печатников сошел с ума
Возьмем, например, хирурга.
Вначале он учится в институте. Это лет шесть. Потом в ординатуре. Это два года. Потом может еще в аспирантуре учиться, но эта опция по желанию, так что не считаем.
И что, думаете, отучившись восемь лет, хирург может сразу вот так стать хорошим хирургом? Фигушки. Еще много лет он будет нарабатывать опыт. Будут неудачные операции, некоторые, возможно, с летальным исходом, будут бессонные ночи, нервные срывы, попытки все бросить и уйти из больницы в медицинскую фирму, которую открыл бывший однокурсник и который предлагает сидеть в уютном офисе, торговать медицинской аппаратурой и не нести никакой ответственности за жизни людей.
Хирург формируется к сорока годам. Он смог, он не сдался. Ему можно доверить серьезную, тяжелую операцию. И тут такой привет от идиота Печатникова: ты уволен, дружок! Иди, переучивайся на терапевта! А потом бегай по районным поликлиникам, спрашивай, не освободилось ли у них случайно место.
Всем московским врачам желаю терпения. Не падайте духом. И это пройдет.
Вначале он учится в институте. Это лет шесть. Потом в ординатуре. Это два года. Потом может еще в аспирантуре учиться, но эта опция по желанию, так что не считаем.
И что, думаете, отучившись восемь лет, хирург может сразу вот так стать хорошим хирургом? Фигушки. Еще много лет он будет нарабатывать опыт. Будут неудачные операции, некоторые, возможно, с летальным исходом, будут бессонные ночи, нервные срывы, попытки все бросить и уйти из больницы в медицинскую фирму, которую открыл бывший однокурсник и который предлагает сидеть в уютном офисе, торговать медицинской аппаратурой и не нести никакой ответственности за жизни людей.
Хирург формируется к сорока годам. Он смог, он не сдался. Ему можно доверить серьезную, тяжелую операцию. И тут такой привет от идиота Печатникова: ты уволен, дружок! Иди, переучивайся на терапевта! А потом бегай по районным поликлиникам, спрашивай, не освободилось ли у них случайно место.
Всем московским врачам желаю терпения. Не падайте духом. И это пройдет.