Как я провел этим годом. Часть 3.
Как я провел этим годом. Вступление.
Как я провел этим годом. Часть 1. Декабрь - март.
Как я провел этим годом. Часть 2.
Выводы, к которым я пришла, посещая Владимира. Напишу те, с которыми согласна.
Итак.
1) Мой отец психопат.
2) Начиная где-то с пяти лет, а то и раньше, между мной и отцом установилось что-то вроде супружеских отношений, в которых я была добрая и понимающая жена ("младшая любимая жена", как выражался про меня В.). Слушала, утешала, поддерживала. Без секса ( к моему великому счастью).
3) Моей матери было удобно, что я стою между ней и отцом. Это позволяло ей оставаться с человеком, от которого ее воротило, но при этом не быть с ним. Меня поставили словно заслонку между. Мне кажется, я легко и добровольно взяла на себя эту роль. Я очень любила родителей. И я хотела, чтобы меня любили. Я всего лишь хотела им помочь...
4) Тем не менее я стала ей соперницей. Отсюда её холодность и отстраненность со мной все мое детство и отрочество. До такой степени, что все то, что касается "маминых и дочкиных тем", типа менструация, волосы подмышками и т.д. я знакомилась из книг. Мне просто говорили: "Отстань!"
5) Моё позднее взросление (во всех смыслах, так, менструация у меня, здоровой девочки, началась в 14 лет, позже всех подруг) и моё одиночество очень выгодно моим родителям. Я, а теперь и мой сын, так и стоим между ними.
6) Максим (папа Игната) - моя попытка сбежать от отца. Она провалилась.
7) Мой сын воспринимается моим отцом исключительно как его сын. Пусть неосознанно, но любые мои попытки строить личную жизнь - это измены его "молодой жены".
8) Я очень боюсь своего отца. На физическом, животном уровне боюсь. Не могу пошевелиться и двинуться от страха.
9) Уйти от него мне трудно, потому что мало кто способен его в моих глазах превзойти. А те, кто был способен, были жестоки и холодны со мной. Отец же бывал и добр.
10) Я маленькая (в психологическом плане), инфантильная девочка, которая не имеет своего мнения и не может никому сказать "нет". Меня легко переубедить, настроить, уговорить. Я вообще не слышу себя, и думаю лишь о том, как бы быть любимой всеми. Как бы всем угодить.
Всё это на июнь 2018 года
В ходе терапии я пыталась высказать всё отцу (решиться на это было очень сложно). "Убить дракона", - как сказал мне Владимир. Получилось ли у меня? Не думаю. Я что-то блеяла, голос мой запищал, как у ребенка, я даже начала говорить что-то с такими же детско-капризыми интонациями в голосе ("И ты! И ты!"). Папа, конечно, опешил, но так ничего и не понял. Забегая вперед, думаю, что сейчас он живет с убеждением, что я обижена, но почему, не поймет. Детство у нас, как он выразился, "было очень счастливым".
Я также высказала всё обоим двум мужчинам, с которыми у меня были очень болезненные отношения и к которым я испытывала серьезные чувства. Они тоже ничего не поняли. Один пустился в истерику и оскорбления, а второй просто вежливо послал меня нах. Тогда я еще думала, что убить дракона - это когда высказываешь, и слова долетают до обидчика.
Стало ли мне легче, от моих попыток? Нет.
На июнь 2018 года у меня выходила такая картина (составленная не без помощи В. С чем-то я до сих пор согласна, а что-то просто вылетело из головы. Восстановила по дневникам).
Мне 32 года, я нахожусь в полной психологической зависимости от отца, избавиться от которой, уйти, я не в силах. Время от времени я нахожу мужиков, которые мучают меня, а мне это и надо (потому что отец так делал), однако, я таким мужикам не нужна, и они холодны со мной. Поэтому я и не ухожу от папы. А холодны они, т.к. я выбираю не тех. А "те" меня сами не выберут, потому что я ненастоящая (делаю в жизни не как я хочу, а прогибаюсь под всех и вся). Не очень умная, инфантильная, ведомая, но потрахать (именно так) меня можно разок. Со мной, может быть, даже будет неплохо. Исправить у меня ничего не получается, я вовлекаю сына во всю эту поебень, и он, Владимир, даже не знает, что должно случиться в моей жизни, чтобы что-то исправить.
Это касательно сессий.
А во внесессионной жизни я совсем не могла больше общаться с родителями, ни в каком виде не принимала их помощь. В том числе и финансовую, и, с учетом дороговизны терапии, а также урезания мне части зарплаты, стала ощущать острую денежную нехватку. Еле-еле сдерживала себя в общении с ребеноком. О себе думала исключительно как о ходящей пизде (такая вот характеристика меня ко мне приклеилась. До сих пор в минуты ненастий я себя так называю). Не чувствовала себя успешной ни в материнстве, ни в профессиональном плане, ни в личной жизни, - в общем нигде. Мне звонили теперь уже из городского лагеря с просьбой успокить моего сына. Истерил он и там. Плохо было Игнату. Про отсутствие либидо и плохой сон - понятно. Я похудела (положительный момент, пиу!)
У меня стала не то чтобы болеть голова. Её начал сжимать железный обруч. Он как-то сам собой появился у меня на голове и никуда не уходил. С каждым днем обруч давил все сильнее.
Как я провел этим годом. Часть 1. Декабрь - март.
Как я провел этим годом. Часть 2.
Выводы, к которым я пришла, посещая Владимира. Напишу те, с которыми согласна.
Итак.
1) Мой отец психопат.
2) Начиная где-то с пяти лет, а то и раньше, между мной и отцом установилось что-то вроде супружеских отношений, в которых я была добрая и понимающая жена ("младшая любимая жена", как выражался про меня В.). Слушала, утешала, поддерживала. Без секса ( к моему великому счастью).
3) Моей матери было удобно, что я стою между ней и отцом. Это позволяло ей оставаться с человеком, от которого ее воротило, но при этом не быть с ним. Меня поставили словно заслонку между. Мне кажется, я легко и добровольно взяла на себя эту роль. Я очень любила родителей. И я хотела, чтобы меня любили. Я всего лишь хотела им помочь...
4) Тем не менее я стала ей соперницей. Отсюда её холодность и отстраненность со мной все мое детство и отрочество. До такой степени, что все то, что касается "маминых и дочкиных тем", типа менструация, волосы подмышками и т.д. я знакомилась из книг. Мне просто говорили: "Отстань!"
5) Моё позднее взросление (во всех смыслах, так, менструация у меня, здоровой девочки, началась в 14 лет, позже всех подруг) и моё одиночество очень выгодно моим родителям. Я, а теперь и мой сын, так и стоим между ними.
6) Максим (папа Игната) - моя попытка сбежать от отца. Она провалилась.
7) Мой сын воспринимается моим отцом исключительно как его сын. Пусть неосознанно, но любые мои попытки строить личную жизнь - это измены его "молодой жены".
8) Я очень боюсь своего отца. На физическом, животном уровне боюсь. Не могу пошевелиться и двинуться от страха.
9) Уйти от него мне трудно, потому что мало кто способен его в моих глазах превзойти. А те, кто был способен, были жестоки и холодны со мной. Отец же бывал и добр.
10) Я маленькая (в психологическом плане), инфантильная девочка, которая не имеет своего мнения и не может никому сказать "нет". Меня легко переубедить, настроить, уговорить. Я вообще не слышу себя, и думаю лишь о том, как бы быть любимой всеми. Как бы всем угодить.
Всё это на июнь 2018 года
В ходе терапии я пыталась высказать всё отцу (решиться на это было очень сложно). "Убить дракона", - как сказал мне Владимир. Получилось ли у меня? Не думаю. Я что-то блеяла, голос мой запищал, как у ребенка, я даже начала говорить что-то с такими же детско-капризыми интонациями в голосе ("И ты! И ты!"). Папа, конечно, опешил, но так ничего и не понял. Забегая вперед, думаю, что сейчас он живет с убеждением, что я обижена, но почему, не поймет. Детство у нас, как он выразился, "было очень счастливым".
Я также высказала всё обоим двум мужчинам, с которыми у меня были очень болезненные отношения и к которым я испытывала серьезные чувства. Они тоже ничего не поняли. Один пустился в истерику и оскорбления, а второй просто вежливо послал меня нах. Тогда я еще думала, что убить дракона - это когда высказываешь, и слова долетают до обидчика.
Стало ли мне легче, от моих попыток? Нет.
На июнь 2018 года у меня выходила такая картина (составленная не без помощи В. С чем-то я до сих пор согласна, а что-то просто вылетело из головы. Восстановила по дневникам).
Мне 32 года, я нахожусь в полной психологической зависимости от отца, избавиться от которой, уйти, я не в силах. Время от времени я нахожу мужиков, которые мучают меня, а мне это и надо (потому что отец так делал), однако, я таким мужикам не нужна, и они холодны со мной. Поэтому я и не ухожу от папы. А холодны они, т.к. я выбираю не тех. А "те" меня сами не выберут, потому что я ненастоящая (делаю в жизни не как я хочу, а прогибаюсь под всех и вся). Не очень умная, инфантильная, ведомая, но потрахать (именно так) меня можно разок. Со мной, может быть, даже будет неплохо. Исправить у меня ничего не получается, я вовлекаю сына во всю эту поебень, и он, Владимир, даже не знает, что должно случиться в моей жизни, чтобы что-то исправить.
Это касательно сессий.
А во внесессионной жизни я совсем не могла больше общаться с родителями, ни в каком виде не принимала их помощь. В том числе и финансовую, и, с учетом дороговизны терапии, а также урезания мне части зарплаты, стала ощущать острую денежную нехватку. Еле-еле сдерживала себя в общении с ребеноком. О себе думала исключительно как о ходящей пизде (такая вот характеристика меня ко мне приклеилась. До сих пор в минуты ненастий я себя так называю). Не чувствовала себя успешной ни в материнстве, ни в профессиональном плане, ни в личной жизни, - в общем нигде. Мне звонили теперь уже из городского лагеря с просьбой успокить моего сына. Истерил он и там. Плохо было Игнату. Про отсутствие либидо и плохой сон - понятно. Я похудела (положительный момент, пиу!)
У меня стала не то чтобы болеть голова. Её начал сжимать железный обруч. Он как-то сам собой появился у меня на голове и никуда не уходил. С каждым днем обруч давил все сильнее.