танец для двух женщин (перевод) ריקוד לשתי נשים
Автор: Элад Саморжик (Elad Samorzik) Haaretz.co.il Перевод: Татьяна Рашевская 08/05/2011
Тогда как Марта Грэм умоляла о материальной поддержке, баронесса Бат-Шева де Ротшильд вкладывала свои средства только в Жаннетт Ордман. И это лишь одно из откровений нового документального фильма "Жаннетт", который знакомит зрителя со сложными отношениями между балериной, ставшей организатором балетной труппы "Бат-Дор" (в переводе с иврита - "дочь эпохи"), взрастившей несколько поколений израильских танцоров, и ее покровительницей.
Баронесса Бат-Шева Ротшильд дает интервью, сидя в одном из кресел пустого зала. Год - 1978, пора расцвета ансамбля "Бат-Дор", черно-белая трансляция первого канала. Баронессе задают вопрос, что, по ее мнению, способен выразить только танец и больше никакое другое искусство. На ломаном иврите, не бывшем для нее родным, баронесса, подбирая слова, прославляет живость тела, говорящего языком самовыражения природы.
В то время как она отвечает, камера, будто бы ненароком, удаляется и захватывает женщину, все это время сидевшую рядом с ней: Жаннетт Ордман, в цветном одеянии, под мощным слоем сценического грима. Жаннетт молча смотрит в камеру.
И хотя это всего лишь короткий фрагмент, он является одним из тех моментов, которые врезаются в память. В этой же части новой документальной кинокартины "Жаннетт", где разворачивается сюжет о жизни и деятельности Ордман, посвятившей себя проекту "Бат Дор", говорится о труппе и о балетной школе, которую специально для нее учредила Ротшильд в конце 60-х годов. Фильм, демонстрация которого состоится 17 мая на фестивале "Док-авив", воспроизводит в хронологическом порядке один из наиболее волнующих сюжетов, которые знал мир израильского балета. Сюжет, в центре которого - сложный и привлекательный в своей противоречивости образ Ордман и ее необычные отношения с баронессой Ротшильд, с которой они прожили вместе почти тридцать лет.
За 45 минут фильма, с помощью ряда интервью, фото и архивных материалов, режиссер Рут Велек пытается охватить мир Ордман, ушедшей из жизни в 2007 году в возрасте 73 лет. Рожденная в Южной Африке в 1933 году, Жаннетт Ордман возрасте 14 лет уехала в Лондон, чтобы обучаться балетному искусству, а с 1964 обосновалась в Израиле, где начала преподавать балет. В этом же году баронесса основала творческий коллектив "Бат-Шева".
Поворотный момент в жизни Ордман наступил примерно через год, в день, когда баронесса, посетив вместе с Мартой Грэм студию, где Жаннетт вела занятия, была поражена ее очарованием. Тогда Ротшильд назначила Ордман на должность балетмейстера в "Бат-Шева", однако это назначение сразу вызвало бурю протеста и негодования со стороны артистов и тем самым спровоцировало ее уход.
Но Родшильд не сдалась. В 1967 году она решила основать новую балетную школу под руководством Ордман, а через год к ней добавился ансамбль.
Балетный концерн "Бат-Дор" расположился в миницентре "Лондон" в Тель-Авиве, на огромной площади в 2500 кв.м., включающей несколько репетиционных и учебных залов, офисов, гримерных, а также зрительный зал на 380 сидячих мест, торжественное открытие которого состоялось в 1971 году.
В том же году они стали жить вместе. Специально для Ордман было выстроено отдельное крыло в имении Ротшильд в предместье Тель-Авива Афека, или во "Дворце", как принято было его называть, который был полон антиквариата, произведений искусства знаменитых мастеров, в числе которых были Рембрандт и Василий Кандинский, и по которому разгуливали их общие любимцы - многочисленные собаки.
Многие склонны были полагать, что их дом являлся местом проведения шумных вечеринок и светских сборищ. Но это было не совсем так, - рассказывает Марисия Ордман Риндлер, племянница Ордман, которой довелось жить у этой пары в течение пяти лет, пока она училась в университете. «Они имели обыкновение раз в год, в канун Нового года, устраивать праздничный вечер, иногда приглашали к себе на ужин хореографов, приезжавших из-за границы, но большого количества гостей у них никогда не было».
Риндлер - уроженка Южной Африки, сегодня она проживает в Америке со своим мужем - американцем, который признает Израиль. Их свадьба в свое время состоялась в предместье Афека. Она - и есть тот человек, который явился инициатором создания этого фильма и продолжает дальнейшую работу над сохранением памяти о своей тете.
«Мы задались целью снять фильм, который стал бы отражением определенного образа, - говорит Ярив Мозер, продюсер фильма, - но обнаружили, что образ этот тесно переплетается с судьбой баронессы, и ее историю невозможно рассказать, не поведав об отношениях этих двух женщин».
Снобка или Дива?
Бат-Шева Ротшильд, дочь банкира Эдварда де Ротшильда, родилась в Лондоне в 1914 году, а выросла в Париже. В 1940 ее семье в последний момент удалось бежать в Нью-Йорк, где Бат-Шева поступила в Колумбийский университет и училась на биолога. После чего она записалась добровольцем во французскую армию и занималась содействием процессу координации между армиями Франции и США. По возвращении в Нью-Йорк Бат-Шева начала обучаться балетному искусству у Марты Грэм. «Она шла на прием к стоматологу, но по ошибке открыла не ту дверь и случайно попала в студию Марты Грэм, - рассказывает режиссер Рут Велек, - эту историю я слышала от нескольких близких ей людей. Думаю, это была ее судьба. С Грэм у них тогда завязались личные отношения, и она стремилась стать танцовщицей. Но, по ее словам, она сломала ногу, и, к тому же, была уже не так молода, да и не очень талантлива. Тогда она решила взять Грэм под свою опеку, купила ей здание, оплачивала спектакли и полностью посвятила себя ей».
Позже Ротшильд привезла Грэм в Израиль и назначила ее хореографом и художественным руководителем творческого коллектива "Бат-Шева", однако, после знакомства с Ордман, очевидно, прекратила поддержку ее деятельности. Одним из открытий этого фильма стало обнаружение переписки между Грэм и Ротшильд, в которой великая жрица современного балета просит материальной поддержки, а баронесса реагирует отказом. «Мне крайне необходима ваша помощь, иначе для меня все кончено», - писала ей Грэм, но Ротшильд холодно отвечала, что отныне ее обязанность - "Бат-Дор" и помочь она ничем не сможет.
Фильм дает и ответ на вопрос, почему Ротшильд решилась переехать жить в Израиль, в то время как остальные члены ее семьи предпочитали оставаться в других странах. Сестра Бат-Шевы, Жаклин Пятигорски, которой сейчас 99 лет, рассказывает в своем интервью, что Бат-Шева не была счастлива в Нью-Йорке. Сестра сообщает, что у Ротшильд был ребенок, который умер через несколько дней после своего рождения. Тогда она была замужем за Дональдом Блумингдейлом, из семьи владельцев известного супермаркета, но их брак распался. Вполне возможно, что трагический исход этой главы ее жизни и привел ее в Израиль.
Что касается Ордман, режиссер Рут Велек (автор фильмов "Недалеко от центра города", "Сад, уходящий вдаль" и "Балкон") рассказывает следующее: «Как только я соприкоснулась с образом Жаннетт, у меня возникли странные ощущения. То, что я обнаружила в процессе работы над фильмом, меня поразило. Я сразу догадалась, что здесь присутствует какая-то непростая история, но в самом начале работы еще не могла представить себе всей ее сложности. Жаннетт была фигурой радикальной: ее либо боготворили, либо ненавидели, а сама она была полна противоречий и контрастов, все в ней было слишком резким, слишком черно-белым, в ней было много силы - силы, способной нанести удар. Только такой человек мог поднять то дело, которое подняла она».
Танцор и хореограф Идо Тадмор, бывший ученик "Бат-Дор", в своем интервью для фильма пытается объяснить сложность ее характера: «С одной стороны, одна была очень жесткой, иногда даже злой, циничной и грубой, а с другой - могла оказаться доброй, по-матерински ласковой, заботливой и щедрой».
Многие утверждали, что Ордман была неприспособленной к израильской атмосфере, и некоторые открыто выражали ей свою антипатию, которую вызывала как ее привычка расхаживать повсюду в шубах, так и то, что она не говорила на иврите.
Риндлер же утверждает, что причиной такого отношения был ее бескомпромиссный профессиональный подход, который не всегда присутствовал у людей из ее окружения. «У нее была манера в духе Томаса Эдисона, говорившего об одном проценте вдохновения и 99% пота. По ее ощущению, она должна была выкладываться полностью и верила, что успех приходит только в результате очень тяжелого труда, высокой концентрации и дисциплины. Она любила Израиль, однако, думаю, что израильский менталитет, способ существования и манера себя вести, противоречили ее представлениям, что за все надо бороться. Она предъявляла к другим те же требования, что и к себе. Напряженно работая сама, она ожидала такой же напряженной отдачи и от других. Это не соответствовало израильской философии, и многие ее не понимали. Они считали ее снобкой и дивой».
Балетный ансамбль "Бат-Дор" стал делом всей жизни Ордман, и она ежедневно вкладывала в него всю свою энергию, с утра до ночи. О средствах на школу, которая была курсом профессиональной подготовки с раннего возраста и до достижения зрелости, никогда не возникало споров. В лучшие времена в ней работала команда из 15 преподавателей, как израильских, так и приглашенных из-за рубежа, и ежегодно обучалось несколько сотен учеников. В числе учеников были Оад Наарин, Идо Тадмор, Наоми Перлов и Талия Паз. Некоторые из опрошенных в фильме просят также подчеркнуть, что некоторые недостатки школы на сегодняшний день воспринимаются как достоинства, и что с тех пор как она закрылась, ей еще не возникло достойной альтернативы.
«Длительная работа Жаннетт, направленная на то, чтобы люди шли в балет как можно более профессионально подготовленными, была ее основным вкладом, - говорит Риндлер, - она боролась за создание для танцоров готовых условий, потому что считала, что невозможно ничего сделать как следует, если чего-нибудь не хватает. Ее профессионализм утомлял многих людей, с которыми она работала или танцевала в группе. Под ее влиянием все приобретало профессионализм».
Несмотря на значимость школы, ансамбль вызвал немало критики, хотя Ордман позаботилась о том, чтобы в его работе участвовали хореографы, собранные со всего мира. Исраэла Дори резюмирует этот аспект в газете "Гаарец" в 1990 году: «Несмотря на отличные технические условия, которые были в ее распоряжении, Ордман, по мнению критиков, не удалось поставить "Бат-Дор" на мировой уровень. Сама же она не соглашалась с этим утверждением, и в этой же беседе представила бюллетень группы, выпущенный в честь ее 20-летия, в котором были собраны похвальные отзывы критиков о ее деятельности в Израиле и заграницей». По словам Дори, образовалось два лагеря, с внешней стороны в качестве противника выступала видная группа балетных и театральных критиков - Хаим Гамзо, Михаэль Оад, Гиора Манор, Габи Альдор и Хези Лескли, которые были определены труппой как враждебно настроенные и не приглашались к обзорам ее выступлений. С другой стороны, критиковался также фанатизм, которому способствовала деятельность трупы, круглосуточный и чрезмерный.
Дополнительной критике подвергалось и то, что Ордман всегда танцевала на главных ролях и не давала другим возможности продвинуться и быть замеченными в своем творчестве. «Предположения, что Ордман выстраивала репертуар под себя, потому, что стремилась выделиться - были неверными», - говорит в фильме Ричард Гибсон, балетмейстер из Америки, приехавший в свое время в "Бат-Дор". По его утверждению, именно Ротшильд толкала ее на главные роли.
Вдобавок ко всему, были и те, что осуждали балетные навыки Ордман. «Жаннетт была из тех танцоров, которые очень заботятся о своей значимости», - говорит в фильме Оад Наарин. Некоторые характеризовали ее манеру исполнения как техническую и лишенную гибкости. «Я говорил ей, что ей не хватает естественности и спонтанности, - говорит Гибсон, - но ей было трудно с этим справиться».
Оболочка и разрыв сердца.
На протяжении долгих лет Ордман и Ротшильд упорно отрицали слухи о близких отношениях между ними. Гибсон полагает, что баронессу привлекло в балерине то, что внешне она была похожа на Марту Грэм. «На мой взгляд, они были хорошими подругами, они друг друга дополняли, - рассказывает Риндлер, - Бат-Шева вела текущие административные дела, поскольку у Ордман на них не оставалось времени - все свое внимание она сосредоточила на "Бат-Дор". Между ними была очень крепкая дружба, они доверяли друг другу, уважали друг друга и получали удовольствие от общения».
Рут Велек говорит, что вопрос личных отношений между этими двумя женщинами почти не занимал ее при создании фильма: «Эти две женщины, любящие друг друга вечной любовью, прожили вместе 30 лет. Для меня этим сказано все». Режиссер также не исключает, что они были просто двумя одинокими женщинами, нашедшими друг друга в редкостном единении личных качеств и любви к балету. «Вместе они создали себе некое подобие оболочки, которая притупляла ощущение одиночества и давала им внутреннюю опору в жизни».
Разлука с баронессой, скончавшейся в 1999 году, стала тяжелым ударом для Ордман, которой немногим позже пришлось пережить смерть мачехи (ее настоящая мать умерла при ее рождении) и смерть брата. «После этого она как будто надела шоры, - говорит Риндлер, - подобно тому, как надевают на лошадей, чтобы сузить их поле зрения, и полностью сконцентрировалась на работе над ансамблем».
Однако Ордман еще не представляла, какие баталии ждут ее впереди. В последние годы жизни очень много времени у нее ушло на судебные разбирательства.
В своем завещании Ротшильд распорядилась перечислить в "Бат-Дор" сумму в четыре миллиона долларов и официальное право беспошлинного пользования в течение десяти лет площадью, отведенной для труппы в миницентре "Лондон»" (находившейся в частной собственности баронессы) с опцией на продление на последующие десять лет, на условиях: школа и ансамбль будут находиться под руководством Ордман, право пользования не должно передаваться другим лицам, труппа будет действующей и будет регулярно выступать на этой территории, а все налоги и платежи будут оплачены вовремя.
Ее дом в предместье Офаким и все остальное имущество, от собственного наследства до учрежденного ею инвестиционного фонда (которое оценивалось в десятки миллионов долларов), она оставила четверым племянникам. Ордман была вынуждена покинуть "Дворец" и переехала в дом поменьше, который находился в том же районе.
Была ли Ордман разочарована завещанием Ротшильд?
Риндлер: «Я бы сказала, что да, думаю, что ожидала она другого. Когда я у них жила, они каждую субботу приступали к разбору счетов, и помню, как Бат-Шева не раз пыталась переговорить с Жаннет на эту тему, но та отвечала только "в другой раз" или "потом". Бат-Шева пыталась, но, очевидно, тут было что-то еще, из-за чего они бы никогда в жизни так и не сели это выяснить».
Теперь Ордман была вынуждена в одиночку справляться с задачами труппы, пытаясь находить финансовые решения на будущее, потому что те четыре миллиона могли обеспечить бюджет лишь на весьма сомнительный срок. Проблема была в том, что бюджет "Бат-Дор", прежде всего, опирался на постоянную поддержку баронессы, а не на средства Управления Культуры или Министерства Образования. Последние же годы существования "Бат-Дор" были годами, когда Управлением Культуры она не поддерживалась совсем, а в остальные годы поддержка составляла несколько сотен тысяч шекелей, в то время как другие группы получали поддержку по нескольку миллионов. Управление Культуры жаловалось на беспорядки в управлении компанией "Бат-Дор". В 2005-м Ордман подала заявление в "Баг-ац", в котором требовала от Министерства Образования признания и поддержки, соответствующих сфере ее деятельности.
Параллельно ей пришлось бороться с постоянными попытками адвокатов семьи Ротшильд лишить ее занимаемой площади в миницентре "Лондон". Они заявляли, что она не выполняет таких условий завещания, как регулярный платеж в Управление Культуры (40 тысяч шекелей в месяц) и нарушает запрет на сдачу студии в аренду посторонним. Из разговора с ее адвокатом, Дафной Марголин: «Когда я приступила к работе, в 2003 году, ею уже было получено первое требование о выселении, срок подачи апелляции истек, и снаружи был вывешен запрет входа на территорию. Жаннетт продала имеющуюся у нее квартиру и выплатила все долги Управлению Культуры».
Первый иск о выселении завершился для Ордман удачно, однако повторный иск Ордман проиграла как в Мировом, так и в Районном судах, и только в Верховном суде она получила отсрочку исполнения решения, требующего ее выселения. Она вернулась в Районный суд, чтобы обсудить возможность апелляции, и была удостоена сочувствия со стороны присяжных. Но в то время как в Высшем Суде Справедливости рассматривалось ее заявление в адрес Министерства Образования, районные судьи решили подождать его результатов, поскольку было ясно, что, если "Бат-Дор" не получит государственной поддержки, то она не продержится и оспаривать решение о выселении бессмысленно. В июне 2006 года заявление в адрес Министерства Образования большинством присяжных в две третьих было отклонено. Спустя несколько месяцев после этого "Бат-Дор" закрылась окончательно, а Ордман, которая вплоть до того момента еще продолжала руководить ею одна, освободила площадь.
Другой судебный процесс, против адвокатов семьи Ротшильд, начался еще в 2004 году, в ходе которого Ордман просила признания ее в качестве гражданской жены Ротшильд и требовала половину ее наследства. «О возможности такого заявления люди говорили Жаннетт еще в 1999 году, но она не хотела его задействовать, - говорит Марголин, - до тех пор, пока не закончится финансовое обеспечение чеков, и говорила, что хотела бы это сделать ради "Бат-Дор".
Подробности этого заявления просочились в прессу и были опубликованы в репортаже газеты "Едиот Ахронот" под заголовком: "Я была супругой баронессы Ротшильд". Вопрос был в конце концов решен путем компромисса за пределами стен суда, - говорит Марголин, - Мы не получили половины наследства, зато получили приличную сумму, способную обеспечить ее в старости. Но она предпочла вложить все деньги в ансамбль, в соответствии с тем, что написала в заголовке своего заявления».
Действительно, Ордман вложила в "Бат-Дор" все средства, которыми она располагала, хотя уже тогда любому становилось ясно, что никаких шансов на ее возрождение больше нет. По словам Марголин, речь шла о миллионе долларов из собственного кармана, в дополнение к тем суммам, что она получила в результате компромисса. «Я считаю, что это был перебор, вложить в "Бат-Дор" такую огромную сумму денег, тем более что было уже вполне очевидно, куда ветер дует, - говорит Велек, - Даже если бы Министерством Образования был утвержден бюджет, то сколько бы они дали? Во всяком случае, не четыре миллиона шекелей в год, какие полагались, чтобы начать все с нуля».
В январе 2007-го года, через несколько месяцев после выселения, с Ордман случился сердечный приступ. 7-го февраля она умерла. «В последние несколько лет она сдала физически, - говорит Риндлер, - к тому же, "разрыв сердца" - одна из самых статистически распространенных причин смерти». Ортопед доктор Зив-Нар, который тоже танцевал в "Бат-Дор" и был в числе приближенных Ордман, в процессе съемок выразил мысль, что "она погибла в борьбе". По его словам, «Она сражалась до последнего за то, чтобы возродить это место, и, когда этого не удалось, она просто исчезла».
Поначалу Рут Велек и сценарист фильма Яэль Перлов собирались начать его с документального материала о церемонии прощания с Ордман, но, в конце концов, похороны были оставлены на полу редакции. «Когда мы пробовали поставить их в начало, получился своего рода реквием, - поясняет Велек, - а в фильме важно было отразить то живое, что она оставила после себя. Каждая балетная сцена в нашей стране так или иначе с ней связана, и правильнее было основным направлением фильма выбрать танцевальный мир, который она оставила. Немногие это знают, но почти каждый, чья деятельность сегодня связана с балетом, мимо нее проходил, в том числе и многие великие критики. Все они были ее детищами». Велек добавляет, что одна из целей этого фильма - это представить "побеги" "Бат-Дор" как одно из отражений влияния этой деятельности, выраженное в настоящем.
В конечном счете, было решено начать фильм фрагментом из конкурса "Рожденный танцевать", в которой было упомянуто о смерти Ордман и отдана ей последняя честь. «Мы решили сделать этот популистский шаг, который якобы противоречит тому, чему она учила», - говорит Велек и объясняет, что отрывок из популярной передачи лишь подчеркивает центральное место фигуры Ордман в балетном наследии Израиля.
«Кстати, в последние годы жизни она регулярно, каждую среду, смотрела эту передачу. И она воспринимала ее необыкновенно серьезно, поскольку практически все участники в ней были ее учениками».
Какие были основные трудности при создании фильма? «В первую очередь, - говорит продюсер Мозер, - с точки зрения расследования, понадобилось очень много времени, чтобы собрать все данные и все осмыслить. Кроме того, для фильма были проведены интервью с очень многими людьми, и Рут должна была, мягко говоря, лавировать перед многими представителями балетного мира Израиля: ведь они большие эгоцентрики и каждый требует внимания к себе».
Фильм официально подписан в документацию конкурса на первую стипендию в честь Жаннетт Ордман, основанную в 2009 году ее племянницей Марисией Риндлер. Стипендия дает возможность молодому танцору участвовать в летних курсах какой-либо известной танцевальной труппы. От первого конкурса танцор Джеффри был послан в Нью-Йорк (находясь там, он в течение четырех лет обучения получал стипендию Джульярда); во втором конкурсе, который состоялся в январе этого года, победила молодая танцовщица, со стипендией для участия в летней программе Бостонского балета.
Инициатива Риндлер на этом не заканчивается: «Мы хотим добиться того, чтобы одну из улиц Тель-Авива назвали в честь "Бат-Дор". Улица - это то, что останется всегда, и, даже если люди раньше не знали, то они спросят и узнают. Хотя, это не произойдет прямо сейчас, речь идет о долгом процессе. И это то, за что я буду бороться».