Приговор по делу Макарова. Предварительные выводы.
Как и обещал, выкладываю некоторые предварительные соображения, касающиеся приговора по делу Макарова.
1. НЕОБХОДИМЫЕ ЗАМЕЧАНИЯ
Напоминаю всем моим читателям, что:
- Я не юрист.
- При чтении приговора я мог не заметить существенную информацию, поэтому внимательно читайте сами.
- Я не могу утверждать, что текст приговора - подлинный.
Кроме того, я больше сосредотачиваюсь на логической стороне доказательств, а не на процессуальной - поскольку я не юрист.
То есть, вполне возможно, что суд допустил какие-то процессуальные ошибки, но я об этом мало что могу сказать.
Мне крайне неприятно изучать это дело.
Полагаю, что многие мои читатели от него также устали.
Но нужно помнить вот о чем.
Сейчас в нашем распоряжении оказывается всё больше значимых подробностей.
А вот сил и желания в них вникать - всё меньше.
Люди готовы продолжать ругаться, но уже не хотят думать.
Поэтому я считаю нужным набраться терпения и всё же разобраться в том, что произошло во время суда.
Если не сейчас, то позже.
2. ОЦЕНКА ПРИГОВОРА
Оценивая справедливость приговора, многие пытаются понять, как всё было "на самом деле".
Это ошибочный подход.
Суд принимал решения при вполне конкретных обстоятельствах - свидетели, эксперты и специалисты рассказывали о том, что им известно и отвечали на вопросы.
То есть, не надо ссылаться на форум врачей или полиграфологов.
Суд имел дело не с форумами, а с вполне конкретными людьми.
И определение обоснованности его выводов существенным образом связано с тем, что именно эти люди сказали в суде - а не после суда.
Теперь перейдет к приговору.
Все данные и умозаключения, имеющие отношение к делу, можно разбить на три группы:
- доказательства (показания свидетелей, экспертизы, заключения специалистов),
- оценка доказательств судом,
- выводы суда о виновности/невиновности подсудимого, сделанные на основании оценки доказательств.
Проще говоря, для определения того, правильно ли суд поступил, признав Макарова виновным, надо выяснить:
- корректно ли суд интерпретировал и оценил доказательства,
- сделал ли он верные выводы на основании своей оценки доказательств.
Но из приговора мы не можем узнать, что в действительности показали участники процесса, правильно ли их мнение изложил суд.
Поэтому пока в принципе нельзя(nb!) точно выяснить, обоснованно ли суд посчитал доказанными те или иные факты.
Нельзя до тех пор, пока у нас не будет протокола судебного заседания и замечаний к нему, высказанных защитой.
Таким образом, если предположить, что в сети выложен именно приговор по делу Макарова, мы способны оценить на его основании следующее:
- что именно суд счел доказанным,
- достаточно ли того, что суд счел доказанным, чтобы признать подсудимого виновным.
3. ДОКАЗАТЕЛЬСТВА. ОЦЕНКА, ДАННАЯ ИМ СУДОМ.
Выпишем отдельно, что именно суд счел в данном деле доказанным.
На всякий случай уточняю: это совсем не обязательно означает, будто перечисленные факты действительно были твердо установлены.
Это значит, что судья полагает их таковыми.
Всё, установленное судом, можно для наглядности разбить на две группы:
- доказательства виновности и доводы в пользу виновности,
- опровержение доводов защиты.
Рассмотрим первую группу - доказательства виновности и доводы в пользу виновности.
Итак, суд счел доказанным то, что:
- В моче Э. Макаровой были обнаружены сперматозоиды (стр. 26).
- На майке Э. Макаровой и в её влагалище обнаружены следы спермы, не исключено, что это была сперма её отца (стр. 30).
- Э. Макарова не общалась с посторонними представителями мужского пола, только с дедушкой и отцом (стр. 30).
- Полиграфолог Нестеренко установил факт совершения Макаровым "сексуальных действий" с Э. Макаровой (стр. 30).
- При попытке гинеколога осмотреть спящую девочку и раздвинуть ей ноги, она проявила бурную реакцию, кричала "папа, мне больно!", плакала, когда её спросили, что с ней сделал отец, на вопросы об отце не отвечала (стр. 27).
- Психологом Соколовой были обнаружены признаки вовлеченности Э. Макаровой в сексуальные отношения (стр. 28). К аналогичным выводам пришла психолог Николаева (стр. 28). Косвенно это подтвердили эксперты-психиатры, отметившие, что Э. Макарова отказывается говорить о событиях, фигурирующих в уголовном деле, хотя утверждает, что папа не делал ничего плохого (стр. 28).
- Владимир Макаров угрожал врачу больницы Баранову (стр. 27) и следователю (стр. 28), не делал никаких попыток выяснить, как именно во влагалище его дочери попали сперматозоиды (стр. 27).
- Действия отца не расценивались Э. Макаровой как сексуальные в силу непонимания их смысла по причине юного возраста. Поэтому никаких психологических трамв у неё не выявлено (стр. 31).
Теперь - вторая группа: мнение суда относительно доводов защиты.
Суд решил следующее:
- Сперма не могла попасть во влагалище бытовым путем (стр. 30).
- Оснований считать, что посуда для сбора мочи была нестерильной, нет (стр. 26-27).
- Э. Макарова привязана к отцу и, в силу возраста, не понимает значение того, что с ней делал отец, а потому отрицает совершение с ней сексуальных действий. Её показания в данной части можно в учет не принимать (стр. 30).
- Результаты повторной генетической экспертизы (Иванов) не противоречат результатам первой (Исаенко), а прочие свидетельства специалистов (Ефремов, Щербаков), непосредственно не исследовавших объекты, содержащие следы преступления, отношения к делу не имеют (стр. 29-30).
- Знакомые и близкие заявляют, что Макаров не мог совершить данного поступка, но это лишь мнения частных лиц, эти мнения не опровергают имеющихся доказательств (стр. 31).
- Нет основания сомневаться в выводах полиграфиста, несмотря на то, что ряд экспертов (Комиссарова, Каменская, Герасименко, Фроленко) сочли эти выводы недостоверными. Указанные эксперты сами Макарова не исследовали, а потому их доводы отношения к делу не имеют (стр. 33).
- Несмотря на то, что несколько психологов, обследовавших Э. Макарову, не нашли у неё признаков вовлеченности в сексуальные отношения, их мнение не является опровержением доказательств вины, так как один из психологов, возможно, видел её до того, как она была вовлечена в сексуальные отношения, другой - через три месяца после, т.е. последствия, возможно, сгладились. Показания третьего психолога - Локтионовой- противоречат совокупности фактов, а потому неверны (стр. 31).
- Несмотря на то, что психологи Ольшевский и Труфанова оспаривают заключение Соколовой, данное заключение можно использовать для доказательства вины, т.к. Ольшевский и Труфанова не общались с Э. Макаровой, а потому их мнения не представляет для суда интереса (стр. 31-32).
Кроме того, некоторые факты, важные, как мне кажется, для выводов суда, не были впрямую перечислены среди установленных.
Они, тем не менее, содержатся в приговоре, и я хотел бы их также указать:
- Согласно генетической экспертизе, сделанной Исаенко, исключается возможность того, что сперма принадлежала дедушке Э. Макаровой (стр. 18).
- Психолог Соколова объяснила, почему психолог Локтионова не нашла признаков вовлеченности Э. Макаровой в сексуальные отношения: Локтионова использовала методики, направленные не на диагностику, а на оказание помощи (стр.10).
4. ВИНОВНОСТЬ
Если суд действительно установил именно то, что перечислено выше, и правильно интерпретировал показания свидетелей, то решение суда о виновности Макарова - совершенно логично.
Действительно, ведь:
- во влагалище девочки обнаружена сперма,
- она не могла попасть туда "бытовым" путем,
- из мужчин доступ к девочке имели только её дед и отец,
- исключено, что сперма принадлежит её деду.
Обратите внимание: я не ссылаюсь на полиграф и психологов.
Их выводы лишь дополняют картину.
Правда, есть один сомнительный момент: вывод эксперта Исаенко о том, что сперма не могда принадлежать дедушке Э. Макаровой, не упомянут в явном виде среди фактов, которые суд признал установленными (если я ничего не пропустил).
Он встречается ранее, в описании доказательств по делу (стр. 18).
Но, в любом случае, данный факт был в распоряжении суда, и суд его не опровергал.
5. ОБОСНОВАННОСТЬ ОТКЛОНЕНИЯ ДОВОДОВ ЗАЩИТЫ
Вероятно, многих читателей смутил отказ суда признать доводы экспертов защиты - психологов, полиграфологов и генетиков - на основании того, что они-де, не обследовали Макарова, его дочь или биологические объекты, а делают свои выводы просто на основании имеющихся заключений.
В самом деле, это же очень странно.
Эксперты говорят, что так проводить экспертизу нельзя, а их даже не слушают.
Имел ли право суд так поступить?
Я предполагаю (nb!), что имел.
При этом я исхожу вот из каких соображений.
Эксперты в данном случае - вовсе не обязательно люди, которые имеют право оценивать других экспертов.
Это люди, которые имеют право проводить экспертизу.
Например, полиграфолог - тот, кто может проводить экспертизу при помощи полиграфа.
А не обязательно тот, кто имеет право оценивать других полиграфологов.
Если два эксперта получили несовпадающие заключения по одному и тому же материалу (или по одному и тому же человеку), то суд обязан как-то объяснить эту разницу.
Он должен выслушать обе стороны, возможно - задать вопросы.
И, например, придумать объяснение, согласно которому оба вывода пусть и не совпадают, но не опровергают друг друга.
Или - что установлена причина неточности выводов действий одного из экспертов.
В частности, подобная ситуация возникла и в данном деле.
Э. Макарову обследовала, помимо прочих, психолог Локтионова, которая не нашла у неё признаков вовлеченности в сексуальные отношения.
Суд не принял заключение и показания Локтионовой в качестве доказательства невиновности Макарова, так как они опровергаются совокупностью собранных доказательств.
Мне подобный вывод суда показался бы необоснованным, если бы не один нюанс.
В приговоре сказано (стр.10), что психолог Соколова объяснила, почему психолог Локтионова не нашла признаков вовлеченности Э. Макаровой в сексуальные отношения: Локтионова использовала методики, направленные не на диагностику, а на оказание помощи.
То есть, хотя суд в явном виде не сослался на показания Соколовой, в его распоряжении были данные, позволяющие объяснить противоречия в мнениях двух психологов.
Если подобное объяснение не находится, то, в случае противоречивых выводов двух экспертиз, суд может решить, что не в состоянии установить, кто из двух экспертов прав.
Тогда - раз возникли сомнения - это доказательство нельзя считать доводом обвинения, так как неразрешимые сомнения трактуются в пользу подсудимого.
Это, повторюсь, в случае, если оба эксперта что-то исследовали.
Но если один из них ничего не исследовал, а лишь критикует заключение другого, то, как я полагаю, суд вправе к этой критике не прислушиваться.
Иначе получается, что один из экспертов занимается своим делом, а второй выступает "экспертом по экспертам" - при том, что, вероятно, право на подобную деятельность не указано в его сертификате.
Я понимаю, что чисто психологически мои доводы могут вызвать резкое неприятие.
Ведь на форумах-то специалисты точно доказали, что эксперт обвинения был неправ!
Но, повторюсь, суд не может рассматривать сообщения с форумов.
При этом я понимаю, что, возможно, процессуальное положение эксперта совсем не то, что мне представляется.
А потому моё предположение о праве суда отклонить экспертизу защиты вполне может быть ошибочным.
ОБЩИЕ ВЫВОДЫ ПО ПРИГОВОРУ
Выводы я могу сделать следующие:
1. Данных по делу пока недостаточно: для более точных выводов следует, как минимум, ознакомиться с протоколом судебного заседания и замечаниями, поданными на него защитой.
2. Совершенно не исключено, что приговор - вполне обоснованный.
По поводу текста приговора - пока всё.
1. НЕОБХОДИМЫЕ ЗАМЕЧАНИЯ
Напоминаю всем моим читателям, что:
- Я не юрист.
- При чтении приговора я мог не заметить существенную информацию, поэтому внимательно читайте сами.
- Я не могу утверждать, что текст приговора - подлинный.
Кроме того, я больше сосредотачиваюсь на логической стороне доказательств, а не на процессуальной - поскольку я не юрист.
То есть, вполне возможно, что суд допустил какие-то процессуальные ошибки, но я об этом мало что могу сказать.
Мне крайне неприятно изучать это дело.
Полагаю, что многие мои читатели от него также устали.
Но нужно помнить вот о чем.
Сейчас в нашем распоряжении оказывается всё больше значимых подробностей.
А вот сил и желания в них вникать - всё меньше.
Люди готовы продолжать ругаться, но уже не хотят думать.
Поэтому я считаю нужным набраться терпения и всё же разобраться в том, что произошло во время суда.
Если не сейчас, то позже.
2. ОЦЕНКА ПРИГОВОРА
Оценивая справедливость приговора, многие пытаются понять, как всё было "на самом деле".
Это ошибочный подход.
Суд принимал решения при вполне конкретных обстоятельствах - свидетели, эксперты и специалисты рассказывали о том, что им известно и отвечали на вопросы.
То есть, не надо ссылаться на форум врачей или полиграфологов.
Суд имел дело не с форумами, а с вполне конкретными людьми.
И определение обоснованности его выводов существенным образом связано с тем, что именно эти люди сказали в суде - а не после суда.
Теперь перейдет к приговору.
Все данные и умозаключения, имеющие отношение к делу, можно разбить на три группы:
- доказательства (показания свидетелей, экспертизы, заключения специалистов),
- оценка доказательств судом,
- выводы суда о виновности/невиновности подсудимого, сделанные на основании оценки доказательств.
Проще говоря, для определения того, правильно ли суд поступил, признав Макарова виновным, надо выяснить:
- корректно ли суд интерпретировал и оценил доказательства,
- сделал ли он верные выводы на основании своей оценки доказательств.
Но из приговора мы не можем узнать, что в действительности показали участники процесса, правильно ли их мнение изложил суд.
Поэтому пока в принципе нельзя(nb!) точно выяснить, обоснованно ли суд посчитал доказанными те или иные факты.
Нельзя до тех пор, пока у нас не будет протокола судебного заседания и замечаний к нему, высказанных защитой.
Таким образом, если предположить, что в сети выложен именно приговор по делу Макарова, мы способны оценить на его основании следующее:
- что именно суд счел доказанным,
- достаточно ли того, что суд счел доказанным, чтобы признать подсудимого виновным.
3. ДОКАЗАТЕЛЬСТВА. ОЦЕНКА, ДАННАЯ ИМ СУДОМ.
Выпишем отдельно, что именно суд счел в данном деле доказанным.
На всякий случай уточняю: это совсем не обязательно означает, будто перечисленные факты действительно были твердо установлены.
Это значит, что судья полагает их таковыми.
Всё, установленное судом, можно для наглядности разбить на две группы:
- доказательства виновности и доводы в пользу виновности,
- опровержение доводов защиты.
Рассмотрим первую группу - доказательства виновности и доводы в пользу виновности.
Итак, суд счел доказанным то, что:
- В моче Э. Макаровой были обнаружены сперматозоиды (стр. 26).
- На майке Э. Макаровой и в её влагалище обнаружены следы спермы, не исключено, что это была сперма её отца (стр. 30).
- Э. Макарова не общалась с посторонними представителями мужского пола, только с дедушкой и отцом (стр. 30).
- Полиграфолог Нестеренко установил факт совершения Макаровым "сексуальных действий" с Э. Макаровой (стр. 30).
- При попытке гинеколога осмотреть спящую девочку и раздвинуть ей ноги, она проявила бурную реакцию, кричала "папа, мне больно!", плакала, когда её спросили, что с ней сделал отец, на вопросы об отце не отвечала (стр. 27).
- Психологом Соколовой были обнаружены признаки вовлеченности Э. Макаровой в сексуальные отношения (стр. 28). К аналогичным выводам пришла психолог Николаева (стр. 28). Косвенно это подтвердили эксперты-психиатры, отметившие, что Э. Макарова отказывается говорить о событиях, фигурирующих в уголовном деле, хотя утверждает, что папа не делал ничего плохого (стр. 28).
- Владимир Макаров угрожал врачу больницы Баранову (стр. 27) и следователю (стр. 28), не делал никаких попыток выяснить, как именно во влагалище его дочери попали сперматозоиды (стр. 27).
- Действия отца не расценивались Э. Макаровой как сексуальные в силу непонимания их смысла по причине юного возраста. Поэтому никаких психологических трамв у неё не выявлено (стр. 31).
Теперь - вторая группа: мнение суда относительно доводов защиты.
Суд решил следующее:
- Сперма не могла попасть во влагалище бытовым путем (стр. 30).
- Оснований считать, что посуда для сбора мочи была нестерильной, нет (стр. 26-27).
- Э. Макарова привязана к отцу и, в силу возраста, не понимает значение того, что с ней делал отец, а потому отрицает совершение с ней сексуальных действий. Её показания в данной части можно в учет не принимать (стр. 30).
- Результаты повторной генетической экспертизы (Иванов) не противоречат результатам первой (Исаенко), а прочие свидетельства специалистов (Ефремов, Щербаков), непосредственно не исследовавших объекты, содержащие следы преступления, отношения к делу не имеют (стр. 29-30).
- Знакомые и близкие заявляют, что Макаров не мог совершить данного поступка, но это лишь мнения частных лиц, эти мнения не опровергают имеющихся доказательств (стр. 31).
- Нет основания сомневаться в выводах полиграфиста, несмотря на то, что ряд экспертов (Комиссарова, Каменская, Герасименко, Фроленко) сочли эти выводы недостоверными. Указанные эксперты сами Макарова не исследовали, а потому их доводы отношения к делу не имеют (стр. 33).
- Несмотря на то, что несколько психологов, обследовавших Э. Макарову, не нашли у неё признаков вовлеченности в сексуальные отношения, их мнение не является опровержением доказательств вины, так как один из психологов, возможно, видел её до того, как она была вовлечена в сексуальные отношения, другой - через три месяца после, т.е. последствия, возможно, сгладились. Показания третьего психолога - Локтионовой- противоречат совокупности фактов, а потому неверны (стр. 31).
- Несмотря на то, что психологи Ольшевский и Труфанова оспаривают заключение Соколовой, данное заключение можно использовать для доказательства вины, т.к. Ольшевский и Труфанова не общались с Э. Макаровой, а потому их мнения не представляет для суда интереса (стр. 31-32).
Кроме того, некоторые факты, важные, как мне кажется, для выводов суда, не были впрямую перечислены среди установленных.
Они, тем не менее, содержатся в приговоре, и я хотел бы их также указать:
- Согласно генетической экспертизе, сделанной Исаенко, исключается возможность того, что сперма принадлежала дедушке Э. Макаровой (стр. 18).
- Психолог Соколова объяснила, почему психолог Локтионова не нашла признаков вовлеченности Э. Макаровой в сексуальные отношения: Локтионова использовала методики, направленные не на диагностику, а на оказание помощи (стр.10).
4. ВИНОВНОСТЬ
Если суд действительно установил именно то, что перечислено выше, и правильно интерпретировал показания свидетелей, то решение суда о виновности Макарова - совершенно логично.
Действительно, ведь:
- во влагалище девочки обнаружена сперма,
- она не могла попасть туда "бытовым" путем,
- из мужчин доступ к девочке имели только её дед и отец,
- исключено, что сперма принадлежит её деду.
Обратите внимание: я не ссылаюсь на полиграф и психологов.
Их выводы лишь дополняют картину.
Правда, есть один сомнительный момент: вывод эксперта Исаенко о том, что сперма не могда принадлежать дедушке Э. Макаровой, не упомянут в явном виде среди фактов, которые суд признал установленными (если я ничего не пропустил).
Он встречается ранее, в описании доказательств по делу (стр. 18).
Но, в любом случае, данный факт был в распоряжении суда, и суд его не опровергал.
5. ОБОСНОВАННОСТЬ ОТКЛОНЕНИЯ ДОВОДОВ ЗАЩИТЫ
Вероятно, многих читателей смутил отказ суда признать доводы экспертов защиты - психологов, полиграфологов и генетиков - на основании того, что они-де, не обследовали Макарова, его дочь или биологические объекты, а делают свои выводы просто на основании имеющихся заключений.
В самом деле, это же очень странно.
Эксперты говорят, что так проводить экспертизу нельзя, а их даже не слушают.
Имел ли право суд так поступить?
Я предполагаю (nb!), что имел.
При этом я исхожу вот из каких соображений.
Эксперты в данном случае - вовсе не обязательно люди, которые имеют право оценивать других экспертов.
Это люди, которые имеют право проводить экспертизу.
Например, полиграфолог - тот, кто может проводить экспертизу при помощи полиграфа.
А не обязательно тот, кто имеет право оценивать других полиграфологов.
Если два эксперта получили несовпадающие заключения по одному и тому же материалу (или по одному и тому же человеку), то суд обязан как-то объяснить эту разницу.
Он должен выслушать обе стороны, возможно - задать вопросы.
И, например, придумать объяснение, согласно которому оба вывода пусть и не совпадают, но не опровергают друг друга.
Или - что установлена причина неточности выводов действий одного из экспертов.
В частности, подобная ситуация возникла и в данном деле.
Э. Макарову обследовала, помимо прочих, психолог Локтионова, которая не нашла у неё признаков вовлеченности в сексуальные отношения.
Суд не принял заключение и показания Локтионовой в качестве доказательства невиновности Макарова, так как они опровергаются совокупностью собранных доказательств.
Мне подобный вывод суда показался бы необоснованным, если бы не один нюанс.
В приговоре сказано (стр.10), что психолог Соколова объяснила, почему психолог Локтионова не нашла признаков вовлеченности Э. Макаровой в сексуальные отношения: Локтионова использовала методики, направленные не на диагностику, а на оказание помощи.
То есть, хотя суд в явном виде не сослался на показания Соколовой, в его распоряжении были данные, позволяющие объяснить противоречия в мнениях двух психологов.
Если подобное объяснение не находится, то, в случае противоречивых выводов двух экспертиз, суд может решить, что не в состоянии установить, кто из двух экспертов прав.
Тогда - раз возникли сомнения - это доказательство нельзя считать доводом обвинения, так как неразрешимые сомнения трактуются в пользу подсудимого.
Это, повторюсь, в случае, если оба эксперта что-то исследовали.
Но если один из них ничего не исследовал, а лишь критикует заключение другого, то, как я полагаю, суд вправе к этой критике не прислушиваться.
Иначе получается, что один из экспертов занимается своим делом, а второй выступает "экспертом по экспертам" - при том, что, вероятно, право на подобную деятельность не указано в его сертификате.
Я понимаю, что чисто психологически мои доводы могут вызвать резкое неприятие.
Ведь на форумах-то специалисты точно доказали, что эксперт обвинения был неправ!
Но, повторюсь, суд не может рассматривать сообщения с форумов.
При этом я понимаю, что, возможно, процессуальное положение эксперта совсем не то, что мне представляется.
А потому моё предположение о праве суда отклонить экспертизу защиты вполне может быть ошибочным.
ОБЩИЕ ВЫВОДЫ ПО ПРИГОВОРУ
Выводы я могу сделать следующие:
1. Данных по делу пока недостаточно: для более точных выводов следует, как минимум, ознакомиться с протоколом судебного заседания и замечаниями, поданными на него защитой.
2. Совершенно не исключено, что приговор - вполне обоснованный.
По поводу текста приговора - пока всё.