Губернатор Ставропольского края Владимиров назначил подпредом Андрея Уткина. Видео из суда
Click to viewПипец какой-то. Мафия бессмертна? Губернатор Ставропольского края Владимир Владимиров назначил подпредом Андрея Уткина, отсидевшего срок за преступление. Точнее сидел в СИЗО, потом после оглашения приговора выпустили из зала суда. О назначении Андрея Уткина сообщает сайт 1777.Ru.
Напомню в СИЗО Уткина взяли прямо с поста председателя Думы краевой думы.
Напомню, что Андрей Валентинович заявлял, что его политическая карьера закончена. На видео он об этом прямо говорит. Оказалось, что нет, не закончилась. Свои люди есть везде...
Надо отдать должное, Андрей Уткин весьма умный, предприимчивый товарищ. Работать умеет. Но все-таки во власти должны быть люди, которые не попадали на скамью подсудимых с высоких должностей.
Вот публикация на тему Уткина в Московском Комсомольце тех лет (источник)
Спикер Ставропольской думы Андрей Уткин: Меня посадили из-за Миронова
14.03.2008
Ставрополье гудит как растревоженный улей. В конце января здесь арестовали председателя краевой Думы Андрея Уткина - второго человека в регионе. Чуть раньше, страшась тюрьмы, из России сбежал его ближайший соратник - ставропольский мэр Дмитрий Кузьмин; заочно он тоже был арестован и находится сейчас в международном розыске.
В том, что происходит, многие склонны искать сугубо политическую подоплеку: и Уткин, и Кузьмин возглавляли ставропольское отделение “Справедливой России” и на прошлогодних выборах в местный парламент показали лучший результат по стране, вдвое опередив “единороссов”.
Отчасти это, конечно, так. Но лишь отчасти.
“Мы слишком заигрались, - грустно говорит мне высокопоставленный арестант Уткин. - Ну ее к черту, эту политику! Знал бы я, чем все закончится…”
Он замолкает на полуслове, низко опустив голову, но это молчание красноречивее любых слов…
Если мэров сажают у нас с поразительной частотой, то спикерам региональных парламентов везет куда больше. За последние годы под суд их пошло всего двое - да и то за преступления, не связанные с профессиональной деятельностью.
Председатель Ставропольской краевой думы Андрей Уткин в этом поминальном списке стал третьим…
Его арестовали в конце января. Формально - за превышение должностных полномочий. Как установило следствие, два года назад Уткин, еще в бытность свою вице-мэром Ставрополя, незаконно обменял три муниципальные квартиры на жилой дом меньшей площади.
Почти одновременно суд дал санкцию и на арест его ближайшего друга и сподвижника - ставропольского мэра Дмитрия Кузьмина, также уличенного в махинациях с бюджетными средствами. (Кузьмин, правда, оказался умнее и суда дожидаться не стал; теперь он объявлен в международный розыск.)
Впрочем, помимо чисто уголовной у этих дел есть и иная подоплека. Недаром аресту Уткина и бегству Кузьмина предшествовал приезд в Ставрополь оперативной группы МВД.
Сам Уткин понимает это отлично; за время, проведенное в тюрьме, он многое успел переосмыслить.
Наш разговор с сановным арестантом состоялся в Ростове, куда он был этапирован сразу после ареста.
Мне доводилось встречаться с Уткиным и раньше, но теперь сидел передо мной совсем другой человек. От прежнего лоска, который так присущ южным руководителям, не осталось почти и следа. Затрапезный спортивный костюм. Байковая куртка. Ни дать ни взять - привокзальный торговец пирожками.
Конечно, Уткин о многом умалчивает, но и то, что говорит он, трудно недооценить: никогда еще руководители регионов не позволяли себе столь откровенно и неприглядно обнажать подлинную изнанку власти…
* * *
- За что вас арестовали?
- Формально или фактически?
- Формальная сторона мне известна.
- Если кратко, за то, что мы слишком заигрались. Попытались взять власть в регионе, поверив в красивые обещания, но не рассчитали силы... Тут надо понять, что происходит в крае. Власти как таковой нет. Губернатор - одно название. Посмотрите, как живут наши соседи - Кубань, Ростов. Административную границу пересекаешь - будто в другой мир попал. А Ставрополье - сплошная нищета.
- Вы считаете, это вина губернатора?
- А чья же еще?! Человек за все 11 лет правления не вник ни в одну из областей, даже в сельскохозяйственную, хотя по образованию - агроном. Кроме как залезть на комбайн и попозировать перед журналистами, Черногоров больше ничего не умеет. Я раньше думал, что это недостаток. Фигня! Это, оказывается, огромное преимущество.
- Ибо никому не мешает, а значит, не представляет опасности?
- Конечно. Черногоров - как неуловимый Джо: никто не может его поймать, потому что он никому не нужен. Его сила - в безделье и никчемности. Просто мы совершили ошибку, избрав неверную тактику борьбы. Нужно было спокойно ждать своего часа, а не будоражить обстановку.
- “Мы” - это кто?
- Мэр Ставрополя Кузьмин, другие члены нашей команды. Вообще, в регионе трудно найти руководителя, который не был бы настроен против Черногорова. Действовали мы единым фронтом, хотя стратегические цели у всех были разные и каждый видел в кресле губернатора только себя самого. Это и Гончаров (начальник ГУВД. - А.Х.), и Дуканов (начальник УФСБ. - А.Х.), и многие другие.
- А генералам-то Черногоров чем не угодил?
- Ну, во-первых, тот сам успел со всеми разругаться; Александр Леонидович выражений ведь не выбирает. А во-вторых, я уверен, почти каждый, видя Черногорова, начинал задаваться вопросом: если такой… как бы сказать помягче… человек может быть губернатором, то чем я хуже? В принципе самые реальные шансы были у Дуканова, но ему поставили условие: уйти из “конторы” и поработать какой-то срок замом полпреда. Он отказался.
- И здесь на горизонте появились вы с Кузьминым…
- Да нет, появились мы давно. И я, и Дима (Кузьмин. - А.Х.) пришли во власть еще в середине 90-х. Оба мы из бизнеса, ровесники, так что общий язык нашли быстро. Но Кузьмин - он как бы все время был на виду, а я больше держался в тени.
- Хотя за глаза в Ставрополе вас многие называли хозяином.
- Пусть зовут как угодно… Пять лет я был первым замглавы города, потом избрался депутатом гордумы, стал ее председателем. Мэром мы сделали Кузьмина. Понятно, начались конфликты с Черногоровым, которые переросли в войну. Причем губернатор проигрывал по всем фронтам, и, если б мы повели себя хитрее, может, не я, а он сидел бы сейчас в камере.
- Есть за что?
- Поверьте, поймать можно любого руководителя. Ангелов среди нас нет.
- Я правильно понимаю, что предъявленные обвинения вы признаете?
- А чего отпираться? Признаю, конечно. Невозможно быть в дерьме и не испачкаться…
* * *
Любой человек, придя во власть из бизнеса, по ментальности своей все равно остается коммерсантом. К нашему герою относится это в полной мере.
Обвинения, которые предъявлены сегодня ему и ставропольскому мэру, - лишь капля в бездонном море. За годы правления эта команда успела полностью подмять Ставрополь под себя, забирая самые лакомые куски госсобственности.
Проведенная в прошлом году проверка Счетной палаты установила, например, что в результате хитроумно придуманной схемы в частные (понятно чьи) руки перешло за бесценок предприятие “Горэлектросеть”.
Огромные деньги делались на строительстве. В эпоху Уткина-Кузьмина пресловутая точечная застройка стала для Ставрополя настоящим бичом. Земля под коммерческое строительство повсеместно отрезалась от школ, детских садов, стадионов и даже… кладбищ. Подрядчики вырубали скверы и парки; самый вопиющий, пожалуй, пример - застройка сквера прямо у входа в городской парк Победы.
Остановить этот беспредел никто даже и не пытался. Да и кому, собственно, было до этого дело? Ставропольские силовики давным-давно погрязли в коррупции и интригах и занимались совсем другими вещами. Конечно, если бы регионом управлял сильный губернатор - такой, как Ткачев или Шанцев, - картина выглядела бы совершенно иначе.
Но в том-то и беда, что бывший секретарь обкома комсомола Александр Черногоров, дуриком выигравший когда-то выборы, ни веса, ни авторитета здесь не имеет. По последним замерам, его рейтинг доверия составляет… два процента.
Край, считавшийся в советские времена одним из богатейших (Краснодар на его фоне казался тогда заштатным углом), всесоюзная житница и здравница, постепенно превратился в стоячее болото.
Для Уткина с Кузьминым - людей хватких и оборотистых - подобное безвластие было исключительно на руку. Чем слабее становился Черногоров, тем большую силу набирали они.
Как и везде на юге, своего могущества и богатства эти люди не только не стеснялись, а, напротив, всячески им бравировали.
Сам Уткин жил, к примеру, в шикарном особняке в центре города. Дмитрий Кузьмин не вылезал из ночных клубов и разъезжал исключительно на дорогих авто. Те, кто видел его впервые, долго не могли поверить, что перед ними мэр краевого центра; одевался Кузьмин по чикагской моде 1930-х годов - полосатые пиджаки, лаковые туфли, кричащие рубашки.
Широко известна история, когда позапрошлым летом их друг, пятигорский мэр Игорь Тарасов, врезался на своем джипе в “девятку”. Трое пассажиров “Жигулей” погибли на месте. Двое остальных скончались уже в больнице.
Их можно было спасти, если бы помощь подоспела быстрее, но сопровождавший Тарасова Кузьмин увез коллегу с места трагедии, оставив людей умирать на дороге. Никакой ответственности за это оба мэра не понесли.
Безнаказанность - вот что двигало этими людьми, вдохновляло, толкало на авантюры. И было бы странно, если б они не захотели взять всю власть в регионе в собственные руки…
* * *
- Итак, между вами и Черногоровым началась война. Какими методами она велась?
- Самыми разными. В основном, конечно, политическими. Кузьмин - молодец, он очень креативный парень.
Подарки населению, всевозможные благотворительные акции. В итоге наш рейтинг доверия в разы опережал черногоровский. Это было тем более не сложно, учитывая, насколько люди устали уже от губернатора. Одна история с водопроводом чего стоит. Или с памятником, поставленным им самому себе.(Речь идет о полуанекдотической ситуации на хуторе Дегтяревском, жители которого в 2003 году попросили Путина провести им водовод. Президент пообещал. А через два года выяснилось, что президентское поручение до сих пор не выполнено, и Путин публично объявил, что пока Черногоров водовод не доведет, переутверждать он его не будет.
История с памятником - из этого же разряда. Он был установлен Черногорову в 2002 году в самом центре города, на аллее Славы, по решению городской Думы за “значительный вклад в социально-экономическое развитие Ставрополя”. Впоследствии, правда, депутаты решение свое отменили и бронзового Черногорова демонтировали.)
- До стрельбы дело не доходило?
- Что вы имеете в виду?
- Ну, например, убийство в 2005 году губернаторского помощника Юрия Прачева - кстати, полковника ФСБ.
- Вы что же, считаете, мы его заказали?
- А кто?
- Если кому-то и имело смысл убирать Юрия Ивановича, так в первую очередь - губернатору. Еще неизвестно, кто кому подчинялся: Прачев - Черногорову, или наоборот.
- Однако еще до смерти Прачев публично обвинил вас в организации на него неудачного покушения.
- Да, я даже подал на него за это в суд. Но убивать… Зачем?
- Сейчас установлено, что убийство Прачева было организовано членами банды Попова, которая безнаказанно терроризировала край много лет и расстреляла десятки людей.
- Этого Попова я видел один только раз - худенький такой парень, даже не скажешь, что бандит.
- Театр абсурда какой-то: один из руководителей региона встречается с главарем банды киллеров…
- Во-первых, я был тогда еще вице-мэром. А во-вторых, жизнь заставит - даже с Гитлером за один стол сядешь. В конце 2004 года на меня тоже было совершено покушение: у дома подорвали фугас. А еще раньше бомбу подложили во дворе мэрии. Мы сами начали искать заказчиков, вышли на Попова, но он впечатление тогда не произвел. Честно говоря, подозрение пало на другую фигуру - вора по кличке Пухлый. С ним я тоже встречался, причем контакт наш организовывали чекисты. Часа полтора была такая жесткая “терка”. В итоге он сказал: все, проблем у вас больше нет.
- Поговорим теперь о высокой политике. Как возникла идея вступить в “Справедливую Россию”?
- А другого выхода не оставалось. Когда начался конфликт с Черногоровым, нас с Кузьминым исключили из “Единой России”: это было уже после моего избрания спикером гордумы. Надо было к кому-то примыкать. Дима возглавил региональное отделение мироновской Партии жизни. Оттуда - понятно - перешли к “эсерам”.
У нас было самое эффективное отделение в стране. На выборах в краевую Думу в прошлом марте мы набрали 38% голосов - лучший результат по России. А “Единая Россия” во главе с Черногоровым - всего 20%. Все, понятно, хлопали нам в ладоши, говорили: молодцы, ребята, только вперед…
- Денег, надо думать, вы на это не жалели?
- Глупо отрицать. Цель оправдывала средства.
- Если не секрет, какую сумму вы планировали потратить на прошедшие выборы в Госдуму?
- Первоначальный бюджет компании составлял 8 миллионов долларов.
- Все это были ваши с Кузьминым деньги?
- Наших - примерно половина. Остальные - помощь дружественных структур плюс выручка от продажи мандатов. Если бы Путин не возглавил список “Единой России”, мы гарантированно выигрывали бы выборы в крае.
- И что потом?
- Потом?.. Мы верили, что такой провал окончательно снесет Черногорова; после мартовской кампании в краевую Думу он удержался только чудом, хотя из “Единой России” его и исключили. Думаю, мы просто передавили ситуацию: любой руководитель - и президент в том числе - не любит, когда его вынуждают принимать кадровые решения. Против Черногорова поднялась слишком серьезная волна.
- Вы знаете, что спецслужбы подозревают вас с Кузьминым в попытке дестабилизации обстановки в крае: в организации весенне-летних беспорядков, фашистских маршей?
- Все было с точностью до наоборот. Марши скинхедов организовывали не мы, а Черногоров с Воропаевым - это его первый зам. Черногоров-то думал, что подставляет нас, а на деле его самого подставлял Воропаев, который пришел в край за губернаторством.
- Интересно у вас выходит: куда ни плюнь - обязательно попадешь в потенциального губернатора.
- Да, все - губернаторы…
* * *
Уткин, разумеется, лукавит. Если беспорядки в Ставрополе и играли кому-то на руку, то в первую очередь ему с Кузьминым.
Об этих событиях пресса писала много, предрекая Ставрополю участь новой Кондопоги, но потом накал страстей пошел на спад и подоплека их так и осталась за кадром. А жаль.
Все началось с массовой драки между местной молодежью и кавказцами, в результате которой погиб уроженец Чечни Гилани Атаев. Было это 24 мая. А уже через пару дней неизвестные убили двух русских студентов, и это породило волну самых противоречивых и душераздирающих слухов.
Из уст в уста передавалась страшная весть, что студентов - в отместку за Атаева - убили чеченцы, ритуально отрезав им головы. Более того, кавказцы якобы поклялись казнить 20 молодых славян и начинают в городе кровавую резню.
На центральной площади мгновенно собрался народный сход, быстро переросший в беспорядки. Милиция была переведена на усиленный режим патрулирования. В город начали съезжаться скинхеды и кавказцы.
В день похорон убитых студентов Ставрополь превратился в осажденную крепость. Многие жители предпочли не выходить из домов. Площади и кафе обезлюдели: все ждали обещанных погромов, но, по счастью, этого не случилось.
В этой истории есть несколько странностей, заслуживающих того, чтоб о них упомянуть. Во-первых, ее очевидный антигубернаторский настрой: на сходах и стихийных митингах Черногорова ругали не меньше, чем кровожадных чеченцев, - за то, что продал край “черным”, за то, что не может навести здесь порядок.
Во-вторых, мэр Кузьмин проявил себя с удивительно героической стороны: он, единственный из всех представителей власти, выходил к жаждущей отмщения толпе и вел с ней душеспасительные беседы.
Ну а в-третьих, при обыске у него дома была найдена нацистская символика, а также поразительный документ - план дестабилизации обстановки в крае. Разыгрывание национальной карты значилось в нем едва ли не главным пунктом.
Если бы Ставрополь повторил судьбу Кондопоги, первым, кого постигла бы высшая кара, оказался именно Черногоров. По крайней мере, так считали мэр и спикер.
Именно эта информация, дойдя до руководства страны, и стала толчком к началу спецоперации против группы Уткина-Кузьмина. Дальше играть с огнем становилось уже опасным: граничащий с Чечней и Дагестаном край мог взорваться в любой момент, как пороховая бочка.
Последней каплей, переполнившей чашу терпения Кремля, послужили тайные встречи Кузьмина со 2-м секретарем американского посольства, специально приезжавшим для этого в Ставрополь. В борьбе за власть эти люди готовы были не останавливаться ни перед чем - вплоть до раскрутки в регионе “оранжевого” сценария.
Тогда-то в Ставрополь и выехала оперативная группа МВД во главе с первым замначальника окружного главка генералом Солодовниковым; человеком, которого в ЮФО безо всякой иронии называют “бульдогом”.
Больше месяца группа Солодовникова находилась в регионе. Итогом ее работы стали уголовные дела, возбужденные против Уткина и Кузьмина, их добровольно-принудительное снятие с думских выборов и последующее бегство мэра, еще вчера примерявшего на себя губернаторскую цепь.
* * *
- Вы действительно планировали провести Кузьмина в губернаторы?
- Чего теперь говорить… Но это была не его или моя блажь. Миронов прямо это предлагал. Обещал, что с президентом все утрясет. Ну мы и поверили. Тем более все к этому шло: в краевой Думе у нас было большинство, выборы в Госдуму тоже обещали стать успешными. Но в итоге Миронов нас банально сдал. И не он один.
- Кто еще?
- Определенные отношения у нас были и с полпредом Козаком. Он очень не любил Черногорова - вплоть до того, что, когда в 2005 году кандидатура Черногорова утверждалась краевой Думой, из полпредства настоятельно попросили: не надо поддерживать единогласно, пусть хотя бы человек пять проголосуют против.
Потом, уже накануне выборов в Госдуму, полпредство поставило нам ряд жестких условий - вплоть до нашего с Кузьминым снятия из списка. Мы все выполнили. После чего эти люди перестали с нами соединяться. Я долго пытался выйти на Козака, но безуспешно. Переехав в Москву, о ЮФО он напрочь забыл.
- Из ваших слов следует, что бывший полпред, а ныне федеральный министр Дмитрий Козак негласно поддерживал ваше противостояние с Черногоровым?
- В общем, да.
- А в чем заключается предательство со стороны Миронова, кроме того, что Кузьмин не стал губернатором?
- Достаточно сказать, что сижу я из-за него.
- ?
- Дело против меня возбудили еще в ноябре, но я находился под подпиской о невыезде. А в январе Миронов потребовал приехать в Москву. Отказаться я не мог.
- Но вы ведь могли объяснить, что не имеете права покидать Ставрополь.
- Объяснял. Ноль реакции. Что оставалось делать?.. Часа полтора проторчал у него в приемной. Наконец запустили. “Как дела?” Да вот, говорю, хожу под уголовным делом. “Ну, не волнуйся, я разберусь”. Весь разговор - минут пять. Понятно, что о моей отлучке следствию сразу же стало известно, и на том основании, что я нарушил подписку о невыезде, меня арестовали.
(Из постановления Октябрьского районного суда г. Ставрополя об избрании Уткину меры пресечения в виде взятия под стражу:
“Условия избранной меры пресечения Уткиным А.В. были нарушены… Под предлогом необходимости проведения неотложного медицинского обследования выехал в г. Москву, где находился с 9 по 15 января 2008 г., однако фактически им осуществлялись различные встречи с лицами органов государственной власти, которые имели целью решение вопроса о прекращении уголовного дела в отношении его”.)
- Миронов не пытался как-то вмешаться? Мог ведь он пойти к президенту, к генпрокурору, объяснить, что сам вызывал вас в Москву.
- Да не жду я от него ничего. Ни от него, ни от кого другого. Едва меня закрыли, вчерашние друзья-товарищи сразу разбежались. Даже Кузьмин со дня бегства ни разу мне не позвонил.
- Говорят, он сейчас в Испании?
- Не думаю. Скорее в Страсбурге… Если это политика, то на черта мне такая политика нужна! Я сейчас часто об этом думаю - времени в камере много: зачем я вообще пошел во власть? Занимался бы себе бизнесом, никому бы не мозолил глаза.
- Уйти никогда не поздно.
- Я хоть сейчас готов сложить с себя депутатские полномочия; мне это теперь уже ни к чему. Главная моя задача - поскорее вернуться домой, к семье: у меня - трое детей. Дочка замуж должна выходить - свадьбу пришлось отменять… Как только выйду, сразу же уеду из Ставрополя. Хочется все побыстрее забыть. Возраст еще позволяет начать жизнь по-новому…
* * *
Уткин выходит из кабинета, уже по привычке складывая руки за спину. Его ждет камера в СИЗО Ростовской ФСБ.
Конечно, будь моя воля, на соседних с ним нарах я поселил бы и губернатора Черногорова, доведшего край до ручки, всех этих горе-генералов, умеющих лишь щелкать каблуками и мастерски пересчитывать купюры.
Прикрываясь красивыми лозунгами, эти люди дерутся за власть, забывая о самом главном: для чего, собственно, она - власть - существует.
Власть для них - самоцель; борьба за нее - своего рода спорт, и каждый норовит добежать к финишу первым, любыми путями столкнув с дистанции конкурентов. И это по-настоящему страшно.
Никто из них не думает о людях, о судьбе края, о деле, наконец. Все мысли подчинены лишь одному: урвать, обогнать, ухватить.
И ведь обгоняют! Урывают!
И будут обгонять…
“Проект”, - невольно оговорился Уткин, рассказывая мне о своей борьбе. Оговорка - чисто по Фрейду.
Это был именно коммерческий проект, строго подчиненный формуле Маркса: деньги - товар - деньги. Просто роль товара выполняла в нем власть.
Да, сегодня этот проект остановлен. Но сколько их еще? А сколько еще будет?..
“Поймать можно любого руководителя, - говорит Уткин. - Ангелов среди нас нет”.
И в этом я полностью готов ему верить…
Р.S. Уже после моего возвращения из Ростова стало известно, что в результате разработки группы Кузьмина-Уткина арестован еще один местный руководитель - их близкий друг, вице-мэр Кисловодска Александр Белоконь. Его взяли с поличным при получении взятки в 520 тысяч долларов, которую городское руководство вымогало у местного предпринимателя за выделение земельного участка.
А это значит, что все еще только начинается: как говорится - продолжение следует...
ИЗ ДОСЬЕ "МК"