева). Точно такую же неоценимую помощь оказывает нам реальность, когда мы начинаем заниматься рукотворной фотографией. Мы начинаем сотрудничать с ней, со-участвовать. И результатом будет неожиданность и чудо.
В этом и заключается чистая математическая простота альтернативных процессов. Они сами определяют эволюционную кривую картинки. Случайности процесса - помощники и сотрудники. В процессе трансформации, в сотрудничестве с неодушевленными компонентами красками, клейкостью гуммиарабика, жестким светом ультрафиолетовой лампы, шероховатостью бумаги, одушевленными, но неощутимыми - летучими воспоминаниями, неясными мыслями и Бог весть еще чем - рождается итоговая картинка, ставшая отдельной и чуждой тому, что было вначале, что представлялось прежде. Но - сюрприз, ради которого все это и затевалось.
То же касается цвета получившихся картинок. Он - живой, рукотворный. Он возник на наших глазах из крупиц пигмента, чудом укрепившегося в порах бумаги под воздействием света, воды и химических растворов.
Картинка проходит через ряд посредников, прежде чем она попадет к нам - через линзы, краски, компьютеры, наши собственные страхи и стереотипы. И каждый раз она умирает с тем, чтобы снова возродиться на следующем этапе. Вот она возникла на пленке или матрице, вот она умерла в процессе сканирования и оцифровки, вот возродилась на экране монитора и снова умерла в негативе. И снова родилась теперь уже навсегда на шероховатой бумаге при помощи света, красок и кистей.
Современная реальность штампует изображения с бешеной скоростью, а пулеметное устройство «палец-камера-принтер» оживляет этих големов, вкладывая им в рот записки скороспелых названий. Все это создало ощущение сомнительной легкости у зрителя, заваленного картиночным листопадом. Хочется замедлить это падение. И нам, зрителям, становится важнее в процессе «умного» видения прочувствовать продолженный момент медитации автора над снимком. Этот момент многократно удлиняется в случае альтернативного процесса, когда есть возможность посвятить душу и ум каждой крупице изображения, собрать его на совершенно новом уровне.
Личинка, пройдя сквозь стадию имаго, полуфабриката, оказывается чудесной бабочкой и, вольно взмахнув крыльями, улетает в синее небо. Все уже заложено, и дело художника - не мешать своей картинке опериться и начать жить самостоятельной жизнью. Альтернативные процессы - лишь один из способов родовспоможения. Есть и другие, но это уже новая сказка...