у меня очень плохая память. и воспоминания -- крайне ценная для меня вещь. вообще-то я именно поэтому веду дневник. чтобы запечатлевать моменты жизни на бумаге, и чтобы их можно было восстановить по буквам-напоминаниям ( Read more... )

"Красный мальчик, я тебя съем!", -- кричал один советский писатель Владимир Дудинцев маленькому Гарику где-то в Тверской области. Гарику тогда было десять лет, и на нем была красная пилотка. Дудинцев гнался за Гариком и пугал, а тот убегал и страшно плакал ( Read more... )

Главное -- решительность! Никогда не трусить ( Read more... )

Этой осенью меня не покидает ощущение надвигающегося конца. Конца всему. Не знаю, как объяснить. Я понимаю, что продолжать работать в газете я просто не смогу -- совесть не позволит. А остальное все вообще может накрыться медным тазом. подумать только. Вообще все может накрыться медным тазом ( Read more... )

"Помнишь, я говорил, что мужику, которому мы платим деньги за аренду помещения, отрезанную свиную голову подкинули? Вчера его застрелили из снайперской винтовки. Решили, пока работаем дальше. Кому платить будем, правда, пока не понятно ( Read more... )

Сильные люди всегда просты, сказал как-то Лев Толстой.

усталый и счастливый ( Read more... )

За открытым окном шумит мутный Терек, сквозь него заунывно тянет имам. Через реку -- детский парк аттракционов с ржавым колесом обозрения. Я сижу в обшарпанном номере гостиницы "Владикавказ" и восстанавливаю хронологию теракта. в горле комом стоят воспоминания из здания разрушенной школы, лица всех этих людей с болью в глазах. С теракта в Беслане ( Read more... )

Пожалуй, я просто оставлю это здесь. Чтобы потом как-нибудь через пару лет прочесть и вспомнить, с какими заявлениями российский МИД выступал летом 2014 года ( Read more... )

"мой психиатр бухал с владиком монро".
мы так и не залезли на крышу наркомфина.
Женя расплакался, когда я пошла писать в темноту двора.
пьем чачу. слушаем Андрея Родионова. Нормально. Ощущение, что родители уехали на дачу.