Тайны «Черной шали» Ивана Макарова. Часть I.
30 октября 2020 года исполняется 120 лет со дня рождения выдающегося русского писателя, одного из первых советских авторов крестьянской прозы, Ивана Ивановича Макарова (1900-1937), уроженца села Салтыки Раненбургского уезда Рязанской губернии. В годы сталинского террора он разделил трагическую судьбу многих своих соратников по перу, вина которых была только в том, что они не изменили своим принципам и не приспосабливались под идеологию и конъюнктуру, не умея или не желая молчать, говорили правду. По мнению Варлама Тихоновича Шаламова, чудом пережившему сталинские репрессии и рассказавшему всему миру в своих художественно-документальных рассказах страшную правду о них, «никаких ошибок в арестах нет, и это было планомерное истребление целой «социальной» группы - всех, кто запомнил из русской истории последних лет не то, что в ней следовало запомнить».
Произведения Макарова, всё его творческое наследие, есть художественно-документальная летопись подлинной жизни русских крестьян, искусно запечатлённая трудолюбивым и талантливым писателем во всём её многообразии. Особенность литературных полотен Макарова не только в богатстве палитры красок и оттенков, но и в их многомерности. Многомерность эта позволяет видеть каждому своё, в зависимости от угла зрения. Угол зрения - мировоззрение, и чем оно развитей и богаче, тем понятнее и ярче открывается мир этих художественных полотен. В разное время проза Макарова воспринималась читателем по-разному. Ей восторгались, её отвергали и запрещали, после запрета следовало забвение, а после забвения заново открывали. Связано это было с менявшимися государственными установками.
Настоящая литература, она вне времени, политических режимов и их диктатов, благополучно переживает «трудные времена», своих критиков и гонителей и всегда находит своего читателя. К сожалению, путь книги к тому читателю, который по достоинству её способен оценить, порой затягивается на долгие годы и зачастую предопределяется какими-то случайными факторами. Совершенно очевидно, что литературе, пережившей период принудительного забвения, нужно помогать преодолевать это расстояние, т.е. исходя из возможностей популяризировать: рекламировать хотя бы в отзывах и рецензиях; издавать, публиковать и распространять, используя все доступные способы (печать, интернет, библиотеки).
Печально обстоит дело и с литературным наследием нашего земляка Ивана Ивановича Макарова - оно малоизвестно, оно спрятано в столе. В открытом доступе во всемирной паутине есть только три его вещи: повесть «Рейд Черного Жука» и два рассказа - «Смерть» и «Остров».
В Рязанской области уже в течении нескольких десятилетий действует движение энтузиастов-одиночек, серьезно занимающихся исследованием литературного творчества и биографии Ивана Ивановича Макарова. Но и здесь опять всё замыкается на информационном вакууме, невозможности свободного доступа к этим исследованиям.
С одной стороны, макароведы восстанавливают белые пятна в биографии писателя, но с другой, во избежание нарушений авторских прав плагиаторами, размещают свои открытия в печатных изданиях, зачастую узкопрофильных и малотиражных, не имеющих сайтов, что не способствует распространению этой ценной информации до широкого читателя, и в конечном итоге сводят результаты своих трудов к минимуму.
Но больше всего меня разочаровывает в многочисленных публикациях исследователей жизни писателя и в мемориальных публикациях СМИ территориальный или местечковый подход. В Рязанской энциклопедии и в Рязанскиих календарях памятных дат местом рождения писателя значится село Салтыки почему-то Ряжского уезда - «120 лет со дня рождения писателя Ивана Ивановича Макарова (псевд. Иван Буйный) (1900-1937), уроженца с. Салтыки Ряжского у. (ныне Ряжский р-н)», а в Липецкой энциклопедии и Липецких календарях памятных дат нет имени писателя и вовсе.
Для меня, как для поклонника литературного таланта И.И.Макарова, большинство его произведений в художественном отношении равноценны. Но есть одно, которое выделяется, и на мой взгляд является лучшим, вышедшим из-под пера Ивана Макарова. Это роман «Черная Шаль», написанный в 1933 году и опубликованный в столичном журнале «Октябрь». В нём описаны трагические события времен революции и Гражданской войны в рязанской деревне, а именно в Раненбургском и Ряжском уездах Рязанской губернии. Рассказанная история во многом и документальная, и автобиографичная, Иван Иванович сам уроженец этих мест, а также очевидец и участник описанных событий. В годы Гражданской войны здесь же учился и служил: в 1918 году, будучи гимназистом, принимал посильное участие в организации Салтыковского волостного Совета, а по окончании весной 1919 года гимназии в Ряжске поработал два месяца учителем в родном селе, затем жил и работал в Раненбурге, точнее, служил в Уездных Комитетах комсомола и партии, в Раненбургском ЧОНе, а позже командировался губернским комитетом комсомола в соседние уезды.
На первый взгляд, события предстают перед читателями такими, как их видела и чувствовала главная героиня произведения, простая русская крестьянка Прасковья Горянова. В силу сложившихся обстоятельств, а роман создавался в не простое для страны и народа время, в самый разгар коллективизации и тоталитаризма, когда уничтожалось традиционная форма русского крестьянства и его культура, автор вынужден был прибегнуть к эзопову языку и выдал собственные мысли за мысли и взгляды главной героини романа. В самом названии романа уже заложен скрытый смысл. Образ шали в русской литературе, культуре и традициях, это символ женщины и её судьбы, женской доли. А доля эта женская определяется цветом шали. Чёрная шаль - траурный символ. Черная шаль Ивана Ивановича Макарова, на мой взгляд, это символ и утраты и разочарования, реквием по крестьянской мечте быть хозяином на своей земле. Черная шаль Прасковьи - траур по потерянным близким и разрушенной жизни, своей и односельчан, и не сбывшимся надеждам. Это произведение И.И.Макарова не утратило актуальности и сейчас, потому что даёт обильную пищу для размышления, заставляет задуматься о тех трагических событиях столетней давности, в результате которых погибли миллионы наших сограждан, и страна была отброшена в своем развитии на десятилетия назад. В романе можно разглядеть много аналогий с современностью, и много того, что почти уже утрачено навсегда - для кого к счастью, а для кого-то и к сожалению.
Прочитав роман, я сразу задался целью реконструировать описанные в нём события в рамках его хронологических и территориальных границ и сопоставить художественную концепцию истории с реальной.
Основное действие романа разворачивается в «Р-нской губернии, селе Журавинки». В действительности, Журавинки - собирательный образ. Исследователи-макароведы установили по описанным местам и событиям, село, где разворачиваются основные действия и живут главные герои, является родное село Ивана Ивановича Макарова - Салтыки. Село Салтыки расположено на тракте Ряжск -Данков при реке Малой Хупте в 45 километрах от г. Раненбурга и 13 километрах от г. Ряжск являлось волостным центром, включавшим в себя «6 селений и 5 усадеб различных владельцев». Село Журавинки же находится по соседству, в 5 километрах на северо-восток на Ряжском тракте, и в то время относилось к Ряжскому уезду. Надо признать, что северная часть Салтыковской волости, да и сам волостной центр экономически и территориально больше тяготели к Ряжску, чем к Раненбургу.
В ходе административных реформ село Салтыки было территориально-административной единицей как Ряжского, так и Раненбургского уезда. В состав Раненбургского уезда село Салтыки входило в период с 1778 года по 1796 год, и с 1802 года по 30 июля1928 года.
Одно из первых упоминаний села есть в Ряжской окладной книге за 1676 год, тогда оно называлось Богородицкое, и в нём действует церковь Пречистыя Богородица с приходом в «сто дватцеть два двора крестьянских, пять дворов помещиков, три двора деловых людей, пятнатцеть дворов бобыльских, и всего сто сорок деветь дворов». Со временем численность населения росла, село развивалось и богатело. По данным статистического сборника за 1882 год, "село слывет одним из самых зажиточных в уезде. Происхождение этой зажиточности давнее: все жили хорошо ещё до 1861 года. После 1861 года зажиточность поддерживалась хорошим качеством наделов, купчей и наёмной землёй". Численность населения на тот момент составляла 2215 человек.
Школа в Салтыках открылась в 1861 году - церковно-приходская, потом в 1872 году она перешла в ведение земства и стала одноклассным земским училищем с трехгодичным курсом обучения. В начале 20 века спрос на образование растет, как растет и численность населения, и в селе уже действуют 2 начальных училища. В мае 1911 года Салтыковское начальное четырехгодичное училище оканчивает будущий писатель Иван Макаров. Родители писателя, Иван Иванович-старший и Мария Ивановна Макаровы, сами имея начальное образование, считали необходимым дать своим детям образование по возможности выше, справедливо полагая, что оно является стартовым механизмом социального лифта. Образование выше начального было платным, правда имелись лазейки в виде «казённого кошта» - права обучения в учебных заведениях за счёт государственных средств. Сейчас «казённокоштных» студентов называют «бюджетниками». На казенный кошт принимались гимназисты и студенты «на основе прошения при условии хорошей успеваемости, хорошего поведения и предъявления свидетельства о бедности». В сентябре 1912 года супруги Макаровы отдали своего первенца Ваню в первый класс Ряжской гимназии за собственный счет. Обучение стоило 60 рублей в год, плюс расходы на проживание и за съём жилья. Почему в Ряжскую, а не Раненбургскую гимназию? Ряжск на 27 километров ближе от дома, чем Раненбург, а, значит, учиться в нём экономически целесообразнее. Во второй класс Ваня пошёл уже казённокоштным «на основе прошения и предъявления свидетельства о бедности».
В прошении, написанном 24 сентября 1913 года, И.И.Макаровым-старшим на имя директора Ряжской гимназии была просьба об отсрочке платы за обучение «за текущий учебный год … ввиду моей бедности и болезни». К прошению прилагалось «свидетельство о бедности» - удостоверение от Салтыковского Волостного Правления, подтверждающее имущественное и семейное положение просителя: «крестьянин села Салтыков имеет семейное положение следующее: сам, жена и дети: Иван 12 лет, Клавдия 10 л., Евдокия 6 л., Мария 4 л. и Михаил 1 года, а имущество лично принадлежащее Макарову одна швейная машинка, занятие его сапожное». «Удостоверение» было выдано и подписано волостным старшиной Иваном Федотовичем Мельшаковым. В жизни писателя он сыграл положительную роль, справив необходимые документы для получения бесплатного среднего образования. В романе «Черная шаль» И.Ф.Мельшаков появляется в мимолетном, но ярком эпизоде обыска в доме Прасковьи Горяновой, «мужик совестливый, застенчивый» и, по сути, спасает героиню от признания вины своим тактичным поведением, он сглаживает психологическое напряжение и отвлекает внимание полицейских и понятых.
Отец писателя, Иван Иванович Макаров-старший по какой-то причине не имел общинного надела земли и вынужден был только при возможности финансовых средств брать её в аренду, а также занимался отхожими промыслами. В автобиографии, написанной для учетно-партийной карточки члена КПСС в 1922 году, Иван Макаров-младший рассказывает о своей семье: «Материальное положение было плохое, в силу чего отец большую часть времени был на заработкахв Москве и других городах, банщиком и сапожником. Детство провел в семье где пережил и репрессии, применяемые к отцу за принадлежность к партии эсеров, … был свидетелем обысков, арестов, как отца так и других революционеров скрывавшихся частенько у нас, и в силу вышеуказанного я узнал о революции ее цели в раннем возрасте.».
В начале двадцатого века в России сложилась уникальная ситуация: с одной стороны, быстрый рост гражданского общества, способствовавший качественному изменению во всех сферах жизни российского общества, с другой стороны, активное противодействие деятельности гражданского общества реакционно-консервативными силами власть имущих и пассивное противодействие архаико-традиционалистской народной массы - необразованной и тёмной, которая в количественном отношении была подавляющей. Макаров-старший являлся, выражаясь современным языком, гражданским активистом, т.е. он был одним из проводников прогрессивной идеи модернизации российского государства. В рязанском адрес-календаре за 1914 год на странице 382 имя крестьянина Ивана Ивановича Макарова стоит в списке председателей кредитных товариществ Раненбургского уезда - он возглавлял Салтыковское кредитное общество. Основная цель таких обществ - облегчение финансового положения крестьянства: ссуды были необходимы на приобретение скота, с/х инвентаря и земли, а также на производство товаров для продажи. Должность председателя была выборной, а главные требования, предъявляемые к кандидатуре - честность, ответственность, грамотность.
По переписи 1917 года население Салтыковской волости составляло 5469 человек (2673 мужчин и 2796 женщин), из них большинство - 3399 человек, жители села Салтыки. Основное занятие жителей - земледелие. Соотношение частновладельческой земли к надельной - 46% к 54%. Средний размер единоличного владения составлял 49 десятин, что в перерасчете на гектары получается 53, 41 га на хозяйство, для крестьян общинников на один двор приходилось 5,3 десятин или 5,77 га. Владели 46% всей земли в волости 52 единоличных владельцев (у них было 2764 га) и 5 товариществ с количеством земли в 1264 га. У крестьян общинников всего было 4430 га.
Зажиточный крестьян Михаил Кренев, один из главных героев или антигероев по усмотрению читателей, этой истории, как раз является одним из 52-х единоличных владельцев земли в волости. В понимании тех односельчан, что беднее его, Кренев - кулак-мироед, а секрет происхождения богатства прост, как дважды два - «Кто богат, тот где-нибудь хапнул. У нас на селе так и принято считать: у того - отец, у другого - прадед, у третьего - дядя.».
Автор раскрывает механизм обогащения кренёвых, изначально поставленных судьбой в абсолютно одинаковые по тяжести условия с односельчанами, но сумевших выделиться из общей среды, разбогатеть. Чтобы произвести впечатление на молодую вдову своим характером и деловыми хозяйскими качествами, Михаил посвящает её в эти тонкости. Способы ведения рационального хозяйства по-кренёвски просты: как бы между прочим, по-тихому, сбор травы с рубежей между чужими полосами и с «дорог-большаков», т.е. с «ничейной земли», «там травинку, тут овсинку, в третьем месте - колосок, и у меня - сена возок», а потом сдача этого сена или зерна по весне нуждающимся односельчанам «под урожай», но уже с отдачей в тройном размере или отработкой на земельном участке Кренёва, где должник спашет землю «лучше, чем свою». Не брезговал Кренёв и мошенничеством: снаряжал своего батрака обугленной упряжью и посылал по соседним селам под видом погорельца собирать с легковерных «дураков» милостыню. В восприятии Прасковьи кренёвские методы обогащения - это «иудины ниточки», путь подлости и предательства. Чужды эти методы и семье Ивана Ивановича Макарова.
Видный общественный деятель и политик, князь Николай Сергеевич Волконский, после проведенной им в 1876 году сельскохозяйственной ревизии по Раненбургскому уезду сделал интересные и точные наблюдения относительно злободневных и насущных вопросов, касающихся благосостояния крестьянства. На мироедство здесь немножко другой взгляд, тоже, как и у Макарова, честный, но вызывающий сочувствие - кулак-мироед предстаёт крестьянином, совершившим подвиг воздержания. И спустя 40 лет эти же проблемы оставались по большей части неразрешенными.
Приведу несколько выдержек из Доклада Николая Сергеевича подготовленного для Рязанской губернской земской Управы: «Большинство населения, конечно, кормится только с земли и трудами рук своих, находясь в зависимости от своих зажиточных односельцев.
О занятиях крестьян в нашем уезде можно сказать, что кроме земледелия, более предприимчивые из них берутся за самые разнообразные промыслы и работы, которые обыкновенно зиждутся на закабаленном труде односельцев и соседей.
Основные три задачи крестьян: самому прокормиться, подати заплатить, и скотину содержать.
Достатки крестьянина, даже самого зажиточного, так малы, что даже в хороший год их только хватает, чтобы справиться с тремя задачами, а сберегать и откладывать на черный день решительно нечего. Для того, чтобы урезать свои, и без того скудные, потребности, нужна уже не бережливость, а подвиг. Что же мудреного, если большинство населения не способно на подвиг и, живя изо дня в день, оказывается совершенно беззащитным на чёрный день? Придет этот день-и разорение неизбежно. А мироед, этот крестьянин, совершивший над собой трудный подвиг воздержания, тут как тут, если его стало на то, чтобы урезать свои собственные скудные потребности, не только имущественные, но и человеческие, как же ему не урезать у своего, попавшего в нужду, соседа?
Мироедство растёт рядом с нуждою. Начиная с больших многолюдных сел, оно распространяется и захватывает самые бедные деревни. Каждый новый неурожай, каждое новое бедствие доставляют ему новую пищу. Население должает и подпадает кабале все более и более.
Что делать? -право, не знаю, господа гласные. Наделы увеличить вы не можете, податей убавить вы не можете, приискать и создать выгодные заработки вам в настоящее время тоже не по плечу, хотя в будущем это будет, без сомнения, ваша обязанность. По-моему, надо делать то, что вы можете, продолжать осмотр волостей и, по возможности, знакомиться с нуждами населения. Общественное самоуправление тоже рисуется не в привлекательном виде. Населению недостает сознания общественной связи. Туго дается ему понимание -как из частных нужд слагается нужда общая, которая, в свою очередь, становится нуждою каждого из членов общества. А пока этого сознания не выработалось, до тех пор нельзя и ожидать многого от самоуправления.».
Революция 1905-1907 годов завершилась компромиссом между властью и народом, результатом которого стали благотворные политические и социально-экономические преобразования в стране: ограничение самодержавия, введение демократических свобод и начало развития парламентаризма и многопартийности, частичная отмена цензуры, развитие профсоюзного и кооперативного движения, отмена выкупных платежей для крестьян и снижение арендной платы на землю, проведение аграрной реформы Столыпина и др. К несчастью, крестьянская реформа не была завершена и аграрный кризис не был разрешен. В результате демографического подъема конца 19-го, начала 20-го века крестьяне страдали от малоземелья, земельные наделы сокращались и не могли обеспечить прожиточный минимум крестьянских семей. Кроме сокращения ресурсной базы (земли) второй бедой крестьянства была отсталая культура земледелия и, как следствие, низкая урожайность. Проблему можно было решить внедрением передовых агротехнологий и рациональным перераспределением производительных сил. Однако у большей части крестьянства был свой взгляд на этот счет.
Доктор исторических наук, Таисия Васильевна Осипова, специализирующаяся на истории российского крестьянства, в монографии «Российское крестьянство в революции и гражданской войне» отметила, что «беднота и среднее крестьянство мечтали об аграрной реформе, которая уничтожит помещичье и все виды частного землевладения, бесплатно даст им разделенную уравнительно землю и другие средства производства частных собственников. Земельные требования большинства российского крестьянства находили наиболее полное отражение в эсеровской аграрной программе.».
Наибольшим авторитетом среди крестьян пользовалась партия социал-революционеров. Эсерами были не только одни из главных героев «Черной шали», Петр Горянов и его друг и соратник по идеологии Мысягин-Климашев, но и отец писателя, Иван Иванович Макаров-старший. Повествование романа проникнуто сочувствием к бедным тёмным крестьянам и к эсерам, стремившимся вытащить крестьян из «темноты и бесправия» и привести их в «лазоревое время».
Крестьянскую долю автор устами Прасковьи называет кишеньем насекомых: «не живем мы в нашем деревенском обитании, а кишим. Как червяки в болоте, задыхаемся, хрипим да на поверхность к солнышку да к ветерку свежему норовим прорваться, да так и задыхаемся, не проклюнув этой пленки…Ни отдушины, ни ветерка нам, ни солнышка…одна лишь путаница. Ни размерить нам самим, ни рассчитать, ни назначить. Все-то для нас предопределено, все-то нам предназначено, предначертано все не нами самими, все за нас, все-то нам указы да приказы».
Но что примиряло крестьян с суровой действительностью и питало силы для преодоления бесчисленных препятствий и просто помогало жить? Это вера и мечта в «лазоревое время», когда «образуется вся жизнь» и станет «легко-легко». Крестьяне считали, что владеть землей имеют право только те, кто обрабатывает её собственным трудом, т.е. они сами, а посему земля должна быть отобрана у землевладельцев, использующих наёмный труд, и поделена поровну. Вот тогда-то и наступит «лазоревое время» - абсолютное традиционное общинное равенство.
Таким «лазоревым временем» стали революционные события 1917 года. Крестьяне не стали ждать реализации эсеровской земельной реформы, осенью 1917 года в головокружительных условиях абсолютной свободы и безнаказанности, не выдержав соблазна, воспользовались ситуацией. В это время в Раненбургском уезде был поставлен рекорд стихийного всероссийского погромного движения и беспорядков, здесь было разгромлено 112 имений. В результате погромов перестали существовать все крупные рациональные хозяйства, была расхищена и уничтожена большая часть хранившихся в них произведений искусства (художественно-исторических ценностей), т.е. предметов культурного достояния. Но зато на короткий период сбылась вековая мечта традиционно-патриархальной части российского крестьянства. Всё было отобрано и поделено. Наступило время «свободы, равенства и братства». Общинная революция таким образом уничтожила все результаты столыпинской реформы и привела к власти большевиков. Как будет ясно со всей отчетливостью позднее, большевики окажутся обманщиками.
В романе психологически убедительно показан механизм того, как «винтовка рождает власть». Глубокой осенью 1917 года старый знакомый Прасковьи, большевик Николай, во главе с вооруженным отрядом Красный гвардии врывается в село и производит реквизицию лошадей у зажиточного крестьянина Михаила Кренёва, а затем с отрядом отправляется в город, «где окапалась всякая такая сволочь».
«Когда они защелкали затворами, я почувствовала, что винтовка - живое существо. ….Именно в ту минуту мне открылось, что оружие, что его тонкая холодная душа решит все мои узлы. В секрете, втайне, душой всей я поняла и почувствовала, что я могу владеть оружием, что со мной совершилось что-то, что я, как гадюка, вылезла из своей старой кожи, и нет теперь сельской бабы Прасковьи, нет и не быть ей впредь. Аминь!»
Эпизод о вооруженном рейде красногвардейцев в Город с целью захвата власти является подлинным историческим событием, это один из фрагментов процесса установления советской власти на территории бывшей Российском империи, называемый в историографии «Триумфальным шествием Советской власти». В Раненбургском уезде этот процесс начался с волостных центров и только в последнюю очередь завершился в уездном центре. Первой большевистской партийной организацией была Якимецкая волостная ячейка во главе с П.С.Севрюгиным и Л.Т.Глушковым. Под её влиянием уже возникли большевистские партийные организации в Новотишевской, Шереметьевской и Солнцевской волостях. Костяк Новотишевской организации составляли И.П.Мысягин, Я.П.Роговский, П.М.Федосов, П.Горбачев и П.М.Коробов. Организаторами Шереметьевской партячейки были В.И.Климашев и Шлеенков. Все перечисленные волостные партийные ячейки географически расположены в северной части Раненбургского уезда и по соседству с Салтыковской волостью.
Иван Макаров, конечно, знал лично всех представителей партактива, некоторые лица послужили прототипами героев романа «Черная шаль». Например, И.П.Мысягин и В.И.Климашев в романе предстают в образе одного человека - эсера и соратника Петра Горянова, Алексея Мысягина-Клемашева, хотя в действительности именно И.П.Мысягин командовал отрядом красногвардейцев, подавившем крестьянский мятеж в Салтыковской волости в ноябре 1918 года. В разных архивных документах мне часто попадались фамилии Мысягина и Климашева именно в такой последовательности: Мысягин, Климашев. Несомненно видел эти документы и Иван Иванович Макаров, когда работал в Раненбургских Укомах Партии и Комсомола с 1920-го по 1922 год.
Фотография из архива Чаплыгинского краеведческого музея.
Снимок сделан в 1923 году. На снимке: члены Президиума бывшего Раненбургского Уездного Исполнительного Комитета (слева направо) тт. Федосов (секретарь укома партии, Мысягин (председатель уисполкома), Баскаков (управляющий делами уисполкома) и Коршунов (заместитель председателя уисполкома).
Продолжение следует - часть II.