О забытом юбилее, часть вторая.
В первой части я изложил официальную версию беспорядков, которые были в городе Кимовск Московской области 2 мая 1955 года. А вот, так сказать, неофициальная версия - рассказ участника очевидца тех событий.
Наш город - шахтерский: уголь Москве был нужен. В 1942 году тут стали открывать шахты на разведанном еще до войны Гранковском угольном месторождении. Как раз в 1942-м году мы Московской областью стали.
Тут, в шахтах, много народу работало: пленные немцы, власовцы. А где-то в году сорок пятом, сделали нас 101-километром. Знаете, что такое 101-километр? Это значит, что к нам с Москвы свозили всех, кого там прописки лишили. И уголовников, и проституток, и бомжей. У нас и до сих пор не могу сказать, что город очень тихий. Хотя, конечно, никак нельзя сравнить с тем, что было лет тридцать назад, а про пятидесятые и говорить нечего.
Я мальчонкой тогда был, помню всё. Как блатные у нас по улице ходили, нож в сапоге. Был у нас один такой, Коля Фиксатый его звали. Помню, подошел к нам, спрашивает: "пацаны, вы "Черную кошку" знаете?", "Ну, знаем", - говорим. А кто ее тогда не знал? "А я - кошка белая", - и кепку снимает: а голова седая, хотя ему тогда лет тридцать было, что ли. И смеется, зуб блестит. Где он там поседел, не знаю. Я не помню, когда его посадили. У нас, на улице, периодически кого-то сажали, кого-то выпускали.
Так вот, в 1955-м мне восемьнадцать лет как раз перед теми событиями исполнилось. Я тогда в десятом классе учился. Мне пришлось два года сидеть в первом классе, из-за войны. Помню, когда те рабочие в городе появились. У них было два общежития, одно, кажется, на сто человек, другое - на пятьсот, в том здании, где сейчас Пенсионный фонд. Помню, когда эти рабочие, бывшие стройбатовцы, приехали - это было зимой. Среди них было много азербайджанцев, западных украинцев, литовцы были. Много разного народу.
Ну, в стройбат, вы же знаете, шли не лучшие люди. С ними разные истории сразу же начались.
Драки были, грабежи даже. Они держались очень сплоченно. Если из них кого обидели, они вместе реагировали. Могли у кинотеатра народ через пряжки пропустить. Становились после сеанса у входа и всех молодых парней, кто выходил из киноеатра, били армейскими ремнями - знаете, такие с пряжками.
С ними многие дрались. Да, и я дрался. Был у нас такой случай: шли мы с ребятами по улице. Видим, девочка с нашего класса бежит, а за ней двое этих, рабочих. Она орёт: "спасите", а у самой уже платье порвано - видимо, они уже догнали ее. Ну, мы вступились. С моей девчонкой тоже был случай. Она на Толстого жила, здесь, рядом. Мы шли с ней, поругались, я ушел, вдруг слышу, она кричит. Вернулся. Они побоялись подходить.
2 мая я хорошо запомнил.
У Дома культуры горняков, на площади, осталась трибуна после первомайской демонстрации. А в самом ДК в это время концерт шел. На наших глазах толпа рабочих избила шахтера. Он в ДК скрылся. Они туда хотели пройти, но их билетерша не пустила. Боевая такая тетка была. Они тогда начали на другом злобу вымещать, приятеле этого шахтера, и еще одного избили. Ну, тут на них все ребята, кто стояли у трибуны, бросились. Про "чучмеков" когда кричать начали? Не помню я про чучмеков. Но кто-то орал (по-моему, один из шахтеров): "шахтера бьют! русские, что вы смотрите?" После этого все на рабочих и бросились.
Только все успокоилось и тут черт его знает кто крикнул, что рабочие эти стукнули об асфальт ребенка. Какой ребенок? Какой асфальт? Но все почему-то поверили и кинулись к этому общежитию. Рабочие там забаррикадировались. Им стали стекла бить. Какое-то остервенение было в людях, я даже не знаю, откуда. В окна, помню, кирпичи полетели (откуда-то в толпе оказались кирпичи, и много).
Милиция пыталась людей утихомирить. Начальник милиции у нас был, Кислый его фамилия, к людям вышел, ему чуть палец не откусили. Не знаю кто, женщина какая-то. Вообще, милиционеры пробовали что-то сделать. Жора Абдукаримов, кандидат в мастера спорта по боксу, он нашим участковым был, с нами возился (секцию по боксу открыл) пытался людей не пустить на чердак, где эти рабочие забаррикадировались (это было уже после того, как люди в здание вошли). Я не знаю даже как, но у него получилось, чтоб шахтеры туда не пошли.
Как людей убивали, видел. Двоих при мне из окна выкинули. Еще одному морячку (он в матросской фуражке был), голову пробили камнем. Кидал один из рабочих: они из окон камни бросали и железки разные.
Там на самом деле погром был не только в здании. Этих рабочих по всему городу ловили. Многие их прятали, ну не зверюги же мы, правда? Моя семья прятала - литовца одного.
Вечером, приехало одиннадцать студебеккеров с военными. Они порядок навели. Общежитие окружили.
Да, арестовали многих. Ну, как многих? Некоторых. Витьку Баринова (с моей сестрой учился) судили, дали пять лет. Нет, суды я не застал. Я после этих событий в армию ушел. Служил на Кавказе. А на следующий год был в Геокчае. А как раз трое этих погибших рабочих были из Геокчая. Ну, думаю, узнают, что я из Кимовска - хана мне. Не узнали.
А погибших многих здесь похоронили. Кого домой забрали, а шестерых - здесь, на кладбище, закопали. Там стояли их могилки со звездами красными. Несколько лет назад их срыли, как безхозные.
Я где служил? В Тбилиси, например, служил. В 1956 году, когда там тоже беспорядки были. Но это уже отдельную историю рассказывать надо.
Наш город - шахтерский: уголь Москве был нужен. В 1942 году тут стали открывать шахты на разведанном еще до войны Гранковском угольном месторождении. Как раз в 1942-м году мы Московской областью стали.
Тут, в шахтах, много народу работало: пленные немцы, власовцы. А где-то в году сорок пятом, сделали нас 101-километром. Знаете, что такое 101-километр? Это значит, что к нам с Москвы свозили всех, кого там прописки лишили. И уголовников, и проституток, и бомжей. У нас и до сих пор не могу сказать, что город очень тихий. Хотя, конечно, никак нельзя сравнить с тем, что было лет тридцать назад, а про пятидесятые и говорить нечего.
Я мальчонкой тогда был, помню всё. Как блатные у нас по улице ходили, нож в сапоге. Был у нас один такой, Коля Фиксатый его звали. Помню, подошел к нам, спрашивает: "пацаны, вы "Черную кошку" знаете?", "Ну, знаем", - говорим. А кто ее тогда не знал? "А я - кошка белая", - и кепку снимает: а голова седая, хотя ему тогда лет тридцать было, что ли. И смеется, зуб блестит. Где он там поседел, не знаю. Я не помню, когда его посадили. У нас, на улице, периодически кого-то сажали, кого-то выпускали.
Так вот, в 1955-м мне восемьнадцать лет как раз перед теми событиями исполнилось. Я тогда в десятом классе учился. Мне пришлось два года сидеть в первом классе, из-за войны. Помню, когда те рабочие в городе появились. У них было два общежития, одно, кажется, на сто человек, другое - на пятьсот, в том здании, где сейчас Пенсионный фонд. Помню, когда эти рабочие, бывшие стройбатовцы, приехали - это было зимой. Среди них было много азербайджанцев, западных украинцев, литовцы были. Много разного народу.
Ну, в стройбат, вы же знаете, шли не лучшие люди. С ними разные истории сразу же начались.
Драки были, грабежи даже. Они держались очень сплоченно. Если из них кого обидели, они вместе реагировали. Могли у кинотеатра народ через пряжки пропустить. Становились после сеанса у входа и всех молодых парней, кто выходил из киноеатра, били армейскими ремнями - знаете, такие с пряжками.
С ними многие дрались. Да, и я дрался. Был у нас такой случай: шли мы с ребятами по улице. Видим, девочка с нашего класса бежит, а за ней двое этих, рабочих. Она орёт: "спасите", а у самой уже платье порвано - видимо, они уже догнали ее. Ну, мы вступились. С моей девчонкой тоже был случай. Она на Толстого жила, здесь, рядом. Мы шли с ней, поругались, я ушел, вдруг слышу, она кричит. Вернулся. Они побоялись подходить.
2 мая я хорошо запомнил.
У Дома культуры горняков, на площади, осталась трибуна после первомайской демонстрации. А в самом ДК в это время концерт шел. На наших глазах толпа рабочих избила шахтера. Он в ДК скрылся. Они туда хотели пройти, но их билетерша не пустила. Боевая такая тетка была. Они тогда начали на другом злобу вымещать, приятеле этого шахтера, и еще одного избили. Ну, тут на них все ребята, кто стояли у трибуны, бросились. Про "чучмеков" когда кричать начали? Не помню я про чучмеков. Но кто-то орал (по-моему, один из шахтеров): "шахтера бьют! русские, что вы смотрите?" После этого все на рабочих и бросились.
Только все успокоилось и тут черт его знает кто крикнул, что рабочие эти стукнули об асфальт ребенка. Какой ребенок? Какой асфальт? Но все почему-то поверили и кинулись к этому общежитию. Рабочие там забаррикадировались. Им стали стекла бить. Какое-то остервенение было в людях, я даже не знаю, откуда. В окна, помню, кирпичи полетели (откуда-то в толпе оказались кирпичи, и много).
Милиция пыталась людей утихомирить. Начальник милиции у нас был, Кислый его фамилия, к людям вышел, ему чуть палец не откусили. Не знаю кто, женщина какая-то. Вообще, милиционеры пробовали что-то сделать. Жора Абдукаримов, кандидат в мастера спорта по боксу, он нашим участковым был, с нами возился (секцию по боксу открыл) пытался людей не пустить на чердак, где эти рабочие забаррикадировались (это было уже после того, как люди в здание вошли). Я не знаю даже как, но у него получилось, чтоб шахтеры туда не пошли.
Как людей убивали, видел. Двоих при мне из окна выкинули. Еще одному морячку (он в матросской фуражке был), голову пробили камнем. Кидал один из рабочих: они из окон камни бросали и железки разные.
Там на самом деле погром был не только в здании. Этих рабочих по всему городу ловили. Многие их прятали, ну не зверюги же мы, правда? Моя семья прятала - литовца одного.
Вечером, приехало одиннадцать студебеккеров с военными. Они порядок навели. Общежитие окружили.
Да, арестовали многих. Ну, как многих? Некоторых. Витьку Баринова (с моей сестрой учился) судили, дали пять лет. Нет, суды я не застал. Я после этих событий в армию ушел. Служил на Кавказе. А на следующий год был в Геокчае. А как раз трое этих погибших рабочих были из Геокчая. Ну, думаю, узнают, что я из Кимовска - хана мне. Не узнали.
А погибших многих здесь похоронили. Кого домой забрали, а шестерых - здесь, на кладбище, закопали. Там стояли их могилки со звездами красными. Несколько лет назад их срыли, как безхозные.
Я где служил? В Тбилиси, например, служил. В 1956 году, когда там тоже беспорядки были. Но это уже отдельную историю рассказывать надо.