Бабкин дом
(сказка-быль)
Жила-была старушка. Самая обычная старушка, каких много в Божьем свете, и была у нее страсть: любила она кошек.
Развела она на своей жилплощади (надо сказать, изрядной, доставшейся в наследство от радивых хозяев) мяукающего отродья невесть сколько. Подбирала она их отовсюду - с улицы, у злых людей, из приютов. Любила, ласкала и кормила она их всех в меру своих скромных возможностей.
Конечно, были у нее свои любимцы - давала бабуля слабинку. В главных фаворитах был упитанный котяра Ведрос (был найден в ведре). Нрава был самого покладистого, и при этом нескрываемо сибаритского. Получая от любящей хозяйки самые жирные куски, толстяк наслаждался своим особым положением от души.
В числе приближенных к первой раздаче был также хулиганистый кот Чирик. Он любил пошалить на потеху бабусе, но в своих игрищах точно знал ту черту, за которой могли отлучить от кормушки. Был здесь и Выха (после того, как он грохнулся с 4 этажа, его еще стали обзывать Десантником, чем он страшно гордился). Этот любил на публику громко требовать справедливости, но от кормушки старался не удаляться. Еще громче о равенстве и кошачьем братстве любил пошуметь Зюзя, требовавший всем давать поровну. Но до той поры, пока царство общепита не наступило, от пайки тоже не отказывался.
И вот однажды долгой, тоскливой зимой, когда гулять было холодно, а дома царил застой зимней скуки, некоторые, не допущенные в круг избранных, подняли бузу. Бузотеры были весьма разношерстными - среди них, например, был кот Немец, который сам когда-то был в числе любимцев, но однажды, обнаглев, во время кормежки укусил бабулю за руку, и с тех пор впал в немилость. Его, правда, недолюбливали и свои, так как однажды он, сперев из бабкиной аптечки валерьянки, наговорил спьяну такого про своих же, что потом долго мирился с ними, призывая забыть обиды «перед лицом революции».
К бузе взывал и кот кавказской породы, считавший себя анархистом и потому гордо именовавший себя К.Ропоткин. Он сочинял увлекательные рассказы про кошачьи похождения в стиле «Тома и Джерри» (естественно, побеждал у него всегда Том). Другой кот Рыжик любил ластиться к хозяевам соседних квартир, и потому чувствовал себя довольно независимым от своей старушки. Котяра Эдик требовал, чтобы были установлены те же порядки, что и в приюте, из которого его когда-то забрали: чтобы всем поровну, каждого в свою клетку и никаких любимцев.
Совсем уж экзотично в числе бунтующих смотрелась ангорская красавица Рыська, щеголявшая шикарным шелковым мехом. Поговаривали, что ее в свое время выкинули богатые хозяева с Рублевки, и она этим своим особым происхождением страшно гордилась. Нрава была весьма избалованного, любила только сладкие кусочки, которыми бабка ее вовсе не обделяла. Но божественная Рыська при любом удобном случае в кругу своих друзей крыла старушку неприличными словами, которые, впрочем, из ее милых уст смотрелись пикантно (по крайней мере, она так считала).
И вот вся эта публика взяла да и устроила одним декабрьским вечером бунт. Когда старая ушла за пенсией и в магазин, чтобы накупить любимцам корма и лакомств, они возбудили все кошачье братство призывами: «Мы не скоты - мы коты!» и «Бабку - фтопку!». С ором и мяуканьем они стали носиться по квартире, ломая и круша все на своем пути. На пол летели продукты, занавески и посуда. Пришла бабуля домой, да так и рухнула оземь, увидав картину разгрома. Увезли ее в больницу, а соседи радостно вызвали подмогу из СЭС, которая отдала всю животину в приют. Где они и теперь сидят по клеткам, получая одинаковую скудную и невкусную пайку, и вспоминая сочные бабкины корма. И верят, что она все же выздоровеет и придет за ними, и уж тогда они точно будут знать, как себя вести. Лишь бы все стало как прежде!
фото взято отсюда
Жила-была старушка. Самая обычная старушка, каких много в Божьем свете, и была у нее страсть: любила она кошек.
Развела она на своей жилплощади (надо сказать, изрядной, доставшейся в наследство от радивых хозяев) мяукающего отродья невесть сколько. Подбирала она их отовсюду - с улицы, у злых людей, из приютов. Любила, ласкала и кормила она их всех в меру своих скромных возможностей.
Конечно, были у нее свои любимцы - давала бабуля слабинку. В главных фаворитах был упитанный котяра Ведрос (был найден в ведре). Нрава был самого покладистого, и при этом нескрываемо сибаритского. Получая от любящей хозяйки самые жирные куски, толстяк наслаждался своим особым положением от души.
В числе приближенных к первой раздаче был также хулиганистый кот Чирик. Он любил пошалить на потеху бабусе, но в своих игрищах точно знал ту черту, за которой могли отлучить от кормушки. Был здесь и Выха (после того, как он грохнулся с 4 этажа, его еще стали обзывать Десантником, чем он страшно гордился). Этот любил на публику громко требовать справедливости, но от кормушки старался не удаляться. Еще громче о равенстве и кошачьем братстве любил пошуметь Зюзя, требовавший всем давать поровну. Но до той поры, пока царство общепита не наступило, от пайки тоже не отказывался.
И вот однажды долгой, тоскливой зимой, когда гулять было холодно, а дома царил застой зимней скуки, некоторые, не допущенные в круг избранных, подняли бузу. Бузотеры были весьма разношерстными - среди них, например, был кот Немец, который сам когда-то был в числе любимцев, но однажды, обнаглев, во время кормежки укусил бабулю за руку, и с тех пор впал в немилость. Его, правда, недолюбливали и свои, так как однажды он, сперев из бабкиной аптечки валерьянки, наговорил спьяну такого про своих же, что потом долго мирился с ними, призывая забыть обиды «перед лицом революции».
К бузе взывал и кот кавказской породы, считавший себя анархистом и потому гордо именовавший себя К.Ропоткин. Он сочинял увлекательные рассказы про кошачьи похождения в стиле «Тома и Джерри» (естественно, побеждал у него всегда Том). Другой кот Рыжик любил ластиться к хозяевам соседних квартир, и потому чувствовал себя довольно независимым от своей старушки. Котяра Эдик требовал, чтобы были установлены те же порядки, что и в приюте, из которого его когда-то забрали: чтобы всем поровну, каждого в свою клетку и никаких любимцев.
Совсем уж экзотично в числе бунтующих смотрелась ангорская красавица Рыська, щеголявшая шикарным шелковым мехом. Поговаривали, что ее в свое время выкинули богатые хозяева с Рублевки, и она этим своим особым происхождением страшно гордилась. Нрава была весьма избалованного, любила только сладкие кусочки, которыми бабка ее вовсе не обделяла. Но божественная Рыська при любом удобном случае в кругу своих друзей крыла старушку неприличными словами, которые, впрочем, из ее милых уст смотрелись пикантно (по крайней мере, она так считала).
И вот вся эта публика взяла да и устроила одним декабрьским вечером бунт. Когда старая ушла за пенсией и в магазин, чтобы накупить любимцам корма и лакомств, они возбудили все кошачье братство призывами: «Мы не скоты - мы коты!» и «Бабку - фтопку!». С ором и мяуканьем они стали носиться по квартире, ломая и круша все на своем пути. На пол летели продукты, занавески и посуда. Пришла бабуля домой, да так и рухнула оземь, увидав картину разгрома. Увезли ее в больницу, а соседи радостно вызвали подмогу из СЭС, которая отдала всю животину в приют. Где они и теперь сидят по клеткам, получая одинаковую скудную и невкусную пайку, и вспоминая сочные бабкины корма. И верят, что она все же выздоровеет и придет за ними, и уж тогда они точно будут знать, как себя вести. Лишь бы все стало как прежде!
фото взято отсюда