Рубашка у неё была мятая, выпачканная то ли вареньем, то ли винегретом. Волосы лезли в глаза, пальцы постоянно что-то теребили: то шов на рукаве, то красную нитку на правом запястье, то засаленную клеёнчатую скатерть на столе. На вид ей было лет тридцать, а, может, и пятьдесят. Была она из тех людей, что смолоду старятся душою, а вслед за душой и
(
Read more... )