Нуарные буковки
Есть у нас с gaika89 один проект. Он длится уже прорву времени и оброс уже флешбеками, спиноффами и т.п. Мир никак не хочет жить себе на страничках, поэтому выливается иногда во всякое.
Холод. Он сковывал улицы города, обнажая пустынные каменные кости исчезнувшей цивилизации, на которых и был когда-то построен. Он был похож на страх - так же сковывал людей, и они, как стынущая кровь жертвы, едва сочились по венам города. Толчками, от укрытия к укрытию. Кутаясь в свои пальто, словно они могли спасти их от мороза собственных бесчувственных сердец.
В этом городе никому нет ни до кого дела. Очередная опустившаяся душа медленно бредёт по освещенной неверным светом улице. Человек пьян, его шатает, как флагшток в бурю. Он заходит в подворотню, чтобы справить нужду и падает. Там он и умрет, вдали от патрульных маршрутов. Одиночка положил свою жизнь на алтарь отчаяния - жестокие боги услышали его и приняли жертву. Резкий ветер взметнул вверх песок, закрутил в вихре шуршащие частички и я проснулся.
Участок погружен в тишину и полумрак. Сейчас здесь только я и дежурный на первом этаже. Днем здесь много людей, все дышат, курят, двигаются в вечном стремлении забраться повыше, чтобы плевать на большее количество людей. Со стороны это ведро с крысами гордо именуется детективным отделом Центрального управления полиции. Но из-за проклятой толкотни днем нет этого вездесущего холода. Какому идиоту пришла в голову идея сделать в здании трехметровые окна, учитывая город, в котором он находится?
Моя рубашка расстегнута на первые две пуговицы, галстук свободно болтается на шее, ожидая случая вцепиться мне в глотку. Нужно закурить. Хлопаю себя по карманам жилета и штанов - пустота. У меня точно была пачка, когда я приходил. Сигареты нашлись во внутреннем кармане пиджака, висящего на спинке стула. Значит, сегодня среда, и завтра вновь придётся пополнить запас.
В пачке осталось две мятые сигареты. Я зажигаю спичку о подошву ботинка и с наслаждением закуриваю. Все-таки есть в жизни мгновения счастья. И одно из них - первая затяжка после сна. Однако тут чертовски холодно. Мужчины этого города решают проблему тепла тремя способами - лезут поближе к радиаторам отопления, в объятия женщин или за бутылкой виски.
Я из последних.
Бутылка с янтарной жидкостью, надёжно спрятанная в папке просроченного дела о карманнике, появилась из ящика стола. Настольная лампа красиво расцвечивает прозрачное стекло с жидким теплом, отнимающим разум. Тепло в этом городе всегда отнимает разум. Сначала полгода изматывающей жары, а потом пол года отнимающего все оставшиеся силы холода.
Виски обнимает стены стакана, устраивает свою миниатюрную бурю и наконец успокаивается. Я беру стакан и делаю первый глоток, самый лучший, сравнимый с поцелуем любимой женщины. После него и сигареты мир кажется уже гораздо менее противным местом.
“Дзззззззззззззззззззззззззззз!”
До этого момента. Телефон детективного отдела. Значит придется одеваться и ехать куда-то. Кто-то из полицейских не может обойтись своими силами. Последняя затяжка обжигает пальцы.
“Дзззззззззззззззззззззззззззз!”
Чтоб они провалились. Поднимаю трубку из дешевого тяжелого пластика.
- Бору. Детективный отдел.
- Детектив, Диспетчерская, - ответила мне трубка голосом “эФ”.
В миру “эФ” отзывалась на имя “Сьюзан” и была из тех красоток, что прожигают жизнь в погоне за равенством. Она растягивала гласные буквы, как ментоловую жвачку, с которой не расставалась никогда, и носила стандартный 37 размер. Но секрет прозвища до боли прост. В комнате связи она сидела на шестом от двери месте.
- Сообщение о происшествии на углу Восемнадцатой заводской и линии Ткачей.
- Это четырнадцатый участок. У них детективы перевелись?
- Они требуют детектива из Управления. Говорят, что случай срочный.
Последние капли виски стекают по горлу в желудок. Я согрелся и даже заинтересовался что такого могло произойти, что среди ночи нужен специальный детектив из Центрального управления.
- Хорошо. Выезжаю.
Я не дослушал ответ из диспетчерской. Да и меня он не касается. Я знаю место действия и этого достаточно. Верный револьвер военной модели занял свое место в наплечной кобуре. Его холод приятен. Дарит уверенность и чувство защищенности, как ничто иное в этом городе. Жилет я не застегнул, только проверил, на месте ли старомодные часы на серебристой цепочке. Без четверти два, самое время пройтись по древним камням в неровном свете уличных фонарей. Пиджак и жетон, а поверх видавшее виды, но все еще отлично защищающее от холода пальто. Кто-то скажет, что без шарфа лучше на улице не появляться, но мне хватает поднятого воротника.
Уже на выходе с этажа я достал последнюю сигарету из пачки и выкинул бесполезную картонку в корзину с мусором. Мы делаем так с вещами, а производители вещей делают тоже самое с нами. Все до боли логично. В этом городе вообще все до боли логично.
Дежурный на входе само собой спит. Я не виню его, более скучную работу придумать сложно. Но потакать такому я не собираюсь.
Пинок в ногу прервал цепкий сон, дежурный вскрикнул.
Я навис над ним, с мрачным лицом, пятидневной щетиной и незаженной сигаретой во рту.
- Совсем одурел, рядовой?
- Простите, сэр, детектив, я случайно задремал всего на минутку…
- Расскажи это своей мамаше. Рукав отпечатался на лице, будто ты дрых как минимум час.
- Я… Простите, это не повторится.
- Повторится, и не раз. В следующий раз я разбужу тебя ударом в ухо, щенок, и так пока не научишься просыпаться от шагов. Сигареты есть?
- Н-н-нет, сэр, я не курю…
- Зря. В детективном никого нет. Будут звонить, переводи на пятый участок.
Я вышел из высоких дверей, наполовину сделанных из стекла, на улицу. Здесь к холоду присоединяется ветер, и пока он не вырвал мою шляпу я натягиваю её до самых глаз.
Три спички потухли прежде чем мне все же удалось закурить.
На всей видимой части улицы ни души. Припаркованные машины, рыжий свет и ветер - прячутся даже крысы.
Моя машина припаркована недалеко от входа. Одно из маленьких преимуществ, когда ты детектив. Салон промерз и ничем не приятней улицы. Завелась машина с пятого раза, с кряхтением и кашлем столетней старухи. Кажется, нужно все же отдать ее в гараж на профилактический осмотр.
Я выставил на крышу сирену и понесся по пустынным улицам. Где-то там меня ждал труп.
Угол Восемнадцатой заводской и Ткачей место исторически примечательное. Не в смысле, что там есть на что посмотреть, а в том, что когда-то там был остановлен бунт рабочих, позже прозванный кровавой средой.
Сейчас на древней брусчатке царило необычное для такого времени оживление. Четыре черно-синих полицейских машины, машина службы коронера и даже пара зевак. Я показал жетон и нырнул под ограждение из красной бечевки.
Один лишь взгляд на тело - и я понял, почему вызвали детектива из Центрального управления. Понял я и то, что мне предстоит еще много бессонных ночей.
На мостовой, нелепо распластавшись на земле лицом вниз лежал человек средних лет. Недалеко, придавленные номерными металлическими табличками, лежали какие-то папки. На рукаве пальто убитого в спину тремя выстрелами была нашивка, знакомая всем в этом городе. Скрещенные револьверы, звезда и шеврон.
Убили сотрудника “Револв-тек”.
Автор картинки и бессменный соавтор gaika89.
Холод. Он сковывал улицы города, обнажая пустынные каменные кости исчезнувшей цивилизации, на которых и был когда-то построен. Он был похож на страх - так же сковывал людей, и они, как стынущая кровь жертвы, едва сочились по венам города. Толчками, от укрытия к укрытию. Кутаясь в свои пальто, словно они могли спасти их от мороза собственных бесчувственных сердец.
В этом городе никому нет ни до кого дела. Очередная опустившаяся душа медленно бредёт по освещенной неверным светом улице. Человек пьян, его шатает, как флагшток в бурю. Он заходит в подворотню, чтобы справить нужду и падает. Там он и умрет, вдали от патрульных маршрутов. Одиночка положил свою жизнь на алтарь отчаяния - жестокие боги услышали его и приняли жертву. Резкий ветер взметнул вверх песок, закрутил в вихре шуршащие частички и я проснулся.
Участок погружен в тишину и полумрак. Сейчас здесь только я и дежурный на первом этаже. Днем здесь много людей, все дышат, курят, двигаются в вечном стремлении забраться повыше, чтобы плевать на большее количество людей. Со стороны это ведро с крысами гордо именуется детективным отделом Центрального управления полиции. Но из-за проклятой толкотни днем нет этого вездесущего холода. Какому идиоту пришла в голову идея сделать в здании трехметровые окна, учитывая город, в котором он находится?
Моя рубашка расстегнута на первые две пуговицы, галстук свободно болтается на шее, ожидая случая вцепиться мне в глотку. Нужно закурить. Хлопаю себя по карманам жилета и штанов - пустота. У меня точно была пачка, когда я приходил. Сигареты нашлись во внутреннем кармане пиджака, висящего на спинке стула. Значит, сегодня среда, и завтра вновь придётся пополнить запас.
В пачке осталось две мятые сигареты. Я зажигаю спичку о подошву ботинка и с наслаждением закуриваю. Все-таки есть в жизни мгновения счастья. И одно из них - первая затяжка после сна. Однако тут чертовски холодно. Мужчины этого города решают проблему тепла тремя способами - лезут поближе к радиаторам отопления, в объятия женщин или за бутылкой виски.
Я из последних.
Бутылка с янтарной жидкостью, надёжно спрятанная в папке просроченного дела о карманнике, появилась из ящика стола. Настольная лампа красиво расцвечивает прозрачное стекло с жидким теплом, отнимающим разум. Тепло в этом городе всегда отнимает разум. Сначала полгода изматывающей жары, а потом пол года отнимающего все оставшиеся силы холода.
Виски обнимает стены стакана, устраивает свою миниатюрную бурю и наконец успокаивается. Я беру стакан и делаю первый глоток, самый лучший, сравнимый с поцелуем любимой женщины. После него и сигареты мир кажется уже гораздо менее противным местом.
“Дзззззззззззззззззззззззззззз!”
До этого момента. Телефон детективного отдела. Значит придется одеваться и ехать куда-то. Кто-то из полицейских не может обойтись своими силами. Последняя затяжка обжигает пальцы.
“Дзззззззззззззззззззззззззззз!”
Чтоб они провалились. Поднимаю трубку из дешевого тяжелого пластика.
- Бору. Детективный отдел.
- Детектив, Диспетчерская, - ответила мне трубка голосом “эФ”.
В миру “эФ” отзывалась на имя “Сьюзан” и была из тех красоток, что прожигают жизнь в погоне за равенством. Она растягивала гласные буквы, как ментоловую жвачку, с которой не расставалась никогда, и носила стандартный 37 размер. Но секрет прозвища до боли прост. В комнате связи она сидела на шестом от двери месте.
- Сообщение о происшествии на углу Восемнадцатой заводской и линии Ткачей.
- Это четырнадцатый участок. У них детективы перевелись?
- Они требуют детектива из Управления. Говорят, что случай срочный.
Последние капли виски стекают по горлу в желудок. Я согрелся и даже заинтересовался что такого могло произойти, что среди ночи нужен специальный детектив из Центрального управления.
- Хорошо. Выезжаю.
Я не дослушал ответ из диспетчерской. Да и меня он не касается. Я знаю место действия и этого достаточно. Верный револьвер военной модели занял свое место в наплечной кобуре. Его холод приятен. Дарит уверенность и чувство защищенности, как ничто иное в этом городе. Жилет я не застегнул, только проверил, на месте ли старомодные часы на серебристой цепочке. Без четверти два, самое время пройтись по древним камням в неровном свете уличных фонарей. Пиджак и жетон, а поверх видавшее виды, но все еще отлично защищающее от холода пальто. Кто-то скажет, что без шарфа лучше на улице не появляться, но мне хватает поднятого воротника.
Уже на выходе с этажа я достал последнюю сигарету из пачки и выкинул бесполезную картонку в корзину с мусором. Мы делаем так с вещами, а производители вещей делают тоже самое с нами. Все до боли логично. В этом городе вообще все до боли логично.
Дежурный на входе само собой спит. Я не виню его, более скучную работу придумать сложно. Но потакать такому я не собираюсь.
Пинок в ногу прервал цепкий сон, дежурный вскрикнул.
Я навис над ним, с мрачным лицом, пятидневной щетиной и незаженной сигаретой во рту.
- Совсем одурел, рядовой?
- Простите, сэр, детектив, я случайно задремал всего на минутку…
- Расскажи это своей мамаше. Рукав отпечатался на лице, будто ты дрых как минимум час.
- Я… Простите, это не повторится.
- Повторится, и не раз. В следующий раз я разбужу тебя ударом в ухо, щенок, и так пока не научишься просыпаться от шагов. Сигареты есть?
- Н-н-нет, сэр, я не курю…
- Зря. В детективном никого нет. Будут звонить, переводи на пятый участок.
Я вышел из высоких дверей, наполовину сделанных из стекла, на улицу. Здесь к холоду присоединяется ветер, и пока он не вырвал мою шляпу я натягиваю её до самых глаз.
Три спички потухли прежде чем мне все же удалось закурить.
На всей видимой части улицы ни души. Припаркованные машины, рыжий свет и ветер - прячутся даже крысы.
Моя машина припаркована недалеко от входа. Одно из маленьких преимуществ, когда ты детектив. Салон промерз и ничем не приятней улицы. Завелась машина с пятого раза, с кряхтением и кашлем столетней старухи. Кажется, нужно все же отдать ее в гараж на профилактический осмотр.
Я выставил на крышу сирену и понесся по пустынным улицам. Где-то там меня ждал труп.
Угол Восемнадцатой заводской и Ткачей место исторически примечательное. Не в смысле, что там есть на что посмотреть, а в том, что когда-то там был остановлен бунт рабочих, позже прозванный кровавой средой.
Сейчас на древней брусчатке царило необычное для такого времени оживление. Четыре черно-синих полицейских машины, машина службы коронера и даже пара зевак. Я показал жетон и нырнул под ограждение из красной бечевки.
Один лишь взгляд на тело - и я понял, почему вызвали детектива из Центрального управления. Понял я и то, что мне предстоит еще много бессонных ночей.
На мостовой, нелепо распластавшись на земле лицом вниз лежал человек средних лет. Недалеко, придавленные номерными металлическими табличками, лежали какие-то папки. На рукаве пальто убитого в спину тремя выстрелами была нашивка, знакомая всем в этом городе. Скрещенные револьверы, звезда и шеврон.
Убили сотрудника “Револв-тек”.
Автор картинки и бессменный соавтор gaika89.