Как-то беседовал я с одной девушкой о японском владычестве в Корее. Она тогда задала вполне резонный вопрос о корейцах в Японской Императорской Армии, который мне приходится слышать не впервые, а потому, наверное, стоит несколько прояснить ситуацию, расставив все точки над "i".
Минами Дзиро, 1931-й год.
Прежде всего, что нам нужно помнить, когда мы говорим о Корее в составе Японской Империи? Прежде всего мы должны обозначить ещё административный и правовой статус. Корея носила статус генерал-губернаторства, ласково названного японцами Тёсэн - тобишь, тот же Чаосянь/Чосон, прочитанный на японском языке. Тёсэн имело автономию, хотя и несколько специфичную: законы, собственно, метрополии там не действовали. По завершению периода т.н. "сабельного режима" (1910-1919 гг.) была введена система местного самоуправления, в соответствии с административной системой Корейской (ха-ха) империи. Она была представлена коллегиальным избираемыми органами в виде советов в провинциях, городах областного значения и районах, которые регулировали правовые отношения на местном уровне. При этом, треть депутатов назначал непосредственно генерал губернатор, а оставшиеся две трети формировались из списков, одобренных генерал-губернатором. Занятное "самоуправление", не так ли? Несложно, исходя из этого догадаться, что высшей юридической силой в Тёсэн обладали указы генерал-губернатора, который в генерал-губернаторстве был первым лицом, как это ни неожиданно. Вторым лицом, соответственно был генеральный инспектор, которые курировал политический курс, проводимый генерал-губернатором, дабы удостовериться успешности проводимой политики в отношении Кореи.
Военная Академия Императорской Армии Японии в г. Токио, 1906-й год
Получается весьма авторитарная схема управления, которая, прошу заметить, отлична от схемы управления на архипелаге своей гибкостью. Такая модель требовалась для последовательного проведения политики этноцида (не путать с геноцидом): наверняка все слышали о том, что корейцев заставляли менять свои имена на японские, обучали с детства японскому языку и всячески стирали грани между двумя нациями, интегрируя одну в другую. Следственно, ничего собственного у корейского народа (а уж тем более вооружённых сил) при таком политическом курсе и модели управления быть не могло: корейские вооружённые силы, по условиям договора о протекторате 1905 г. были распущены. В соответствии с последним, в Корее с 1906 г. была размещена т.н. "Канкоку тюсацугун" или "Корейская гарнизонная армия Японии". Её состав неоднократно менялся, штат то расширялся, то сужался, но два принципа оставались неизменными: принцип ротации раз в два года и принцип отбора войск из метрополии. В 1910 г. приняли название "Тёсэн тюсацугун" а в 1918 г. армия была переименована просто в "Тёсэнгун", что буквально переводится как "Корейская армия", но в русскоязычной литературе, во избежания смысловых искажений часто встречается термин "Японская армия в Корее". К тому времени, ещё в 1915 г. Военное министерство Японии отказалось от ротационного принципа, обосновав это тем, что «…данная система охраны общественного спокойствия на вновь приобретённых территориях является неудобной, так как не только ломает принятую организацию армии и вносит сумятицу в управление финансами, но и из-за многочисленных трудностей в проведении мобилизации во время войны делает затруднительным использование этих войск в полевых операциях».
С 1938 г., когда экспансия японцев в Китае начала углубляться, пришлось расширять штат засчёт "милостивого разрешения" Императора на приём в ряды ЯИА корейского населения, которое осознаёт себя корейцами и свободно говорит на японском - благо сторонников "паназиатского дома" под предводительством тэнно было достаточно. Основная заслуга в этом деле лежала на плечах генерал-губернатора Минами Дзиро, который, к слову и издал указ об упразднении образования на корейском Впрочем, это вовсе не значило, что иных возможностей служить у корейцев не было - с появлением на севере Маньчжоу-Го, можно было поступить в тамошнюю военную академию, по окончанию которой оставалась открытой дорога в Военную Академию Японской Императорской Армии в Токио - именно так поступил небезызвестный Такаки Масао, который в нужный момент перекрасился в Пак Чон Хи. Тобишь, поступая на правах маньчжура, а не корейца.
Части 17-го фронта сдаются американским войскам. [2]
Но уже даже в такую разбавленную группировку набор корейцев на императивных началах не происходил в принципе: лишь в 1942 г., когда запахло жареным с нотками демократии, была введена процедура обязательного военного обучения для корейцев возрастом от 17 до 21 года. Мужчины до 30 могли набираться только на добровольной основе. Никаких отдельных формирования для корейцев не предусматривалось. Таким образом, солдат из Тёсэн ничем не отличался ни по статусу, ни по знакам различия от солдата из Канто или Тохоку, например.
Части 17-го фронта сдаются американским войскам. [3]
Правда, сражаться с американцами им не было суждено: 9 августа СССР объявляет войну Японии - образованный 22 января 1945 г. из Тёсэнгун переходит под командование Квантунской Армии. Красная Армия, представленная 1-м, 2-м Дальневосточным фронтом и Забайкальской Армией, натурально перемалывала всё на своём пути - попытки 17-го фронта отразить советский морской десант в корейских портах окончились так же успешно, как и попытки Отодзо Ямады остановить РККА в Маньчжурии. Остатки 17-го фронта, которые не попали в советский плен, остались на юге, дожидаясь американской администрации в составе Тёсэнгун.
Части 17-го фронта сдаются американским войскам. [4]
Части 17-го фронта сдаются американским войскам. [5]
Источник - Записки о Корее || 조선 패사