Aug 21, 2012 09:06
О мои высокообразованные друзья, позвольте излить вам боль души моей, приключившуюся со мной не далее как в эту субботу, когда какие-то силы заставили меня включить телевизор на программе «Кто хочет стать миллионером».
Перед Дибровым сидят две навроде знаменитости - Юлия Ковальчук, бывшая певица из «Блестящих» и еще какой-то ведущий по имени Тимур, я его не знаю. На экранах высвечивается вопрос: «Что читатель НЕ узнает о следователе из романа «Преступление и наказание»? Варианты: имя, фамилию, отчество или возраст.
На этом месте вы можете проверить себя. ))) Вопрос, на мой гуманитарный взгляд, нетрудный, но дело совершенно не в нем. В конце концов, нельзя требовать от людей знания таких тонкостей, да и вообще каждый имеет право заволноваться или растеряться, неважно.
Важно вот что. Прекрасная Юлия Ковальчук в этот момент хмурит бровки и с деловым видом произносит:
- Так, ну что, давай, Тимур, рассуждать... «Преступление и наказание» - это же у нас Чичиков.
Даже не с вопросительной, заметьте, интонацией. С утвердительной.
Честь и хвала Тимуру, он засомневался. Выглядело это так:
- Неее, не Чичиков...
- Как не Чичиков, Чичиков!
- Да неее...
- Не Чичиков?! А кто?
- Ой, слушай, я что-то и сам сейчас не могу вспомнить, как его там зовут... Я сейчас и Достоевского-то не помню как звали, не то что героя...
Далее выясняется, что этот Тимур по образованию филолог. Филолог он. Фи-ло-лог.
А Дмитрий Дибров - молодец, держится, даже не хрюкает. Более того, с непроницаемым лицом сообщает:
- К вопросу это, конечно, не имеет отношения, но если вам это поможет, то главного героя звали как Газманова.
Тут у наших звезд вообще случается полное затмение разума и каюк, ибо Газмановых, между прочим, науке известно двое, и какой из них нужный, уму непостижимо. И уж какой там следователь, когда неясно, куда Чичикова-то пристроить?!
Есть, на самом деле, и позитивные моменты: а) Тимур знает, что «Преступление и наказание» написал некто Достоевский и б) в сознании Юлии Ковальчук Чичиков таки связан некими нитями с каким-то вроде бы преступлением.
Садитесь, пять.
и вырвал грешный мой йазыг