А судьи кто?.. или Об этосе культивации
Вот интересно, если в какой-то момент с пронзительной ясностью осознаешь, что если хочешь сделать человека лучше, придется сделать ему больно, то что делать?
Расплывчато, да? Ладно, попробую конкретнее (хотя, конкретнее нельзя, без имен и обстоятельств).
Вот есть человек, конкретный живой человек, вот прямо перед тобой. И вдруг (ну, на самом деле не вдруг, а в течение длительного процесса, но принято говорить вдруг) ты понимаешь, что можешь сделать этого человека лучше.
{Да, я вполне отдаю себе отчет в том, что все эти "лучше" субъективны донельзя, но есть так называемое интерсубъективное мнение, разделяемое подавляющим большинством. На него и уповаю. В данном конкретном случае, есть аж два ярко выделяющихся направления упомянутого улучшения. Во-первых, есть некое умение, абсолютным большинством респондентов полагаемое благим и полезным (как умение ходить, думать или вкусно готовить, например). А наш конкретный человек этим умением обладает в недостаточной степени. Я же (заявляю об этом без ложной скромности) могу путем нехитрых упражнений повысить уровень нашего персонажа в данном умении, оказав тем самым услугу и ему, и себе, и обществу. Во-вторых, существует некоторый недостаток, нашим обществом полагаемый дурным и недостойным (примеры, думаю, вы себе и так уже представили). Наш же подопечный недостатком сим, как вы правильно догадались, обладает в изрядной мере, от чего страдает сам и удручает окружающих, особенно меня. И как раз этот недостаток я мог бы в человеке снивелировать. По крайней мере, задать вектор на исправление. Вот. Это было краткое лирическое отступление о хороше с целью объективации этичности намерений, но хватит об этом, а то накал страстей выдыхается}.
И, вместе с тем, понимаешь, что процесс доработки напильником будет болезненным (пожалуй, что для обоих). Вот тут и возникает основной вопрос: бить или не бить?
С одной стороны, казалось бы, очевидно, видишь, как сделать лучше - делай, и Бог тебе судья. В том смысле, что люди тебе не судьи. Можно лишь представить им результат, но этичность самого намерения априорна. С другой же стороны, каждое существо прекрасно своей уникальностью и насилие над ним, пусть по единогласному мнению всех трех заинтересованных сторон оно и во благо, все же есть насилие и моральность его под вопросом.
Проблемы бы не было, если бы право разрешения этой дилеммы можно было делигировать нашему пациенту. Но, это парадоксальным образом невозможно сделать, не решив предварительно исходный вопрос. Ближайшая из пришедших мне в голову аналогий: сообщать ли больному диагноз.
В общем, я в сомнении. Но поток сознания иссякает, посему, памятуя известную пословицу, пойду спать. Всем спасибо.
Расплывчато, да? Ладно, попробую конкретнее (хотя, конкретнее нельзя, без имен и обстоятельств).
Вот есть человек, конкретный живой человек, вот прямо перед тобой. И вдруг (ну, на самом деле не вдруг, а в течение длительного процесса, но принято говорить вдруг) ты понимаешь, что можешь сделать этого человека лучше.
{Да, я вполне отдаю себе отчет в том, что все эти "лучше" субъективны донельзя, но есть так называемое интерсубъективное мнение, разделяемое подавляющим большинством. На него и уповаю. В данном конкретном случае, есть аж два ярко выделяющихся направления упомянутого улучшения. Во-первых, есть некое умение, абсолютным большинством респондентов полагаемое благим и полезным (как умение ходить, думать или вкусно готовить, например). А наш конкретный человек этим умением обладает в недостаточной степени. Я же (заявляю об этом без ложной скромности) могу путем нехитрых упражнений повысить уровень нашего персонажа в данном умении, оказав тем самым услугу и ему, и себе, и обществу. Во-вторых, существует некоторый недостаток, нашим обществом полагаемый дурным и недостойным (примеры, думаю, вы себе и так уже представили). Наш же подопечный недостатком сим, как вы правильно догадались, обладает в изрядной мере, от чего страдает сам и удручает окружающих, особенно меня. И как раз этот недостаток я мог бы в человеке снивелировать. По крайней мере, задать вектор на исправление. Вот. Это было краткое лирическое отступление о хороше с целью объективации этичности намерений, но хватит об этом, а то накал страстей выдыхается}.
И, вместе с тем, понимаешь, что процесс доработки напильником будет болезненным (пожалуй, что для обоих). Вот тут и возникает основной вопрос: бить или не бить?
С одной стороны, казалось бы, очевидно, видишь, как сделать лучше - делай, и Бог тебе судья. В том смысле, что люди тебе не судьи. Можно лишь представить им результат, но этичность самого намерения априорна. С другой же стороны, каждое существо прекрасно своей уникальностью и насилие над ним, пусть по единогласному мнению всех трех заинтересованных сторон оно и во благо, все же есть насилие и моральность его под вопросом.
Проблемы бы не было, если бы право разрешения этой дилеммы можно было делигировать нашему пациенту. Но, это парадоксальным образом невозможно сделать, не решив предварительно исходный вопрос. Ближайшая из пришедших мне в голову аналогий: сообщать ли больному диагноз.
В общем, я в сомнении. Но поток сознания иссякает, посему, памятуя известную пословицу, пойду спать. Всем спасибо.