Моё седьмое небо.
Ехать до него на троллейбусе было от 20 до 40 минут, в зависимости от погоды. Через плотину ГЭС - потом к старому центру города, через все его заросшие многоэтажками окраины. Зачем туда ехать? А чтоб не видеть осточертевшие хари барачного типа в родном посёлке гидростроителей. В центре красивые дома, цивильные пенсионеры из номенклатуры, развесёлые иностранцы и куча старых домов редкой красоты да изящества - такого, что в эпоху развитого до похмелья перманентного социализму не мыслится даже. И вот это волшебное место.
Именно таким оно видится из окна троллейбуса, когда он проходит перекрёсток ТРЁХ дорог и мимо старого самого кладбища лютеран, от которого еще оставались пара роскошных гипсовых вазонов у разбитой лестницы. Сейчас хрен кто вспомнит, что там лежал и первый губернатор края Середины Земли - немец чистокровный. Как водится, русее не бывает - такая была в Сибири порода. Всего тут семь главок, и это меня, ребёнка, насторожило - 7 нот, 7 полос у радуги, что видна через реку иной раз и дважды, 7 дней в неделе.
Вот они, синие, как небо, и ведь с небом - там золотые звёзды имеются... А небом я был болен - до аэропорта, где можно перемахнуть на рембазу, за забором которой стоят настоящие крылатые машины, ожидающие воскрешения и полёта, пешком от нас было с полчасика мимо релейного завода. Мы там излазили всё ещё дошколятами - танцы на фюзеляжах были священным делом в сухую погоду. А тут - седьмое небо, оно где-то здесь.
Я учуял это сразу - и двинул на разведку в однова. Моё небо было там и ожидало меня - я это ощущал столь же хорошо, как лицо осенним вечером чует пламя костра, если встать напротив него. Но ворота, за которыми открывался путь туда, вот этот:
всегда или были закрыты кем-то очень хитрым, или же калитку охраняли некие типы очень отталкивающего вида. Да, мне, дошкольнику, видеть подобное вот этому было противно везде - считайте, что во мне говорит моя аристократическая спесь:
Они непредсказуемы, эти обломки человеческого - и тогда я очень хорошо это понимал. Они встали здесь, у калитки туда, где меня ждёт моё седьмое небо, чтоб помешать мне пройти. Их бывало и больше, и пострашнее - и меня воротило от них столь же прочно, как от откинувшихся с зоны в нашем дворе, они тащили на себе столь тяжёлый негатив, что скрасить эту гнетущую безысходность, готовность крушить тех, кто волей случая не стал как они, было нечем совершенно. И я нашёл другой путь, или я не шпана гаражно-барачного простенка? Вот он, старый, полтора века где-то...
Шнырь в щель - и готово, ещё и похож на кого-то из местных с горки, мало ли, чей я племянник, верно? Вперёд, я иду на свой флагман. Да и тропка у меня - заглядение, и никого на территории, сейчас и другие ходы отмечу в голове, как куда пройти. Тут лиственницы, и тихо, как не бывает даже в тайге - а ведь за забором оживлённейшие трассы города.
И ещё я учуял, что здесь другая земля. Другая - и всё. Ты идёшь, как по спрессованному до консистенции копны сена облаку.
Не по болоту, а по облаку, ясно Вам? Право, без разницы, мне - прекрасно ясно.
Вот именно так, я не оговорился. Просто я так говорил тогда, ребёнком. И шагал по облаку в образе весенней земли на горке, и двигал очень уверенно - похожее чувство я испытал уже через четверть века, когда приходилось идти через грозу ночью.
Короче, это тоже корабль - в смысле, самолёт- крейсер. Просто он замаскирован для остальных вот этими стенами - а выполнять свою функцию летающей квартиры это нисколько не мешает. И это было столь же понятно, как говорить родителям "мама" и "папа".
И отчего я раньше-то не нашёл настоящий свой дом? Я же всегда знал, что наша квартира с дверью, которую при желании можно выбить парой мужиков - это временное недоразумение, там я никогда не чувствовал себя в безопасности. Постоянно какая-то вреднюга мешала своим шумом-воем, да и некомфортно было страшно, какие аляпистые покрывала-ковры не тащи туда, там дышать нечем не от нехватки кислорода в воздухе. У нас лес и залив водохранилища был от порога в пяти минутах разбежки. Там было поуютнее - но только в тёплое время года и когда нет ненастья.
И вот я вижу ворота изнутри двора, стоя на крыльце. Сейчас я зайду - и меня уже ничего не остановит, я дома.
Дома. Сейчас я ступлю уже на само небо - через порог, и там.
Таак, в этот отсек мне пока что явно не нужно. Нехай туда шляется обслуга, а я пойду по парадке, как положено сыну. Кого? Того, чей это корабль. Ну, или дом.
Это чтоб видали, что здесь всё по-старому. Вообще-то дом открыт для меня, и я рад.
Вот сейчас я, второклашка, ощущаю себя так, будто я солидный дядя к 40 годам, и хожу сюда ещё больше времени. Мне реально кажется, что я выше ростом - для себя этих лет, когда уже не в каждую дверь прямо захожу в хрущобе...
Так. Моё дело сейчас - вот к тому аналою подойти, хотя я не знаю этого слова... кто сказал, что я его не знаю? Вперёд...
Всё, стою, нужное положение занято. Ох, какое ощущение - ничему не чета. Там, за спиной, видимо думают, что я глазею на интерьер. Нифига, я вижу совсем не то, что перед глазами.
Точнее, перед глазами всё уже примерно так - если смотреть на интерьер, но я смотрю не на него уже.
И я вижу не это, совсем. Мне трудно сказать, что именно, но попробую найти аналогии. Вот, сейчас нашёл, и очень быстро - со звуком даже.
Click to viewЯ стоял, слушал, смотрел - и наслаждение этим наблюдением передать невозможно, такой остроты ощущения, когда всё твоё тело - только камертон звука неба - после найти было сложно. Так, подражания. И когда мне уже было прилично лет. А тогда я даже не видел вот этого и не слышал:
Но всё это я смотрел и слушал, остановившись в нужном месте - это уже потом, в другие свои визиты домой, я отметил, где верхняя точка купола какой главки проецируется на нужное место на полу. И где и как - очень по-разному в разное время года и суток - звучит моё седьмое небо. Я хорошо рассмотрел вот эту запись:
И захотел найти своего командира. Довольно быстро я нашёл его - стоило лишь обернуться на голос, позвавший меня по имени. Густой, деловой, но приятный. У отца никогда не получалось так сказать моё имя, а брата, тем паче старшего, у меня не было, не сравнишь. Как-то по-простому, спокойно, но так, что я услышу обязательно и среагирую.
Потом я прошмыгнул через простецкую дверку, уместную вовсе не здесь, а в дурацкой квартире окраин, должно быть, временное что-то, и попал в другую часть крейсера, там мне было по-домашнему тепло и уютно.
Всё было старым и заждалось уже меня. Я прохаживался между правильной мебелью в правильном доме, не обращая никакого внимания на служек - я знал, что они не имеют мне права мешать.
Последнее было странным, как оказалось - именно бабки в Крестовке имели славу самых сварливых и вечно рычали неодобрительно на всякую молодёжь и детишек, что посмели притащиться сюда - хотя бы те и вели себя смирно, как в музее.
А мне было комфортно, как никогда. Я знал тех, кто был здесь на связи, хотя раньше не видел - знал, всегда было.
Они смотрели на меня, как на взрослого - но ничего не обязывали меня делать, никто. И я, должно быть, что-то говорил им, сам не осознавая этого разговора. Так, сигнал о том, что обмен информацией идёт.
И я что-то запоминал, что-то сличал с тем, что должен был знать и помнить.
Моё седьмое небо - где я среди своих и сам свой им. Так-то.
Я ходил там долго. Смотрел, усваивал кучу нужной в дальнейшем информации, отдыхал.
И кажется, тогда вообще всерьёз летать-то и захотел. Потому что стоять под главками - это почти как на амвоне, главное - быть там легитимно. Ибо однажды я встал на место священника, подростком, в недействующем храме. Меня так шарахнуло ударом в позвоночник повдоль, что хотя и не отлетел прочь как ошпаренный, теперь такое приключение пожелаю врагу. Эх, всё у меня вышло без парадки и полулегально, в итоге. Везде, но я не обижен. Потому что ничего у меня могло не быть, вообще. Это мы все тоже знаем, всей базой, да.
В 17 лет, тайком, я тут крестился - один, уболтав накануне старого клирика, ибо нафиг мне, будущему офицеру, не нужны были неприятности из-за этого. Оттого и свидетельства об этом у меня нет. Такая вот загогулина. Ну, и ещё один фактик - для тех, у кого есть мозг:
И мне плевать на любые оценки того, что я тут написал. Кто способен понять, что я сказал - тот понял всё полностью. Кто не желает - я не заставлял это делать, никого.
Самый яркий образец сибирского барокко, в форме главок чувствуется сильное влияние киевской храмовой архитектуры. В прошлом году на ограде храма была наконец установлена мемориальная табличка "Исследователю Тихого океана адмиралу Г. И. Невельскому", перед отправкой на восток адмирал молился здесь - улица Амурская одно время была переименована даже в Тихоокеанскую... В начале 20 века настоятелем храма был протоиерей Верномудров - известный иркутский филантроп, видный богослов, основатель Иркутского отдела Союза Михаила Архангела. После революции в храме устроили музей атеизма и религии, сюда свозили древние иконы со всей Иркутской епархии, многое, к счастью, здесь и осталось. Церковь вернули верующим в 1942 году, думаю, всем понятно, почему. Это был один из трёх действующих храмов на весь город и единственный - в его центральной части. В нём часто бывал и, по некоторым данным, принял Крещение некий студент иркутского лесотехникума Александр Мень, его студенческий друг, ныне протоиерей Евгений Касаткин многие десятилетия был настоятелем храма и до сих пор совершает здесь требы.
Скачать книгу Евгения Касаткина, где много чего рассказывается о происходившем в Сибири при СССР:
https://www.google.ru/url?sa=t&rct=j&q=&esrc=s&source=web&cd=1&ved=0ahUKEwiC3rCe9PjPAhUGCCwKHWuQDjsQFggcMAA&url=http%3A%2F%2Fspashram.irk.ru%2FMoi_put_k_sviashenstvu.doc&usg=AFQjCNGTdDyUGIoanfnTFoWKESWRG0OO9w&sig2=EoAZ81Egmo38_SfDpQqIbw&bvm=bv.136593572,d.bGg
Если её прочесть, то будет понятно, почему я не желал, чтоб знали о том факте, что я крещён и почему мне пришлось его убалтывать. О человеке, установившем доску Невельскому, я писал вот здесь:
http://rainhard-15.livejournal.com/185457.html
