Подборка августовских стихов разных лет
* * *
Я люблю тебя навеки,
А живу с тобою врозь.
Я в часах сдвигаю стрелки,
Чтобы время не сбылось,
Я опять меняю ракурс,
Чтобы виделось ясней.
Подари нам, Боже, август
На каких-то тридцать дней…
Кораблю с дырявым днищем
Снова в доке зимовать.
Я стою почти что нищий -
Что ещё тебе отдать?
Моль почти доела парус,
Время точит якоря.
Подари нам, Боже, август
И немного сентября…
Над моим микрорайоном
Ночь дырявит небеса.
Я прошу за всех влюблённых,
Если нам с тобой нельзя.
Сентябри смыкают веки,
Наши беды не всерьёз.
Я люблю тебя навеки,
А живу с тобою врозь.
Виноградной грозди завязь
Тяжелеет с каждым днём.
Подари нам, Боже, август,
Дальше мы переживём…
* * *
И всё пространство заштрихует дождь,
Но ветер, словно пастырь, лаконичен,
И ты ему внимаешь так по-птичьи,
Что даже воздух пробивает дрожь.
И устья рек, впадающих в ладонь,
Рождаются у самого порога.
И проступают очертанья Бога,
Лишь только пустоту рукою тронь.
* * *
Нас никто уже так не полюбит,
Как обещано было сперва.
Сентябри, словно кольца на срубе,
И не к месту слова.
Время сколет все наши скорлупы,
Как в орехе - проступит нутро.
Не целуй меня в лоб, только в губы,
Проводи до метро.
До угла, до оградки, до края -
Нам теперь все места хороши.
Это вечность сквозь нас прорастает
Обещанием жить.
Мы смешны, мой стареющий мальчик,
Нас ещё от касанья знобит.
Видишь, осень, как душеприказчик,
В переходе стоит.
* * *
Ещё один последний взмах неслышный,
и даже твой неабсолютный слух
вдруг различит из этой дали вышней
тревожный звук,
такой чужой и лишний,
поскольку он - уже нездешний звук.
Всё снова зарастёт - где крапивой, где ряской, -
и будут зеркала над нами плыть и плыть,
как будто бы не мы вчера играли в прятки,
а вот теперь лежим,
как книжные закладки,
и будто бы не нам сейчас опять водить.
Нас осень породнит - и с жизнью, и со смертью,
и каждый жухлый лист - бессрочный проездной.
И на твоём листе две циферки начертят,
а на моём - одна
дрожит и долготерпит,
покуда и меня не позовут домой…
* * *
Так рыбина утащит рыбака
во тьму и глубь, по тайному теченью,
когда добраться до материка
уже не составляло... Но значенье
имеет только море над тобой.
И всё, что было важным и искомым,
вдруг обернётся не дорогой к дому,
но пустотой.
И в пустоте отыскивать приметы,
но я молчу (прости меня, прости),
в какую степень нас произвести,
чтоб уравнение сошлось с ответом?
И как простым сложением измерить
всю эту толщу ночи и воды...
Слова в гортани - что твои следы
на ручке двери.
* * *
Там, где время казалось линейным, а дата отстроченной,
все заглавные буквы опали, слетели со строк.
Я пишу тебе длинные письма неровным почерком -
и, похоже, отчасти живу тебя впрок.
Я не знаю, что толку в словах? Мы надёжно обучены
продвигаться на ощупь в немыслимой темноте.
Время медлит и делает крен - и сентябрь уходит в излучину.
Вот теперь говори обо мне, говори обо мне!
Вот теперь составляй икебану из этого райского сада,
паутины фонтанов, причудливой вязи аллей,
проводов и столбов... И другого, похоже, не надо.
Получи мои письма, когда их сорвёт с тополей.
* * *
Всего-то - веровать в тебя, и только.
Уже не слепнуть от чужих радуг...
Смотри, отпущено любви сколько,
Смотри какая надо всем радость,
Когда случилось посреди сбыться,
И птицам небо отворить в лето,
Когда летели сквозь меня птицы,
И воздух рябью шёл от их света.
Не обрати мою печаль в камень,
Придёт вода, и всё до дна сточит,
А после станет и вода нами,
И понесёт среди других прочих...
А до поры неразрешим ребус,
Кому воздастся и вином и хлебом.
Но вот любовь моя летит к небу,
И вот становится сама небом.
* * *
Ещё держу, ещё держу,
но отпускаю, отпускаю...
Точильным камнем по ножу -
по мне идёт волна другая,
и по тебе, и по тебе,
и никого не огибает,
ни тот немыслимый Тибет,
ни этот мыслимый Дубаи,
ни те иные миражи,
ни эти знаки на конверте...
Гляди, гляди, какая жизнь
по обе стороны от смерти.
* * *
И только скрип усталой половицы,
И только долгий выдох в тишине
Нас выдаёт. То звери или птицы -
На потолке, на кресле, на стене?
Не пустоту раскачивать, как лодку,
Но запрокинув голову смотреть,
Как эта темень выгрызла проводку
И обглодала комнату на треть.
Луна глядит в окно, как морда пёсья,
Трамвай последний всхлипнул и затих,
Но ты не бойся, спи себе, не бойся,
Нет ничего страшнее нас самих.
* * *
Всё так и шло. И если о тебе
Мне ничего здесь не напоминало,
Ни шум листвы, ни суета вокзала,
То о твоём присутствии теперь
Всё говорит и явственней, и строже.
И этот август оттого дороже,
Что здесь ещё немыслимей зима.
Пейзаж размыт, движения нерезки,
И наблюдать дыханье занавески -
Лишь верный способ не сойти с ума,
Покуда тех, кто бесконечно врозь,
Обточит время, как слоновью кость...
* * *
Кого винить, если всё уже давно говорено по кругу,
К чему взывать, если всё предрешено - и завтра, и сейчас?
Бывает так, что случайные слова не лепятся друг к другу,
Что говорить о каких-то там двоих... тем более, о нас.
Уже не в счёт ни ошибки за спиной, ни грядущие удачи,
И бесполезно оправдывать себя нелепой парой фраз.
Когда-нибудь всё получится не так, получится иначе,
И обо всех позаботятся сполна... тем более, о нас.
Не торопи - ни песочные часы, ни пугливую кукушку.
И ничего, что состарилась листва - так было много раз.
Уже сентябрь, и время норовит раскладывать ловушки,
Не забывая при этом ни о ком... тем более, о нас.
А мы стоим - больше некуда бежать - растеряны, как дети,
Осенний ангел глядит из облаков, прищуривая глаз.
И почему-то мне кажется, что он один на целом свете
Всё понимает и знает обо всех... тем более, о нас.
* * *
Втекает небо в нашу форточку,
И мы не знаем наперёд,
Кого, как маленькую лодочку,
Легко от берега толкнёт.
Едва заметное движение
Качнёт небесную траву,
И только слышно, как растения
Роняют зёрна в синеву.
Ах, мои девочки и мальчики,
Нет неба выше, и под ним
Мы все стоим, как одуванчики.
Но дунет ветер - и взлетим.
* * *
Мы везде чужие, везде ничьи.
Кабы хата с краю, а то нигде.
Горы умных книг мы уже прочли,
И казалось, был неплохой задел.
Мы, конечно, знаем, что знаем ноль,
И нулями тычем друг другу в грудь.
Если сила в силе - тогда изволь,
Только этот путь - тупиковый путь.
Не приладить к месту свою печаль,
Рифмоваться с миром дано не всем.
Ты пойми, тебя никому не жаль,
У других хватает своих проблем.
Потому уныние и тоска
Даже самых лучших ведут в тупик.
Варианты есть, продолжай искать
Даже там, к чему ты давно привык.
Даже в самых глупых, смешных вещах,
Даже в тех местах, что помилуй бог!
Даже если это последний шаг,
Будешь знать: испробовал всё, что мог.
Ты имеешь право на эту жизнь,
Ты имеешь право на эту смерть.
Если это мало, тогда скажи,
Что другого ты бы хотел иметь?
Осознать, что сила в тебе одном,
Иногда не хватает и жизни, но
На последнем шаге мы всё поймём.
Это будет просто, почти смешно.
А пока латай свой земной уют,
Осыпайся буквами между строк.
Нас потом, как яблоки, соберут
И ещё не раз заготовят впрок.
* * *
Август ещё обещает немного тепла,
Лампа ворует у ночи кусочек стола,
Ветка стучится в окно, за окном темнота.
Выглянешь - улица та, и как будто не та.
Думаешь, кончилось лето - такая печаль...
Лета не жаль, а себя прошлогоднего жаль.
Птица всё падает вверх, только яблоко вниз,
Будет похоже на смерть, а окажется жизнь.
Будет похоже на явь, а окажется сон,
Кто не умеет проснуться, к утру обречён.
Это такая игра, но без правил, вообще.
Что мы за люди, не видим понятных вещей...
Я тебе яблоко, я тебе радость и боль,
Я тебе музыка, я тебе страх и любовь.
Видишь, внутри у меня осыпается сад,
Время проходит на ощупь, насквозь, наугад.
Яблоко снова и снова срывается влёт,
Птица парит и попутного ветра не ждёт.
Всё повторяется, всё прорастает опять -
Нет ничего постоянного, нам ли не знать.
Нам ли не видеть, какие вокруг миражи.
Что мы за люди, никак не научимся жить...
Лето созреет к утру, словно липовый мёд,
Сердце нальётся, как яблоко, и упадёт.
Я люблю тебя навеки,
А живу с тобою врозь.
Я в часах сдвигаю стрелки,
Чтобы время не сбылось,
Я опять меняю ракурс,
Чтобы виделось ясней.
Подари нам, Боже, август
На каких-то тридцать дней…
Кораблю с дырявым днищем
Снова в доке зимовать.
Я стою почти что нищий -
Что ещё тебе отдать?
Моль почти доела парус,
Время точит якоря.
Подари нам, Боже, август
И немного сентября…
Над моим микрорайоном
Ночь дырявит небеса.
Я прошу за всех влюблённых,
Если нам с тобой нельзя.
Сентябри смыкают веки,
Наши беды не всерьёз.
Я люблю тебя навеки,
А живу с тобою врозь.
Виноградной грозди завязь
Тяжелеет с каждым днём.
Подари нам, Боже, август,
Дальше мы переживём…
* * *
И всё пространство заштрихует дождь,
Но ветер, словно пастырь, лаконичен,
И ты ему внимаешь так по-птичьи,
Что даже воздух пробивает дрожь.
И устья рек, впадающих в ладонь,
Рождаются у самого порога.
И проступают очертанья Бога,
Лишь только пустоту рукою тронь.
* * *
Нас никто уже так не полюбит,
Как обещано было сперва.
Сентябри, словно кольца на срубе,
И не к месту слова.
Время сколет все наши скорлупы,
Как в орехе - проступит нутро.
Не целуй меня в лоб, только в губы,
Проводи до метро.
До угла, до оградки, до края -
Нам теперь все места хороши.
Это вечность сквозь нас прорастает
Обещанием жить.
Мы смешны, мой стареющий мальчик,
Нас ещё от касанья знобит.
Видишь, осень, как душеприказчик,
В переходе стоит.
* * *
Ещё один последний взмах неслышный,
и даже твой неабсолютный слух
вдруг различит из этой дали вышней
тревожный звук,
такой чужой и лишний,
поскольку он - уже нездешний звук.
Всё снова зарастёт - где крапивой, где ряской, -
и будут зеркала над нами плыть и плыть,
как будто бы не мы вчера играли в прятки,
а вот теперь лежим,
как книжные закладки,
и будто бы не нам сейчас опять водить.
Нас осень породнит - и с жизнью, и со смертью,
и каждый жухлый лист - бессрочный проездной.
И на твоём листе две циферки начертят,
а на моём - одна
дрожит и долготерпит,
покуда и меня не позовут домой…
* * *
Так рыбина утащит рыбака
во тьму и глубь, по тайному теченью,
когда добраться до материка
уже не составляло... Но значенье
имеет только море над тобой.
И всё, что было важным и искомым,
вдруг обернётся не дорогой к дому,
но пустотой.
И в пустоте отыскивать приметы,
но я молчу (прости меня, прости),
в какую степень нас произвести,
чтоб уравнение сошлось с ответом?
И как простым сложением измерить
всю эту толщу ночи и воды...
Слова в гортани - что твои следы
на ручке двери.
* * *
Там, где время казалось линейным, а дата отстроченной,
все заглавные буквы опали, слетели со строк.
Я пишу тебе длинные письма неровным почерком -
и, похоже, отчасти живу тебя впрок.
Я не знаю, что толку в словах? Мы надёжно обучены
продвигаться на ощупь в немыслимой темноте.
Время медлит и делает крен - и сентябрь уходит в излучину.
Вот теперь говори обо мне, говори обо мне!
Вот теперь составляй икебану из этого райского сада,
паутины фонтанов, причудливой вязи аллей,
проводов и столбов... И другого, похоже, не надо.
Получи мои письма, когда их сорвёт с тополей.
* * *
Всего-то - веровать в тебя, и только.
Уже не слепнуть от чужих радуг...
Смотри, отпущено любви сколько,
Смотри какая надо всем радость,
Когда случилось посреди сбыться,
И птицам небо отворить в лето,
Когда летели сквозь меня птицы,
И воздух рябью шёл от их света.
Не обрати мою печаль в камень,
Придёт вода, и всё до дна сточит,
А после станет и вода нами,
И понесёт среди других прочих...
А до поры неразрешим ребус,
Кому воздастся и вином и хлебом.
Но вот любовь моя летит к небу,
И вот становится сама небом.
* * *
Ещё держу, ещё держу,
но отпускаю, отпускаю...
Точильным камнем по ножу -
по мне идёт волна другая,
и по тебе, и по тебе,
и никого не огибает,
ни тот немыслимый Тибет,
ни этот мыслимый Дубаи,
ни те иные миражи,
ни эти знаки на конверте...
Гляди, гляди, какая жизнь
по обе стороны от смерти.
* * *
И только скрип усталой половицы,
И только долгий выдох в тишине
Нас выдаёт. То звери или птицы -
На потолке, на кресле, на стене?
Не пустоту раскачивать, как лодку,
Но запрокинув голову смотреть,
Как эта темень выгрызла проводку
И обглодала комнату на треть.
Луна глядит в окно, как морда пёсья,
Трамвай последний всхлипнул и затих,
Но ты не бойся, спи себе, не бойся,
Нет ничего страшнее нас самих.
* * *
Всё так и шло. И если о тебе
Мне ничего здесь не напоминало,
Ни шум листвы, ни суета вокзала,
То о твоём присутствии теперь
Всё говорит и явственней, и строже.
И этот август оттого дороже,
Что здесь ещё немыслимей зима.
Пейзаж размыт, движения нерезки,
И наблюдать дыханье занавески -
Лишь верный способ не сойти с ума,
Покуда тех, кто бесконечно врозь,
Обточит время, как слоновью кость...
* * *
Кого винить, если всё уже давно говорено по кругу,
К чему взывать, если всё предрешено - и завтра, и сейчас?
Бывает так, что случайные слова не лепятся друг к другу,
Что говорить о каких-то там двоих... тем более, о нас.
Уже не в счёт ни ошибки за спиной, ни грядущие удачи,
И бесполезно оправдывать себя нелепой парой фраз.
Когда-нибудь всё получится не так, получится иначе,
И обо всех позаботятся сполна... тем более, о нас.
Не торопи - ни песочные часы, ни пугливую кукушку.
И ничего, что состарилась листва - так было много раз.
Уже сентябрь, и время норовит раскладывать ловушки,
Не забывая при этом ни о ком... тем более, о нас.
А мы стоим - больше некуда бежать - растеряны, как дети,
Осенний ангел глядит из облаков, прищуривая глаз.
И почему-то мне кажется, что он один на целом свете
Всё понимает и знает обо всех... тем более, о нас.
* * *
Втекает небо в нашу форточку,
И мы не знаем наперёд,
Кого, как маленькую лодочку,
Легко от берега толкнёт.
Едва заметное движение
Качнёт небесную траву,
И только слышно, как растения
Роняют зёрна в синеву.
Ах, мои девочки и мальчики,
Нет неба выше, и под ним
Мы все стоим, как одуванчики.
Но дунет ветер - и взлетим.
* * *
Мы везде чужие, везде ничьи.
Кабы хата с краю, а то нигде.
Горы умных книг мы уже прочли,
И казалось, был неплохой задел.
Мы, конечно, знаем, что знаем ноль,
И нулями тычем друг другу в грудь.
Если сила в силе - тогда изволь,
Только этот путь - тупиковый путь.
Не приладить к месту свою печаль,
Рифмоваться с миром дано не всем.
Ты пойми, тебя никому не жаль,
У других хватает своих проблем.
Потому уныние и тоска
Даже самых лучших ведут в тупик.
Варианты есть, продолжай искать
Даже там, к чему ты давно привык.
Даже в самых глупых, смешных вещах,
Даже в тех местах, что помилуй бог!
Даже если это последний шаг,
Будешь знать: испробовал всё, что мог.
Ты имеешь право на эту жизнь,
Ты имеешь право на эту смерть.
Если это мало, тогда скажи,
Что другого ты бы хотел иметь?
Осознать, что сила в тебе одном,
Иногда не хватает и жизни, но
На последнем шаге мы всё поймём.
Это будет просто, почти смешно.
А пока латай свой земной уют,
Осыпайся буквами между строк.
Нас потом, как яблоки, соберут
И ещё не раз заготовят впрок.
* * *
Август ещё обещает немного тепла,
Лампа ворует у ночи кусочек стола,
Ветка стучится в окно, за окном темнота.
Выглянешь - улица та, и как будто не та.
Думаешь, кончилось лето - такая печаль...
Лета не жаль, а себя прошлогоднего жаль.
Птица всё падает вверх, только яблоко вниз,
Будет похоже на смерть, а окажется жизнь.
Будет похоже на явь, а окажется сон,
Кто не умеет проснуться, к утру обречён.
Это такая игра, но без правил, вообще.
Что мы за люди, не видим понятных вещей...
Я тебе яблоко, я тебе радость и боль,
Я тебе музыка, я тебе страх и любовь.
Видишь, внутри у меня осыпается сад,
Время проходит на ощупь, насквозь, наугад.
Яблоко снова и снова срывается влёт,
Птица парит и попутного ветра не ждёт.
Всё повторяется, всё прорастает опять -
Нет ничего постоянного, нам ли не знать.
Нам ли не видеть, какие вокруг миражи.
Что мы за люди, никак не научимся жить...
Лето созреет к утру, словно липовый мёд,
Сердце нальётся, как яблоко, и упадёт.