Чужой.
Бывают у людей в жизни такие личные трагедии, что вот сидишь рядом, слушаешь, смотришь, как он курит-курит-курит, пьет стопку за стопкой и физически - клянусь - физически ощущаешь, как ему больно. Это где-то в воздухе, в ауре, что ли.
И ничего не можешь даже посоветовать.
Я Олега знаю давно, и он мне не клиент. У меня с ним случился когда-то небольшой роман. Не могу сказать, что была в него влюблена, да и он в меня - тоже нет. Это другое. Такие приятные теплые отношения двух людей, без всяких претензий с обеих сторон на что-то большее.
Встретились мы с ним тогда раз пять или шесть, а потом как-то все закрутилось, и мы пропали друг у друга из виду.
Я буквально налетела на него на улице, через год после нашего расставания. Он был с миловидной брюнеточкой, катившей коляску с малышом. Она, дав нам, как явно старым знакомым, возможность переброситься парой слов, деликатно отошла рассматривать витрину.
Олег успел влюбиться, жениться, и сделать сына. Я была за него рада, очень рада. Он хороший человек, из тех мужчин, которые "для жизни".
Потом мы попрощались, пожелали друг другу удачи, и снова разошлись по своим жизням.
Знаете, так бывает, что вдруг как-то особенно остро вдруг всплывет в памяти человек, про которого давно не вспоминал, а потом проходит день-два, и этот человек объявляется где-то рядом.
Только утром я почему-то вспомнила Олега. Варила кофе, и подумала отчего-то: интересно, как он там?
А вечером встретила его в магазине, недалеко от дома.
-У тебя есть время? - вдруг спросил он, после всех приветствий. Я кивнула, а он сказал:
-Пойдем ко мне, составишь компанию. Я сейчас живу один, вон, через дорогу. Идем, Кать.
Я не знаю, как это объяснить, но в этом его "идем ко мне" не было вообще ничего сексуального. У него был такой взгляд, такое потерянный вид, что там без слов было ясно: у него в жизни случилось что-то такое, что его просто раздавило. Он буквально посерел.
Мне не слишком хотелось идти, но... он смотрел очень странным, очень умоляющим, взглядом. И я пошла.
Он взял водку.
Мы поднялись в какую-то странную полупустую однушку с жутким ремонтом.
Олег, махнув рукой на стены, как-то слегка стесняясь, сказал:
-Ну вот, моя берлога. Зато дешево.
-Нда, - усмехнулась я, - что дешево - это видно.
-Я от Аньки ушел, месяц назад, - вдруг выпалил он.
-Я так и поняла, раз ты здесь, и меня приглашаешь, - кивнула я.
И мы пошли на кухню. Я помогла ему нарезать колбасу, он разлил водку, выпили за встречу.
Потом был ничего не значащий разговор ни о чем: о погоде, ценах на квартиры, моих делах.
Он как-то слишком быстро напивался.
-Закусывай, Олег, - сказала я и протянула ему бутерброд, - а то ты так быстро нажрешься...
-А я и хочу, - он посмотрел на меня пьяно и зло, - я вообще сдохнуть хочу, понимаешь?
-Сдохнуть всегда успеешь, - усмехнулась я, - молодой еще сдыхать.
И уточнила:
-Что, из-за жены?
И сказала обычную глупость, которую говорят в таких ситуациях:
-Не переживай, люди мирятся, сходятся...
-Сходятся? - зло уточнил он. - Сходятся? Ты нихрена не знаешь!
-Можешь рассказать, буду знать, - флегматично сказала я.
Он, похоже, только и ждал, пока разговор пойдет в нужную сторону.
А потом я слушала его, и мне хотелось просто сбежать, настолько мне было неуютно от того, что и как он говорил.
Они познакомились, как-то очень быстро поженились и она родила ему сына. Жили нормально, дружно, как все, в общем-то, молодые семьи. Когда Артему исполнилось несколько месяцев, Аня забеременела снова. Олег был счастлив, он хотел еще дочь. Молодая жена расцвела, и была с ним какой-то особенно нежной.
Полгода назад она родила второго ребенка.
Сомнения не появляются на ровном месте.
Сомнения складываются из тревожных взглядов, из слегка изменившихся нервных жестов, из слишком странной нежности жены.
И из того, что второй сын был совсем на него не похож. Совсем.
И дело вовсе не в цвете глаз и не в чертах лица. Это что-то другое. Нюх, чутье, интуитивное что-то.
Он не находил себе места несколько месяцев, гнал мысли, мучался, думал, думал, думал, стоит ли проверять свои подозрения и свою жену.
Да и надо ли было ее проверять? На чем, как не на доверии, держатся счастливые семьи?
В наше время так просто сделать анализ.
И Олег его сделал.
Потом был долгий и тяжелый разговор, жена плакала и клялась, что это и было всего лишь один раз, по глупости, по такой большой страшной глупости.
Она еще кормила Артема, и потому-то была уверена, что никаких последствий у этой глупости не будет.
Все просто. Аня случайно встретила свою первую любовь, с которой у нее в свое время так ничего и не сложилось. Игорь был красив, высок и женат. Ну а потом уютная кафешка, немного воспоминаний, немного романтики, и, в память о первой влюбленности, всего один раз. Не устояла.
Она сказала потом Олегу, что сомневалась до последнего - от кого ребенок. На аборт - просто не решилась.
И двое взрослых людей попали в такой тупик, из которого невозможно так просто выбраться.
Муж. Жена. Двое маленьких детей. Один - не от него.
Игорь не знает. У него семья. Да и на кой черт ему невесть откуда вдруг свалившийся ребенок?
Олег из семьи ушел. Снял квартиру. Месяц один. Пьет.
Он не рассказал о причине даже лучшему другу. Потому что стыдно. Потому что распутье. Потому что он слишком хорошо знает друга, тот наверняка скажет, что надо слать эту жену ко всем чертям и уходить, разводиться.
А как уйти? Вот как решиться и уйти насовсем? Это была его семья. Это была его жена. Любимая жена. И там остался его ребенок.
И еще один, совсем чужой.
Жена, не достучавшись до него, подослала подругу:
-Представляешь, она сегодня на работу ко мне пришла, говорит, мол, "я понимаю, с Анькой ты говорить не хочешь, но со мной-то ты можешь поговорить?" А я психанул, пошел, как дурак. А она, представляешь, начала мне втирать, чтоб я успокоился. И что это не самое страшное, что может в жизни случиться. И что, мол, отец не тот, кто сделал, а тот, кто вырастил...
Веришь, я ее чуть не убил там...
Ты понимаешь? Мне повесили этого ребенка, я его не хотел, меня не спросили, а я должен ему быть отцом? Я не хочу! Я могу своего сделать. Я мог бы своего сделать. У меня моих должно было быть двое. А теперь как? Кать, вот скажи. Я хотел своих двоих. Черт бы с ним, с этим, но я, получается, не могу завести своего, а должен кормить этого, да? Вот как, Кать?
Там же мой ребенок тоже. Я не могу совсем уйти, но я не могу на того смотреть, понимаешь? И на нее - тоже не могу. Катя, скажи, что мне делать?
Я, пожалуй, впервые в жизни не знала, что сказать.
Через час я уложила его, совсем пьяного, спать. И тихо ушла.
И ничего не можешь даже посоветовать.
Я Олега знаю давно, и он мне не клиент. У меня с ним случился когда-то небольшой роман. Не могу сказать, что была в него влюблена, да и он в меня - тоже нет. Это другое. Такие приятные теплые отношения двух людей, без всяких претензий с обеих сторон на что-то большее.
Встретились мы с ним тогда раз пять или шесть, а потом как-то все закрутилось, и мы пропали друг у друга из виду.
Я буквально налетела на него на улице, через год после нашего расставания. Он был с миловидной брюнеточкой, катившей коляску с малышом. Она, дав нам, как явно старым знакомым, возможность переброситься парой слов, деликатно отошла рассматривать витрину.
Олег успел влюбиться, жениться, и сделать сына. Я была за него рада, очень рада. Он хороший человек, из тех мужчин, которые "для жизни".
Потом мы попрощались, пожелали друг другу удачи, и снова разошлись по своим жизням.
Знаете, так бывает, что вдруг как-то особенно остро вдруг всплывет в памяти человек, про которого давно не вспоминал, а потом проходит день-два, и этот человек объявляется где-то рядом.
Только утром я почему-то вспомнила Олега. Варила кофе, и подумала отчего-то: интересно, как он там?
А вечером встретила его в магазине, недалеко от дома.
-У тебя есть время? - вдруг спросил он, после всех приветствий. Я кивнула, а он сказал:
-Пойдем ко мне, составишь компанию. Я сейчас живу один, вон, через дорогу. Идем, Кать.
Я не знаю, как это объяснить, но в этом его "идем ко мне" не было вообще ничего сексуального. У него был такой взгляд, такое потерянный вид, что там без слов было ясно: у него в жизни случилось что-то такое, что его просто раздавило. Он буквально посерел.
Мне не слишком хотелось идти, но... он смотрел очень странным, очень умоляющим, взглядом. И я пошла.
Он взял водку.
Мы поднялись в какую-то странную полупустую однушку с жутким ремонтом.
Олег, махнув рукой на стены, как-то слегка стесняясь, сказал:
-Ну вот, моя берлога. Зато дешево.
-Нда, - усмехнулась я, - что дешево - это видно.
-Я от Аньки ушел, месяц назад, - вдруг выпалил он.
-Я так и поняла, раз ты здесь, и меня приглашаешь, - кивнула я.
И мы пошли на кухню. Я помогла ему нарезать колбасу, он разлил водку, выпили за встречу.
Потом был ничего не значащий разговор ни о чем: о погоде, ценах на квартиры, моих делах.
Он как-то слишком быстро напивался.
-Закусывай, Олег, - сказала я и протянула ему бутерброд, - а то ты так быстро нажрешься...
-А я и хочу, - он посмотрел на меня пьяно и зло, - я вообще сдохнуть хочу, понимаешь?
-Сдохнуть всегда успеешь, - усмехнулась я, - молодой еще сдыхать.
И уточнила:
-Что, из-за жены?
И сказала обычную глупость, которую говорят в таких ситуациях:
-Не переживай, люди мирятся, сходятся...
-Сходятся? - зло уточнил он. - Сходятся? Ты нихрена не знаешь!
-Можешь рассказать, буду знать, - флегматично сказала я.
Он, похоже, только и ждал, пока разговор пойдет в нужную сторону.
А потом я слушала его, и мне хотелось просто сбежать, настолько мне было неуютно от того, что и как он говорил.
Они познакомились, как-то очень быстро поженились и она родила ему сына. Жили нормально, дружно, как все, в общем-то, молодые семьи. Когда Артему исполнилось несколько месяцев, Аня забеременела снова. Олег был счастлив, он хотел еще дочь. Молодая жена расцвела, и была с ним какой-то особенно нежной.
Полгода назад она родила второго ребенка.
Сомнения не появляются на ровном месте.
Сомнения складываются из тревожных взглядов, из слегка изменившихся нервных жестов, из слишком странной нежности жены.
И из того, что второй сын был совсем на него не похож. Совсем.
И дело вовсе не в цвете глаз и не в чертах лица. Это что-то другое. Нюх, чутье, интуитивное что-то.
Он не находил себе места несколько месяцев, гнал мысли, мучался, думал, думал, думал, стоит ли проверять свои подозрения и свою жену.
Да и надо ли было ее проверять? На чем, как не на доверии, держатся счастливые семьи?
В наше время так просто сделать анализ.
И Олег его сделал.
Потом был долгий и тяжелый разговор, жена плакала и клялась, что это и было всего лишь один раз, по глупости, по такой большой страшной глупости.
Она еще кормила Артема, и потому-то была уверена, что никаких последствий у этой глупости не будет.
Все просто. Аня случайно встретила свою первую любовь, с которой у нее в свое время так ничего и не сложилось. Игорь был красив, высок и женат. Ну а потом уютная кафешка, немного воспоминаний, немного романтики, и, в память о первой влюбленности, всего один раз. Не устояла.
Она сказала потом Олегу, что сомневалась до последнего - от кого ребенок. На аборт - просто не решилась.
И двое взрослых людей попали в такой тупик, из которого невозможно так просто выбраться.
Муж. Жена. Двое маленьких детей. Один - не от него.
Игорь не знает. У него семья. Да и на кой черт ему невесть откуда вдруг свалившийся ребенок?
Олег из семьи ушел. Снял квартиру. Месяц один. Пьет.
Он не рассказал о причине даже лучшему другу. Потому что стыдно. Потому что распутье. Потому что он слишком хорошо знает друга, тот наверняка скажет, что надо слать эту жену ко всем чертям и уходить, разводиться.
А как уйти? Вот как решиться и уйти насовсем? Это была его семья. Это была его жена. Любимая жена. И там остался его ребенок.
И еще один, совсем чужой.
Жена, не достучавшись до него, подослала подругу:
-Представляешь, она сегодня на работу ко мне пришла, говорит, мол, "я понимаю, с Анькой ты говорить не хочешь, но со мной-то ты можешь поговорить?" А я психанул, пошел, как дурак. А она, представляешь, начала мне втирать, чтоб я успокоился. И что это не самое страшное, что может в жизни случиться. И что, мол, отец не тот, кто сделал, а тот, кто вырастил...
Веришь, я ее чуть не убил там...
Ты понимаешь? Мне повесили этого ребенка, я его не хотел, меня не спросили, а я должен ему быть отцом? Я не хочу! Я могу своего сделать. Я мог бы своего сделать. У меня моих должно было быть двое. А теперь как? Кать, вот скажи. Я хотел своих двоих. Черт бы с ним, с этим, но я, получается, не могу завести своего, а должен кормить этого, да? Вот как, Кать?
Там же мой ребенок тоже. Я не могу совсем уйти, но я не могу на того смотреть, понимаешь? И на нее - тоже не могу. Катя, скажи, что мне делать?
Я, пожалуй, впервые в жизни не знала, что сказать.
Через час я уложила его, совсем пьяного, спать. И тихо ушла.