Все о моей жизни: ездила забирать унаследованную мебель и прочее разное. Привезла тридцать то ли сорок мешков книг и старое зеркало, остальное не влезло никуда - ни в машину, ни в нору, подумаю об этом когда-нибудь завтра. Зеркало надо реставрировать, книги и фотографии разбирать, протирать, читать и раскладывать, тридцать лет никому не было дела, ( Read more... )

С некоторым недоумением насчитала больше семидесяти сказок. Еще и помню не все.

Время быть дома, время быть тише ( Read more... )

Когда-то я точно отключу автоперевод, но еще не сегодня, слишком много радости он приносит.
Резка орехов по 14 веку. Пушистый средневековый пудинг. В качестве десерта желательно теплый в сопровождении белого сыра и стакана красных лицемеров или бирюзовых...
Красные (или бирюзовые) лицемеры - сорт винограда, сообщил мне примерно через час измученный ( Read more... )

Первая октябрьская простуда, первое разочарование - каноничный глинтвейн не сочетается с дурацкими сердечными препаратами. Чихаю в апельсиновый чай, чувствую себя обделенной. 

Лугнасад открывает дверь, говорит: пойдем, я принес тебе связку песен, ведро с дождем, запеченную с медом оранжевую луну, нитку бус из рябины -  надень, давай застегну.
Лугнасад разливает чай, преломляет хлеб, рассыпает звезды на шатком моем столе, говорит: не печалься, милая, все не зря, я останусь здесь до самого сентября, потускнеет к осени небо ( Read more... )

( отбрасывает )

( А я говорю, не нужен вам никакой экзорцист! )

Ох, формат... формать его почтенную.

Всегда были хорошие люди, всегда будут плохие. Были годы урожая, пересыпанные смехом и зернами, были годы голода. Ты не выбирал их, никто не выбирал. Ты всего лишь стебель, и дело твое - расти, звенеть на ветру, петь с ветром, и только потом, замолкая, ты узнаешь, кем же ты вырос, чем выпало быть - спелым ( Read more... )

Умела бы рисовать - нарисовала бы комикс о двух дерущихся сказках, перетягивающих одну и ту же фразу с криками "Отдай, мне нужнее!"