Дневники Красной Шапочки. Часть 2. По наклонной по дорожке...
Волк выплюнул на землю какую-то тряпку. Должно быть, в тот день свою норму по укусам за бочок он уже выполнил.
- Не бойтесь меня, мисс, - поспешно замотал он мордой. - Я мирный зверь. Гляжу, за тобой какие-то типы подозрительные следуют... Вот, шуганул их...
Первый испуг прошел быстро. Тринадцатилетние девочки вообще мало кого боятся. Мужчин так явно больше, чем диких зверей. А морда у Волка была действительно довольно интеллигентная, а глаза умные и, при некоторой доле воображения, даже добрые.
- Спасибо вам, господин Волк, большое! - чистосердечно склонилась я в неуклюжем книксене. - Ваша помощь была очень вовремя.
Волк смущенно фыркнул и склонился в ответ.
- Не за что. Что же молодая мисс делает так далеко в лесу?
- Я иду к своей бабушке. Она травница на дальнем хуторе, на другой стороне этого леса, - я обернулась, собираясь махнуть рукой в сторону ее дома, и внезапно поймала себя на том, что я не знаю, в какой стороне что находится. Лес вокруг выглядел незнакомым и неприветливым.
Словно прочитав ее мысли, Волк учтиво кашлянул.
- Если хотите, я могу проводить вас до дороги, мисс...
- Рози. Но все зовут меня Красная Шапочка.
- Как вам угодно, мисс Шапочка.
* * *
Я так далеко успела убежать со своей тропы, что Волк решил срезать и вывести меня к развилке впереди. Шли мы довольно долго - или мне так казалось, увлеченной разговором? Волк оказался неожиданно приятным собеседником, остроумным и тактичным, так что, когда в просветах деревьев забелела дорожка, мне было почти жаль расставаться.
- ...значит, вы идете навестить бабушку? - еще раз уточнил Волк, оглянувшись на развилку.
- Да.
- И она травница на опушке леса?
- Да, ее зовут...
- Я знаком с вашей бабушкой, мисс, - неожиданно признался Волк. - Вам все равно, по какой дороге идти, они обе выведут к нужной. Левая, пожалуй, даже покороче будет.
Я посмотрела на него, на корзинку, на солнце, просвечивающее через ветви...
- А давайте тогда пойдем по длинной? - предложила я и неловко улыбнулась. - Мне будет приятно, если вы меня проводите.
Волк аж отшатнулся, испуганно замотав головой.
- Нет, милая Шапочка, мне лучше с вами не ходить. Местные не очень-то приветствуют дружбу волков с маленькими девочками. Они, знаете ли, постреливают.
- Жаль... - вздохнула я. Откуда во мне было это лукавство, это невинное, еще не осознаваемое кокетство? Это я сейчас понимаю, что вела себя неприемлемо, но тогда... тогда я просто из упрямства, чтобы не ставить себя в неловкое положение, все равно шагнула на кружную дорожку.
- А я, пожалуй, пройдусь. Времени еще много, день чудесный, прогуляюсь... Точно не составите компанию? - я обернулась, но зверя уж и след простыл.
Я еще не знала, что он все же пошел по короткой дороге.
* * *
Мне все еще тяжело об этом писать. Все равно, что заново расставаться с невинностью.
Я не буду описывать свою прогулку и причины, по которым до дома бабушки я добралась уже после заката. В окнах было темно, и я решила, что старушка уже легла спать. Я как сейчас помню эту простую некрашеную дверь, отделявшую меня от моей судьбы и от кровавого ужаса.
И веревочку. Висящую слишком низко для человеческого роста.
- Бабушка? - позвала я, постучав по рассохшейся древесине. - Это я, твоя внучка, Рози! Мама тебе пирожков прислала.
- Шапочка? - послышался изнутри приглушенный хрипловатый голос, как будто бабуля сильно простудилась. Беспокойство за нее накрыло меня новой волной, и я даже не заметила, что она назвала меня тем прозвищем, за которое она сама ругала мать.
- Бабушка, с тобой все в порядке?
- Да, внучка, я приболела, - голос стал выше, но все равно неестественным, как будто старушка напрягала связки изо всех сил. - Дерни за веревочку, дверь и откроется.
Я все сделала, как мне велели.
Всегда делала.
Внутри меня ожидала комната в полумраке, посреди которой возвышался старый шкаф - его вырезал из дуба еще мой дед - и едва ли не столь же высокая гора одеял на кровати. Да ее же бил озноб!
- Что с тобой, бабуля?
- Простудилась я, - невнятно буркнуло из-под груды покрывал.
Я осторожно поставила корзинку с уже остывшими пирожками на прикроватный столик, нерешительно посмотрела на кровать, и, словно дернуло меня что-то, полезла под одеяло, расшнуровывая на себе корсет.
- Ладно, утро вечера мудренее. Ты, бабуль, прижмись ко мне, я тебя согрею, а утром сделаю отвар - ты ведь мне покажешь, где какие травы у тебя? - я беспечно щебетала, устраиваясь поудобнее. Нащупав ее руку во фланелевом рукаве ночной рубашки, я ободряюще ее сжала, обняла бабушку и...
...и вот тут мне в нос ударил терпкий мускусный запах. Мокрая шерсть? Она спала в носках?
Я замерла на секунду, а потом моя рука осторожно поднялась вверх к воротнику... меховому? Пальцы нащупали уши, зубы...
- Ба... ОЙ!!!
Как ошпаренная, я вылетела из-под груды одеял. Как раз в тот момент, помню, взошла луна. Было полнолуние, и ее свет, пробившийся в маленькие окна избушки, осветили сгорбленный силуэт, поднимающийся на кровати, желтые глаза...
...и серебряно поблескивающую лужу крови, вытекающую из шкафа.
- Нет, мисс, все не так, выслушайте меня! - попробовал прибегнуть к уловке Волк, но я уже, заорав дурным голосом, ломанулась в дверь, едва справившись со щеколдой с перепугу.
Но когда я вылетела наружу, меня вновь встретили все те же желтые глаза...
* * *
Я плохо помню, что было дальше. Помню, как его пасть порвала мне плечо - метил в шею. Помню, как вне себя от страха и боли бежала через лес, а кусты цеплялись за одежду, и ветки били по глазам.
Помню болезненно желтую луну в небе, в один прекрасный момент покачнувшуюся и налившуюся красным.
Провал.
Помню огонек в лесу и грубый мужской смех. Помню, как бежала туда. Лесорубы, с утра представляющиеся угрюмыми и опасными людьми, в тот момент были самой желанной целью.
Я же про спасение, верно?
Провал.
Кровь пропитала мою одежду, бежать становится тяжело, а зверь позади уже настигает.
Я подвываю от ужаса.
Я падаю. Должно быть, я ударилась головой.
Должно быть, в этом все дело.
Я не знаю, сколько я провела без сознания. Должно быть, недолго, раз осталась жива.
Меня привел в чувство выстрел. А потом надо мной склонился охотник.
По его словам, зверь склонился надо мной и уже готовился сожрать.
Но я осталась жива.
А бабушка нет.
К матери я вернулась лишь однажды. Ненадолго. Не помню, как собирала вещи, как за мной хлопнула дверь.
Слышала, что ее вскоре нашли с порванным горлом. Говорят, загрызли волки.
Мне ее не жалко.
- Не бойтесь меня, мисс, - поспешно замотал он мордой. - Я мирный зверь. Гляжу, за тобой какие-то типы подозрительные следуют... Вот, шуганул их...
Первый испуг прошел быстро. Тринадцатилетние девочки вообще мало кого боятся. Мужчин так явно больше, чем диких зверей. А морда у Волка была действительно довольно интеллигентная, а глаза умные и, при некоторой доле воображения, даже добрые.
- Спасибо вам, господин Волк, большое! - чистосердечно склонилась я в неуклюжем книксене. - Ваша помощь была очень вовремя.
Волк смущенно фыркнул и склонился в ответ.
- Не за что. Что же молодая мисс делает так далеко в лесу?
- Я иду к своей бабушке. Она травница на дальнем хуторе, на другой стороне этого леса, - я обернулась, собираясь махнуть рукой в сторону ее дома, и внезапно поймала себя на том, что я не знаю, в какой стороне что находится. Лес вокруг выглядел незнакомым и неприветливым.
Словно прочитав ее мысли, Волк учтиво кашлянул.
- Если хотите, я могу проводить вас до дороги, мисс...
- Рози. Но все зовут меня Красная Шапочка.
- Как вам угодно, мисс Шапочка.
* * *
Я так далеко успела убежать со своей тропы, что Волк решил срезать и вывести меня к развилке впереди. Шли мы довольно долго - или мне так казалось, увлеченной разговором? Волк оказался неожиданно приятным собеседником, остроумным и тактичным, так что, когда в просветах деревьев забелела дорожка, мне было почти жаль расставаться.
- ...значит, вы идете навестить бабушку? - еще раз уточнил Волк, оглянувшись на развилку.
- Да.
- И она травница на опушке леса?
- Да, ее зовут...
- Я знаком с вашей бабушкой, мисс, - неожиданно признался Волк. - Вам все равно, по какой дороге идти, они обе выведут к нужной. Левая, пожалуй, даже покороче будет.
Я посмотрела на него, на корзинку, на солнце, просвечивающее через ветви...
- А давайте тогда пойдем по длинной? - предложила я и неловко улыбнулась. - Мне будет приятно, если вы меня проводите.
Волк аж отшатнулся, испуганно замотав головой.
- Нет, милая Шапочка, мне лучше с вами не ходить. Местные не очень-то приветствуют дружбу волков с маленькими девочками. Они, знаете ли, постреливают.
- Жаль... - вздохнула я. Откуда во мне было это лукавство, это невинное, еще не осознаваемое кокетство? Это я сейчас понимаю, что вела себя неприемлемо, но тогда... тогда я просто из упрямства, чтобы не ставить себя в неловкое положение, все равно шагнула на кружную дорожку.
- А я, пожалуй, пройдусь. Времени еще много, день чудесный, прогуляюсь... Точно не составите компанию? - я обернулась, но зверя уж и след простыл.
Я еще не знала, что он все же пошел по короткой дороге.
* * *
Мне все еще тяжело об этом писать. Все равно, что заново расставаться с невинностью.
Я не буду описывать свою прогулку и причины, по которым до дома бабушки я добралась уже после заката. В окнах было темно, и я решила, что старушка уже легла спать. Я как сейчас помню эту простую некрашеную дверь, отделявшую меня от моей судьбы и от кровавого ужаса.
И веревочку. Висящую слишком низко для человеческого роста.
- Бабушка? - позвала я, постучав по рассохшейся древесине. - Это я, твоя внучка, Рози! Мама тебе пирожков прислала.
- Шапочка? - послышался изнутри приглушенный хрипловатый голос, как будто бабуля сильно простудилась. Беспокойство за нее накрыло меня новой волной, и я даже не заметила, что она назвала меня тем прозвищем, за которое она сама ругала мать.
- Бабушка, с тобой все в порядке?
- Да, внучка, я приболела, - голос стал выше, но все равно неестественным, как будто старушка напрягала связки изо всех сил. - Дерни за веревочку, дверь и откроется.
Я все сделала, как мне велели.
Всегда делала.
Внутри меня ожидала комната в полумраке, посреди которой возвышался старый шкаф - его вырезал из дуба еще мой дед - и едва ли не столь же высокая гора одеял на кровати. Да ее же бил озноб!
- Что с тобой, бабуля?
- Простудилась я, - невнятно буркнуло из-под груды покрывал.
Я осторожно поставила корзинку с уже остывшими пирожками на прикроватный столик, нерешительно посмотрела на кровать, и, словно дернуло меня что-то, полезла под одеяло, расшнуровывая на себе корсет.
- Ладно, утро вечера мудренее. Ты, бабуль, прижмись ко мне, я тебя согрею, а утром сделаю отвар - ты ведь мне покажешь, где какие травы у тебя? - я беспечно щебетала, устраиваясь поудобнее. Нащупав ее руку во фланелевом рукаве ночной рубашки, я ободряюще ее сжала, обняла бабушку и...
...и вот тут мне в нос ударил терпкий мускусный запах. Мокрая шерсть? Она спала в носках?
Я замерла на секунду, а потом моя рука осторожно поднялась вверх к воротнику... меховому? Пальцы нащупали уши, зубы...
- Ба... ОЙ!!!
Как ошпаренная, я вылетела из-под груды одеял. Как раз в тот момент, помню, взошла луна. Было полнолуние, и ее свет, пробившийся в маленькие окна избушки, осветили сгорбленный силуэт, поднимающийся на кровати, желтые глаза...
...и серебряно поблескивающую лужу крови, вытекающую из шкафа.
- Нет, мисс, все не так, выслушайте меня! - попробовал прибегнуть к уловке Волк, но я уже, заорав дурным голосом, ломанулась в дверь, едва справившись со щеколдой с перепугу.
Но когда я вылетела наружу, меня вновь встретили все те же желтые глаза...
* * *
Я плохо помню, что было дальше. Помню, как его пасть порвала мне плечо - метил в шею. Помню, как вне себя от страха и боли бежала через лес, а кусты цеплялись за одежду, и ветки били по глазам.
Помню болезненно желтую луну в небе, в один прекрасный момент покачнувшуюся и налившуюся красным.
Провал.
Помню огонек в лесу и грубый мужской смех. Помню, как бежала туда. Лесорубы, с утра представляющиеся угрюмыми и опасными людьми, в тот момент были самой желанной целью.
Я же про спасение, верно?
Провал.
Кровь пропитала мою одежду, бежать становится тяжело, а зверь позади уже настигает.
Я подвываю от ужаса.
Я падаю. Должно быть, я ударилась головой.
Должно быть, в этом все дело.
Я не знаю, сколько я провела без сознания. Должно быть, недолго, раз осталась жива.
Меня привел в чувство выстрел. А потом надо мной склонился охотник.
По его словам, зверь склонился надо мной и уже готовился сожрать.
Но я осталась жива.
А бабушка нет.
К матери я вернулась лишь однажды. Ненадолго. Не помню, как собирала вещи, как за мной хлопнула дверь.
Слышала, что ее вскоре нашли с порванным горлом. Говорят, загрызли волки.
Мне ее не жалко.