Про армию (4)
Продолжение.
Девятое. Солдатская мода… странное сочетание, казалось бы. Вроде и одежда у всех одинаковая, какая уж тут мода. Но - подавленная дисциплиной индивидуальность должна проявляться где-то. Здесь и проявляется. Старослужащие вываривают х/б в хлорке. Иногда до белизны. Так типа наряднее, и создаётся впечатление, что человек не один месяц провёл под палящим солнцем, пропитывая своим потом гимнастёрку, отстирывая её после дочиста. Да и видно сразу, что не «дух». Издалека. Тут важно не переборщить, чтобы от хлорки вещь не рассыпалась. Да и старшина может наказать за порчу имущества. У сапог можно скашивать каблуки и набивать подковы, шинель - брить (хорошо для этого подходит станок из тумбочки соседа), шапке - придавать форму и зауживать. Стрёмно, если шапка прикрывает уши. Другое дело, если она держится на затылке одним божьим духом и кориолисовой силой. Гимнастёрка наглаживается специальным образом. Например, делается горизонтальная складка на спине. Да что там, способ заправки гимнастёрки за ремень - вот основное отличие «духов» от «черпаков», «фазанов» и прочих тотемов. И не дай бог заправиться неположенным образом. Это всё равно что в полдень, посреди Рамадана, ввалиться в мечеть и начать жрать свинину. Все эти проявления моды считаются офицерами неуставняком, с которым нужно бороться. Как нарядами вне очереди, так и проповедями (например, рассказом о том, что горизонтальная складка на спине изначально делалась женщинами-военнослужащими, чтобы лифчика не было заметно).
Десятое. В отсутствие других удовольствий мужской пол полностью сублимируется на жратве. И готов душу продать за еду не из столовой. Жрут с тем же упоением, что на гражданке жрали вкусную, дарящую радость общения водку, и с той же страстью и любовью, с которой на гражданке относились к женщинам. Периодически приходил к нам грустный капитан медицинской службы и устало советовал не жрать в увольнении много печенья. Потому что оно потом в желудке разбухает, и вот недавно был случай… едва не разорвало одного лакомку. Солдаты слушали, но потом всё равно при виде печенья теряли рассудок. В каждой части есть для еды особенные слова. «Шалф» - всякие коржики и булочки. «Пиздопар» - еда, изготовленная не в столовой самолично или сослуживцами. Жареная картошка, например. К столовской же еде отношение сложное. То, что выдают поштучно - кусок масла и кусок белого хлеба, а по воскресеньям ещё и куриное яйцо - становится чем-то особенным, и иногда из этого делают культ. Скажем, масло всё отдаётся «старикам», зато, начиная со 100 дней до приказа, старики перестают есть масло и отдают духам. Ну, тут сколько воинских частей, столько и вариантов. Чёрный хлеб - «черняга» - презираем. Духи обыкновенно страдают «нехваткой» - жрут, то есть, всё, что не приколочено. Старики смотрят на это с брезгливым презрением. Они-то чем дальше, тем к солдатской пище стремятся почти не прикасаться (кроме белого хлеба с маслом, конечно). Они ж уже почти гражданские. Частенько после обеда делается построение, и духам устраивают смотр карманов. Которые у них, конечно, набиты «чернягой» на чёрный день. «Что, солдат, нехватка ебёт?» Ну, и следует приказ всё, что вынес в карманах, съесть. За минуту, например.
(продолжение следует)
Девятое. Солдатская мода… странное сочетание, казалось бы. Вроде и одежда у всех одинаковая, какая уж тут мода. Но - подавленная дисциплиной индивидуальность должна проявляться где-то. Здесь и проявляется. Старослужащие вываривают х/б в хлорке. Иногда до белизны. Так типа наряднее, и создаётся впечатление, что человек не один месяц провёл под палящим солнцем, пропитывая своим потом гимнастёрку, отстирывая её после дочиста. Да и видно сразу, что не «дух». Издалека. Тут важно не переборщить, чтобы от хлорки вещь не рассыпалась. Да и старшина может наказать за порчу имущества. У сапог можно скашивать каблуки и набивать подковы, шинель - брить (хорошо для этого подходит станок из тумбочки соседа), шапке - придавать форму и зауживать. Стрёмно, если шапка прикрывает уши. Другое дело, если она держится на затылке одним божьим духом и кориолисовой силой. Гимнастёрка наглаживается специальным образом. Например, делается горизонтальная складка на спине. Да что там, способ заправки гимнастёрки за ремень - вот основное отличие «духов» от «черпаков», «фазанов» и прочих тотемов. И не дай бог заправиться неположенным образом. Это всё равно что в полдень, посреди Рамадана, ввалиться в мечеть и начать жрать свинину. Все эти проявления моды считаются офицерами неуставняком, с которым нужно бороться. Как нарядами вне очереди, так и проповедями (например, рассказом о том, что горизонтальная складка на спине изначально делалась женщинами-военнослужащими, чтобы лифчика не было заметно).
Десятое. В отсутствие других удовольствий мужской пол полностью сублимируется на жратве. И готов душу продать за еду не из столовой. Жрут с тем же упоением, что на гражданке жрали вкусную, дарящую радость общения водку, и с той же страстью и любовью, с которой на гражданке относились к женщинам. Периодически приходил к нам грустный капитан медицинской службы и устало советовал не жрать в увольнении много печенья. Потому что оно потом в желудке разбухает, и вот недавно был случай… едва не разорвало одного лакомку. Солдаты слушали, но потом всё равно при виде печенья теряли рассудок. В каждой части есть для еды особенные слова. «Шалф» - всякие коржики и булочки. «Пиздопар» - еда, изготовленная не в столовой самолично или сослуживцами. Жареная картошка, например. К столовской же еде отношение сложное. То, что выдают поштучно - кусок масла и кусок белого хлеба, а по воскресеньям ещё и куриное яйцо - становится чем-то особенным, и иногда из этого делают культ. Скажем, масло всё отдаётся «старикам», зато, начиная со 100 дней до приказа, старики перестают есть масло и отдают духам. Ну, тут сколько воинских частей, столько и вариантов. Чёрный хлеб - «черняга» - презираем. Духи обыкновенно страдают «нехваткой» - жрут, то есть, всё, что не приколочено. Старики смотрят на это с брезгливым презрением. Они-то чем дальше, тем к солдатской пище стремятся почти не прикасаться (кроме белого хлеба с маслом, конечно). Они ж уже почти гражданские. Частенько после обеда делается построение, и духам устраивают смотр карманов. Которые у них, конечно, набиты «чернягой» на чёрный день. «Что, солдат, нехватка ебёт?» Ну, и следует приказ всё, что вынес в карманах, съесть. За минуту, например.
(продолжение следует)