Топот по сердцу. Оптом (3)
Был дождливый день, и Зинаида сидела у окошка - вязала клетчатый свитер. Это, по ее собственной легенде, был «свитер дождя», т.к. вязала она его только в ненастные дни, наивно полагая, что в этом есть какая-то символическая сила. Ну и что тут можно предположить? Что, надевая этот свитер в дальнейшем, Зинаида будет каким-то образом вызывать дождь? Вряд ли - тогда бы ей следовало шить шерстяной зонт. Что свитер не будет мокнуть под дождем? Нет, ткань чудесно впитывает влагу. Впрочем, шерстяной зонт тут тоже не пригодился бы. Более того, толстая девочка с шерстяным зонтом в ливень смотрелась бы, по меньшей мере, странно.
Вот так, волею судеб мы и выяснили, что Зинаида ещё и толстая. Почему «ещё и»? А что, вязки свитера только в дождь для создания колоритного Зинаидиного образа недостаточно? ОК, тогда так - несчастная уже больше года регулярно употребляет мескалин, добавляя его в клюквенный сок. Связать напрямую употребление мескалина и изготовление свитера, однако, сложно. И вообще - почему свитер? Почему не шарф, на нём ведь было бы удобнее удавиться? Почему не варежки - в них ведь не было бы видно сыпи на руках? А шапка отлично скрыла бы лысую голову... В общем, непонятно.
Так или иначе, все мои телефонные разговоры с Зиной проходили по одной и той же схеме: «Алло-Привет-Вяжешь? Вяжу-Знаю-Дождь-Курю-Пью». Но сегодня мне, по какой-то неведомой причине, захотелось зайти в гости.
- Кто?
- Открывай, это я.
- Кто «я»?
- Кто ты, я догадываюсь. Открывай.
- Что?
- Открывай, сука, свитер в клетку пришел.
- Я не стану сажать в клетку свитер - это бред. И вообще - я тебя ещё вяжу, и придти ты ко мне не можешь, пока я тебя не закончу.
Тут я замолчал. В горле немедленно вырос огромный ком. Сразу вспомнились годы, проведенные в детском доме, мы тогда с ребятами часто варили малагу - от неё тоже ком в горле. В коридоре из настенного динамика послышалась музыка, а затем и голос Кобзона. На улице дождь всё усиливался - я слышал тугие удары капель о старую ржавую крышу столетнего дома. «Ну, приехали», - подумал я, и позвонил в соседнюю дверь. Реакции не последовало. Позвонил ещё раз, поправил галстук и выпрямился, скрыв сутулость. Дверь отворилась, на пороге стояла голая женщина лет сорока. Она оценивающе посмотрела на меня, наклонив голову.
- Привет.
- Вы знаете, что ваша соседка вне закона и находится в федеральном розыске?
Женщина жестом пригласила меня войти, я шагнул через порог. Стены прихожей были обклеены газетами разных лет со статьями о пятилетках, семилетках и народных съездах. Дисковый телефон стоял на полу, трубка была скинута.
- Вы какую соседку имеете в виду - справа или слева? По-моему, они близняшки.
- Правда? Я знаю только Зину.
Голая женщина поправила волосы, улыбнулась и, взяв меня за руку, провела в комнату.
Мы подошли к правой стене, в неё был вмонтирован глазок. Она заглянула в него.
- Смотри, - прошептала хозяйка и подвинулась.
Я, щурясь, заглянул в глазок. Зинаида сидела у окна в кресле-качалке и вязала чёртов свитер. Судя по всему, у неё играла какая-то музыка, и девочка ритмично помахивала головой в такт.
- А теперь смотри сюда, - нагая хозяйка отдернула меня от глазка и подвела к противоположной стене, где на том же уровне располагался точно такой же.
Я заглянул и в него - дыхание тут же перехватило, по спине пробежала толпа пьяных мурашек, а волосы на всем теле, казалось, встали дыбом. Я увидел ту же Зину, тоже вяжущую в качалке, тоже помахивающую головой в такт музыке. Тяжело вздохнув, я нашёл в себе силы и отвернулся от глазка.
- Как такое может быть?
- А что, близнецы запрещены законом?
- Нет, но…
- Или может быть, ты считаешь, что, когда рождаются близнецы, одного сразу топят?
- Нет, прости го…
Голая женщина влепила мне пощечину, не дав договорить.
- Никогда не произноси всуе. Никогда!
- Извините.
Хозяйка, казалось, немного расслабилась.
- Остынь, мальчишка… Поиграем в игру?
- Даже не представляю, в какую игру можно сыграть с гммм голой гммм девушкой.
- О, мальчик мой, ты и правда не представляешь, но сегодня играть мы будем в шашки.
Хозяйка почесала бедро, подошла к трельяжу и достала деревянную коробку. Я присел за стол, женщина уселась напротив. Из коробки она достала игровую доску, с подоконника взяла тазик. Бигуди зелёного цвета олицетворяли мои шашки, а синего - её. Мы начали игру.
- Как тебя зовут?
- Сергей.
- А я Лариса. Лариса Анатольевна.
- Почему бигуди?
- Странно. Я думала, ты спросишь, почему я голая.
- Аллергия на одежду?
Лариса Анатольевна усмехнулась. Некоторое время мы молчали, она нещадно побеждала меня - игру за игрой. Впрочем, синих бигудей было на два больше - каждый «матч» она начинала с преимуществом. Она рассказала мне, как в девичестве за ней ухаживал французский модельер, но бросил её, узнав свою будущую тещу. Вернее, ушёл к ней. Рассказала про какие-то странные звуки по ночам. Потом замолчала и следующий час мы играли в полной тишине. Один раз я даже чуть не выиграл, когда Лариса Анатольевна уронила одну из «шашек» и наклонилась за ней, а я в это время украл у неё с доски несколько «перспективных».
Вечерело. Хозяйка угостила меня холодной яичницей и водкой. Мы перешли с шашек на карты - после нескольких игр я заметил, что в колоде не хватает пиковой дамы и бубнового туза.
- Серж, как ты считаешь, ты мог бы стать, например, милиционером, а не пожарником?
Меня в очередной раз охватил холодный ужас. Откуда эта женщина знает о моей профессии?
- Не глупи, ты же в униформе пожарника и у тебя вся рожа в саже! Ты кого-то тушил?
- Н-н-нет, - выдавил я, заикаясь, - Просто моюсь не часто.
- Прекрасно! У меня как раз есть, кого потушить. Собирайся.
Лариса Анатольевна бросила карты и ушла одеваться в другую комнату. Не теряя времени зря, я устроил в помещении небольшой обыск. Проверил несколько шкафов, заглянул за диван и под него. Ничего интереснее арбузных корок обнаружить не удалось, но внутренний голос колотил меня в грудь изнутри всё настырней - «беги отсюда, беги, скотина такая». Я дёрнулся к входной двери, но в коридоре столкнулся с красивой молодой девушкой. На ней было лёгкое бежевое платье и красные туфельки, роскошные светло-русые волосы свободно падали на плечи. Теряя остатки рассудка, я узнал в красотке Ларису Анатольевну - только моложе лет на двадцать.
- Приоделась, накрасилась и готова тушить твои пожары.
- Отойди от меня, блядь! Ведьма, отпусти руку!
Я охрип в одно мгновенье, волосы снова встали дыбом. Я успел подумать, что они, вероятно, уже изрядно поседели.
- Что тебя удивляет? - Лариса ослепительно улыбнулась. - Ты тушишь пожары - и это подвиг. А я становлюсь такой, какой ты хочешь меня видеть - и это преступление. Всё ведь очень просто - смотри.
Мы зашли в комнату, где за пять минут до этого навсегда исчезла Лариса Анатольевна. Это было совершенно пустое помещение, где стены были испещрены чёрными надписями: «карие глаза», «длинная шея», «юбка красная», «розовые щечки», «блузка №5» «рыжие волосы», «третий размер», «туфли 15 см.» «родинка у губы» - и ещё сотни, тысячи подобных. Лариса протянула мне маркер.
- Напиши, что хочешь.
Я медленно огляделся, тряхнул головой. Потом посмотрел прямо на неё.
- Я, кажется, понимаю. Можно ведь что угодно?
- Конечно. - Лариса повела плечами и снова кокетливо улыбнулась.
Тут до меня дошло, что глазок в той комнате, где мы играли в шашки и карты, никак не мог вести в соседнюю квартиру - по логике, он должен вести как раз в эту комнату с надписями. Зина! Иллюзия или бред? Сердце начало колотиться в ритме отбойного молотка - я почувствовал, что окончательно теряю связь с реальностью.
Дальнейшие события были похожи на киноплёнку, которую внезапно начали перематывать с бешеной скоростью. Я беру грёбаный маркер, пишу на стене: «рога», «копыта», «лошадь у подъезда». Хватаю Лариску за руку, рогами толкаю дверь в прихожую, копытами выбиваю дверь в подъезд и, всё так же намертво вцепившись в девушку, стремглав бегу по ступенькам вниз. Лошадь ждёт.
yahon