По пустынной гравийной дороге, оставив за собою поднятый шлагбаум пропускного пункта, глухо урча двигателем, мчался белый джип Тойота Хилукс с гражданскими номерами. За окнами мелькали склоны невысоких поросших мхом, гранитных сопок, в просветах между которыми иногда появлялись блестящие пятна озёр, окружённые чахлыми низенькими деревцами. В автомобиле находилось двое военных, один их которых, одетый в чёрную шинель золотыми знаками различия капитана первого ранга, управлял машиной то и дело, поглядывая на соседа, не отрывающего взгляда от дороги.
- Майор, вы ведь впервые у нас на севере? - водитель, скорее утверждал, нежели спрашивал.
- Да, впервые, - он повернулся направо, - до этого я работал в Дальневосточном филиале агентства, в третье управление был переведён лишь в феврале и это моя первая поездка северо-западному округу.
- А я здесь уже 18 лет, - улыбнулся офицер, - как приехал после учебки, мальчишкой, так и осел. Служил на эсминцах, теперь же перекладываю бумажки в штабе флота. Николай - он протянул майору руку.
- Леонид, - рукопожатие было крепким.
- Значит вы к нам с проверкой? Неужели старый адмирал Матвеев таки добился своего? - хитро улыбнулся Николай.
- Нет, это не инспекция, - отозвался майор, - скорее сверка. Действительно, из вашего штаба флота неоднократно поступали просьбы о необходимости возобновления строительства. Ваш адмирал, будучи в Москве, изрядно поел нервы высоким чинам в Министерстве. Я с ним встречался сегодня утром, он стальной мужик, безо всякого преувеличения. Так вот, в итоге, добился сдвига, и ваш объект планируют включить в программу финансирования. Мне же предстоит выяснить насколько объём выполненных работ и техническое состояние отличается от отражённого в наших документах. Прошло ведь столько лет.
- Вот это действительно отличная новость, рад слышать. А вот, кстати, и ваша норка - Николай указал рукой на высящуюся впереди сопку, на вершине которой громоздилось грязно-белое, похожее на кубик, здание без окон.
- Вы там бывали?
- Нет, не приходилось - я ведь служу в Североморске, - да и это совершенно не по моей части. Впрочем, про недостроенные сооружения у нас знают почти все, дети лазают, а лет десять назад, даже хотели пустить телевидение, да вовремя одумались. Хотя вот теперь я думаю, что зря не пустили - был бы резонанс, а так ведь столько труда напрасно пропадает.
Ворота появились внезапно - здоровые красные створки опутанные колючей проволокой и украшенными фигурной красной звездой в центре каждой из створок. Снаружи по ним спускались гирлянды фарфоровых электрических изоляторов, а по обе стороны уходили врытые в землю вереницы опор, увешанные такими же изоляторами. От верхней части каждой из стоек расходились две железные балки, на которых так же, подобно птицам, сидели белые изоляторы. Опоры соединялись отрезками колючей проволоки, некоторые из них шли непосредственно по изоляторам. Картина напоминала живую иллюстрацию Кукрыниксов на тему Холодной войны, и для полноты картины не хватало лишь караульных вышек с автоматчиками и нескольких янки в касках, растерянно взирающих на это. Однако, при более пристальном взгляде, ситуация менялась - большинство изоляторы были пусты, отсутствовали предупреждающие таблички, а в колючем заграждении тут и там зияли прорехи. Позади ворот, стоял зелёный армейский УАЗ, рядом с которым стояло трое.
Джип остановился перед воротами, один из встречающих открыл створки и капитан первого ранга Николай Леденёв медленно въехал на территорию, затормозив рядом с советским джипом, а в зеркало заднего вида наблюдая, как солдат в камуфляжной куртке закрыл за ним створки. К остановившейся Тойоте подошел молодой военный. Подождав, когда Николай с Леонидом выберутся из машины, он вытянулся, отдавая честь.
- Лейтенант Сидоренко, - представился встречающий, - я отвечаю за охрану объекта. Добро пожаловать.
- Вольно, лейтенант, - Николай козырнул в ответ, - я полагаю, вам сообщили о нашем приезде?
- Так точно, товарищ капитан первого ранга. Ещё вчера мне позвонили из штаба флота и сообщили о прибытии комиссии.
- Думаю, они преувеличили, - улыбнулся Леонид, подключаясь к разговору, - моё начальство всего лишь хочет сверить документы с истинным положением дел.
- Это майор Собручев из Спецстроя - представил инспектора Николай, - ему нужно убедиться в том, что наш объект до сих пор можно достроить. Покажите там, тут всё, лейтенант.
- Рад приветствовать вас, товарищ майор. Мы ждали вашего прибытия.
***
- Скажите, как вы оцениваете нынешнее состояние сооружения? - спросил Собручев, когда все три офицера подошли к зданию казармы. Вход в объект располагался левее и ниже по склону, так что со стороны главного КПП его не было видно.
- Товарищ майор, - смутился Сидоренко, - моя часть занимается исключительно охраной, я…
- Я понимаю, лейтенант, - успокоил его Леонид, - конечно, оценка технического состояния сооружения не входит в ваши обязанности, но мне интересно услышать мнение человека со стороны. Лейтенант задумался.
- По моему мнению, товарищ майор, - осторожно начал Леонид, - сооружение находится на высоком уровне готовности и его строительство может быть легко продолжено. За минувшие три года мы неоднократно успешно предотвращали попытки проникновения гражданских лиц с целью хищения оборудования и материалов. Однако, к сожалению, состояние охранного периметра не удовлетворяет высоким требованиям, предъявляемым к объектам Военно-Морского Флота; я неоднократно отправлял рапорты, в которых указывал на неудовлетворительное состояние забора и электрического заграждения.
- Я знаю, - поддержал его Николай, - Увы, приоритеты в финансировании определяют далеко не у нас, - он выразительно махнул рукой в сторону, - но теперь, возможно всё изменится? Не так ли, майор?
- Не хочу делать прогнозы, но весьма вероятно. Я бы хотел сразу осмотреть сооружение.
- Мы заедем внутрь на УАЗике, - предложил лейтенант. - В туннеле стоит вода. Большую часть года она замёрзшая, но к августу лёд тает. Так же внутри не работает освещение, нам придется использовать автомобильные фары.
- Это не проблема, - ответил Леонид и извлёк из багажника джипа большую чёрную сумку. Знаете, когда я работал на Камчатке, мне весьма часто приходилось посещать различные объекты и, далеко не всегда, на месте находился хотя бы один нормальный фонарь. А прожектор с караульной вышки с собой не унесёшь. Поэтому я обзавёлся собственным снаряжением - фонари, сапоги, перчатки, - с этими словами он погрузил сумку в УАЗик.
- Я вижу, вы основательно подготовились, - уважительно произнёс Николай, садясь в автомобиль. Сидоренко занял водительское место, УАЗ тронулся и вскоре подъехал к огромным серым воротам, закрывающим вход внутрь горы. Во времена строительства порода по сторонам въезда была убрана, так что портал находился в ложбинке, вздымающейся вверх ровными крутыми склонами, облачёнными в бетон. На вершине левого склона лежало несколько огромных бочек, больших похожих на домики. Перед воротами Леонид увидел секцию забора из колючей проволоки, перегораживающую подход. Два солдата, в одном их которых Леонид узнал запиравшего входные ворота, уже суетились у заграждения, сворачивая и оттаскивая его в сторону. Через пять минут проход был свободен, ворота распахнуты настежь и автомобиль, включив дальний свет фар, медленно двинулся в уходящий вглубь горы туннель.
Через несколько десятков метров ровные арки из листового метала уступили место черновой обделке. При строительстве сооружения по туннелю вывозили на грузовиках грунт, так что маленькому УАЗику ширины для проезда хватало с излишком, и можно было не беспокоиться о железных обрубках, то и дело торчащих из шершавых волнистых стен. Это были части системы армирования свода, которые, после окончательного омоноличивания стен, должны были исчезнуть внутри слоя бетона. На полу разлилась большая, но неглубокая лужа, начинавшаяся вскоре после входа. УАЗик двигался по ней медленно, убегающая из-под колёс вода тихо журчала, звук усиливался и искажался, отражаясь от стен. Леонид знал, что эхо в подобных туннелях настолько изменят голоса, что невозможно разобрать выкрикнутое уже с расстояния нескольких десятков шагов.
Проехав с сотню метров, машина въехала в большой зал, расширяющийся от туннеля влево и вверх. Воды на полу больше не было, а яркий свет фар высвечивал уходящий вдаль узкий коридор и нагромождение железных решёток с зияющими в них проемами. Стены зала были обделаны железом ржаво-рыжего цвета. Сидоренко нажал на тормоз и автомобиль послушно остановился. Затем лейтенант поставил УАЗ на ручник и выключил извергающий из выхлопной трубы угарный газ двигатель.
- Вот и приехали, - он обернулся назад - аккумуляторов хватит на несколько часов работы, да и у нас ещё есть и запасные, так что можно не беспокоиться, - он вышел из машины и поёжился от холода. Несмотря на лето, температура внутри сооружения колебалась в районе трёх градусов тепла. Леонид выбрался следом за лейтенантом и принялся разгружать свою сумку. Первым делом он извлёк оттуда небольшую наплечную сумку, вслед за которой последовали перчатки, рулетка и два небольших фонаря. Николай наблюдал за этим стоя рядом. В наплечной сумке обнаружился фотоаппарат, сразу перекочевавший на шею майора и большая внешняя фотовспышка, установленная в верхнее крепёжное гнездо. Самым последним из сумки был извлечён большой блокнот в бордовой пластиковой тиснёной обложке, больше походившей ежедневнику.
- Это займёт пару часов, - обратился к остальным майор.
- Вам потребуется помощь? - спросил лейтенант.
- Не думаю. Мне всего лишь нужно обойти сооружение, сделать фотографии и провести некоторые измерения. Я вполне справлюсь один.
- Хорошо, майор, я отправлю кого-нибудь ожидать вас у машины, желаю удачи - лейтенант приложил руку к козырьку.
- Я тоже пойду, - добавил Николай, - если честно моя морская душа чувствует себя неуютно в этом каменном мешке, - он улыбнулся, - одна из причин, почему я в своё время не выбрал подводный флот.
Офицеры двинулись к яркому пятну солнечного света в дальнем конце туннеля и до Леонида донеслись звуки шлёпающих по воде сапог. Тут он вспомнил, что в сапоги был обут лишь лейтенант, на Николае были обычные берцы. Однако шаги продолжали удаляться, и он решил, что там, по видимости, есть сухие места вдоль стен или глубина незначительна. Надо было приниматься за работу, и эта работа Леониду нравилась. Окончив военную инженерную академию, на фоне сокращения армии в начале 90х, он не отправился служить, а поступил на гражданскую специальность по направлению «мосты и тоннели». Благодаря этому, сразу после выпуска смог устроиться в Спецстрой как гражданский специалист в области проектирования мостов. Через два года работы инженером ему предложили переключиться на объекты иного назначения, в чём его военное звание и образование, несомненно, очень помогло. Начав работать на новой должности, он, будучи холостым, не отказался от переезда на Дальний Восток, где вскоре получил звание капитана инженерных войск. В 2009 году, уже, будучи майором, Леонид вернулся обратно в родной Петербург в стремлении не только к лучшим условиям жизни, но и следуя за своим увлечением. Северный флот оставался одним из наиболее поддерживаемых государством флотов - именно здесь до сих пор ставились на вооружение новые корабли, именно здесь до сих пор строились новые сооружения.
Переключив фары УАЗика на ближний свет, Леонид добился значительного расширения светового пучка и, наконец, смог по-настоящему осмотрелся. Несмотря на то, что внутри подобные сооружения выглядели практически одинаково, каждое из них обладало, по мнению майора, своим шармом, проявлявшимся во всевозможных мелочах от капающей воды, до цвета стен и формы сводов. Эти различия больше всего проявлялись именно на этапе строительства, ведь после сдачи объекта его наполняло одинаковое по всей России оборудование, стены красились одинаковой краской, в потолки устилались одинаковым перфорированным картоном. Кроме того, недостроенность позволяла увидеть структуру сооружения, этапы его строительства сходили со страниц открытых и грифованых учебников, раскрываясь перед глазами во все красе инженерной и строительной мысли. Подземный зал на разной высоте пересекали тонкие белые бетонные перекрытия, террасами возвышающиеся и уходящие к полукруглому потолку. Это были ещё не возведённые этажи. Подходная штольня, достигнув зала, расширялась влево и вверх, поднимаясь недлинными уступами. Быстро пересчитав уступы и перекрытия, Леонид понял, что зал разделён на четыре этажа. Впрочем, это он знал ещё в Питере, поскольку перед поездкой внимательно изучил всю строительно-техническую документацию по объекту. Слева, как и ожидалось, отходило небольшой ответвление, ведущего к вентиляционному стволу, выходившему на поверхность. Одним из пунктов осмотра значилась проверка вентиляционного ствола на завалы и обрушения породы, однако Леонид не спешил и сперва решил осмотреть сооружение.
Впереди зал частично перегораживался арматурной решеткой ещё не омоноличенной межкомнатной стены, оставляя, справа узкий проход центрального коридора. В решётке были прорезаны прямоугольные проёмы, в которые вмотнированы железные косяки будущих дверей. Пороги дверей располагались в полуметре от пола, с учётом высоты будущего фальшпола, под которым будут скрыты всевозможные коммуникации от проводов до труб. Решётчатая стена поворачивала и здесь в проёмы уже была установлена одна дверь. Ручка штурвала запирания торчала наружу, заботливо прикрытая отрезком резиновой трубки.
Оценив уровень незавершённости и подёргав дверные косяки, Леонид двинулся дальше по коридору. Свет от фар уже почти не достигал этого места, майор пожалел, что не вернул их в режим дальнего света. Достав фонарь, Леонид продолжил путь, заглядывая по пути в каждую комнату. В первых из них, практически сразу, Леонид обнаружил остатки агрегатов, в которых узнал осушительное и насосное оборудование. Судя по их состоянию, ответственный за охрану лейтенант, явно преувеличивал, говоря о предотвращении хищений.
В этой части сооружения, стены были полностью залиты бетоном, а некоторые уже и обделаны листовым металлом, хотя двери находились далеко не везде. Серый бетон был испестрён оставшимися от строителей надписями, указывающих на размеры и номера участков. Кроме того, зал незаметно расширился вправо, благодаря этому комнаты шли по обе стороны от коридора.
Один из проходов правой стороны вел к межэтажной лестнице. Сам коридор здесь уширялся, образуя транспортную шахту для подъёма крупногабаритного оборудования. Потолка не было и сквозь квадратные бетонные проёмы, высоко вверху, был виден потолок зала. Лесенка отгораживалась от основного коридора большой герметической дверью, ныне распахнутой настежь. На внутренней стороне двери Леонид заметил сидящий в специальном пазу ключ блокировки запирающего механизма. Часть двери до сих пор была покрыта заводской промасленной бумагой.
Поднявшись по лесенке на второй этаж, майор оказался в точно таком же коридоре, как и внизу. С одной стороны он уходил вглубь сооружения, с другой же обрывался решетками не возведённых стен и перекрытий. Позади решёток, разделённые там и сям пустыми пролётами, следовали бетонные плиты. Пучки будущих трубок для коммуникаций торчали из стен.
Третий этаж уходил к штольне намного дальше, чем нижние, но чтобы его достигнуть необходимо было карабкаться по металлу. Здесь лежали оставленные со времён строительства толстые трубы и арматурные отрезки. С верхнего яруса спускалась труба подачи бетонного раствора, а под сводом по стальной направляющей ходил, ныне замерший, тельфер. Именно отсюда лучше всего было заметно понижение сводов зала.
Осмотрев место, Леонид решил подняться до последнего, четвёрного этажа, пройти по нему до противоположного конца зала или, как называл его доцент Гридин с кафедры подземного строительства, - блока. Согласно чертежам там находилась вторая транспортная шахта и вторая лестница, по которой Леонид планировал спуститься вниз. Он ещё не знал, что его планам не суждено исполниться.
Четвёртый этаж вплотную примыкал к полукруглому своду блока, из-за чего потолки здесь были не плоские, а имели форму дуги. Неся назначение коммуникационных коллекторов, четвертый этаж рассекали дополнительные коридоры идущие вдоль оси зала, но по краям. В них, имеющих в сечении форму треугольника, форма свода создавала поразительную картину.
Пол во многих комнатах не был завершён и из него блестящим ворсом, торчали не срезанные U-образные арматурные дуги. К ним ныряли трубки закладных под будущие провода. Стены комнат на последнем этаже, как заметил Леонид, была практически полностью одеты в металл. Это делалось, в первую очередь, ради гидроизоляции сооружения.
Заглядывая в комнаты, Леонид дошел до противоположного конца блока, в торце которого за бетонной стеной скрывался огромные строительный ствол, по сути, круглый туннель идущий от первого этажа до самой вершины горы, поднимаясь вертикально на много десятков метров вверх. Попасть с этого этажа в него было невозможно - туда вели лишь узкие кабель-вводы, так что майор направился к лестнице, намереваясь спуститься.
Однако, подойдя к ней, он понял, что придется возвращаться, поскольку все ступеньки на лестнице в этом конце зала были срезаны или попросту не смонитрованы, открывая взору свободное пространство. Нет, при желании, спуститься было по боковым закладным, но майор предпочёл не испытывать судьбу и вернулся назад, к первой лестнице.
По пути он заметил ещё один тельфер, избежавший его внимания ранее - здесь начиналась центральная грузовая балка, использовавшаяся для монтажа металлоконструкций.
Быстро сбежав по лесенке, Леонид остановился на втором этаже, где свернул в центральный коридор и быстрым шагом дошёл до дальнего конца зала. Именно в этом месте начинался большой тамбур, ведущий в строительный ствол. Справа проходила недостроенная межэтажная лесенка, а слева зияла дыра транспортной шахты. От жилого пространства ствол отделялся тремя узкими гермодверьми, каждая иного типа запирания, чем установленные перед выходами на лестницы. На полу между дверьми, затапливая пространство будущего фальшпола, плескалась вода, образуя маленькие, но глубокие лужи, через которые заботливо были переброшены дощечки.
Миновав двери, Леонид смог заглянуть внутрь ствола. Там обнаружились бетонные стены, разделяющие пространство на несколько отсеков. Стены, в которых были прорезаны проёмы, шли от самого верха и уходили в воду, видимо до первого этажа, что означало, по меньшей мере, четыре метра глубины под ногами. Очень аккуратно Леонид перебрался в ближайший к нему проём, толщины которого вполне хватало, для того, что бы вместить тело взрослого человека. Ухватившись руками за края, майор подался вперёд, стараясь посмотреть вверх. Это удалось с первого раза и теперь он видел ровную, обделанную металлом, поверхность ствола. Вверху, по прикидкам, не менее чем на 60-ти метровой высоте, светился участок серого неба.
Развернувшись на пятачке, Леонид перебрался обратно в гермотамбур и вскоре вернулся в центральный коридор. Общий осмотр сооружения был закончен, и теперь пришла пора приниматься за работу, ради которой он приехал. Два часа оказались слишком оптимистичной оценкой, лишь по истечении четвёрного часа Леонид смог вернуться к автомобилю. Внутри ждал порядком замёрзший сержант, который был рад завести двигатель и поскорее покинуть это мрачное подземелье. УАЗик развернулся, выехал наружу и подкатил к одноэтажному зданию казармы. Джип Николая стоял припаркованный у входа.
- Ну что, закончили? - лейтенант поспешил выйти навстречу прибывшим, - каковы результаты?
- Всё оставленное оборудование пришло в негодность, местами подтоплено, однако само сооружение во вполне хорошем состоянии. При некоторой подготовке, строительные работы можно возобновить достаточно быстро. Во-первых, надо провести освещение. Во-вторых, осушить. С освещением сложностей не возникнет - я видел несколько светильников, конечно, они не подключены, но рядом валялись бухты проводов. Но вот с осушением придется повозиться. Все аппараты сломаны, заржавели, а некоторые их части попросту отсутствуют. С собрал необходимые данные, по возвращению в Питер составлю акт и передам наверх. Всё остальное уже от меня не зависит.
- Буду рад, если дело сдвинется с мёртвой точки, - согласился лейтенант, которому изрядно надоело проводить годы в этой скучной сырой дыре. Не по своей воле он попал сюда, срок опалы, по его мнению, давно прошёл и он мечтал поскорее выбраться отсюда.
Леонид вошёл в казарму, где уже был накрыт небольшой стол, из разнообразных даров моря. Из холодильника были извлечены напитки, офицеры сели и скромно отметили как встречу, так и быстрое завершение задания Леонида.
***
Вернувшись в Петербург, Леонид за пару дней, по памяти, набросал на листе бумаги схему северного сооружения. Местами вышло не точно, и он хотел переделать, но тут навалилась работа. Он решил вернуться к рисунку позже, однако вспомнил про него спустя лишь четыре месяца, за неделю до наступления Нового года. В тот день он перебирал документы и его взгляд упал на заголовок приказа номер 17-576, гласящего о выделении в 2010 году средств в размере 653 тысяч рублей, на ремонт периметра и монтаж систем освещения.
полный размер листа по клику 1 мегабайт