О семиотических идеях Э. Кассирера.
В 1920-х гг. появился трехтомный труд немецкого философа-неокантианца, представителя Марбургской школы, Э. Кассирера «Философия символических форм» («Philosophie der symbolischen Formen» I: 1923, II: 1925, III: 1929), в сжатом изложении - «Опыт о человеке» (1944) (Кассирер 1998). В этой работе ее автор, исходя из предположения о том, что теорию знаков (символов) можно построить только в рамках философской антропологии, разделил процесс самопознания человека на четыре этапа: первый этап открывается Сократом и стоиками, поставившими человека, человеческий разум в центр мироздания, второй этап был христианско-неоплатонической доктриной Блаженного Августина, который отнес величие человеческого разума к эпохе, предшествующей грехопадению наших прародителей - Адама и Евы, а современному человеку оставил только надежду на то, что божественный разум может к нему вернуться только через божественную благодать, третий этап начинается с открытия Коперником гелиоцентрической системы, после которого претензия «человека на то, чтобы быть центром вселенной потеряла основания. Человек помещен в бесконечном пространстве, в котором его бытие кажется одинокой и исчезающе малой точкой. Он окружен немой Вселенной, миром, который безмолвно безразличен к его религиозным чувствам и глубочайшим моральным запросам» (Кассирер 1998, стр. 457 - 458); первым постулатом нового духа времени «было устранение всех искусственных барьеров, которыми человеческий мир прежде был отделен от остальной природы» (Кассирер 1998, стр. 457). В этой части своего рассуждения Кассирер сочувственно цитирует Монтеня: «Пусть он (человек - А. Б.) покажет мне с помощью своего разума, на чем покоятся те огромные преимущества, которые он приписывает себе. Кто уверил человека, что это изумительное движение небосвода, этот вечный свет, льющийся из величественно вращающихся над его головой светил, этот грозный ропот безбрежного моря, - что все это сотворено и существует столько веков только для него, для его удобства и к его услугам? Не смешно ли, что ничтожное и жалкое создание, которое не в силах управлять собой и предоставлено ударам всех случайностей, объявляет себя властелином и владыкой Вселенной, даже маленькой частицы которой оно не в силах познать, не то что повелевать ею!» (Монтень, «Опыты»).
Четвертый этап по Кассиреру начинается с Дарвина: «В первой половине XIX в. работали еще такие метафизики, как Гербарт, и такие психологи, как Г. Т. Фехтнер, которые лелеяли надежду основать математическую психологию. Но эти проекты быстро исчезли после появления книги Дарвина «Происхождение видов». С этих пор подлинная сущность антропологической философии определилась раз и навсегда. После неисчислимых бесплодных попыток построения философии человека она обрела, наконец, твердое основание. Мы не чувствуем больше потребности строить воздушные замки, предаваться спекуляции, ибо мы вообще теперь не стремимся дать общее определение природы или сущности человека. Наша задача заключается в сборе эмпирических данных, которые щедро предоставляет в наше распоряжение общая теория эволюции» (Кассирер 1998, стр. 462).
Кассирер понимал, что центральным пунктом в теории знаков должен стать, с одной стороны вопрос о наследовании, об истоках развития главной знаковой системы - человеческого языка, который вывел человека на новый этап развития, с другой стороны, - вопрос о скачке, о мутации, которая привела к преобразованию дочеловеческих семиотических систем в человеческий язык. Таким образом, Кассирер, видимо, первым поставил вопрос об эволюции знаковых систем. Через несколько десятилетий эта проблема обретет и свое имя - семиогенез (см. по этому поводу, например, работы Т. Себеока (1967), В. Коха (1986, 1991)).
Вместо кантовских двух миров, по Кассиреру, существует единый мир - «мир культуры». Идеи разума из регулятивных становятся, как и категории, конститутивными, то есть созидающими мир принципами. Кассирер называет их «символическими функциями», поскольку они представляют высшие ценности, связанные с «божественным» в человеке. Разнообразные сферы культуры, называемые Кассирером «символическими формами» (язык, религия, право, искусство, техника, познание, в центре всего стоит миф), рассматриваются как самостоятельные образования, не сводимые друг к другу. Философия культуры Кассирера определяет и понимание им человека как «животного, созидающего символы». Всякий прогресс в любой из симовлических форм связан с усовершенствованием системы знаков, формирующих и оформляющих мысль. Кассирер ссылается на Лейбница, задумавшего проект грандиозной «универсальной характеристики» (универсальной знаковой системы), охватывающей все сферы научного познания и интегрирующей их. По Лейбницу, логика вещей, т. е. содержательных понятий и отношений, на которых основывается всякое научное построение, не может быть отделена от логики знаков. Поскольку знак - не случайная оболочка мысли, но ее необходимый и существенный орган. "Строгое и точное мышление, утверждает Кассирер, находит опору лишь в символике и семиотике; всякий «закон» открыт мышлению не иначе, как через общую «формулу», но сама формула возникает* лишь в связи общих и специфических знаков." (К. А. Свасьян "Философия символических форма Э. Кассирера").
Четвертый этап по Кассиреру начинается с Дарвина: «В первой половине XIX в. работали еще такие метафизики, как Гербарт, и такие психологи, как Г. Т. Фехтнер, которые лелеяли надежду основать математическую психологию. Но эти проекты быстро исчезли после появления книги Дарвина «Происхождение видов». С этих пор подлинная сущность антропологической философии определилась раз и навсегда. После неисчислимых бесплодных попыток построения философии человека она обрела, наконец, твердое основание. Мы не чувствуем больше потребности строить воздушные замки, предаваться спекуляции, ибо мы вообще теперь не стремимся дать общее определение природы или сущности человека. Наша задача заключается в сборе эмпирических данных, которые щедро предоставляет в наше распоряжение общая теория эволюции» (Кассирер 1998, стр. 462).
Кассирер понимал, что центральным пунктом в теории знаков должен стать, с одной стороны вопрос о наследовании, об истоках развития главной знаковой системы - человеческого языка, который вывел человека на новый этап развития, с другой стороны, - вопрос о скачке, о мутации, которая привела к преобразованию дочеловеческих семиотических систем в человеческий язык. Таким образом, Кассирер, видимо, первым поставил вопрос об эволюции знаковых систем. Через несколько десятилетий эта проблема обретет и свое имя - семиогенез (см. по этому поводу, например, работы Т. Себеока (1967), В. Коха (1986, 1991)).
Вместо кантовских двух миров, по Кассиреру, существует единый мир - «мир культуры». Идеи разума из регулятивных становятся, как и категории, конститутивными, то есть созидающими мир принципами. Кассирер называет их «символическими функциями», поскольку они представляют высшие ценности, связанные с «божественным» в человеке. Разнообразные сферы культуры, называемые Кассирером «символическими формами» (язык, религия, право, искусство, техника, познание, в центре всего стоит миф), рассматриваются как самостоятельные образования, не сводимые друг к другу. Философия культуры Кассирера определяет и понимание им человека как «животного, созидающего символы». Всякий прогресс в любой из симовлических форм связан с усовершенствованием системы знаков, формирующих и оформляющих мысль. Кассирер ссылается на Лейбница, задумавшего проект грандиозной «универсальной характеристики» (универсальной знаковой системы), охватывающей все сферы научного познания и интегрирующей их. По Лейбницу, логика вещей, т. е. содержательных понятий и отношений, на которых основывается всякое научное построение, не может быть отделена от логики знаков. Поскольку знак - не случайная оболочка мысли, но ее необходимый и существенный орган. "Строгое и точное мышление, утверждает Кассирер, находит опору лишь в символике и семиотике; всякий «закон» открыт мышлению не иначе, как через общую «формулу», но сама формула возникает* лишь в связи общих и специфических знаков." (К. А. Свасьян "Философия символических форма Э. Кассирера").