(no subject)
Те кто начнут плеваться прочитайте дальше. Те кто начнут плеваться прочитав до середины - прочитайте до конца... Те кто начнут плеваться прочтя концовку - ну как написалось - так написалось. И вообще не нужно плеваться. мы люди, не верблюды. а люди не плюються а конструктивно критикуют :-)
Ночь. Летняя ночь, что может быть лучше? Прохлада опускающаяся на землю после жаркого дня, ласкает тело, прояснеет ум, обостряет чуства.
Лес. Зеленый лес. Над темными кронами деревьев плывут прозрачные облака, затеняя звезды. Мы вдвоем посреди этой красоты - она и я.
Мы сидим обнявшись, я глажу ее волосы, она ноготками легонько царапает пне плечи.
Мы смотрим на звезды, негромко говорим. А зачем громко - вокруг звучит песнь природы. Она тиха, легка, красива... и приятна.
Мы не боимся зверей - мы не так уж и далеко от города, что бы здесь могли наткнуться на кого-то крупнее полевки. Хотя и не близко, мы не слышим их, да и впрочем они нас.
Мы наслаждаемся многвеньями, пока нас никто не видит и не трогает. Телефоны выключены, они лежат вперемешку с давно снятыми вещами. Ведь так свободнее, ведь так чудеснее, ведь так... Ведь так?
Мы ложимся на прямоугольный клочок ткани два на метр. мы смотрим на звезды. Мы называем созвездия. Мы загадываем желания, когда видим очередную жертву, павшую с небосвода. Ее последние многвения жизни дарят нам многвения радости. Так всегда. Так везде.
Мы ловим многвения. Многвения жизни. Больше чем жизни. Мы ловим капли любви. Странного чувства. Страшного чувства. Мы ловим свет звезд своим телом пока не взошла луна и не затмила его. Пока не взошло солнце и не сожгло дотла его хрупкие нити. Мы ловим многвения.
Я целую ее. она отвечает мне тем-же. Жар губ и прохлада ветра. Свет звезд и темень земли. Я повторяю поцелую.
Язык трогает губы, прорываеться сквозь них, проводит по зубам а потом по нёбу. Два многвения не дышать. Одно многвение - вечность, два - секунда. Я отражаю поцелуй.
Руки ласкают тела. Мои - ее, а ее - мои. Плечи, спина, живот, грудь, шея. Круговорот. И наоборот. Тела раскают руки.
Губы спускаються ниже. Они ласкают шею, они ласкают грудь. Я нахожу их, нежно розовые при свете дня и почти незаметные сейчас, ночью. Я ласкаю их языком. Как в детстве. В раннем детстве, но тогда это была другая женщина.
Я опускаюсь ниже. Я целую ребра, мои длинные волосы спускаються вслед за мной, приятно шекоча кожу. Я знаю это. Уже знаю. Я чувствую.
Я целую ямочку внизу живота. Ту самую ямочку что есть у всех с рожления. А потом спускаюсь еще ниже. Я люблю ее бедра. Ее белоснежные ноги. Я люблю ее всю.
Она останавливает меня. Поднимает мою голову, смотрит в глаза. Она садиться. Ее ногти пробегает по моей груди, скользят по прессу и возвращаються.
Она ложиться, увлекая меня за собой. Я целую ее и понимаю. Все понимаю...
Она прогибает спину и пррижимает меня к себе...
Мы меняемся местами. Я становлюсь ей, она становиться мной. Мы меняемся телами меняемся чуствами. Мы меняемся.
Из-за края небосклона появляеться луна...
Полная луна. Огромная и красная. Через несколько многвений она белеет и начинает подниматься на небо, пытаясь добраться до земли, сквозь густую листву.
Один тоненький лучик, скользит по моей спине и я понимаю...кошмар начался.
Я чуствую как во рту шевяляться зубы, увеличиваясь в размерах.
Я чуствую как на шее растет жесткая черная шерсть.
Я чуствую как мои руки начинают укорачиваться, ноги прижиматься а лицо вытягиваться.
Но это происходит медленно. Очень медленно чтобы она что-то заметила.
А мой разум не выдерживает.
Я ласкаю ей шею. Покусывая сначала легонько, потом все сильнее. В ее голосе, кроме удовольствия, чуствуеться боль. В какой-то момент я сжимаю зубы чуть сильнее, и на белоснежной коже появляеться алая капля крови. Я вижу ее. Я слышу ее. Я чуствую ее.
Взгяд затмеваеться. Я опускаю голову ниже и вгрызаюсь в ее замечательную левую грудь. Я чуствую голод.
Она кричит. Удовольстия больше нет. Боль. Одна боль. Чистая пульсирующая боль.
Я кусаю ее. Я ем ее. Я пережевываю ее. По моим губамстекает ее алая кровь. Я слизываю ее. Она солона. А мясо сладко.
На месте ее третьего размера видны ребра. Если бы не кровь они были бы такими же белыми как кожа а может и белее.
Она плачет. А я... А я не могу остановиться. Я люблю ее и убиваю одновременно.
Она отталкивает мое лицо рукой. Но мои зубы остры. Я сжимаю их. потом еще раз. Она отдергивает ставшую трехпалой руку. Потом пытаеться снова.
Я чувствую приближение. Я становлюсь быстрее, ловчее. Я Сжимаю челюсть ей на шее. на тонкой хрупкой шее. Из разорваных артерий мне на морду льеться кровь. Она дергаеться в судорогах. в последних судорогах Я на вершине блаженства. Я поднимаю свою мохнатую голову и вою, вою на предательницу луну.
А потом она прячеться за облаком. Я сажусь и вою. Вою от ужаса. От осознания собственной вины. Я вижу остатки той что любил и вою. я больше не вижу ничего вокруг. я больше ничего не слышу. И вою. Вою. Вою. Воооуюуууу...
Я открыл глаза. Ночь. Глубокая ночь. Ветер шерудит листвой. Я чуствую под головой ноги. Холодные ноги. Всегда холодные и всегда белоснежные. Такая-же холодная рука гладит меня по волосам. Белоснежный диск полной луны скрываля за горизонтом.
- Ты опять кричал - произносит она.
- Опять кошмар - отвечаю я, - Ты и я, сами в лесу, как сейчас.
Она улыбаеться мне, обнажая неправдоподобно длинные клыки. Но настоящие. И безумно острые.
- Что я обычная девушка, а ты...
- Да, - продолжаю я - что я это я. Благодарю что усыпила на самый пик безумства.
- Ну ладно. Сны - это просто сны. Особенно если их нашептываю я. К сожалению это всегда кошмары. Извини меня.
- А я все равно без ума от тебя, - я куснул ее за ухо, все еще звериными резцами. Шерсть на загривке стала дыбом.
Она улыбнулась, снова показав свою нечеловеческую улыбку, обвила меня руками, и поцеловала, играя острым и длинным язычком.
- Мы будем здесь пока не взойдет солнце, - произнесла она и прижалась ко мне всем телом...