Сувенир из Байконура
В продолжение.
Я до сих пор храню сувенир - оплавленный кусочек бетона с ракетного старта. Вот, только уже не помню, чей был запуск - то ли "Салют-6", то ли "Луна-24". Кстати, когда "Салют-6" топили в Тихом океане, тоже как-то печально было на душе. Более полугода его готовили к старту уже только на Байконуре, собирали в МИКе (монтажно-испытательном корпусе), проверяли, настраивали, опять проверяли.... А потом старт. Завораживающее. Это даже не зрелище - это действо. Когда за несколько часов все уходят далеко в степь "в эвакуацию", подальше от стартовой площадки, а вы, чктверо человек, сидите в том самом МИКе, в километре от старта, а за окном ты можешь видеть, как стартует тяжелый носитель, как ревут, звуком ударяя по твоей грудной клетке его двигатели и где-то внизу земля дрожит так, что ты задумываешься, сколько времени лететь с третьего этажа? Потому что всё огромное здание МИКа от этого гула просто пляшет по земле, норовя выпрыгнуть из неё вместе с фундаментом и рассыпаться в прах.
А метровые бетонные плиты на старте тают под пламенем двигателей, как кусок масла, растекаясь по выжженнной песчаной степи, и превращаясь в тонкий, не более сантиметра, керамический слой загадочного зеленовато-голубого цвета, с застывшей по поверхности рябью - следом отталкивающейся от него ракеты.
Словами этого ощущения не передать. Это надо почувствовать.
Я до сих пор храню сувенир - оплавленный кусочек бетона с ракетного старта. Вот, только уже не помню, чей был запуск - то ли "Салют-6", то ли "Луна-24". Кстати, когда "Салют-6" топили в Тихом океане, тоже как-то печально было на душе. Более полугода его готовили к старту уже только на Байконуре, собирали в МИКе (монтажно-испытательном корпусе), проверяли, настраивали, опять проверяли.... А потом старт. Завораживающее. Это даже не зрелище - это действо. Когда за несколько часов все уходят далеко в степь "в эвакуацию", подальше от стартовой площадки, а вы, чктверо человек, сидите в том самом МИКе, в километре от старта, а за окном ты можешь видеть, как стартует тяжелый носитель, как ревут, звуком ударяя по твоей грудной клетке его двигатели и где-то внизу земля дрожит так, что ты задумываешься, сколько времени лететь с третьего этажа? Потому что всё огромное здание МИКа от этого гула просто пляшет по земле, норовя выпрыгнуть из неё вместе с фундаментом и рассыпаться в прах.
А метровые бетонные плиты на старте тают под пламенем двигателей, как кусок масла, растекаясь по выжженнной песчаной степи, и превращаясь в тонкий, не более сантиметра, керамический слой загадочного зеленовато-голубого цвета, с застывшей по поверхности рябью - следом отталкивающейся от него ракеты.
Словами этого ощущения не передать. Это надо почувствовать.