Андрей Ерофеев: "Художники получили по зубам..." Интервью с "опальным" куратором
Группа ПГ (Илья Фальковский, Боря Спиридонов, Леша Каталкин). Слава России!
Андрей Ерофеев - куратор выставок «Соц-арт» и «Запретное искусство - 2006». Родился в Париже в 1956 г. в семье советских дипломатов. В 1978 г. окончил отделение истории искусства Исторического факультета МГУ по специальности "история русского искусства". В 1984 г. защитил кандидатскую диссертацию по теме «Художественное объединение «Мир Искусства» и русская культура начала ХХ века». С 1982 по 1989 гг. работал архитектором, а затем старшим научным сотрудником в ЦНИИ теории и истории архитектуры. Изучал стиль модерн и зарождение неоклассицизма в русской архитектуре. С 1982 г. начал собирать коллекцию нон-конформистов для передачи в один из московских музеев. В 1985 г. коллекция из 250 графических работ была отвергнута в ГМИИ им. Пушкина. В 1989 г. был приглашен в музей-заповедник «Царицыно» для создания первой в стране коллекции современного искусства, где формирует коллекцию из двух тысяч произведений. В 2001 г. приказом Министерства культуры России коллекция Ерофеева из музея «Царицыно» переведена в ГТГ, где образован Отдел новейших течений. С 2001 г. и до своего увольнения в 2008 г. руководил этим отделом в ГТГ. 22 мая в Таганской прокуратуре ему было предъявлено обвинение в "возбуждении ненависти либо вражды, а равно унижении человеческого достоинства" посредством организации выставки современного искусства под названием "Запрещенное искусство". Последовал целый ряд угроз со стороны религиозных фанатиков и ряда ультра-правых общественных деятелей. Сейчас Андрей Ерофеев находится в больнице с переломом позвоночника.
- Должно ли искусство провоцировать общество, подвергая ревизии существующие системы ценностей?
Ерофеев: Безусловно, если речь идет о свободном индивидуалистическом творчестве, а не о государственном заказе и не о буржуазном салоне. Диагноз или, лучше сказать словами Д.А. Пригова, «экспретно-критическая оценка культуры», - это главная задача современного искусства.
- Каковы идеальные отношения между искусством и государством?
Ерофеев: Натянутые. Художник к государству всегда относится с большим недоверием, с сарказмом и, главное, крайне непочтительно. Без требуемого уважения. А государство ему не только это прощает, оно финансово и организационно помогает художнику развернуть его критическую деятельность. Сквозь зубы приветствует его на вернисажах и, откровенно недолюбливая, выдает ему гранты и заказы.
- Какую реакцию хотели вызвать организаторы выставки и какую ожидали тогда?
Ерофеев: В этой скромной выставочке была поставлена и проиллюстрирована политическая проблема - возрождение в культурной жизни России цензуры, практики административного вмешательства, неаргументированного запрета произведений.
- Как воспринимаете сегодняшнюю реакцию "компетентных органов", что это значит?
Ерофеев: Против выставки ополчилось все ультраправое, фашиствующее, националистическое подполье, стремясь использовать скандал для своего пиара. Скандал был поддержан некоторыми одиозными журналистами (Леонтьев, Проханов) и отдельными перевозбужденными представителя РПЦ. Следователь полностью солидаризировался с художническоненависническим дискурсом всей этой кампании.
- Как вы оцениваете нравственное здоровье нашего общества и его гражданских составляющих?
Ерофеев: Об обществе в целом говорить затрудняюсь, но в данном случае мы явно имеем дело с праворадикальным националистическим движением, которое имеется в любом современном европейском обществе. Разница лишь в том, что в других странах власть стремится противодействовать экстремистским дискурсам, а у нас она молчит, а в лице отдельных ее представителей - эти дискурсы даже присваивает. Это отличие принципиально и эта игра в апроприацию подобного мышления и поведения очень опасна.
- Бывает искусство для искусства, далекое от социальности и политики, а бывает в стиле Маяковского, такая агитбригада. Насколько сегодняшний художник должен быть ответственным перед обществом и в чем эта ответственность заключается?
Ерофеев: Думаю, что навязывать художнику некие любые долженствования всегда плохо. Захочет - будет работать в агитбригадах. На большинство художников - индивидуалисты-соглядатаи. Они по характеру своей деятельности не борцы, не революционеры. Но они могут подарить обществу визуальную образную символику и метафорику.
- Что вы думаете по сути предъявленных вам обвинений?
Ерофеев: Это книга жалоб и отзывов, а не обвинение. Доказательств не собрано. Ни одна картина с выставки не найдена. Экспертиза проведена по каким-то левым фоткам совершенно никому не известными в художественном круге и некомпетентными в этих вопросах экспертами. Но, в известном смысле, эта позиция следователя логична, ибо, если он апроприировал точку зрения оскорбленных невеж, позицию полного непонимания искусства. Он представлят низменно-бытовую, вульгарную интепретацию произведений.
- Нет желания замолчать и полностью прекратить профессиональную деятельность?
Ерофеев: Желания нет, напротив, у меня масса проектов. Но, вполне вероятно, что мне не дадут их реализовать.
- Как вы интерпретируете всю эта ситуацию взаимной глухоты и непонимания общества, чиновников и художников? Это сражение современного искусства за свою независимость или рутинный процесс построения общества нового типа, где вообще нет места подобному экстремальному искусству?
Ерофеев: Мода на современное искусство поддерживается двумя не связанными друг с другом слоями общества - сверху «рублевкой», а снизу - молодежной субкультурой. В сравнении с ними круг гонителей искусства ничтожно мал. Благодаря скандалам и судебным процессам круг мракобесов хочет несколько расшириться, увеличить свое влияние, усилить формы давления, запугивания культурных институций.
- Каковы взаимоотношения искусства и морали?
Ерофеев: В целом - очень не простые, но в нашем обществе художник слишком часто вынужден быть «совестью нации». Это не всегда интересная роль.
- Какова в целом роль современного искусства в обществе, какие функции оно выполняет?
Ерофеев: Остужает идеологические фантазмы.
- Какова творческая атмосфера в сегодняшней России? Какие вы видите тут перспективы на ближайшие несколько лет?
Ерофеев: После десятилетия господства искусства глянцевого гламура наблюдается возрождение критической изобразительной культуры в разных формах - от протестных акций политически ангажированных творцов, до эстетической оппозиции «комнатных» художников. Эта линия в русском искусстве всегда была много интереснее эстетического «коллаборационизма».
- Что вы думаете об участниках ваших выставок, например, об Олеге Кулике?
Прекрасный художник, гений, но попался в лапы крупной буржуазии и до сих пор из них не вырвался.
- Ваше отношение к группе "Синие носы", какой смысл вы видите в работе, где милиционеры целуются?
Ерофеев: «Эра милосердия» - один из лучших по выразительности и точности образов нашего времени. Эти художники сделали современное искусство интересным для дальнего зрителя, который никогда не ходил и не собирался посещать музей.
- Вы, по сути, плывете против течения, гребете к либеральным берегам. Каковы ваша цели?
Ерофеев: Моя цель очень скромна, хотя и она зависит от позиции власти - я хочу создать в Москве музей современного искусства.
- Как по вашему мнению, в стране есть система цензуры?
Ерофеев: Системы цензуры в стране нет, но со всех сторон раздаются голоса с предложением ее воссоздать. Нет цензурного комитета, Главлита и проч. Поэтому мы наблюдаем, скорее, цензурные инициативы, с которыми выступают известные личности - министр культуры, Галина Вишневская, лидер праворадикальной партии и т.д. Эти инициативы реализуются, но они пока не институциализированы. Вы же знаете, что официально цензура у нас запрещена Конституцией РФ. Поэтому вместо институций создается сеть сторонних форм давлений и влияний. Идеальным орудием давления оказались наивные религиозные верующие, которых на нас натравляют.
- Сегодняшнее искусство на мой взгляд достаточно немощно в плане своего влияния на умы, на электорат. Так зачем же на ваш взгляд наводить в нем порядок? Ведь его и так никто не слышит.
Ерофеев: Ваше мнение полностью совпадает с позицией кремлевских политтехнологов. Они тоже полагают, что влияние искусства на электорат ничтожно и поэтому плевать на всю нашу сферу до тех пор, пока выставки и произведения не выходят из круга эстетических проблем. Но в данном случае мы стали обсуждать цензурные запреты. И тут же получили по зубам.
Материал подготовили А&Я Плуцер-Сарно