Новогодний отпуск Матроскина
Сказка написана в соавторстве с любителем профессионалом отпусков, Темнейшим сэром Максом aka darkmeister специально для проекта № 117 «Парад новогодних сказок и картинок 2017» Заповедника сказок
Где-то в районе двадцатых чисел декабря, когда Простоквашино заметало по самые крыши, Матроскин встал в проёме двери, потянулся, поточил когти об косяк и произнёс:
- Что это мы всё без отпусков, да без отпусков? Так и помереть можно! Меня, например, достало уже дрова кубометрами таскать по колено в снегу! Это не говоря уж о расходах! Давай, Шарик, мы меня в Египет на месяцок отправим? Эй, Шарик, проснись! - и Матроскин запустил в сторону печки старый чугунный утюг.
Из-за занавески на печке высунулась сонная морда Шарика.
- Полосатый, ты что, от безделья совсем с глузду зъихал? Гигиенические процедуры себе проведи, если совсем делать нечего!
- Я, в отличие от некоторых, с утра умываюсь, - огрызнулся Матроскин. - Да, и прочие процедуры тоже проделал. А ты не завидуй так громко, если не такой гибкий!
Шарик угрюмо засопел, но возразить ему было нечего.
- Повторяю: хочу в отпуск! - непререкаемым тоном продолжил Матроскин. - В конце концов, мы на моём молоке заработали достаточно...
- На твоём???? - искренне поразился Шарик.
- Тьфу! - не выдержал Матроскин. - На Муркином! Корова моя, значит и молоко моё? Понятно тебе?
- Да понятно, понятно, - пробурчал Шарик. - А если я, к примеру, тоже в отпуск хочу?
- Перебьёшься, - хладнокровно ответил Матроскин. - Ты у нас охранник по штатному расписанию, вот и остаёшься дом сторожить. А я поеду. Нет, полечу! Какой там ближайший рейс до Шерм-аль-Шейха?
Шарик хитро прищурился:
- Матроскин, я в жизни не поверю, что ты на Египет раскошелишься. Ты ж у нас экономить любишь!
- Вот эконом-классом и полечу! - отрезал Матроскин. - Всё, не обсуждается!
- Полосатый, а давай я ТЕБЯ поохраняю, а не дом? Что с ним станется-то? Смотри, мне для того, чтобы Мурку подоить, два часа лопатой махать надо каждый день, а ты говоришь - дом охранять. Кто воровать-то станет? Кроты-подснежники? Или Печкин, шоб он был здоров, тоннель для проезда на велосипеде рыть станет? К тому же, говорят, там в Египте гориллы-крокодиллы всякие, я по телеку видел! Мне тоже интересно!
- Сказал - нет, значит - нет! - подпустил металла в голос Матроскин. - Я тебе три магнитика привезу. Или два. Нет, лучше один. Сувенир. Камушек, например, с Красного моря.
И Матроскин пошёл собирать свой безразмерный "Ермак", в котором он котёнком ходил в походы со своим прежним (ещё до дяди Фёдора) хозяином, и заказывать билеты.
Однако вариант «эконом» был раскуплен ещё в августе, поэтому Матроскину пришлось, скрепя сердце и скрипя зубами, взять бизнес-класс. Лёгким утешением для него стало лишь то, что в полёте, согласно буклету, его будут кормить и поить три раза, причём выпивка включена в стоимость билета.
Матроскин был опытным путешественником, и знал, что к полёту надо готовиться заранее. Начиная уже в аэропорту. Закупив в дьюти-фри пять литровых бутылей валерьянки, Матроскин употребил первую там же, прямо за стеллажом, под неодобрительные взгляды охранника. Вторую он, не теряя времени, засадил в автобусе, вёзшим пассажиров к самолёту.
По трапу Матроскин, естественно, уже вползал, причём одной лапой держал билет, а второй порывался ущипнуть встречающих стюардесс за задницу (выше он, как и полагается мультяшному коту, не дотягивался). Стюардессы, держа на лице профессиональную приклеенную улыбку, дотащили Матроскина до кресла и ласково попробовали зафиксировать его ремнём безопасности. Куда там!
Матроскина понесло.
Через несколько минут после взлёта Матроскин, с трудом справившись с ремнями, попытался пробраться в кабину самолёта. Ему, видите ли, всегда было интересно - сколько там интересных приборчиков и какой обзор у пилота. Две стюардессы стояли насмерть. Кое-как они уговорили окосевшего кота вернуться на своё место, предложив налить ещё из третьей бутыли. Наивность этих милых девушек практически не знала границ: искренне надеясь, что с третьей-то бутылки беспокойного пассажира "срубит", они подливали и подливали ему, в результате чего были вынуждены выслушать весь репертуар нецензурных мартовских частушек.
После того, как бутылка опустела, Матроскину захотелось жениться. Немедленно, не сходя с кресла. Он возжелал персидскую кошечку, причём «здесь и сейчас, я вам столько денег плачу, а вы не можете маленькую просьбу клиента выполнить, где ваша жалобная книга???»
Пошушукавшись в районе туалета и раздербанив чемодан какого-то артиста, стюардессы нарядили кошечкой самую субтильную из них, которая, громко мурча низким утробным голосом, полезла на колени к Матроскину.
Однако жениться ему так и не обломилось. Выпитое всё же дало о себе знать: на очередной воздушной яме вестибулярный аппарат кота дал сбой. Сбросив "кошечку" с колен, Матроскин по идеальной синусоиде поскакал в хвост самолёта, однако, не вписавшись в дверь туалета, устроил "буэ-э-эээ" прямо на ковровой дорожке, после чего, икнув, попытался заснуть на полу.
Пассажиры, до сего момента, пребывавшие в немом оцепенении, завозмущались и потребовали утихомирить мерзавца.
Матроскин же, приоткрыв один глаз, предложил каждому из них личный маршрут дальнейшего путешествия, причём ни разу не повторился и снова вознамерился отдохнуть.
Возмущённый рёв пассажиров и рыдания стюардесс в закутке вконец достали КВС-а и он дал команду второму пилоту разобраться, проорав:
- Я счас на бреющий уйду, выкидывай эту тварь пьяную нахрен! Потом спишем потерю пассажира на НЛО, Средиземный треугольник, чёрта в ступе!
Второй пилот быстренько привёл стюардесс в порядок, с большим интересом покосившись на одну из них, всё ещё одетую в меховое бикини и начал раздавать команды...
Четыре стюардессы с трудом удерживали практически мгновенно протрезвевшего Матроскина, всеми лапами вцепившегося в проём и с лёгкостью перекрикивающего турбины. Второй пилот, видя, что две из стюардесс, несмотря на сильнейший ветер, врывающийся в салон, уже начинают слабеть от мощного валерьяночного перегара, размахнувшись ногой, обутой в специальный берец-выталкиватель буянов, отправил кота в свободный (и недолгий) полёт, после чего резко захлопнул дверь, одним взглядом рассадил всех пассажиров по местам и привёл стюардесс в состояние общей подтянутости.
- И вот так будет с каждым... !!!
Ему не потребовалось завершать фразу: все присутствующие продолжали полёт, сидя по стойке "смирно".
Матроскин же, вспомнив бессмертное «Жить захочешь - не так раскорячишься», растопырил лапы, распушился, став похож на страдающую ожирением белку-летягу, и принялся медленно снижаться. Однако один подленький вихрёнок, на беду новоявленного Икара, решил поиграться с неопознанным (лично для него) летающим объектом и, создав разрежение, заставил кота спикировать и пробить своей многострадальной головушкой стену одной из пирамид... Грохнувший об пол и поднявший облако пыли каменный блок пробудил богиню, многие сотни лет охранявшей покой погребённого фараона.
Следующим пригробнился Матроскин, не удержавшийся в созданном им самим проломе...
Прочихавшись и протерев глаза от тысячелетней пыли, Матроскин вздрогнул: ему показалось, что в узкий лучик света, бьющий сверху, шагнула сама Тьма.
Присмотревшись, он увидел силуэт, чем-то напоминающий ему кошку. Эта фигура неуловимым движением приблизилась к нему, открыла глаза, сверкнувшие изумрудами, потёрлась об его до сих пор благоухающие валерьянкой щёки, и промурлыкала таким голосом, что у Матроскина мигом настал март:
- Иди ко мне, милый. Я так долго была в одиночестве...
Так как нас могут читать дети, мы, пожалуй, не будем во всех позах и подробностях описывать все то, что происходило в ближайшие пару дней между Матроскиным и Бастет. Разумеется, это была она - прекрасная и любвеобильная дочь бога Ра.
Через несколько дней отощавший Матроскин на подгибающихся лапах был выведен богиней потайными ходами на белый свет.
- Мой северный бог, ты был великолепен! - Бастет игриво куснула за ухо зажмурившегося от яркого солнца кота. - Я не прощаюсь с тобой, я говорю тебе: до скорой встречи!
- Несомненно, дорогая, я буду ждать… - забормотал Матроскин.
Богиня как-то по-особому взмахнула хвостом, и....
Кот открыл глаза и встретился взглядом с Муркой. У ошалевшей коровы от неожиданности подкосились задние ноги и она, отчаянно фальшивя, стала намумукивать «Кабы не было зимы...»
Матроскин дрых трое суток, не откликаясь ни на причитания Шарика, ни на запах шашлыка, ни на бой курантов, ни на завывания суровых январских ветров. Его не смог разбудить даже Печкин, притащившийся с позапрошлогодней нецензурной открыткой, посланной Матроскиным Шарику в те дни, когда они вновь не сошлись во мнениях по поводу методов воспитания Гаврюши...
-------------------------
...Солнечным летним утром Шарик вошёл в дом и, как-то странно покосившись на Матроскина, неуверенно пробормотал:
- Полосатый, слышь, тебя там у калитки мадама какая-то спрашивает. Чёрная, как ночь, глаза - злющие... И котят у неё штук пять рядом скачут.
- Сколько??? - замирающим голосом спросил Матроскин.
- Я так понимаю, это результаты твоего новогоднего отпуска в Египте? - хохотнув, заметил Шарик.
Матроскин подорвался и заметался по комнате, пытаясь спрятаться одновременно в шкаф и под диван.
- Шарик, будь другом, - зашептал он, - скажи ей, - что я уехал на север. На заработки! В Воркуту! На пять лет! Нет, на десять!!!!
- Щаз-з-ззз! - твёрдо заявил Шарик. - Мне мои глаза дороги как память! А эти эсэсовцы мелкие меня на полоски нашинкуют. Потом. Так что уж разбирайся как-нибудь сам, ага.
Шарик не успел договорить. Дверь распахнулась, и Бастет вплыла в избу как... ну да, как богиня.
- И куда это ты собрался, милый? - промурлыкала она.
- Я... это... севера зовут... по делам, короче, - залепетал Матроскин.
Пятеро угольно-чёрных демонят в котёнковом обличье повисли на нём с рёвом: «Папа!!!!». Матроскин не удержался и рухнул на пол. Бастет прошлась по горнице, хозяйственно огляделась вокруг, провела лапкой по пыльному подоконнику...
- А хорошо тут у вас в Простоквашино, - подмигнув Матроскину, сказала она.
Матроскин и Шарик переглянулись и обречённо-синхронно вздохнули. Кажется, у них в Простоквашино начиналась новая жизнь.
Где-то в районе двадцатых чисел декабря, когда Простоквашино заметало по самые крыши, Матроскин встал в проёме двери, потянулся, поточил когти об косяк и произнёс:
- Что это мы всё без отпусков, да без отпусков? Так и помереть можно! Меня, например, достало уже дрова кубометрами таскать по колено в снегу! Это не говоря уж о расходах! Давай, Шарик, мы меня в Египет на месяцок отправим? Эй, Шарик, проснись! - и Матроскин запустил в сторону печки старый чугунный утюг.
Из-за занавески на печке высунулась сонная морда Шарика.
- Полосатый, ты что, от безделья совсем с глузду зъихал? Гигиенические процедуры себе проведи, если совсем делать нечего!
- Я, в отличие от некоторых, с утра умываюсь, - огрызнулся Матроскин. - Да, и прочие процедуры тоже проделал. А ты не завидуй так громко, если не такой гибкий!
Шарик угрюмо засопел, но возразить ему было нечего.
- Повторяю: хочу в отпуск! - непререкаемым тоном продолжил Матроскин. - В конце концов, мы на моём молоке заработали достаточно...
- На твоём???? - искренне поразился Шарик.
- Тьфу! - не выдержал Матроскин. - На Муркином! Корова моя, значит и молоко моё? Понятно тебе?
- Да понятно, понятно, - пробурчал Шарик. - А если я, к примеру, тоже в отпуск хочу?
- Перебьёшься, - хладнокровно ответил Матроскин. - Ты у нас охранник по штатному расписанию, вот и остаёшься дом сторожить. А я поеду. Нет, полечу! Какой там ближайший рейс до Шерм-аль-Шейха?
Шарик хитро прищурился:
- Матроскин, я в жизни не поверю, что ты на Египет раскошелишься. Ты ж у нас экономить любишь!
- Вот эконом-классом и полечу! - отрезал Матроскин. - Всё, не обсуждается!
- Полосатый, а давай я ТЕБЯ поохраняю, а не дом? Что с ним станется-то? Смотри, мне для того, чтобы Мурку подоить, два часа лопатой махать надо каждый день, а ты говоришь - дом охранять. Кто воровать-то станет? Кроты-подснежники? Или Печкин, шоб он был здоров, тоннель для проезда на велосипеде рыть станет? К тому же, говорят, там в Египте гориллы-крокодиллы всякие, я по телеку видел! Мне тоже интересно!
- Сказал - нет, значит - нет! - подпустил металла в голос Матроскин. - Я тебе три магнитика привезу. Или два. Нет, лучше один. Сувенир. Камушек, например, с Красного моря.
И Матроскин пошёл собирать свой безразмерный "Ермак", в котором он котёнком ходил в походы со своим прежним (ещё до дяди Фёдора) хозяином, и заказывать билеты.
Однако вариант «эконом» был раскуплен ещё в августе, поэтому Матроскину пришлось, скрепя сердце и скрипя зубами, взять бизнес-класс. Лёгким утешением для него стало лишь то, что в полёте, согласно буклету, его будут кормить и поить три раза, причём выпивка включена в стоимость билета.
Матроскин был опытным путешественником, и знал, что к полёту надо готовиться заранее. Начиная уже в аэропорту. Закупив в дьюти-фри пять литровых бутылей валерьянки, Матроскин употребил первую там же, прямо за стеллажом, под неодобрительные взгляды охранника. Вторую он, не теряя времени, засадил в автобусе, вёзшим пассажиров к самолёту.
По трапу Матроскин, естественно, уже вползал, причём одной лапой держал билет, а второй порывался ущипнуть встречающих стюардесс за задницу (выше он, как и полагается мультяшному коту, не дотягивался). Стюардессы, держа на лице профессиональную приклеенную улыбку, дотащили Матроскина до кресла и ласково попробовали зафиксировать его ремнём безопасности. Куда там!
Матроскина понесло.
Через несколько минут после взлёта Матроскин, с трудом справившись с ремнями, попытался пробраться в кабину самолёта. Ему, видите ли, всегда было интересно - сколько там интересных приборчиков и какой обзор у пилота. Две стюардессы стояли насмерть. Кое-как они уговорили окосевшего кота вернуться на своё место, предложив налить ещё из третьей бутыли. Наивность этих милых девушек практически не знала границ: искренне надеясь, что с третьей-то бутылки беспокойного пассажира "срубит", они подливали и подливали ему, в результате чего были вынуждены выслушать весь репертуар нецензурных мартовских частушек.
После того, как бутылка опустела, Матроскину захотелось жениться. Немедленно, не сходя с кресла. Он возжелал персидскую кошечку, причём «здесь и сейчас, я вам столько денег плачу, а вы не можете маленькую просьбу клиента выполнить, где ваша жалобная книга???»
Пошушукавшись в районе туалета и раздербанив чемодан какого-то артиста, стюардессы нарядили кошечкой самую субтильную из них, которая, громко мурча низким утробным голосом, полезла на колени к Матроскину.
Однако жениться ему так и не обломилось. Выпитое всё же дало о себе знать: на очередной воздушной яме вестибулярный аппарат кота дал сбой. Сбросив "кошечку" с колен, Матроскин по идеальной синусоиде поскакал в хвост самолёта, однако, не вписавшись в дверь туалета, устроил "буэ-э-эээ" прямо на ковровой дорожке, после чего, икнув, попытался заснуть на полу.
Пассажиры, до сего момента, пребывавшие в немом оцепенении, завозмущались и потребовали утихомирить мерзавца.
Матроскин же, приоткрыв один глаз, предложил каждому из них личный маршрут дальнейшего путешествия, причём ни разу не повторился и снова вознамерился отдохнуть.
Возмущённый рёв пассажиров и рыдания стюардесс в закутке вконец достали КВС-а и он дал команду второму пилоту разобраться, проорав:
- Я счас на бреющий уйду, выкидывай эту тварь пьяную нахрен! Потом спишем потерю пассажира на НЛО, Средиземный треугольник, чёрта в ступе!
Второй пилот быстренько привёл стюардесс в порядок, с большим интересом покосившись на одну из них, всё ещё одетую в меховое бикини и начал раздавать команды...
Четыре стюардессы с трудом удерживали практически мгновенно протрезвевшего Матроскина, всеми лапами вцепившегося в проём и с лёгкостью перекрикивающего турбины. Второй пилот, видя, что две из стюардесс, несмотря на сильнейший ветер, врывающийся в салон, уже начинают слабеть от мощного валерьяночного перегара, размахнувшись ногой, обутой в специальный берец-выталкиватель буянов, отправил кота в свободный (и недолгий) полёт, после чего резко захлопнул дверь, одним взглядом рассадил всех пассажиров по местам и привёл стюардесс в состояние общей подтянутости.
- И вот так будет с каждым... !!!
Ему не потребовалось завершать фразу: все присутствующие продолжали полёт, сидя по стойке "смирно".
Матроскин же, вспомнив бессмертное «Жить захочешь - не так раскорячишься», растопырил лапы, распушился, став похож на страдающую ожирением белку-летягу, и принялся медленно снижаться. Однако один подленький вихрёнок, на беду новоявленного Икара, решил поиграться с неопознанным (лично для него) летающим объектом и, создав разрежение, заставил кота спикировать и пробить своей многострадальной головушкой стену одной из пирамид... Грохнувший об пол и поднявший облако пыли каменный блок пробудил богиню, многие сотни лет охранявшей покой погребённого фараона.
Следующим пригробнился Матроскин, не удержавшийся в созданном им самим проломе...
Прочихавшись и протерев глаза от тысячелетней пыли, Матроскин вздрогнул: ему показалось, что в узкий лучик света, бьющий сверху, шагнула сама Тьма.
Присмотревшись, он увидел силуэт, чем-то напоминающий ему кошку. Эта фигура неуловимым движением приблизилась к нему, открыла глаза, сверкнувшие изумрудами, потёрлась об его до сих пор благоухающие валерьянкой щёки, и промурлыкала таким голосом, что у Матроскина мигом настал март:
- Иди ко мне, милый. Я так долго была в одиночестве...
Так как нас могут читать дети, мы, пожалуй, не будем во всех позах и подробностях описывать все то, что происходило в ближайшие пару дней между Матроскиным и Бастет. Разумеется, это была она - прекрасная и любвеобильная дочь бога Ра.
Через несколько дней отощавший Матроскин на подгибающихся лапах был выведен богиней потайными ходами на белый свет.
- Мой северный бог, ты был великолепен! - Бастет игриво куснула за ухо зажмурившегося от яркого солнца кота. - Я не прощаюсь с тобой, я говорю тебе: до скорой встречи!
- Несомненно, дорогая, я буду ждать… - забормотал Матроскин.
Богиня как-то по-особому взмахнула хвостом, и....
Кот открыл глаза и встретился взглядом с Муркой. У ошалевшей коровы от неожиданности подкосились задние ноги и она, отчаянно фальшивя, стала намумукивать «Кабы не было зимы...»
Матроскин дрых трое суток, не откликаясь ни на причитания Шарика, ни на запах шашлыка, ни на бой курантов, ни на завывания суровых январских ветров. Его не смог разбудить даже Печкин, притащившийся с позапрошлогодней нецензурной открыткой, посланной Матроскиным Шарику в те дни, когда они вновь не сошлись во мнениях по поводу методов воспитания Гаврюши...
-------------------------
...Солнечным летним утром Шарик вошёл в дом и, как-то странно покосившись на Матроскина, неуверенно пробормотал:
- Полосатый, слышь, тебя там у калитки мадама какая-то спрашивает. Чёрная, как ночь, глаза - злющие... И котят у неё штук пять рядом скачут.
- Сколько??? - замирающим голосом спросил Матроскин.
- Я так понимаю, это результаты твоего новогоднего отпуска в Египте? - хохотнув, заметил Шарик.
Матроскин подорвался и заметался по комнате, пытаясь спрятаться одновременно в шкаф и под диван.
- Шарик, будь другом, - зашептал он, - скажи ей, - что я уехал на север. На заработки! В Воркуту! На пять лет! Нет, на десять!!!!
- Щаз-з-ззз! - твёрдо заявил Шарик. - Мне мои глаза дороги как память! А эти эсэсовцы мелкие меня на полоски нашинкуют. Потом. Так что уж разбирайся как-нибудь сам, ага.
Шарик не успел договорить. Дверь распахнулась, и Бастет вплыла в избу как... ну да, как богиня.
- И куда это ты собрался, милый? - промурлыкала она.
- Я... это... севера зовут... по делам, короче, - залепетал Матроскин.
Пятеро угольно-чёрных демонят в котёнковом обличье повисли на нём с рёвом: «Папа!!!!». Матроскин не удержался и рухнул на пол. Бастет прошлась по горнице, хозяйственно огляделась вокруг, провела лапкой по пыльному подоконнику...
- А хорошо тут у вас в Простоквашино, - подмигнув Матроскину, сказала она.
Матроскин и Шарик переглянулись и обречённо-синхронно вздохнули. Кажется, у них в Простоквашино начиналась новая жизнь.