tagiki Отче наш, иже еси на небеси,
да не хватит у нас на такси,
как мы ни голосуй,
как ни голоси,
каких девочек ни выставляй
с пикников на обочины,
не хватит у нас ни силы, ни духа,
одни сердечные червоточины,
одни бубны красные,
раздутые, безобразные,
одни трефы дряхлые,
с землёй перепаханные,
одни пики в спину, но проще в живот,
чтобы ты умирал, а сверху твердили: «Вот
здесь-то он и ошибся, взять бы ему правей,
до самых горелых гор и колотых якорей,
потом свернуть через лес,
потом пойти под откос,
потом три года искать
дорогу средь двух берёз,
и четырех осин,
а большего не проси
ночами, пока все спят
и балуют ангелят.»
Отче наш, иже еси до субботы.
Знать бы тебе, какие у нас заботы,
Все живут так, будто в курсе, что ты
раздал все долги и сверх того квоты
установил человеческие,
почти древнегреческие,
на водку и пулемёты.
И это прекрасно. Во всяком случае,
Тальберг Елену не станет мучать,
он за Берлин, а она за стопку.
Белой акации - на растопку.
Отче наш, иже еси где угодно,
не сочти за дерзость, если тебе удобно
и не против препохожие
и преподобные -
просьбу одну исполнить,
физиологического характера,
теоретически малозатратную:
можно ли сделать так, чтобы слезы,
когда я лежу на спине, могли
из глаз - да в уши,
сразу в твои.