Пшено
libretto
Действующие лица
ШУЙСКИЙ, молодой человек с пшеном в руках (тенор)
БЕАТРИССА, ткачиха, влюбленная в Шуйского (сопрано)
ГЕРШ КРАМЕР, старик, отец Беатриссы (баритон)
(Действие происходит в доме Герша Крамера. Беатрисса сидит за веретеном и нежно смотрит на Шуйского, а Шуйский пристально шагает по комнате)
БЕАТРИССА (изгибаясь в истоме):
На Вас влюбленными глазами
Я с вожделением смотрю сквозь веретёнце.
Ах, Шуйский, трогайте меня руками,
Ах, Шуйский, мне уже неймётся!
ШУЙСКИЙ:
Я б с радостью Вас обнял, а потом
Испил Ваш сок, но поглядите:
Коль руки мои заняты пшеном,
Как мне обнять Вас, Беатрисса, подскажите?
БЕАТРИССА:
О, как мне хочется, чтоб Вы ладонью гладкой
Меня коснулися, мой милый милый друг!
Но раз у Вас пшено, давайте как-то
Любить без примененья рук!
(Шуйский и Беатрисса жарко бросаются друг к другу, и сокрушая принципы нравственности, совершают сцену любви. Из за правой кулисы появляется Герш Крамер. Увидев происходящее, он пораженно замирает)
ГЕРШ КРАМЕР:
Нет, пусть все это будет сном!
Иль я с ума сошел уже?
Да поперхнуться мне пшеном,
Если не Шуйский в негляже
Ритмично своим тазом водит!
(Разгневанно входит в комнату, модуляция)
Что, черт возьми, здесь происходит?!
(Шуйский отрывается от Беатриссы, неловко пытается одеться, Беатрисса ему помогает)
БЕАТРИССА (опустив очи долу):
Papa, я Шуйского люблю,
Прошу принять сие как данность!
ШУЙСКИЙ (краснеет, отдувается):
Герш, я сейчас все объясню,
Хотя, простите, это странность,
Что Вы взорвались как котел,
Любви завидев акт священный!
ГЕРШ КРАМЕР (исполненный гнева):
Поговори еще, козел!
БЕАТРИССА (отчаянно бегает по сцене, прикрыв веки тыльной стороной ладони):
О, этот мир страданий бренный!
ГЕРШ КРАМЕР:
Вон, Шуйский! И забудь сюда
Навеки вечные дорогу!
БЕАТРИССА (бросается к Шуйскому):
Только не это!
ГЕРШ КРАМЕР:
Навсегда!!!
ШУЙСКИЙ:
Я не уйду.
ГЕРШ КРАМЕР:
Побойся Бога!
В твоих руках пшено, и это
О многом, Шуйский, говорит!
Пшено, дурак, а не монеты!
Прочь с глаз, нахлебник, паразит!
БЕАТРИССА (плачет):
Papa, ты хочешь чтобы я,
Всю жизнь ткала, любви не зная?
Зачем мне эта жизнь?
ГЕРШ КРАМЕР (удивленно):
А я?
Судьба у нас с тобой такая!
БЕАТРИССА (в истерике):
Но я не ты!
ГЕРШ КРАМЕР:
И слава Богу!
Но Шуйского забудь! Забудь!
Таких, как он я видел много,
Ты мне еще когда-нибудь
Спасибо скажешь.
БЕАТРИССА (рыдает обильно):
Что за мука?!
Я с Вами, Шуйский, убегу!
ШУЙСКИЙ:
Согласен, Беатрисса!
ГЕРШ КРАМЕР (хохочет):
Сука,
Ну я с вас просто не могу!
Давай же, Шуйский, сколько можно?
Катись-ка к черту, дверь вон там.
ШУЙСКИЙ (взрывается):
Вы бессердечны!
ГЕРШ КРАМЕР:
Что ж, возможно,
И дочь свою я не отдам!
Консервативен я, малыш,
И мне по статусу положено
Иметь в кармане крепкий шиш,
Богобоязненно ухоженный.
ШУЙСКИЙ (сквозь зубы):
Жаль, Герш, в руках моих пшено,
Коль не оно бы, видят боги,
Я б вытряс из тебя говно!
БЕАТРИССА (мелко и часто хлопает, улыбается сквозь слезы):
Но, Шуйский, есть же ноги!
ШУЙСКИЙ (радостно):
И правда!
(Шуйский пинками избивает Герша Крамера, после чего Беатрисса берет Шуйского под руку и они, под торжественные фанфары, удаляются со сцены, переступая через бесчувственное тело. Занавес)
Действующие лица
ШУЙСКИЙ, молодой человек с пшеном в руках (тенор)
БЕАТРИССА, ткачиха, влюбленная в Шуйского (сопрано)
ГЕРШ КРАМЕР, старик, отец Беатриссы (баритон)
(Действие происходит в доме Герша Крамера. Беатрисса сидит за веретеном и нежно смотрит на Шуйского, а Шуйский пристально шагает по комнате)
БЕАТРИССА (изгибаясь в истоме):
На Вас влюбленными глазами
Я с вожделением смотрю сквозь веретёнце.
Ах, Шуйский, трогайте меня руками,
Ах, Шуйский, мне уже неймётся!
ШУЙСКИЙ:
Я б с радостью Вас обнял, а потом
Испил Ваш сок, но поглядите:
Коль руки мои заняты пшеном,
Как мне обнять Вас, Беатрисса, подскажите?
БЕАТРИССА:
О, как мне хочется, чтоб Вы ладонью гладкой
Меня коснулися, мой милый милый друг!
Но раз у Вас пшено, давайте как-то
Любить без примененья рук!
(Шуйский и Беатрисса жарко бросаются друг к другу, и сокрушая принципы нравственности, совершают сцену любви. Из за правой кулисы появляется Герш Крамер. Увидев происходящее, он пораженно замирает)
ГЕРШ КРАМЕР:
Нет, пусть все это будет сном!
Иль я с ума сошел уже?
Да поперхнуться мне пшеном,
Если не Шуйский в негляже
Ритмично своим тазом водит!
(Разгневанно входит в комнату, модуляция)
Что, черт возьми, здесь происходит?!
(Шуйский отрывается от Беатриссы, неловко пытается одеться, Беатрисса ему помогает)
БЕАТРИССА (опустив очи долу):
Papa, я Шуйского люблю,
Прошу принять сие как данность!
ШУЙСКИЙ (краснеет, отдувается):
Герш, я сейчас все объясню,
Хотя, простите, это странность,
Что Вы взорвались как котел,
Любви завидев акт священный!
ГЕРШ КРАМЕР (исполненный гнева):
Поговори еще, козел!
БЕАТРИССА (отчаянно бегает по сцене, прикрыв веки тыльной стороной ладони):
О, этот мир страданий бренный!
ГЕРШ КРАМЕР:
Вон, Шуйский! И забудь сюда
Навеки вечные дорогу!
БЕАТРИССА (бросается к Шуйскому):
Только не это!
ГЕРШ КРАМЕР:
Навсегда!!!
ШУЙСКИЙ:
Я не уйду.
ГЕРШ КРАМЕР:
Побойся Бога!
В твоих руках пшено, и это
О многом, Шуйский, говорит!
Пшено, дурак, а не монеты!
Прочь с глаз, нахлебник, паразит!
БЕАТРИССА (плачет):
Papa, ты хочешь чтобы я,
Всю жизнь ткала, любви не зная?
Зачем мне эта жизнь?
ГЕРШ КРАМЕР (удивленно):
А я?
Судьба у нас с тобой такая!
БЕАТРИССА (в истерике):
Но я не ты!
ГЕРШ КРАМЕР:
И слава Богу!
Но Шуйского забудь! Забудь!
Таких, как он я видел много,
Ты мне еще когда-нибудь
Спасибо скажешь.
БЕАТРИССА (рыдает обильно):
Что за мука?!
Я с Вами, Шуйский, убегу!
ШУЙСКИЙ:
Согласен, Беатрисса!
ГЕРШ КРАМЕР (хохочет):
Сука,
Ну я с вас просто не могу!
Давай же, Шуйский, сколько можно?
Катись-ка к черту, дверь вон там.
ШУЙСКИЙ (взрывается):
Вы бессердечны!
ГЕРШ КРАМЕР:
Что ж, возможно,
И дочь свою я не отдам!
Консервативен я, малыш,
И мне по статусу положено
Иметь в кармане крепкий шиш,
Богобоязненно ухоженный.
ШУЙСКИЙ (сквозь зубы):
Жаль, Герш, в руках моих пшено,
Коль не оно бы, видят боги,
Я б вытряс из тебя говно!
БЕАТРИССА (мелко и часто хлопает, улыбается сквозь слезы):
Но, Шуйский, есть же ноги!
ШУЙСКИЙ (радостно):
И правда!
(Шуйский пинками избивает Герша Крамера, после чего Беатрисса берет Шуйского под руку и они, под торжественные фанфары, удаляются со сцены, переступая через бесчувственное тело. Занавес)