№46. Семен Киров Не успел сказать
Действующие лица
Трумен Капоте, 59 лет
Нэнси, экономка, 60 лет
Эндрю, студент, 18 лет
Худой старик в мятых брюках и теплой кофте, давно потерявшей форму, которая с равным успехом может быть как женской, так и мужской рассеяно бродит по кухне, открывает дверцы шкафчиков, заглядывает в укромные углы. Друзья и почитатели могли бы узнать в нем писателя Трумена Капоте. Сам он предпочитает об этом не вспоминать. Он подходит к холодильнику и ехидно смотрит на него.
ТРУМЕН (кричит). Ненси! Ненси!! (Тихо). Старая сука… Конечно она утащилась в супермаркет… за молоком. На лужок… за молочком и парой бифштексов. И конечно она не могла оставить виски в холодильнике. По здравому размышлению… А этой суке в здравом смысле не откажешь. Тогда зачем я буду его открывать? (Вздыхает). С другой стороны… вдруг…(Открывает дверцу холодильника, как фокусник ящик с кроликом). Ап! (Покачиваясь, наклоняется, внимательно оглядывает содержимое холодильника, заглядывает даже в морозилку). Фокус не вышел. Ненси! Чтоб тебя грузовик переехал!
Трумен закрывает холодильник, задумчиво смотрит на шкаф, подтаскивает к нему табурет и, держась за шкаф руками, с трудом забирается на табурет. Он шарит руками на шкафу, но ничего не находит. Бессильно опускает руки, прислоняется к шкафу, плачет.
ТРУМЕН. Вот. Голова кружиться. Сейчас я упаду. Сейчас я разобью себе голову вот об этот мерзкий стол, буду лежать в луже крови, а эта сука, конечно, придет, когда я уже испущу дух. Я истеку кровью. Боже… Почему они все разъехались именно сегодня, почему все меня бросили? Милые друзья. Оставили меня наедине с этой бесчувственной каргой. Боже… Боже мой. (Закрывает лицо руками).
Стук в дверь. Трумен перестает плакать, испугано смотрит на дверь, оглядывается, снимает с крючка на стене молоток для отбивки мяса и прячет руку с ним за спиной. В дверь снова стучат.
ТРУМЕН. Войдите! Войдите, черт бы вас побрал!
Дверь открывается, неуверенно заглядывает СТУДЕНТ. Трумен все еще стоя на табурете, принимает элегантную позу.
ТРУМЕН. Эй, кто там! Проходите на кухню!
СТУДЕНТ (входит). Добрый день. Я хотел бы видеть Трумена Капоте. Простите, мне дали в университете этот адрес.
Студент протягивает бумажку с адресом, Трумен подозрительно ее рассматривает.
ТРУМЕН. Странно. Откуда они это взяли? А ты? Ты кто, студент? У тебя есть пропуск в университет?
СТУДЕНТ. Да, сэр. (Достает карточку из кармашка). Вот.
ТРУМЕН (глядя на фото на пропуске). Хм, на фото ты хорошенький. Намного лучше чем так…
Трумен возвращает студенту пропуск.
СТУДЕНТ. Спасибо, сэр. Я недавно постригся. Я могу видеть…
ТРУМЕН (игриво). А его нет. Вернее Трумен сегодня не форме. Как тебя зовут?
СТУДЕНТ. Эндрю.
ТРУМЕН. Эндрю, ты не поможешь бедняге Трумену Капоте слезть с этого гребаного пьедестала?
СТУДЕНТ. Да, конечно. Простите, сэр.
Студент быстро подходит и протягивает руку Трумену. Тот опирается на его плечи и осторожно сползает с табурета, пытается незаметно положить на стол молоток, но он с грохотом падает на пол. Студент и Трумен переглядываются, Трумен игриво улыбается и бредет на другой конец кухни, проверяя по пути еще не обследованные шкафчики, потом устало садиться в кресло. В это время студент достает из сумки книжку, переворачивает ее смотрит на портрет писателя, старясь незаметно сравнить с помятым субъектом, который назвался Труменом Капоте.
СТУДЕНТ (смущенно). Просите. Я хотел…
ТРУМЕН. Эндрю, хватит извиняться. Бери стул, присаживайся.
СТУДЕНТ. Да, простите. Да, я больше не буду. Дело в том что, я пишу статью о вас. Для студенческой научной конференции.
Трумен оценивающе разглядывает студента.
ТРУМЕН. У тебя случайно нет собой бутылочки виски?
СТУДЕНТ (растеряно). Нет. Я не думал…
ТРУМЕН. Конечно, где же нам подумать, что бы угостить гениального писателя виски. Или я не похож на гения?
СТУДЕНТ. Почему же…
Трумен достает из кармана кофты очки, надевает их.
ТРУМЕН. Так лучше?
СТУДЕНТ. Да. Простите, сэр. Мне бы не продали виски. Мне еще только восемнадцать.
ТРУМЕН. О, кей. Проехали. Я вижу, что ты еще не пьешь, не балуешься коксом и беззаветно любишь мамочку.
Студент быстро вытаскивает диктофон и блокнот, открывает его.
СТУДЕНТ. Да, у меня хорошие отношения с мамой. У меня здесь вопросы…
ТРУМЭН. Как мило. (Передразнивает студента). А у меня плохие отношения с мамой. (Мрачно). Были. Слава Богу ее уже нет. Однажды мама отправила меня в военную школу. На перевоспитание. Чтобы я никогда не был гениальным Труменом. Чтобы я был таким же тупым как все. Как она. Моя мамочка меня боялась. Я всегда был маленьким монстром. С рождения. И чем старше я становился, тем больше она меня боялась… И ненавидела. Да, да, ненавидела. Так, что не захотела жить вместе со мной в одном доме, в одном городе, в одной стране и, в конечном счете, - в одной жизни.
СТУДЕНТ. Простите, сэр. Мне жаль…
ТРУМЕН (улыбаясь). Еще раз скажешь «простите» или «сэр», я тебя выгоню. Так что у тебя за вопросы? Видимо ты учишься на журналиста?
СТУДЕНТ. Нет, я изучаю современную американскую литературу.
ТРУМЕН. М-м. Приятно, когда тебя изучают. И всех твоих друзей. Ты знаешь, Эндрю, что Харпер Ли - моя самая лучшая подружка? Была…(Бормочет). Черт, это слово я говорю слишком часто - была, был, были. Мерзавцы, все уже ушли, все забыли обо мне, все занимаются своими делами… Выпить бы сейчас. Ну что за скотство, оставлять меня здесь одного и без выпивки. (Пауза). Да, я отвлекся. Так вот, Харпер Ли была моя лучшая подружка.
СТУДЕНТ. Да, я знаю. Об этом много писали. Она помогала вам с романом о тех двух парнях, которые убили семью в Канзасе.
ТРУМЕН. Ты будешь меня спрашивать об этом?
СТУДЕНТ. Нет. Эта книга давно и хорошо изучена. И сточки зрения научной работы, там трудно отыскать что-то новое. Я хотел бы… Вы не могли бы рассказать, над чем вы сейчас работаете?
Пауза. Трумен смотрит в окно. Его руки нервно потирают подлокотники кресла. Студент кашляет, напоминая о себе. Трумен неохотно переводит взгляд на студента.
ТРУМЕН (холодно улыбаясь). Раз у нас нет напитков для плохих мальчиков, тогда… Эндрю, ты не откажешься от кофе?
СТУДЕНТ. Спасибо, сэ… С удовольствием.
Трумен быстро встает, наполняет водой и ставит на плиту турку, достает из шкафа банку с кофе. Он расставляет на столе чашки, сахарницу, достает из холодильника сливки, и хотя руки его дрожат, но делает он это изящно и ловко.
ТРУМЕН. Это отличный колумбийский кофе. Я сам покупаю его и сам обжариваю.
СТУДЕНТ. И сами перемалывайте.
ТРУМЕН (игриво). Какой сообразительный мальчик. А вот и нет. Это делает Нанси. Старая карга хозяйка в этом доме. Она даже хозяйка над хозяевами этого дома. А я здесь так, жалкий приживал. Хотя нет. Милый мальчик - считай, что тебе послышалось. Я гость. Только не пойму - желанный или вынужденный. Кажется, эти добряки, мои друзья, тоже бояться, только в отличие от моей мамы они бояться оставит меня одного. Не обращай внимания, Эндрю. Это я ною. Обычной дело для людей в моем возрасте и положении. Вернемся к кофе. Обжаренные зерна я доверяю Нэнси. Дело в том, что меня нервирует звук кофемолки, а у Нэни нервы как стальные канаты на Бруклинском мосту.
Трумен разливает кофе по чашкам, добавляет себе сливок.
СТУДЕНТ. Пахнет настоящим кофе. Не то что в нашей университетской столовке.
ТРУМЕН. Да, таким кофе тебе никто не побалует. Разве что мамочка. Попробуй.
Внимательно смотрит, как студент отпивает кофе.
СТУДЕНТ. Ого. Кайф. Даже моя мама так не делает. Точно, кайф.
ТРУМЕН. Я тоже так думаю. Увы, я теперь добавляю в кофе молока. Мой организм выдерживает только чистый виски, а чистый кофе уже нет. Давление поднимается и все такое. (Отпивает). Значит, ты хочешь узнать над чем я сейчас работаю?
Трумен снова садиться в кресло.
СТУДЕНТ. Да. Это было бы интересно. И не только мне.
ТРУМЕН (бормочет). Мне бы это было тоже интересно.
СТУДЕНТ. Что вы сказали?
ТРУМЕН. Это я так. Ну что ж…
СТУДЕНТ. Минутку.
Студент ставит диктофон на стол и включает. Трумен испуганно смотрит на аппарат и отодвигает его от себя.
ТРУМЕН. Зачем это? Вы точно не журналист?
СТУДЕНТ. Нет. Так удобнее работать. Если просто записывать слова в блокнот можно что-то забыть.
ТРУМЕН. Выключи. Убери его с глаз долой.
Студент выключает диктофон и убирает в сумку. Трумен снова смотрит задумчиво в окно. Студент какое-то время ждет.
СТУДЕНТ. Я убрал.
ТРУМЕН. Да? Так... Над чем я работаю?… Конечно, я пишу роман. (усмехается). Так же как моя подружка Харпер Ли я пишу роман. Ты это хотел от меня услышать?
Студент приготовился записывать в тетрадь.
СТУДЕНТ. Да, но…
ТРУМЕН. Никаких «но». Пишу, пишу. Так и доложишь на свой конференции.
СТУДЕНТ. А вы придумали для него название? Для романа…
ТРУМЕН. Название? А это обязательно?
СТУДЕНТ. Обычно автор придумывает рабочее название. Они все так говорят.
ТРУМЕН. Кто они?
СТУДЕНТ. Писатели. В интервью они говорят, что рабочее названии романа такое-то. Так многие делают.
ТРУМЕН. Боже мой. Какое мне дело до каких-то там писателей! Речь, кажется, идет обо мне. Ведь так?
СТУДЕНТ. Да. Как знаете, не хотите не говорите. Но было бы интересно. И потом для доклада мне нужен материал. Это моя первая серьезная работа, понимаете? А доклад … он большой по объему. То есть мне нужно…
ТРУМЕН (раздраженно). Боже мой. Как я устал.
Трумен откидывается в кресле, снимает очки, закрывает глаза. Студент кладет ручку на стол и мрачно листает пустой блокнот, потом вопросительно смотрит на Трумена, вздыхает, и решительно закрыв блокнот, тянется к сумке, чтобы его убрать.
ТРУМЕН (открыв глаза). Хочешь уйти?
СТУДЕНТ. Может быть, мне лучше прийти в другой раз?
ТРУМЭН. Нет, что ты… Название… Пусть будет… М-м… Название, это всегда такая морока. Если не приходит сразу, то это хуже зубной боли. Хотя, если рабочее, то его всегда можно изменить, не правда ли?
СТУДЕНТ (снова открывает блокнот). Да, можно.
ТРУМЭН. А ты сам случайно не пишешь чего-нибудь?
СТУДЕНТ (смущенно). Так, немножко.
ТРУМЭН. Не стесняйся. В твоем возрасте меня уже публиковали.
СТУДЕНТ. Да, я знаю - читал биографию. Ваш первый рассказ вышел, когда вам было девятнадцать. А роман - в двадцать четыре.
ТРУМЭН. Вот видишь. А тебе восемнадцать. Самое время начинать писать. Если конечно не поздно.
СТУДЕНТ. Я не знаю о чем писать. И не знаю как.
ТРУМЭН. М-м… Когда ты ложишься спать, ты не придумываешь какие-нибудь истории? Приключения, в которых ты путешествуешь или устраиваешь разные каверзы для своих врагов?
СТУДЕНТ (удивленно). Нет. Зачем?
ТРУМЭН (раздраженно). Как это зачем?! Что же ты тогда пишешь?
СТУДЕНТ. Так. Записываю какие-то случаи у нас на факультете. Кто как говорит, ходит, ест.
ТРУМЕН. Ест… Отлично. И в чем же ты записываешь эти свои наблюдения за тем, кто как ест?
СТУДЕНТ. В тетрадь.
ТРУМЕН. Выкини эту тетрадь. Нет. Лучше сожги, а то вдруг кто-то прочтет.
Трумен снова замолкает и смотрит в окно. Студент обижено что-то чертит в своем блокноте.
СТУДЕНТ. А вы? Как пишите вы?
ТРУМЭН (устало). Ручкой по бумаге. Можно надиктовать машинистке. Было бы что диктовать.
СТУДЕНТ. Сколько страниц в день? Какая ваша норма?
ТРУМЭН. То есть? Я же не машина по выполнению норм… Мальчик, ты несешь какой-то бред.
СТУДЕНТ. Но тогда же не возможно подсчитать за сколько дней или месяцев вы напишите роман?
ТРУМЕН. Боже мой, зачем же считать?! Роман это же… он же живой. Он рождается целиком, сразу! Или не рождается вовсе! Это же так очевидно!
СТУДЕНТ. Я не знаю. А издатели?
ТРУМЭН. Что ты пристал ко мне, Эндрю?! Ты из издательства?!
СТУДЕНТ. Нет. Хорошо. И как же рождается роман? С чего все начинается? Вы садитесь к пишущей машинке и что? Долго придумываете истории или сразу что-то включается?
ТРУМЭН. Так думают только болваны и дилетанты! Гений - не машина. Это что-то, что живет с тобой, в тебе, если угодно, но тебе не подвластно. Ты понимаешь, Эндрю? Это нельзя включить, как блендер на кухне! Надо ждать, иногда с превеликим терпением, когда твой гений соизволит проснуться и начнет диктовать тебе. А ты будешь лишь записывать. Но он ведь может и не проснуться! Этот гад может заткнуться навсегда и даже не предупредить тебя!
СТУДЕНТ. Но этот гений, он же вы сами и есть? Разве не так? Иначе, иначе, простите, это как раздвоение личности?
ТРУМЭН (вскакивает). Что?! Что ты несешь?! Ты хочешь записать меня в шизофреники!? Ну-ка покажи свою тетрадь немедленно? Что ты там записал?!
СТУДЕНТ. Успокойтесь. Ничего я не записал. Пока мне совсем нечего записывать.
ТРУМЭН. Так я тебе и проверил, маленький прохвост. Ты обманул меня. Ты не студент. Ты из психушки. Точно! Присматриваешься, как бы меня утащить в свое дерьмовое заведение. Под благовидным предлогом. Мерзавец! Они специально нашли такого…милашку. Чтобы запудрить мозги старому пидарасу. (Истерично). Кто тебя послал!? Говори немедленно!
СТУДЕНТ (зло). Никто! Я студент! Я же сто раз вам говорил! Я хотел написать доклад! Обычный доклад! Неужели это так трудно понять?!
Студент раздраженно хлопает блокнотом по столу и опрокидывает чашки с остатками кофе.
ТРУМЭН. Господи, он сумасшедший. Я пустил в дом маньяка. Он сейчас меня убьет. Нэнси! Нэнси!
Студент пытается убрать со стола, но у него все валиться из рук, Трумен мечется вокруг стола, держась на расстоянии от студента
СТУДЕНТ. Простите, я погорячился. Я не должен был. Я сейчас все уберу. Успокойтесь.
ТРУМЕН. Не трогай здесь ничего. Не подходи ко мне!
СТУДЕНТ. Я не подхожу. Я вас совсем не трогаю. Не кричите. Успокойтесь, пожалуйста.
ТРУМЭН. Не подходи ко мне! Нэнси!!! Меня сейчас убьют! Я попаду в криминальную хронику. Боже мой. Я даже не одет! Я в каком-то тряпье. Боже мой, ну где же шляется эта старая карга?! Нэнси!!! Убери от меня этого идиота!
Трумен забирается под стол.
СТУДЕНТ (наклоняется). Да успокойтесь вы! Видите, я стою, не двигаюсь, ничем вам не угрожаю.
ТРУМЕН. Не трогай меня! Не трогай. Отойди на десять шагов. Нэнси!!!
Студент смотрит то в окно, то на Трумена, в конце концов, берет сумку и отступает к выходу.
СТУДЕНТ. Все! Не волнуйтесь. Я ухожу. Вы видите, я уже ушел.
Быстро входит Нэнси, обе ее руки заняты пакетами с продуктами. Ее внушительная фигура полностью закрывает проем двери и испуганный студент застывает перед ней, не зная как ему выйти на улицу.
НЭНСИ. Так. Это еще что за шум? Трумен! (кричит). Ты живой?!
Трумен выбирается, кряхтя, из-под стола, тяжело дышит, но все же пытается привести себя в порядок, одергивая кофту и приглаживая волосы.
ТРУМЕН. Пока да! И не заставляйте меня кричать, черт возьми. У меня итак в горе пересохло.
НЭНСИ. Это что за цыпленок?
ТРУМЕН. Этот? Боже… Отпусти его.
НЭНСИ. Он ничего не украл?
ТРУМЕН. Нет. Разве что кусок моей жизни.
НЭНСИ (студенту). Приятель, ты зачем сюда пришел?
СТУДЕНТ (чуть не плача). Я студент университета. Я хотел написать доклад по современной американской литературе. Я всегда был почитателем таланта Трумена Капоте. Мне дали его адрес. Я всегда мечтал познакомиться и поговорить с ним…
НЭНСИ. Всегда, всегда... Надо же! Ах ты, цыпленок. Твое «всегда» едва дотягивает до моего «иногда». Что уж говорить про Трумена. Его время намного дороже моего. И я говорю не про деньги, ты понял цыпленок?
СТУДЕНТ. Да, мэм.
Нэнси ставит пакеты на столик у двери.
НЭНСИ. Фу, устала. Такое ощущение, что маркет с каждым днем отодвигается все дальше и дальше.
СТУДЕНТ. Простите, мэм. Я думаю мне лучше уйти.
Нэнси аккуратно берт студента за кармашек рубашки и подтягивает его к себе.
НЭНСИ (шепотом). Послушай цыпленок. Забудь, что ты приходил сюда. Забудь все, что ты видел и слышал здесь. В противном случае, цыпленок, я нашпигую тебя овощами и посажу в духовку. Ты понял?
СТУДЕНТ. Да, мэм. Безусловно. Вы очень доходчиво объясняете. Теперь я могу идти?
Нэнси отпускает кармашек студента, поправляет его рубашку.
НЭНСИ. Да, ступай, милый. Похоже, тебе и так досталось.
Студент выходит и Нэнси закрывает за ним дверь. Она подхватывает пакеты и проходит с ними на кухню. Нэнси водружает их на стол, включает радио и под звуки како-то незатейливой мелодии начинает извлекать из пакетов покупки.
ТРУМЕН. Старая карга, если тебя не переехал грузовик, значит, ты благополучно дошла до маркета?
Нэнси молча достает из пакетов продукты. Трумен подходит поближе и заискивающе улыбаясь, заглядывает в пакеты. Нэнси ласково отмахивается от него.
НЭНСИ. Кышь.
ТРУМЕН (игриво). Если ты дошла до маркета, то не забыла про старика Трумена? Ты ведь не позволишь ему умереть от жажды? Ты же любишь бедного, больного Трумена?
Нэнси с грустной улыбкой долго смотрит на Трумэна. Он опускает взгляд и нервно теребит один из пустых пакетов.
НЭНСИ. Однажды ты умрешь от этого, Трумен.
ТРУМЕН. Я знаю. Я лучше тебя знаю, что ты права. Однако поздновато что-то менять, ты не находишь? Дай мне умереть хотя бы так, как я хочу. А не как хотят этого другие. Прошу тебя.
НЭНСИ. Бог спросит с меня за мою слабость. За то, что я потакаю тебе.
ТРУМЕН. Брось, Ненси. Не бери на себя мои грехи. Я уж как-нибудь сам за все отвечу. И за то, что сделал, за то, что сказал. И главным образом за то, что не сделал. И не успел сказать. Согласись, это может расстроить любого. Я так расстроен, Ненси.
Трумен вопросительно смотрит на Ненси. Она вздыхает, достает из пакета бутылку виски и ставит перед Труменом. Он берт с подноса пару низких стаканов, наливает себе и Нэнси, отдает ей стакан. Она, пригубив виски, обнимает Трумена как ребенка, ведь он едва достает седой макушкой ей до подбородка. Они медленно двигаются, как будто танцуют, под какую-то навязчивую мелодию.