День, когда я ненавидел самолёты.
Что, не верите, да?
А вот я вам расскажу, как возвращался домой
из Японии. Было это не так давно, 28 сентября
2005 года.
В тот день, встав рано утром - в полседьмого,
я наскоро попил кофе, подхватил пакеты с мусором,
закинул за спину рюкзак и волоча за собой чемодан
на колесиках в четверть центнера весом, поплёлся
к станции Кита-Аясэ. По японским правилам, необходимо
не оставлять после себя в квартире никаких вещей,
мусора и т.д. Этому предшествовал примерно месяц
суматошной подготовки к отъезду, в течение которого
я отправил часть вещей (в основном книги) по почте домой,
в двух больших коробках, а также выкинул или раздал
почти всё нехитрое имущество...
Мусор распихал по дороге в мусорные ящики при кругло-
суточных магазинах - в тот день, насколько я помню,
в моём районе вообще был "невыносной" день (кто
жил в Японии - поймет, о чем я). Обычно я ездил от дома
до станции на лисапеде и дорога занимала минут 7,
но в этот раз, особенно с грузом, я тащился все полчаса.
За спиной у меня был рюкзак, на поясе - "кенгуровая"
сумка. Чемодан на колёсиках стучал и громыхал на
неровностях, как барабан. Типичный отъезжающий
гайдзин...
Странно было видеть до боли знакомые улицы, по
которым идёшь и знаешь ,что это в последний раз!
Погода в тот день уже была несколько прохладной.
Вылет должен был быть около 12 дня по местному,
поэтому я рассчитал так, чтобы приехать в аэропорт
около 9 утра.
Сев на электричку, я доехал до станции Мачия по линии
Чийода, потом пересел на поезд, идущий по линии
Кэйсей до станции Аото. Там я вышел, подождал и
сел уже на экспресс, идущий прямиком до аэропорта
Нарита RJAA. В пути я ещё раз оценил высокую степень
удобства японского железнодорожного транспорта:
все станции оснащались лифтами, поэтому мне не
пришлось волочить свои грузы вручную по лестницам.
Я знал, что дома этого не будет и в помине.
Я вышел на станции к Терминалу № 2, к которому
относился и "Аэрофлот".
Приехал я часа за три до вылета, так что время еще
было - было, чтобы немного побыть в Японии!
Я нашел стойку "Аэрофлота", сдал багаж и зарегистри-
ровался. Потом вышел на улицу, там где останавливаются
автобусы, везущие пассажиров из Токио и обратно,
закурил и стал ждать Киску...
Она приехала около 10. Мы провели оставшиеся полтора часа,
сидя в разных кафе, каких там полно, и просто гуляя по
аэропорту. По мере того, как время текло, я всё острее
чувствовал боль неумолимо надвигающейся разлуки
(да простит мне читатель столь банальный слог!)
И в какой-то момент стрелки часов подошли ко времени
начала посадки. Мы попрощались - я никак не мог поверить,
что мы расстаёмся надолго, может быть навсегда. Я вообще
в тот день не мог ни во что поверить!
Дальше все было как обычно - досмотр, пограничный
контроль...
После этого остальные пассажиры и я поехали на
монорельсовом поездочке из здания терминала к
в зал ожидания и посадки. Вообще Нарита классный
аэропорт, светлый, чистый, со многими удобствами.
Но в этот день я тихо ненавидел это место!
Из окна зала ожидания я увидел его - Боинг 767N-ER,
рейс SU576, регистрационный код самолета VP-BAV.
Вообще он летел в Париж, только у него была промежу-
точная остановка в Москве, для дозаправки. Всё-таки
от Токио до Парижа далековато даже для такого, весьма
"дальнобойного" самолёта. Кстати говоря, я ожидал
увидеть другую раскраску, ведь когда я летел 2-3 апреля
2002-го из Шереметьева в Нариту, то там был Арбуз А-310
и у него окраска была точно совершенно другая. Позже
я узнал, что в 2003-м руководство "Аэрофлота" приняло
решение сменить ливрею на ту, что Вы видите выше.
Никогда я ещё с такой ненавистью не смотрел на
самолёт! Наверное, жирондисты, подъезжая к эшафоту,
смотрели на гильотину с теми же чувствами!
Объявили посадку. Я достал билеты и стал в очередь.
При этом мне удалось заснять на видео несколько
кадров - последних кадров в Японии!
Занял место у иллюминатора по левому борту, аккурат
над центропланом. Почувствовал толчки - самолет начал
отъезжать задним ходом от рампы, одновременно
раздался свист стартёров и гул запускаемых двигателей
"Пратт энд Уитни". Даже тогда я не мог поверить, что
покидаю страну, в которой провёл три с половиной года.
Не укладывалось это в голове! Я думал: ну сейчас мы
выйдем из самолёта и я поеду назад в Токио...
Ха-ха, wish I could!
Вырулили на старт...
... разогнались и взлетели!
Как раз вот так я видел Японию, уплывающую вниз.
Сидя в кресле и слушая крик двигателей, я еле
сдерживался, чтобы не пустить слезу. Погано это
- чувствовать себя столь беспомощным! Потратить кучу
сил на учебу, освоение столь интересной специальности,
языка - чтобы быть в конце концов столь беспощадно
разорванным с любимым человеком и выкинутым из
страны как ненужный предмет. Глядя вниз, я втайне
надеялся: нет-нет, мы не улетаем насовсем, мы только
покружимся, поглядим на Фудзияму и вернёмся назад
в Нариту, где меня встретит Киска и мы поедем вместе
в Токио... Глупые, наивные, детские надежды! Я сидел,
стиснув зубы, и клял про себя японцев: ублюдки, твари,
ублюдки, твари, твари, твари... Хотя я понимаю, что был
неправ! Мне не следовало бы испытывать таких чувств к
ним. Наоборот, я должен был быть благодарен им за
то, что они меня пригласили, платили стипендию и обучили
на мировом уровне за свой счет. Так и есть, я очень
благодарен им.
Но в тот день очень уж трудно было сдерживаться!
Самолёт неумолимо набирал высоту и скорость. Пере-
секли остров Хонсю с юго-восточного направления
на северо-запад. Пролетели над Ниигатой, слева
проплыл остров Садога-сима...
... и Япония скрылась позади за горизонтом.
Примерно через час-полтора полёта пересекли
дальневосточную границу России. Даже в тот момент
я не верил, что не вернусь назад, в Японию. Кругом
меня сидели японцы, слышалась "родная" япон-
ская речь (большинство из них летело в Париж).
Обслуживали пассажиров два стюарда (а не стюардессы),
что меня неприятно удивило. Один из них был этакий
красавЕц, прямо молодой Миронов. Ладно, пойдёт. Но
второй, второй-то! Низенький, полноватый, лысеватый чело-
век лет 35-40 примерно! Оба они обращались к пассажирам
на этакой смеси русского и английского: "чё будешь?
ти, кофи?" Тьфу! Однако, кормили неплохо. А между
тем самолет продолжал с математической точностью
отмерять 14 километров каждую минуту, оставляя
за собой белый инверсионный след в небе...
Пролетели над Восточной Сибирью, местами,
воспетыми Григорием Федосеевым.
Где-то над Екатеринбургом...
Начали снижаться. К этому моменту я уже несколько
успокоился. Несколько раз во время полёта я дремал
- сказались усталость и выпитые несколько бокалов вина.
Незадолго до посадки стюардессы объявили, типа
пристегнуть ремни и все такое. То же самое было
повторено по-аглицки, а затем была сделана попытка
то же самое повторить по-японски. Попытка, однако,
не удалась - стюардесса явно пыталась читать текст
по бумажке,написанный к тому же русскими буквами,
в результате получалось сплошное СИканье и СЮканье.
После того, как читающая несколько раз сбивалась
и начинала сначала, текст зачитала японка. К слову
сказать, он был сложный, в нем объяснялось, как
заполнять карточки сведений каждому пассажиру.
А они были, как я заметил, полностью на русском,
без английского дублирования! Ну мне-то такой
заполнять, слава Богу, не надо было:) Одна японка,
видимо, летевшая не в Париж а в Москву, вписала свою
фамилию кириллицей как "Кудоу", с "у" на конце, видимо
переведя это с японской хираганы, в которой "у" после
"о" не произносится, а просто "о" звучит более долго.
Чуть позже мне опять попалась на глаза ее карточка,
в которой "у" уже было старательно зачирикано! :)
Совсем недолго до касания, уже пройден торец...
И вот, после 10-часового полёта, наш 767-й шваркнулся
об обшарпанную полосу Международного аэропорта
Шереметьево UUEE.
Работая реверсами, мы сбросили скорость и начали
заруливать к рампе. Мимо по бетону прошел мужик
в комбинезоне с рацией.
И вот мы встали к рампе. Замолкли двигатели. Я и
остальные пассажиры покинули кресла и стали прод-
вигаться к выходу.
На контроле у меня не возникло никаких проблем,
дэвыщка только задала пару вопросов, типа когда уехал
из России и когда последний раз возвращался, я сказал,
что ни разу не возвращался, а когда уехал - хрен я помню
(что было чистейшей правдой!). Далее я получил свой багаж
- ту самую сумку на 25 кг, в которой были только самые
необходимые вещи, документы и детали от компа, который
я выпотрошил перед отъездом, а также чертова прорва
компакт-дисков. После этого я пошел в обменник и раз-
менял остававшиеся у меня триста долларов на рубли.
Нет, я положительно не приехал из Японии богачом! :)
Время было около 17-00 по местному.
После этого я вышел с другого конца здания аэропорта
и жадно закурил. В нос ударил запах пыли и бензиновой
гари. Я постоял, потом нанял машину (обдолбанную
девятку) за 400 р. и поехалв Шереметьево-1. У меня
должен был быть рейс около 9 вечера на Пулково.
Только лететь я должен был уже на Туполе Ту-134.
Конечно, те, кто возвращался домой после длительного
пребывания за границей, прекрасно понимают то, о
чем я пишу и им, возможно, даже это все неинтересно.
Однако скажу лишь, что меня неприятно поразило в
Шереметьево-1 то, что тебя обыскивали и общупывали
на входе (сейчас-то это уже не удивляет) и вообще то,
что люди кругом показались мне огромными как слоны,
женщины с формами 7x8, да простит мне прекрасная
половина человечества сие изречение! :)) Я постоянно
повторял себе: главное, не говорить "сумимасэн"! В зале
ожидания Ш-1 был народ и среди них пьяный в дупель
мужик, которого таскали вверх и вниз по лестнице его
корефаны. Я понял, что прибыл на Родину.
Хотя боль от разлуки ещё не утихла, но видимо, сил уже
не оставалось, чтобы злиться. Я просто молча сидел и
ждал самолета на Питер. Однако, это не означало, что
я собирался сидеть сложа руки после возвращения
домой. У меня был готов план, к осуществлению которого
я приступил еще будучи в Японии...
Оглядываясь назад, я лишь хочу заметить, что всё
написанное выше лишь отражает моё ТОГДАШНЕЕ отно-
шение к произошедшему 28 сентября 2005 года. Сейчас,
конечно, моё отношение несколько иное, как к нечту,
которое было довольно давно... Но несмотря на это,
борт SU576 навсегда будет со мной!
А вот я вам расскажу, как возвращался домой
из Японии. Было это не так давно, 28 сентября
2005 года.
В тот день, встав рано утром - в полседьмого,
я наскоро попил кофе, подхватил пакеты с мусором,
закинул за спину рюкзак и волоча за собой чемодан
на колесиках в четверть центнера весом, поплёлся
к станции Кита-Аясэ. По японским правилам, необходимо
не оставлять после себя в квартире никаких вещей,
мусора и т.д. Этому предшествовал примерно месяц
суматошной подготовки к отъезду, в течение которого
я отправил часть вещей (в основном книги) по почте домой,
в двух больших коробках, а также выкинул или раздал
почти всё нехитрое имущество...
Мусор распихал по дороге в мусорные ящики при кругло-
суточных магазинах - в тот день, насколько я помню,
в моём районе вообще был "невыносной" день (кто
жил в Японии - поймет, о чем я). Обычно я ездил от дома
до станции на лисапеде и дорога занимала минут 7,
но в этот раз, особенно с грузом, я тащился все полчаса.
За спиной у меня был рюкзак, на поясе - "кенгуровая"
сумка. Чемодан на колёсиках стучал и громыхал на
неровностях, как барабан. Типичный отъезжающий
гайдзин...
Странно было видеть до боли знакомые улицы, по
которым идёшь и знаешь ,что это в последний раз!
Погода в тот день уже была несколько прохладной.
Вылет должен был быть около 12 дня по местному,
поэтому я рассчитал так, чтобы приехать в аэропорт
около 9 утра.
Сев на электричку, я доехал до станции Мачия по линии
Чийода, потом пересел на поезд, идущий по линии
Кэйсей до станции Аото. Там я вышел, подождал и
сел уже на экспресс, идущий прямиком до аэропорта
Нарита RJAA. В пути я ещё раз оценил высокую степень
удобства японского железнодорожного транспорта:
все станции оснащались лифтами, поэтому мне не
пришлось волочить свои грузы вручную по лестницам.
Я знал, что дома этого не будет и в помине.
Я вышел на станции к Терминалу № 2, к которому
относился и "Аэрофлот".
Приехал я часа за три до вылета, так что время еще
было - было, чтобы немного побыть в Японии!
Я нашел стойку "Аэрофлота", сдал багаж и зарегистри-
ровался. Потом вышел на улицу, там где останавливаются
автобусы, везущие пассажиров из Токио и обратно,
закурил и стал ждать Киску...
Она приехала около 10. Мы провели оставшиеся полтора часа,
сидя в разных кафе, каких там полно, и просто гуляя по
аэропорту. По мере того, как время текло, я всё острее
чувствовал боль неумолимо надвигающейся разлуки
(да простит мне читатель столь банальный слог!)
И в какой-то момент стрелки часов подошли ко времени
начала посадки. Мы попрощались - я никак не мог поверить,
что мы расстаёмся надолго, может быть навсегда. Я вообще
в тот день не мог ни во что поверить!
Дальше все было как обычно - досмотр, пограничный
контроль...
После этого остальные пассажиры и я поехали на
монорельсовом поездочке из здания терминала к
в зал ожидания и посадки. Вообще Нарита классный
аэропорт, светлый, чистый, со многими удобствами.
Но в этот день я тихо ненавидел это место!
Из окна зала ожидания я увидел его - Боинг 767N-ER,
рейс SU576, регистрационный код самолета VP-BAV.
Вообще он летел в Париж, только у него была промежу-
точная остановка в Москве, для дозаправки. Всё-таки
от Токио до Парижа далековато даже для такого, весьма
"дальнобойного" самолёта. Кстати говоря, я ожидал
увидеть другую раскраску, ведь когда я летел 2-3 апреля
2002-го из Шереметьева в Нариту, то там был Арбуз А-310
и у него окраска была точно совершенно другая. Позже
я узнал, что в 2003-м руководство "Аэрофлота" приняло
решение сменить ливрею на ту, что Вы видите выше.
Никогда я ещё с такой ненавистью не смотрел на
самолёт! Наверное, жирондисты, подъезжая к эшафоту,
смотрели на гильотину с теми же чувствами!
Объявили посадку. Я достал билеты и стал в очередь.
При этом мне удалось заснять на видео несколько
кадров - последних кадров в Японии!
Занял место у иллюминатора по левому борту, аккурат
над центропланом. Почувствовал толчки - самолет начал
отъезжать задним ходом от рампы, одновременно
раздался свист стартёров и гул запускаемых двигателей
"Пратт энд Уитни". Даже тогда я не мог поверить, что
покидаю страну, в которой провёл три с половиной года.
Не укладывалось это в голове! Я думал: ну сейчас мы
выйдем из самолёта и я поеду назад в Токио...
Ха-ха, wish I could!
Вырулили на старт...
... разогнались и взлетели!
Как раз вот так я видел Японию, уплывающую вниз.
Сидя в кресле и слушая крик двигателей, я еле
сдерживался, чтобы не пустить слезу. Погано это
- чувствовать себя столь беспомощным! Потратить кучу
сил на учебу, освоение столь интересной специальности,
языка - чтобы быть в конце концов столь беспощадно
разорванным с любимым человеком и выкинутым из
страны как ненужный предмет. Глядя вниз, я втайне
надеялся: нет-нет, мы не улетаем насовсем, мы только
покружимся, поглядим на Фудзияму и вернёмся назад
в Нариту, где меня встретит Киска и мы поедем вместе
в Токио... Глупые, наивные, детские надежды! Я сидел,
стиснув зубы, и клял про себя японцев: ублюдки, твари,
ублюдки, твари, твари, твари... Хотя я понимаю, что был
неправ! Мне не следовало бы испытывать таких чувств к
ним. Наоборот, я должен был быть благодарен им за
то, что они меня пригласили, платили стипендию и обучили
на мировом уровне за свой счет. Так и есть, я очень
благодарен им.
Но в тот день очень уж трудно было сдерживаться!
Самолёт неумолимо набирал высоту и скорость. Пере-
секли остров Хонсю с юго-восточного направления
на северо-запад. Пролетели над Ниигатой, слева
проплыл остров Садога-сима...
... и Япония скрылась позади за горизонтом.
Примерно через час-полтора полёта пересекли
дальневосточную границу России. Даже в тот момент
я не верил, что не вернусь назад, в Японию. Кругом
меня сидели японцы, слышалась "родная" япон-
ская речь (большинство из них летело в Париж).
Обслуживали пассажиров два стюарда (а не стюардессы),
что меня неприятно удивило. Один из них был этакий
красавЕц, прямо молодой Миронов. Ладно, пойдёт. Но
второй, второй-то! Низенький, полноватый, лысеватый чело-
век лет 35-40 примерно! Оба они обращались к пассажирам
на этакой смеси русского и английского: "чё будешь?
ти, кофи?" Тьфу! Однако, кормили неплохо. А между
тем самолет продолжал с математической точностью
отмерять 14 километров каждую минуту, оставляя
за собой белый инверсионный след в небе...
Пролетели над Восточной Сибирью, местами,
воспетыми Григорием Федосеевым.
Где-то над Екатеринбургом...
Начали снижаться. К этому моменту я уже несколько
успокоился. Несколько раз во время полёта я дремал
- сказались усталость и выпитые несколько бокалов вина.
Незадолго до посадки стюардессы объявили, типа
пристегнуть ремни и все такое. То же самое было
повторено по-аглицки, а затем была сделана попытка
то же самое повторить по-японски. Попытка, однако,
не удалась - стюардесса явно пыталась читать текст
по бумажке,написанный к тому же русскими буквами,
в результате получалось сплошное СИканье и СЮканье.
После того, как читающая несколько раз сбивалась
и начинала сначала, текст зачитала японка. К слову
сказать, он был сложный, в нем объяснялось, как
заполнять карточки сведений каждому пассажиру.
А они были, как я заметил, полностью на русском,
без английского дублирования! Ну мне-то такой
заполнять, слава Богу, не надо было:) Одна японка,
видимо, летевшая не в Париж а в Москву, вписала свою
фамилию кириллицей как "Кудоу", с "у" на конце, видимо
переведя это с японской хираганы, в которой "у" после
"о" не произносится, а просто "о" звучит более долго.
Чуть позже мне опять попалась на глаза ее карточка,
в которой "у" уже было старательно зачирикано! :)
Совсем недолго до касания, уже пройден торец...
И вот, после 10-часового полёта, наш 767-й шваркнулся
об обшарпанную полосу Международного аэропорта
Шереметьево UUEE.
Работая реверсами, мы сбросили скорость и начали
заруливать к рампе. Мимо по бетону прошел мужик
в комбинезоне с рацией.
И вот мы встали к рампе. Замолкли двигатели. Я и
остальные пассажиры покинули кресла и стали прод-
вигаться к выходу.
На контроле у меня не возникло никаких проблем,
дэвыщка только задала пару вопросов, типа когда уехал
из России и когда последний раз возвращался, я сказал,
что ни разу не возвращался, а когда уехал - хрен я помню
(что было чистейшей правдой!). Далее я получил свой багаж
- ту самую сумку на 25 кг, в которой были только самые
необходимые вещи, документы и детали от компа, который
я выпотрошил перед отъездом, а также чертова прорва
компакт-дисков. После этого я пошел в обменник и раз-
менял остававшиеся у меня триста долларов на рубли.
Нет, я положительно не приехал из Японии богачом! :)
Время было около 17-00 по местному.
После этого я вышел с другого конца здания аэропорта
и жадно закурил. В нос ударил запах пыли и бензиновой
гари. Я постоял, потом нанял машину (обдолбанную
девятку) за 400 р. и поехалв Шереметьево-1. У меня
должен был быть рейс около 9 вечера на Пулково.
Только лететь я должен был уже на Туполе Ту-134.
Конечно, те, кто возвращался домой после длительного
пребывания за границей, прекрасно понимают то, о
чем я пишу и им, возможно, даже это все неинтересно.
Однако скажу лишь, что меня неприятно поразило в
Шереметьево-1 то, что тебя обыскивали и общупывали
на входе (сейчас-то это уже не удивляет) и вообще то,
что люди кругом показались мне огромными как слоны,
женщины с формами 7x8, да простит мне прекрасная
половина человечества сие изречение! :)) Я постоянно
повторял себе: главное, не говорить "сумимасэн"! В зале
ожидания Ш-1 был народ и среди них пьяный в дупель
мужик, которого таскали вверх и вниз по лестнице его
корефаны. Я понял, что прибыл на Родину.
Хотя боль от разлуки ещё не утихла, но видимо, сил уже
не оставалось, чтобы злиться. Я просто молча сидел и
ждал самолета на Питер. Однако, это не означало, что
я собирался сидеть сложа руки после возвращения
домой. У меня был готов план, к осуществлению которого
я приступил еще будучи в Японии...
Оглядываясь назад, я лишь хочу заметить, что всё
написанное выше лишь отражает моё ТОГДАШНЕЕ отно-
шение к произошедшему 28 сентября 2005 года. Сейчас,
конечно, моё отношение несколько иное, как к нечту,
которое было довольно давно... Но несмотря на это,
борт SU576 навсегда будет со мной!