Если детская книга считается символом возвышенности, волшебства, духовности и попросту «чего-то такого», в ней обязательно плавает по страницам скользкое ощущение смерти. Не иного мира, не фантазии, не выхода петрушки с «ой, меня убили», а того самого конца, когда падает черная стена, и ветер гонит сухие листья под скрип железной качели, и предметы
(
Read more... )