Терситея - 13
Тут, видимо, самое место перечислить всех вождей, собравшихся во всегреческое ополчение, и коротко описать каждого, кто описания достоин (кроме тех, о ком я уже рассказывал достаточно).
Верховным предводителем, как я уже упоминал, стал царь Микен Агамемнон, а пелопонессцами командовать ему помогал Агапенор, царь Тегеи, сын убитого на Калидонской охоте Анкея.
Брат Агамамнона Менелай возглавил ополчение Спарты.
Нестор из Пилоса привел с собой мессенцев, а помогали ему сыновья - Фрасимед и младший, Антилох, юноша слишком смазливый и слишком хитрый, чтоб вызывать уважение без подозрений.
Царь Афин Менесфей командовал людьми из Аттики, человек среднего ума и весьма пресных добродетелей, за что, в отличие от своего предшественника Тесея, и был любим афинянами, которые всегда терпеть не могли только тех, кто выдавался из общего ряда.
Паламед руководил эвбейцами.
Аякс Теламонид и его сводный брат Тевкр, сын Гесионы, вели за собой саламинцев. Аякс был, пожалуй, наиболее сильным из виденных мною бойцов, но ему не всегда хватало стойкости. Говорили, что его тело неуязвимо, кроме подмышек - над ним-де произнес заговор сам Геракл, держа младенцем именно за подмышки. Когда отец Теламон провожал его, то призвал богов помочь сыну, на что тот ему возразил - с помощью богов любой дурак сможет добиться чего-то, а он надеется исключительно на собственные силы. Узнать его в бою было легче всего по огромному щиту из семи слоев кожи, поднять который обычный человек был не в состоянии. Тевкр же был человеком скорее робким, но талант в стрельбе из лука и крепкое плечо старшего брата (а также огромный щит, за которым саламинец прятался, как дитя под крылом матери) помогали ему выйти из многих передряг на поле боя.
Диомед и его верный клеврет Сфеней Капанид управляли людьми из Аргоса.
Беотийцев объединял Терсандр, сын Полиника, царствовавший после успеха Эпигонов в Фивах; впрочем, орхоменцы держались отдельно, а люди из остальных городов хоть и слушались Терсандра, но с фиванцами не смешивались и имели своих вождей - толпясь вокруг Терсандра, они постоянно с ним спорили и порой поднимали слишком уж громкий ор.
Локрами командовал Аякс, сын Оилея - из-за того, что были тезками с сыном Теламона, они сдружились, и Оилида прозвали Аяксом Малым (а кто не был малым рядом с огромным Теламонидом?); бойцом он был хорошим, прекрасно (как все локры) метал дроты и в беге уступал лишь Ахиллесу, но вот человеком был злым - и на язык, и на дела. И еще его повсюду, кроме сражений, сопровождал ручной змей - большой, размером с собаку, и жутко пугавший всех, кто видел их с Аяксом впервые.
Этолийцами предводил Фоант, а я ему помогал.
Идоменей руководил критянами, и как все критяне, был человеком гордым, надменным и скрытным, хотя и сильным, смелым и уже достаточно пожившим и поднабравшимся опыта. В бою его выделял знаменитый шлем с кабаньими клыками, передававшийся у царей Крита по наследству. Помогал же сыну Девкалиона его сводный племянник и лучший друг Мерион, чье имя (Ляжка) лежало на нем как клеймо - большего педераста я в жизни не видел, хоть он и лез постоянно в драку, как боевой петух, неплохо стрелял из лука и правил колесницей.
Одиссей привел несколько кораблей с Итаки; я уже дал понять, что человеком он был хитрым, вероломным, ловким на выдумки и постоянно заботившимся лишь о своей славе и выгоде, и остается лишь добавить, что он был умелым борцом (бравшим больше техникой, чем силой), прекрасным стрелком из лука и вообще стал бы образцовым героем, не будь его стремление надурить всех вокруг размером с его же самомнение.
Схедий и Эпистроф руководили фокидянами, и были, как и все фокидяне, ни рыба, ни мясо - первыми не придут, последними не останутся.
У элидян была целая толпа вождей, человека четыре-пять, но все они смотрели в рот либо Агамемнону, либо Агапенору, в крайнем случае - Менелаю, так что всегда оставались их верными подпевалами.
Фессалийцы, самые многочисленные в ополчении, разделялись на:
С Родоса и окрестных островов корабли привел Тлеполем, сын Геракла, человек сильный, но дерзкий, любащий хватать груз не по плечу и кусок не по горлу; про него сплетничали, что в молодости он соблазнил Тесея.
Мирмидонян из Фтии привел Ахиллес, о котором я уже говорил, и еще буду говорить много; в качестве наставников при нем были Патрокл (наставлявший молодого друга в основном в постели) и старец Феникс, который мог бы поспорить с Нестором в занудстве и длинных речах.
С островов Коса и Крапафа привели корабли Фидипп и Антифон (или Антиф), внуки Геракла.
Ну а с Киклад приплыл Эпей, человек удивительный. Искусный плотник, кузнец и мастер на все руки, человек невероятной физической силы (они никогда не состязались с Аяксом Большим, но я честно не знаю, кто бы из них победил), лучший из известных в Греции кулачных бойцов, он, несмотря на всё это (а может, и именно по всему этому), был груб, заносчив, драчлив и бранчлив, и потому большой популярностью не пользовался. Но мы приятельствовали, ибо у кикладца тоже был колючий язык, и мы частенько вместе мыли кости нашим предводителям. С ним тяжело было выпивать - в него входило немерено вина, и я так никогда и не увидел, чтобы Эпей полностью захмелел.
Вот такое воинство отплыло наконец из Авлиды по прошествии нескольких лет после похищения Елены Александром. Менелай горел стыдом и гневом, жаждая вернуть жену и сокровища, Агамемнон помогал брату и утверждал свою верховную власть над греками, а все остальные желали богатой добычи в Трое и окрестных царствах Азии, уничтожения конкурентов в торговле, а кто и просто тщеславился показать себя и получить побольше славы. Как обычно - каждый имел на уме что-то своё, и просто двигать их с места на место каждый день уже было превеликим достижением.
Почти сразу же сложился узкий круг настоящих руководителей войска. Советами Агамемнону помогал Нестор, кроме него просто никто не помнил столько всяких историй, слушая которые часто можно было узнать-таки что-то интересное. Прислушивался царь Микен и к своему брату Менелаю - в тех редких случаях, когда царь Спарты вообще имел что-то сказать об управлении войском. Из прочих вождей известностью, умом, силой и влиянием выделялись Паламед, Ахиллес, Аякс Теламонид, Одиссей, Диомед и Идоменей, а также прорицатель Калхант, которые со всеми перечисленными выше и стали постоянными участниками малых советов, собиравшихся почти каждый день и вершивших насущные дела войска.
Итак, войско собралось и выступило в поход. Вел флот Филоктет, единственный к тому времени остававшийся в живых участник плавания аргонавтов, по маршруту которых наши корабли и выдвигались к Трое. Но во время стоянки на острове Тенедос его в ногу укусила какая-то местная гадюка, рана загноилась, и Филоктета пришлось отвезти на Лемнос, где жили известные врачеватели. Но даже они смогли только остановить гниение, однако рана никак не заживала, и войско наше лишилось сильного бойца и опытного вождя, а также лука и стрел Геракла, о чем всем еще придется вспомнить потом.
После этого совет отчего-то решил поставить старшим над кораблями Ахиллеса (оракульские обещания неимоверных подвигов, которые он совершит под Троей, в конце концов привели к тому, что ждали, будто он всю войну выиграет сам), и после нескольких дней блужданий флот наш вынесло к берегам Мисии. Люди, истомленные тряской по волнам, так сильно хотели размять свои затекшие задницы, что стали прыгать на сушу, несмотря на запрет береговых стражей, которые послали за царем этих мест, чтобы он решил, стоит ли привечать незнакомое войско. Стражи оказались решительными и напали на тех, кто покинул суда. Завязалась потасовка.
Вожди наши окончательно забыли о голове и ринулись в бой. К страже же скоро пришел на помощь царь Мисии Телеф, сын Геракла, со своей дружиной, и битва закипела не на шутку. Терсандр, сын Полиника и предводитель фиванцев, уметил дротом стоявшего рядом с царем его любимца, человека большой силы и красивой наружности. Увидев гибель друга, Телеф взъярился и так ударил Терсандра копьем, что пробил и щит, и панцирь, и выгнал жало из спины наружу между лопаток. Достойный удар - ведь Терсандр был из не хилых мужчин. Вот так беотийцы лишились вождя, еще не достигнув Трои.
Тело Терсандра вынес из боя Диомед, его друг и соратник по Походу Эпигонов; те мисийцы, которые пытались ему помешать, думаю, успели об этом пожалеть за те мгновения, с которыми прощались с жизнью. А Ахиллес и Аякс, горя желанием показать себя в своем первом бою, бросились на мисийцев с обоих флангов. Теламонид прибил копьем к земле Тевфрания, единоутробного брата Телефа, а Ахилл, дав хороший размах, уметил самого Телефа дротом в бедро. Но Гераклид легко выдернул дрот из раны и отступил за шеренги своих воинов, из-за которых поливал мирмидонца отборной бранью.
Побоище прекратила ночь, результат его остался неясен. Допросив пленных, мы наконец узнали, где находимся и с кем сражались. Тут же решили послать к Телефу его родичей, сводного брата Тлеполема и племянников Фидиппа и Антифона, для переговоров. Они, попав к Телефу, долго с ним препирались - Гераклиды пеняли, что он должен поддержать поход греков против варваров, а не сражаться с ними, а царь Мисии резонно возражал, что сперва его могли бы и предупредить. В итоге они договорились, что Телеф более воевать с греками не будет и позволит им уплыть восвояси - потому что время благоприятных ветров уже закончилось, и нам пришлось возвращаться обратно.
Верховным предводителем, как я уже упоминал, стал царь Микен Агамемнон, а пелопонессцами командовать ему помогал Агапенор, царь Тегеи, сын убитого на Калидонской охоте Анкея.
Брат Агамамнона Менелай возглавил ополчение Спарты.
Нестор из Пилоса привел с собой мессенцев, а помогали ему сыновья - Фрасимед и младший, Антилох, юноша слишком смазливый и слишком хитрый, чтоб вызывать уважение без подозрений.
Царь Афин Менесфей командовал людьми из Аттики, человек среднего ума и весьма пресных добродетелей, за что, в отличие от своего предшественника Тесея, и был любим афинянами, которые всегда терпеть не могли только тех, кто выдавался из общего ряда.
Паламед руководил эвбейцами.
Аякс Теламонид и его сводный брат Тевкр, сын Гесионы, вели за собой саламинцев. Аякс был, пожалуй, наиболее сильным из виденных мною бойцов, но ему не всегда хватало стойкости. Говорили, что его тело неуязвимо, кроме подмышек - над ним-де произнес заговор сам Геракл, держа младенцем именно за подмышки. Когда отец Теламон провожал его, то призвал богов помочь сыну, на что тот ему возразил - с помощью богов любой дурак сможет добиться чего-то, а он надеется исключительно на собственные силы. Узнать его в бою было легче всего по огромному щиту из семи слоев кожи, поднять который обычный человек был не в состоянии. Тевкр же был человеком скорее робким, но талант в стрельбе из лука и крепкое плечо старшего брата (а также огромный щит, за которым саламинец прятался, как дитя под крылом матери) помогали ему выйти из многих передряг на поле боя.
Диомед и его верный клеврет Сфеней Капанид управляли людьми из Аргоса.
Беотийцев объединял Терсандр, сын Полиника, царствовавший после успеха Эпигонов в Фивах; впрочем, орхоменцы держались отдельно, а люди из остальных городов хоть и слушались Терсандра, но с фиванцами не смешивались и имели своих вождей - толпясь вокруг Терсандра, они постоянно с ним спорили и порой поднимали слишком уж громкий ор.
Локрами командовал Аякс, сын Оилея - из-за того, что были тезками с сыном Теламона, они сдружились, и Оилида прозвали Аяксом Малым (а кто не был малым рядом с огромным Теламонидом?); бойцом он был хорошим, прекрасно (как все локры) метал дроты и в беге уступал лишь Ахиллесу, но вот человеком был злым - и на язык, и на дела. И еще его повсюду, кроме сражений, сопровождал ручной змей - большой, размером с собаку, и жутко пугавший всех, кто видел их с Аяксом впервые.
Этолийцами предводил Фоант, а я ему помогал.
Идоменей руководил критянами, и как все критяне, был человеком гордым, надменным и скрытным, хотя и сильным, смелым и уже достаточно пожившим и поднабравшимся опыта. В бою его выделял знаменитый шлем с кабаньими клыками, передававшийся у царей Крита по наследству. Помогал же сыну Девкалиона его сводный племянник и лучший друг Мерион, чье имя (Ляжка) лежало на нем как клеймо - большего педераста я в жизни не видел, хоть он и лез постоянно в драку, как боевой петух, неплохо стрелял из лука и правил колесницей.
Одиссей привел несколько кораблей с Итаки; я уже дал понять, что человеком он был хитрым, вероломным, ловким на выдумки и постоянно заботившимся лишь о своей славе и выгоде, и остается лишь добавить, что он был умелым борцом (бравшим больше техникой, чем силой), прекрасным стрелком из лука и вообще стал бы образцовым героем, не будь его стремление надурить всех вокруг размером с его же самомнение.
Схедий и Эпистроф руководили фокидянами, и были, как и все фокидяне, ни рыба, ни мясо - первыми не придут, последними не останутся.
У элидян была целая толпа вождей, человека четыре-пять, но все они смотрели в рот либо Агамемнону, либо Агапенору, в крайнем случае - Менелаю, так что всегда оставались их верными подпевалами.
Фессалийцы, самые многочисленные в ополчении, разделялись на:
- магнесийцев, которыми командовал Профой;
- ферейцев под руководством Евмела, сына Адмета, лучшего возничего колесницы во всем войске;
- орменцев во главе с Еврипилом, бойцом отважным и ловким на кулаках, но зачастую свои возможности переоценивавшим;
- филакийцев, которыми распоряжались братья Протесилай и Подарк, молодчики скорее рослые, чем рассудительные;
- перребов с их вождем Гунеем;
- мелибейцев, которыми предводил Филоктет, величайший лучник Греции, дуг Геракла (они сдружились во время плавания аргонавтов) и хозяин его не дающего промаха лука со стрелами, отравленными в крови Гидры;
- триккийцев, с которыми приплыли братья-врачеватели Махаон и Подалирий, сыновья Асклепия, сына Аполлона, который, как рассказывают, мог оживлять мертвых - за плату;
- лапифов с сыновьями Пирифоя Полипетом и Леонтеем, славными малыми, хотя и не без придури, как и все лапифы вообще, да и их отец в особенности.
С Родоса и окрестных островов корабли привел Тлеполем, сын Геракла, человек сильный, но дерзкий, любащий хватать груз не по плечу и кусок не по горлу; про него сплетничали, что в молодости он соблазнил Тесея.
Мирмидонян из Фтии привел Ахиллес, о котором я уже говорил, и еще буду говорить много; в качестве наставников при нем были Патрокл (наставлявший молодого друга в основном в постели) и старец Феникс, который мог бы поспорить с Нестором в занудстве и длинных речах.
С островов Коса и Крапафа привели корабли Фидипп и Антифон (или Антиф), внуки Геракла.
Ну а с Киклад приплыл Эпей, человек удивительный. Искусный плотник, кузнец и мастер на все руки, человек невероятной физической силы (они никогда не состязались с Аяксом Большим, но я честно не знаю, кто бы из них победил), лучший из известных в Греции кулачных бойцов, он, несмотря на всё это (а может, и именно по всему этому), был груб, заносчив, драчлив и бранчлив, и потому большой популярностью не пользовался. Но мы приятельствовали, ибо у кикладца тоже был колючий язык, и мы частенько вместе мыли кости нашим предводителям. С ним тяжело было выпивать - в него входило немерено вина, и я так никогда и не увидел, чтобы Эпей полностью захмелел.
Вот такое воинство отплыло наконец из Авлиды по прошествии нескольких лет после похищения Елены Александром. Менелай горел стыдом и гневом, жаждая вернуть жену и сокровища, Агамемнон помогал брату и утверждал свою верховную власть над греками, а все остальные желали богатой добычи в Трое и окрестных царствах Азии, уничтожения конкурентов в торговле, а кто и просто тщеславился показать себя и получить побольше славы. Как обычно - каждый имел на уме что-то своё, и просто двигать их с места на место каждый день уже было превеликим достижением.
Почти сразу же сложился узкий круг настоящих руководителей войска. Советами Агамемнону помогал Нестор, кроме него просто никто не помнил столько всяких историй, слушая которые часто можно было узнать-таки что-то интересное. Прислушивался царь Микен и к своему брату Менелаю - в тех редких случаях, когда царь Спарты вообще имел что-то сказать об управлении войском. Из прочих вождей известностью, умом, силой и влиянием выделялись Паламед, Ахиллес, Аякс Теламонид, Одиссей, Диомед и Идоменей, а также прорицатель Калхант, которые со всеми перечисленными выше и стали постоянными участниками малых советов, собиравшихся почти каждый день и вершивших насущные дела войска.
Итак, войско собралось и выступило в поход. Вел флот Филоктет, единственный к тому времени остававшийся в живых участник плавания аргонавтов, по маршруту которых наши корабли и выдвигались к Трое. Но во время стоянки на острове Тенедос его в ногу укусила какая-то местная гадюка, рана загноилась, и Филоктета пришлось отвезти на Лемнос, где жили известные врачеватели. Но даже они смогли только остановить гниение, однако рана никак не заживала, и войско наше лишилось сильного бойца и опытного вождя, а также лука и стрел Геракла, о чем всем еще придется вспомнить потом.
После этого совет отчего-то решил поставить старшим над кораблями Ахиллеса (оракульские обещания неимоверных подвигов, которые он совершит под Троей, в конце концов привели к тому, что ждали, будто он всю войну выиграет сам), и после нескольких дней блужданий флот наш вынесло к берегам Мисии. Люди, истомленные тряской по волнам, так сильно хотели размять свои затекшие задницы, что стали прыгать на сушу, несмотря на запрет береговых стражей, которые послали за царем этих мест, чтобы он решил, стоит ли привечать незнакомое войско. Стражи оказались решительными и напали на тех, кто покинул суда. Завязалась потасовка.
Вожди наши окончательно забыли о голове и ринулись в бой. К страже же скоро пришел на помощь царь Мисии Телеф, сын Геракла, со своей дружиной, и битва закипела не на шутку. Терсандр, сын Полиника и предводитель фиванцев, уметил дротом стоявшего рядом с царем его любимца, человека большой силы и красивой наружности. Увидев гибель друга, Телеф взъярился и так ударил Терсандра копьем, что пробил и щит, и панцирь, и выгнал жало из спины наружу между лопаток. Достойный удар - ведь Терсандр был из не хилых мужчин. Вот так беотийцы лишились вождя, еще не достигнув Трои.
Тело Терсандра вынес из боя Диомед, его друг и соратник по Походу Эпигонов; те мисийцы, которые пытались ему помешать, думаю, успели об этом пожалеть за те мгновения, с которыми прощались с жизнью. А Ахиллес и Аякс, горя желанием показать себя в своем первом бою, бросились на мисийцев с обоих флангов. Теламонид прибил копьем к земле Тевфрания, единоутробного брата Телефа, а Ахилл, дав хороший размах, уметил самого Телефа дротом в бедро. Но Гераклид легко выдернул дрот из раны и отступил за шеренги своих воинов, из-за которых поливал мирмидонца отборной бранью.
Побоище прекратила ночь, результат его остался неясен. Допросив пленных, мы наконец узнали, где находимся и с кем сражались. Тут же решили послать к Телефу его родичей, сводного брата Тлеполема и племянников Фидиппа и Антифона, для переговоров. Они, попав к Телефу, долго с ним препирались - Гераклиды пеняли, что он должен поддержать поход греков против варваров, а не сражаться с ними, а царь Мисии резонно возражал, что сперва его могли бы и предупредить. В итоге они договорились, что Телеф более воевать с греками не будет и позволит им уплыть восвояси - потому что время благоприятных ветров уже закончилось, и нам пришлось возвращаться обратно.