Дела семейные
В детстве я хотела скорее отвалиться от семьи. Меня привлекали возможности, которые начинаются в самостоятельной жизни. Когда ты свободен как ветер и не связан никакими моральными обязательствами, с тобой обычно происходит все самое интересное.
Эта центробежная сила действует на меня и сейчас - одному Вове известно, как это, быть мужем человека, который носится со своей независимостью как та белка из «Ледникового периода» с орехом, создавая попутно неприятности себе и окружающим.
У Яси все наоборот. Дня не проходит, чтобы она не рассказала, что мечтает о большой семье, что хочет братьев и сестер. Расспрашивает о родителях бабушек и дедушек, о том, как их звали и когда умерли, что в войну делали. Рассказываю - впитывает с открытым ртом и распахнутыми глазами. Пытается разобраться в родственных связях, постоянно спрашивает, кто кого старше и кто кому кем приходится. Такой тяги к корням я никогда не видела. В ней нет этого детского пофигизма к вопросам рода и семейных отношений. Даже о нас с Володькой заботится, строит отношения - «Мама, возьми зонтик, чтобы я не переживала», «Мама, мы не забудем завтра дать папе курточку утром?» (это вообще среди ночи проснулась спросить).
То ли Яся мне дана, чтобы я научилась ценить семью и в таких проявлениях, потому что пока что я ее готова расценивать исключительно как добровольный союз свободных людей. То ли она компенсирует мое раздолбайство в этом вопросе. Пока я этого не знаю. Но когда она говорит, что у нее будет много детей, для меня, как мамы, это комплимент - обычно люди, которые недовольны своим детством, собственных детей не хотят, а тем более - в больших количествах.
Это Яся набросала схему дома, чтобы показать мне, какой дом нам нужен и как должны располагаться комнаты разных членов семьи - друг над другом. Вот этот центральный столбик - это окна. Рисовала окна и рассказывала, кому из будущих членов нашей семьи будет принадлежать каждое из них. Имена будущим членам семьи она, разумеется, уже придумала. Нарисовала, подписала (то слово «Семья» в левом верхнем углу)) и повесила на холодильник. Наверное, чтобы мы не забыли, к чему стремиться.
Эта центробежная сила действует на меня и сейчас - одному Вове известно, как это, быть мужем человека, который носится со своей независимостью как та белка из «Ледникового периода» с орехом, создавая попутно неприятности себе и окружающим.
У Яси все наоборот. Дня не проходит, чтобы она не рассказала, что мечтает о большой семье, что хочет братьев и сестер. Расспрашивает о родителях бабушек и дедушек, о том, как их звали и когда умерли, что в войну делали. Рассказываю - впитывает с открытым ртом и распахнутыми глазами. Пытается разобраться в родственных связях, постоянно спрашивает, кто кого старше и кто кому кем приходится. Такой тяги к корням я никогда не видела. В ней нет этого детского пофигизма к вопросам рода и семейных отношений. Даже о нас с Володькой заботится, строит отношения - «Мама, возьми зонтик, чтобы я не переживала», «Мама, мы не забудем завтра дать папе курточку утром?» (это вообще среди ночи проснулась спросить).
То ли Яся мне дана, чтобы я научилась ценить семью и в таких проявлениях, потому что пока что я ее готова расценивать исключительно как добровольный союз свободных людей. То ли она компенсирует мое раздолбайство в этом вопросе. Пока я этого не знаю. Но когда она говорит, что у нее будет много детей, для меня, как мамы, это комплимент - обычно люди, которые недовольны своим детством, собственных детей не хотят, а тем более - в больших количествах.
Это Яся набросала схему дома, чтобы показать мне, какой дом нам нужен и как должны располагаться комнаты разных членов семьи - друг над другом. Вот этот центральный столбик - это окна. Рисовала окна и рассказывала, кому из будущих членов нашей семьи будет принадлежать каждое из них. Имена будущим членам семьи она, разумеется, уже придумала. Нарисовала, подписала (то слово «Семья» в левом верхнем углу)) и повесила на холодильник. Наверное, чтобы мы не забыли, к чему стремиться.