опух глаз, глаза почти не видно, я утка, пишу я h, могу одной стороной спать (той, где глаз больше не открывается) и записывать закадровый голос (элитза показывает мне финал фильма, где я одновременно вхожу в воду и на сцену), h пишет - теперь ты можешь одновременно смотреть в себя и вокруг, я смотрю, пишу я ему, но там внутри все так сильно сильно ( Read more... )

итальянский просыпается во мне, все кажется смутным и давним прошлым, в котором все еще хорошо, луна оранжевая,  Ив говорит про черновики Селина, Валерия про быть в тени и дыры в голове, «я совсем не помню названий, это трагично», даю интервью какому-то итальянскому каналу, получаю какую-то премию, совсем не сплю, очень хочется остаться в этой ( Read more... )

поняла, что для того, чтобы приостановиться быть дырявым орущим -  нужно просто встретиться с неизраненным еще-цельным собой или/и собой возможным, бегающим по полям, безграничным, сивые луга.

этот другой ты это не тот, кто отвернулся от дыр, не тот, кто делает вид, что их нет, он видит всю боль, но не становится ею

встретиться с этим цельным ( Read more... )

много танцую -  все какие-то ночные вечеринки, свадьбы, сельские праздники, карнавалы, бросаюсь в танец пьяным дурным койотом, после смываюсь в ночь

вместе с лучшими в мире издателями нашли-таки название для Аны, шуршу камнями во рту de l'autre côté de la peau

вместе с Ам спрашиваем у деревьев как они себя чувствуют, бегаем по танцполам, очень ( Read more... )

ну вот и все. дальше я сама. я уже почти дерево. хочу просто запомнить время перехода 28 июля-29 июля.

Ана будет в феврале, ей идет февраль, я тоже надеюсь быть в феврале, а пока что пока (Tabucchi, Luiselli, ночь расстрелянных поэтов, язык в языке Herberto Helder - читать теоретические тексты о поэзии на португальском очень лечит, читать любые теоретические тексты о поэзии очень лечит, и еще -  если смотреть на боль очень долго, она рассеивается)

Иногда (редкие моменты, но порой часы и дни) у меня получается быть деревом, тело чувствует вертикаль и сквозняки вокруг.

Бывают ночи, когда я сижу на полу и плачу, но я плачу всегда, когда непонятное и страшное, после таких ночей - получается дерево, наверное корням нужно много воды.

Ношу два обручальных на пальце, мое и Ги. Теперь мне быть тем, ( Read more... )

Ана существует, так странно - отосланная рукопись вернулась контрактом, в контракте рукопись становится книжкой, extrême qualité и чрезвычайная печаль сказал мне издатель Ив по телефону, я слушала его на улице Çukurcuma города Стамбула, в спину смотрела камера Тома, я прошла до угла и спряталась, посмотрела на телефон. Я знала, что издатели ( Read more... )

Этот год - черная дыра пишу я Полу. Пол пишет - спасибо за поэму, я смеялся и даже встал с постели. Пол не знает, что когда я не знаю что сказать, я перевожу поэмы, с английского на французский, с не-родного на не-родной, приблизительность перевода как пространство для воздуха.

После страшной новости, Т. расспрашивает меня про краску для волос. Это ( Read more... )

Попробую записать. Как-то вышло, что я дописала историю про Ану. Понятно, что мне еще предстоит редакция, прописывание некоторых глав, уточнения, понятно, что возможно все это увеличит книжку вдвое, но история есть. Она пришла из пустоты, интуитивного письма, у меня не было схем, в начале я писала какой-то другой текст.  Мне очень нужно было ( Read more... )