Глава 11. Натальчик часть 1
Если меня спросят какой мой самый экстремальный поступок. Я всегда вспоминаю его. Безумство передалось мне с молоком матери, и если мама всегда как-то контролировала себя, ее сдерживали страхи (хотя, конечно, многое я про свою маму и не знаю), то у меня это не всегда получалось.
Расскажу одну историю.
Через некоторое время после того, как я рассталась с Оксаной, мне позвонила Наташа (я писала о ней) Наташа, и всколыхнула мои чувства с новой силой.
Хотя я очень быстро узнала, что она несвободна, и живет три года с девушкой.
Вот об этой девушке я и хочу рассказать поподробнее.
Её тоже звали Наташа, но все звали её Натальчиком. Так и я буду называть. Персонаж этот очень ярко случился в моей жизни. И оставил самые безумные после себя воспоминания. Ей было 25 лет, на год старше меня.
Она была очень напориста. Я даже не заметила, как вдруг мы целуемся, и она пытается засунуть между моими стиснутыми зубами свой язык.
Мне она напоминала первую - Вику.
Натальчик имела спортивные широкие плечи, немного грубоватые, но привлекательные черты лица, большой нос. Была очаровательна и соблазняла, словно Дон-Жуан.
Она была родом из какого-то курортного города в Крыму. И раз в три месяца выезжала из России, чтобы получить миграционную карту.
Мне она нравилась, в ней чувствовалась лёгкость. И авантюрность, и именно таких подружек я всегда выбирала в детстве.
Однажды я сидела дома, когда позвонила Натальчик и сказала:
- А поехали в Крым мотнёмся.
- Но мне завтра на работу?
- Возьми больничный.
- Но у меня нет денег.
- Я тебе одолжу. Поехали. Это будет незабываемая поездка, только ты и я. И море увидишь. Оно изумительно в это время года! Из холода в лето. Не отказывай себе в этом безумстве, через три дня вернёшься. Такое ты на всю жизнь запомнишь. Подумай. Перезвоню через пятнадцать минут. Пока, малышка!
И она положила трубку. В голове лихорадочно закрутились возможные варианты. Одолжить денег у мамы. Сказать на работе, что заболела. Это будет весело.
Я бросилась в душ, и сгоряча помыла голову гелем для душа. Так сердце замирало от возможного приключения.
Потом я позвонила маме и попросила дать мне денег в долг. Она согласилась одолжить.
К уже приехала одетая для поездки. На мне была тоненькая курточка, стоял уже октябрь месяц, штаны. У меня была короткая стрижка, и какой-то мамин коллега спутал меня с мальчиком.
И вот мы с Натальчиком приехали на вокзал и пытаемся купить билеты до Крыма.
Но их не оказалось. Были только до Херсон.
- Возьмём до Херсон, а дальше на автобусе до Крыма, - предложила Натальчик.
- Хорошо, - и я ей доверилась.
Мы взяли билеты в купе, и отправились в путешествие. Свобода захлестнула меня с головой. Периодически она омрачалась моими мыслями, как это будет, и если бы не мысли, я бы получила большее удовольствие.
Как же прекрасно наплевать на все условности. Благодарю Натальчика за эти эмоции.
- Я тебе сейчас покажу мастер-класс, - сказала Натальчик. Несмотря на то, что мы занимались лёгким петтингом, она меня учила сооблазнять других женщин. Эта лёгкость в наших отношениях очень нравилась ей. И роль учителя тоже. Потом она стала даже трахаться с другими. Я не ревновала. Да если честно, и не любила её особенно.
Она начала с какой-то девочке-попутчицы. Брала её за руку, глядела страстно в глаза. Девочка смущалась, но руку не выдёргивала. А мне было стыдно, очень стыдно за свою подружку, и я даже глаз боялась поднять на эту стойкую девочку, которой не посчастливилось ехать в одном вагоне с Натальчиком.
Ночью мы занялись сексом на нижней полке. В купе. Мы хотели этого. Но я никак не могла настроиться, а Натальчик бесконечно учила. Так не морщайся, так не стони, и так далее. Секс показался мне ужасным, и он был нашим последним.
Ехали мы долго. Ночь и день, и только вечером другого дня наконец доехали.
Уже было темно, но по ощущениям я поняла, что южнее. Парило. Мы купили немного еды, и пошли на остановку автобуса, который отвезёт нас к маме Натальчика. А оттуда мы поедем к морю. Я предвкушала море, для меня это был лучший приз впереди. Даже мирил с утомительной поездкой.
Мы сели на автобус, который повёз нас через темноту к морю. Я прислонилась лбом к холодному стеклу и глядела на силуэты за окном. Сначала они казались мне сказочными животными, потом какими-то космическими сооружениями.
По дороге мы останавливались несколько раз. И один раз я купила у какой-то бабушке целый вкуснейший ужин, за несколько гривен. Было все так вкусно!!! До сих пор с удовольствием вспоминаю эту еду.
Мы ехали, а за нами бежала Луна. Я отметила, что она растёт. Я это всегда отмечаю.
Приехали мы утром. Дверь нам открыла сонная мама Натальчика. Мы прошли в комнату и сразу отрубились.
Не знаю сколько мы спали. Встали уже было светло. Мама Натальчика ушла на рынок. Она там работала продавщицей. В Натальчика была ещё старшая сестра. Она как раз вошла, потягиваясь в комнату. Потом я узнала, что был ещё братик, только он кажется был не родной, а усыновлённый.
Сестра Натальчика была старше, и уже какая-то потасканная. Кроме того, у неё был сын шести лет. Мужа не наблюдалось. Вот и вся семья Натальчика.
Я не могла отвести взгляда от некоторых золотых зубов во рту сестры. Они сразу придавали ей десяток лет.
Девушка она была очень наивная. Такой ребёнок большой. Но это я узнала потом. У неё были плохие всклокоченные волосы и кожа. Но глаза горели страстью. И скоро забываешь обо все, тонешь в этих глубоких карих глазах.
Мы с Натальчиком отправились на рынок помогать её маме. И я, раздираемая тревогой, позвонила маме. И на свою работу. Маме сказала, что со мной все в порядке, но не сказала, где я, а на работе, что заболела.
С Натальчиком мы много разговаривали про наши отношения, про её отношения с Наташей, про наши отношения с Наташей.
Как-то незаметно прошёл день. И вечером решено было ехать на море. У Натальчика и её семьи была квартирка в Эвпатории, а на следующий день мы уезжали.
Мы с большой семьёй Натальчика сели на автобус и через 2-3часа приехали в Эвпаторий.
Уже темнело. Был октябрь. И уже становилось прохладно. Я увидела эту громаду, услышала шум волн.
Я кинулась к морю. Стащила обувь. И вошла в воду, она была тёплая как парное молоко.
И я заплакала. Я плакала от усталости, от того, что у меня был только этот вечер, чтобы увидеть его, от того, что я завтра уезжаю и от всего на свете.
Я плакала от одиночества, я плакала от желания любви. От многого. Ко мне сзади подошла Натальчик. Она не поняла, чего я плачу.
- Ты чего, дурашка? Пойдём веселиться! Нас все ждут!
- Пойдём, - всхлипнула я.
Расскажу одну историю.
Через некоторое время после того, как я рассталась с Оксаной, мне позвонила Наташа (я писала о ней) Наташа, и всколыхнула мои чувства с новой силой.
Хотя я очень быстро узнала, что она несвободна, и живет три года с девушкой.
Вот об этой девушке я и хочу рассказать поподробнее.
Её тоже звали Наташа, но все звали её Натальчиком. Так и я буду называть. Персонаж этот очень ярко случился в моей жизни. И оставил самые безумные после себя воспоминания. Ей было 25 лет, на год старше меня.
Она была очень напориста. Я даже не заметила, как вдруг мы целуемся, и она пытается засунуть между моими стиснутыми зубами свой язык.
Мне она напоминала первую - Вику.
Натальчик имела спортивные широкие плечи, немного грубоватые, но привлекательные черты лица, большой нос. Была очаровательна и соблазняла, словно Дон-Жуан.
Она была родом из какого-то курортного города в Крыму. И раз в три месяца выезжала из России, чтобы получить миграционную карту.
Мне она нравилась, в ней чувствовалась лёгкость. И авантюрность, и именно таких подружек я всегда выбирала в детстве.
Однажды я сидела дома, когда позвонила Натальчик и сказала:
- А поехали в Крым мотнёмся.
- Но мне завтра на работу?
- Возьми больничный.
- Но у меня нет денег.
- Я тебе одолжу. Поехали. Это будет незабываемая поездка, только ты и я. И море увидишь. Оно изумительно в это время года! Из холода в лето. Не отказывай себе в этом безумстве, через три дня вернёшься. Такое ты на всю жизнь запомнишь. Подумай. Перезвоню через пятнадцать минут. Пока, малышка!
И она положила трубку. В голове лихорадочно закрутились возможные варианты. Одолжить денег у мамы. Сказать на работе, что заболела. Это будет весело.
Я бросилась в душ, и сгоряча помыла голову гелем для душа. Так сердце замирало от возможного приключения.
Потом я позвонила маме и попросила дать мне денег в долг. Она согласилась одолжить.
К уже приехала одетая для поездки. На мне была тоненькая курточка, стоял уже октябрь месяц, штаны. У меня была короткая стрижка, и какой-то мамин коллега спутал меня с мальчиком.
И вот мы с Натальчиком приехали на вокзал и пытаемся купить билеты до Крыма.
Но их не оказалось. Были только до Херсон.
- Возьмём до Херсон, а дальше на автобусе до Крыма, - предложила Натальчик.
- Хорошо, - и я ей доверилась.
Мы взяли билеты в купе, и отправились в путешествие. Свобода захлестнула меня с головой. Периодически она омрачалась моими мыслями, как это будет, и если бы не мысли, я бы получила большее удовольствие.
Как же прекрасно наплевать на все условности. Благодарю Натальчика за эти эмоции.
- Я тебе сейчас покажу мастер-класс, - сказала Натальчик. Несмотря на то, что мы занимались лёгким петтингом, она меня учила сооблазнять других женщин. Эта лёгкость в наших отношениях очень нравилась ей. И роль учителя тоже. Потом она стала даже трахаться с другими. Я не ревновала. Да если честно, и не любила её особенно.
Она начала с какой-то девочке-попутчицы. Брала её за руку, глядела страстно в глаза. Девочка смущалась, но руку не выдёргивала. А мне было стыдно, очень стыдно за свою подружку, и я даже глаз боялась поднять на эту стойкую девочку, которой не посчастливилось ехать в одном вагоне с Натальчиком.
Ночью мы занялись сексом на нижней полке. В купе. Мы хотели этого. Но я никак не могла настроиться, а Натальчик бесконечно учила. Так не морщайся, так не стони, и так далее. Секс показался мне ужасным, и он был нашим последним.
Ехали мы долго. Ночь и день, и только вечером другого дня наконец доехали.
Уже было темно, но по ощущениям я поняла, что южнее. Парило. Мы купили немного еды, и пошли на остановку автобуса, который отвезёт нас к маме Натальчика. А оттуда мы поедем к морю. Я предвкушала море, для меня это был лучший приз впереди. Даже мирил с утомительной поездкой.
Мы сели на автобус, который повёз нас через темноту к морю. Я прислонилась лбом к холодному стеклу и глядела на силуэты за окном. Сначала они казались мне сказочными животными, потом какими-то космическими сооружениями.
По дороге мы останавливались несколько раз. И один раз я купила у какой-то бабушке целый вкуснейший ужин, за несколько гривен. Было все так вкусно!!! До сих пор с удовольствием вспоминаю эту еду.
Мы ехали, а за нами бежала Луна. Я отметила, что она растёт. Я это всегда отмечаю.
Приехали мы утром. Дверь нам открыла сонная мама Натальчика. Мы прошли в комнату и сразу отрубились.
Не знаю сколько мы спали. Встали уже было светло. Мама Натальчика ушла на рынок. Она там работала продавщицей. В Натальчика была ещё старшая сестра. Она как раз вошла, потягиваясь в комнату. Потом я узнала, что был ещё братик, только он кажется был не родной, а усыновлённый.
Сестра Натальчика была старше, и уже какая-то потасканная. Кроме того, у неё был сын шести лет. Мужа не наблюдалось. Вот и вся семья Натальчика.
Я не могла отвести взгляда от некоторых золотых зубов во рту сестры. Они сразу придавали ей десяток лет.
Девушка она была очень наивная. Такой ребёнок большой. Но это я узнала потом. У неё были плохие всклокоченные волосы и кожа. Но глаза горели страстью. И скоро забываешь обо все, тонешь в этих глубоких карих глазах.
Мы с Натальчиком отправились на рынок помогать её маме. И я, раздираемая тревогой, позвонила маме. И на свою работу. Маме сказала, что со мной все в порядке, но не сказала, где я, а на работе, что заболела.
С Натальчиком мы много разговаривали про наши отношения, про её отношения с Наташей, про наши отношения с Наташей.
Как-то незаметно прошёл день. И вечером решено было ехать на море. У Натальчика и её семьи была квартирка в Эвпатории, а на следующий день мы уезжали.
Мы с большой семьёй Натальчика сели на автобус и через 2-3часа приехали в Эвпаторий.
Уже темнело. Был октябрь. И уже становилось прохладно. Я увидела эту громаду, услышала шум волн.
Я кинулась к морю. Стащила обувь. И вошла в воду, она была тёплая как парное молоко.
И я заплакала. Я плакала от усталости, от того, что у меня был только этот вечер, чтобы увидеть его, от того, что я завтра уезжаю и от всего на свете.
Я плакала от одиночества, я плакала от желания любви. От многого. Ко мне сзади подошла Натальчик. Она не поняла, чего я плачу.
- Ты чего, дурашка? Пойдём веселиться! Нас все ждут!
- Пойдём, - всхлипнула я.