Маяк для Зверя
В начале была темнота. Темнота, шорохи и голос:
- Эй, ты живой?
Потом темноту кольнуло, она вскрикнула:
- Больно же! - и порвалась.
- Живой, - сказал голос.
Темнота в это время удивленно осматривала свои круглые прорехи. В той, что слева, было много света и ветра, будто снежная тьма распалась на хлопья. Из правой дыры было видно, как белая ровная поверхность становится коричневой. Вдруг сверху что-то задвигалось и огромной тенью нависло над дырой.
Темнота испугалась, навалилась на дыру всем телом и зажала края, но чужое дыхание было очень близко.
Затем снаружи послышался знакомый голос:
- Ну, хватит жмуриться. Открывай глаза. Это же я тебя нарисовала, ты должен меня слушаться. Пожалуйста. Хотя бы чуть-чуть. Открой глазик.
Когда Агата сказала Зверю:
- Это же я тебя нарисовала, - он открыл глаза, а точнее глаз. Агата нарисовала Зверя так, что второго глаза почти не было видно.
Зверь хлопнул им, сожмурил, округлил, скосил, прикрыл, будто примерялся. Замер на мгновение и повернул голову. Теперь он смотрел прямо на Агату, она от радости забыла, как дышать:
- Предположим, - сказал Зверь, - я живой. И что?
- Идти можешь? - спросила Агата
- В смысле?
- Ходить умеешь? - и для примера Агата прошлась до окна и обратно.
- Что-то я пока не понял, - сказал Зверь, - что делать-то надо?
- Смотри, какой у тебя большой лист, а ты еще совсем не знаешь, что там. Ты можешь далеко пойти. Нет? Непонятно? - и Агата попробовала с другой стороны, - У тебя есть лапы, если ты будешь их сгибать и поднимать, по очереди…
Зверь посмотрел на лапы, на Агату. Дело не шло.
- Я лучше покажу, это будет быстрее, чем словами, - и Агата попыталась кончиком карандаша согнуть одну из передних лап Зверя в коленке.
Он дернулся и фыркнул:
- Пока только щекотно. Что-то всеми этими лапами не очень-то ходится.
- Можно, конечно, переправить на колеса. Будешь колесным зверем, - предложила Агата, - но сначала попробуем тебя приманить! - тут она вскочила и выбежала из комнаты.
Пока Агата за стеной что-то шумно искала, роняла, мыла, разворачивала и заворачивала, открывала и закрывала, Зверь осматривался.
С Агатиной стороны листа, кроме груды карандашей, ничего толком нельзя было разглядеть. На внутренней стороне листа ветер сразу залеплял глаза и уши, как будто лист был паровозом и несся вперед, рассекая воздух.
Изучить ветер хорошенько Зверь не успел: Агата вернулась и положила в самый дальний от Зверя угол листа яблоко и кругляшек колбасы.
- Это приманка, - объяснила она, - Ты должен пойти на запах. Почувствуешь запах, захочешь рассмотреть, откусить. Тебя вообще-то должна привлечь колбаса, но я еще яблоко взяла: вдруг ты вегетарианец. Это теперь часто бывает. Ну, что? Чуешь, как пахнет?
- Если говорить честно и без обид, никаких запахов я, конечно, не чувствую. Даже если кто-то, - и Зверь сделал многозначительную паузу, - кто-то и не забыл бы нарисовать мне дырочки в носу. Не говоря уже о том, что и сам нос не вполне внятный. А сейчас уже не надо, - быстро добавил он, закрываясь от Агатиного карандаша, - Так вот, даже если и был бы у меня нос с дырочками, я же нарисованный, но я, все равно, попробую.
Зверь вытянулся в струнку от кончика хвоста до кончика невнятного носа и потянул воздух.
Лист покрылся цветной рябью. Казалось, что яблоко и колбаса дали течь, как баночки с краской. Вокруг яблока по листу разошлось зеленое пятно, оно разрослось до дерева, и скоро Зверь стоял посреди быстрорастущего яблочного сада. От колбасы отделялись круглешки свинок, они немедленно устремлялись к яблокам.
- Это запахи? - закричал Зверь Агате, - мне нравятся! Очень! - и рванулся в самый центр хрюкотания.
Когда свиньи разбежались, а деревья так выросли, что на альбомном листе уже не помещались, цветная рябь сошла. Лист снова стал белым. Только Зверь бродил между яблоком и куском колбасы и осматривал их как восторженный посетитель музея.
- Отличный запах! - объявил Зверь, - Они всегда так пахнут?
- Не знаю, - призналась Агата, - но все сработало, ты теперь умеешь бегать. Яблоко будешь кусать, а то я съем?
Зверь обошел яблоко, как кита, выбросившегося на берег, задрал морду:
- Я даже не вижу, где оно кончается. Небоскребы не вызывают у меня аппетита.
Тогда Агата взяла яблоко и захрустела.
В этот момент дверь открылась, и в комнату заглянула Агатина мама:
- Агата, ты смотрела на часы?
Агата помотала головой.
- Тогда посмотри, пожалуйста.
Агата посмотрела.
- Ну, - спросила мама, - какие новости?
- Я должна была выйти 15 минут назад.
- Умница, дочка, - сказала мама очень спокойно, а потом вдруг крикнула, - Бегом! - и хлопнула дверью.
И Агата действительно забегала: она одновременно переодевалась и давала Зверю ценные указанию:
- Не скучай. Грызи колбасу. Я скоро буду.
- Я пока сбегаю туда, внутрь, в глубину, - и Зверь мотнул головой, показывая направление.
- А там что-то есть? - спросила Агата, завязывая сразу шнурки и косички.
Зверь кивнул:
- Оттуда ветер дует.
- Хорошо, но осторожно и недолго, и далеко не заходи. Я скоро вернусь, будем играть, - и Агата хлопнула дверью, потом еще одной дверью, потом уже не было слышно.
Зверь решил, что теперь самое время проверить ветреную сторону листа.
Он повернулся, стал коротенькой вертикальной черточкой, а потом и вовсе исчез.
Когда Агата вернулась, в комнате было очень чисто. Кровать застелена, вещи сложены, игрушки убраны. Карандаши торчали ровным ежиком из стакана, рисунки лежали стопочкой на краю стола. Листа со Зверем не было.
Дальше Агата плакала, а мама ее успокаивала:
- Ну, да, ну, действительно убрала твою комнату, ведь от тебя не дождешься.
Мама говорила, что лист с пятнами от колбасы был, и она его выбросила.
Еще мама говорила:
- Что же ты так плачешь, ведь он был пустой, совсем пустой. Там ничего не было нарисовано.
Агата плакала, бегала во двор к мусорному баку, Ничего не нашла и плакала снова.
На следующее утро Агата взяла новый лист и нарисовала на нем очень широкий, полосатый, красно-белый маяк:
- Я буду думать, - решила Агата, - что каждый лист - окошко, он в любое может выглянуть. Увидит маяк и сможет вернуться.
Агата положила лист с маяком в центр стола и села ждать.