Пальмовый жук
Семенычу пожелалось напиться. До полной потери памяти. Чтобы забыть отвратительный семейный скандал, случившийся этим недобрым днем. Причин было много, а поводом служило что? Внука Сашку в его усиленной школе определили в усиленный класс и завалили домашними заданиями. В плавательной секции добавили к пяти дням тренировок еще один день − мол, перспективный парень растет. Училка по музыке тоже в восторге и дала дополнительное задание, чтобы удивить на фестивале других учителей. А гулять когда? Велосипед пылью припал. Каяки последний раз спускали на воду две недели тому. Соседские дети в двери не достучатся, вызывая Сашку на улицу. А когда на рыбалку с дедом? Задолбали! Нельзя воспитание детеныша превращать в спорт, где только победа оправдывает затраты. Вот Семеныч и возмутился. Вслух. На свою голову.
Жена все ему вспомнила: И маленькую зарплату, и нищую пенсию, и сколько штрафных квитанций домой притащил, и как машину разбил, и просиживание за компом десятками часов. И даже роман с Леночкой двадцать лет тому назад не забыла.
К матери дочь подключилась. Той есть не давай - позволь поскандалить.
Сашка бегал вокруг деда, бабы и мамы, пытаясь успокоить психующих взрослых, а потом понял, что лучше всего, пользуясь случаем, спрятаться в своей комнате и включить телек, который ему разрешалось смотреть час в день. Да и то - программы «Планета зверей» и «Клуб путешественников». Таки точно не дурак.
Еще ничего, если бы скандалили только в доме, но дочь, собираясь на работу, перенесла конфликт на улицу - соседям на радость. Наконец мать детеныша, на ходу поправляя макияж, загрузилась в машину, громко хлопнула дверцей и отбыла, сотрясая окрестные строения воинственным кличем: «Это мой ребенок, что хочу то с ним и сделаю!».
Потом жена оторвала Сашку от телевизора, сунула в машину и уехала на урок музыки, бросив на прощание:
− Ты у меня еще получишь, жлоб толстопузый!
А за что? За то, что в пылу ссоры назвал ее толстозадой? Так правду же сказал...
Вот так и получилось, что остался Семеныч дома один на один с бутылкой виски, подаренной ему на день рождения, и желанием напиться до потери памяти. Пить в одиночку Семеныч не умел, а без закуски так точно. Полез в холодильник. Там обнаружил только какую-то подозрительную мерзость в кастрюле, которую жена и дочь потребляли внутрь согласно новой модной диете. Семеныч понюхал это варево − как закусь не пойдет. Пара суховатых морковок и пучок сельдерея тоже не вдохновляли. Заглянул в отделение для кошки и обнаружил пару банок, на которых было написано, что содержимое изготовлено из тунца. Кошка Мышка, пытавшаяся прорваться в холодильник между ногами, жалобно мяукнула. Наверное, предчувствовала потерю запасов. Семеныч открыл одну банку для кошки, вторую для себя, уселся в кресло напротив бутылки, раскупорил и налил пятьдесят грамм в граненый стакан, вывезенный когда-то с родины.
Выпил тепловатое виски, закусил вискасом и прислушался к ощущениям. Очень похоже на отечественную самогонку. Ностальгия не задержалась, пришлось налить опять. Приобрел ли с этими американскими продуктами оптимистическое видение жизни? Не похоже, и пришлось налить третью. Пошла хуже двух первых − слишком большой темп взял, видно, опыт потерял в иммиграции. Запил кефиром. Так-то лучше. На душе полегчало, и вокруг стало как бы светлее. В клетке громко заверещал попугай. Может и ему налить? Скучно птичке одной в клетке. Семеныч потянулся к бутылке и застыл с протянутой рукой, как памятник Ленину в Киеве перед Бессарабским рынком. Огромный пальмовый жук таращился на него в половине пути к шотландскому виски и грозно шевелил тараканьими усами. Первой же мыслью было: «Прибить!» Дочь боялась этих жуков больше ядовитых змей, а жена считала разносчиками заразы.
− Не стоит, − сказал пальмовый жук, − да и не получится. Во-первых, ты пьян и промахнешься. А во-вторых, не скотина же ты - убить собственного друга.
− Какой я тебе друг, таракан-переросток!
− Не таракан я, − обиделся пальмовый жук, − по мусорникам не бегаю. Питаюсь растительной пищей, пыльцой, свежими плодами. Посмотри в Википедии, болван.
− За болвана выдам отдельно.
− Развоевался, старикашка. Мало сегодня получил от жены и дочки?
Семеныч тяжело вздохнул:
− Говори, что тебе надо.
− Вот это другой разговор. Попытайся принять существующее как реальное и неизбежное. Я десантник корпуса галактической безопасности, твой старый друг, бывший напарник, а теперь ещё и командир. Много лет тому ты погиб в спецоперации в окрестностях альфы Лебедя. Твою душу очистили от воспоминаний и временно поселили в тело только что родившегося Вовочки до тех пор, пока не найдется другое более подходящее. Приличное тело нашлось, командованием решено твою душу перенести в новую оболочку и вернуть память.
Семенычу чуть плохо не стало от услышанного. Он почему-то сразу поверил сказанному. Сумасшедшие, фантастические сны и нелепые приключения, преследовавшие его всю жизнь, стали понятными в своей причинности. Где-то в подкорке сохранились крохи памяти прошлой ипостаси, и вот оно всё всплыло: десантные корабли галактической империи, веерный огонь бластеров поперек озверевших толп, запах горящей плоти, потоки крови в сточных канавах и взорванное фанатиками солнце.
Старик налил себе рюмку и накапал в блюдце перед пальмовым жуком. Семеныч свое выпил, а таракан только понюхал и презрительно шевельнул усами.
Задумался бывший звездный герой. То, что казалось пальмовому жуку предельно простым, Владимиру Семеновичу представлялось сложным:
− С богами согласовали? Кое-кому это может не понравится.
− У нас лицензия от бога богов. Он нам кое-чем обязан.
− Сильно! А если я откажусь?
− От такого не отказываются. Тебе жить в этом теле осталось немного. А куда твою душу потом занесет с ее паршивым характером? Память может и сохранят, только что вспоминать? Голодное детство? Забрызганную кровью армейскую юность? Цирковую нищету и грязь?
Взамен всего этого получишь память галактического десантника, власть службы безопасности и вечную жизнь!
− Пока, как в прошлый раз, не нарвусь на сверхновую?
− Ну, это как получится, - смутился пальмовый жук, − но тебе в страховом пакете новое тело гарантируется.
− Семьдесят лет ждал.
− Некоторые дольше ждут. Новые тела для нашей специальности - товар дефицитный. Пришлось кое-кому на лапу дать, чтобы для тебя достать. Оцени рифму, брат! Кстати − о годах, все семьдесят лет жалование шло на твой счет очень аккуратно. Будет чем отметить возвращение десантника в строй и медаль «За героическую смерть в бою».
− А что будет с этим телом?
− Отдаст душу и успокоится. Перепил старичок виски и помер. Бывает.
Семеныч ковырнул вилкой в консервной банке, отодвинул в сторону и глянул на просвет ополовиненную бутылку.
Радостей в этой жизни было не много, а ожидалось еще меньше. Неплохо бы сменить уставшее тело на что-либо менее поношенное. Но кто в субботу с внуком на рыбалку поедет? Как жена сведет домашний баланс без его зарплаты? Кто дочке будет старенькую машину чинить? Кому придется вокруг дома траву косить? И кто завтра утром на всю семью блинчиков напечет? Да и за какие деньги старое тело хоронить? Опять придется занимать, а отдавать - ох как нелегко. Почесал седой затылок Семеныч и буркнул:
− Соблазнительно все это, но не будет вам моего согласия.
− Как же так, − разволновался жук, − я ведь так старался! И начальству обещал! У нас сейчас с кадрами не густо.
− Мое место пока тут. Согласия не дам.
− А если силой? - прошипел пальмовый жук.
− Знаешь что, друг, товарищ, брат и начальник, вали ты отсюда по добру по здорову. Без моего согласия у тебя ничего не получится, а вот если жена сейчас вернется, так она тебя точно кедом прихлопнет. Не любит она вас, вечных.
− Дурак ты, Семеныч, − обиделся пальмовый жук и исчез.
− Да знаю я это. Говорили не раз, − сокрушился Семеныч, − завязывать надо с виски. Бог знает что видится. И про чертей слыхал от знающих людей, и про тараканов. А вот пальмовые жуки - это уже мой личный вклад в науку о белой горячке.
Так думать было удобно. Владимир Семеныч закрутил бутылку крышкой и убрал с глаз долой − жена с внуком вернулись. Примчался Сашка к деду на веранду, чмокнул в небритую щеку и затараторил:
− Бабуся Лидуся обещала, что если я сегодня на понедельник уроки сделаю, то завтра мы сможем поехать кататься на каяках.
Убежал сорванец в свою комнату и зашелестел тетрадями. Подошла жена и присела рядом. Как всегда после ссоры, Семеныч отвел глаза в сторону и приготовился замолчать на неделю-другую. Бабуся Лидуся положила на его руку свою маленькую крепкую ладонь:
− Сегодня ночью мне приснился плохой сон. Не уходи, Вовка, мы тебя любим. Держись, старик. Если хочешь, поедем на выходные куда-нибудь с ночевкой. Бог с ними, с этими отборочными соревнованиями, успеется еще, − пододвинула пустую рюмку к Семенычу, − налей и мне немного.
Семеныч гулко высморкался в салфетку и полез под стол за бутылкой.
Иллюстрация к рассказу о Семеныче и таракане: https://www.facebook.com/video.php?v=808517572563939&set=vb.231295150286187&type=2&theater
Жена все ему вспомнила: И маленькую зарплату, и нищую пенсию, и сколько штрафных квитанций домой притащил, и как машину разбил, и просиживание за компом десятками часов. И даже роман с Леночкой двадцать лет тому назад не забыла.
К матери дочь подключилась. Той есть не давай - позволь поскандалить.
Сашка бегал вокруг деда, бабы и мамы, пытаясь успокоить психующих взрослых, а потом понял, что лучше всего, пользуясь случаем, спрятаться в своей комнате и включить телек, который ему разрешалось смотреть час в день. Да и то - программы «Планета зверей» и «Клуб путешественников». Таки точно не дурак.
Еще ничего, если бы скандалили только в доме, но дочь, собираясь на работу, перенесла конфликт на улицу - соседям на радость. Наконец мать детеныша, на ходу поправляя макияж, загрузилась в машину, громко хлопнула дверцей и отбыла, сотрясая окрестные строения воинственным кличем: «Это мой ребенок, что хочу то с ним и сделаю!».
Потом жена оторвала Сашку от телевизора, сунула в машину и уехала на урок музыки, бросив на прощание:
− Ты у меня еще получишь, жлоб толстопузый!
А за что? За то, что в пылу ссоры назвал ее толстозадой? Так правду же сказал...
Вот так и получилось, что остался Семеныч дома один на один с бутылкой виски, подаренной ему на день рождения, и желанием напиться до потери памяти. Пить в одиночку Семеныч не умел, а без закуски так точно. Полез в холодильник. Там обнаружил только какую-то подозрительную мерзость в кастрюле, которую жена и дочь потребляли внутрь согласно новой модной диете. Семеныч понюхал это варево − как закусь не пойдет. Пара суховатых морковок и пучок сельдерея тоже не вдохновляли. Заглянул в отделение для кошки и обнаружил пару банок, на которых было написано, что содержимое изготовлено из тунца. Кошка Мышка, пытавшаяся прорваться в холодильник между ногами, жалобно мяукнула. Наверное, предчувствовала потерю запасов. Семеныч открыл одну банку для кошки, вторую для себя, уселся в кресло напротив бутылки, раскупорил и налил пятьдесят грамм в граненый стакан, вывезенный когда-то с родины.
Выпил тепловатое виски, закусил вискасом и прислушался к ощущениям. Очень похоже на отечественную самогонку. Ностальгия не задержалась, пришлось налить опять. Приобрел ли с этими американскими продуктами оптимистическое видение жизни? Не похоже, и пришлось налить третью. Пошла хуже двух первых − слишком большой темп взял, видно, опыт потерял в иммиграции. Запил кефиром. Так-то лучше. На душе полегчало, и вокруг стало как бы светлее. В клетке громко заверещал попугай. Может и ему налить? Скучно птичке одной в клетке. Семеныч потянулся к бутылке и застыл с протянутой рукой, как памятник Ленину в Киеве перед Бессарабским рынком. Огромный пальмовый жук таращился на него в половине пути к шотландскому виски и грозно шевелил тараканьими усами. Первой же мыслью было: «Прибить!» Дочь боялась этих жуков больше ядовитых змей, а жена считала разносчиками заразы.
− Не стоит, − сказал пальмовый жук, − да и не получится. Во-первых, ты пьян и промахнешься. А во-вторых, не скотина же ты - убить собственного друга.
− Какой я тебе друг, таракан-переросток!
− Не таракан я, − обиделся пальмовый жук, − по мусорникам не бегаю. Питаюсь растительной пищей, пыльцой, свежими плодами. Посмотри в Википедии, болван.
− За болвана выдам отдельно.
− Развоевался, старикашка. Мало сегодня получил от жены и дочки?
Семеныч тяжело вздохнул:
− Говори, что тебе надо.
− Вот это другой разговор. Попытайся принять существующее как реальное и неизбежное. Я десантник корпуса галактической безопасности, твой старый друг, бывший напарник, а теперь ещё и командир. Много лет тому ты погиб в спецоперации в окрестностях альфы Лебедя. Твою душу очистили от воспоминаний и временно поселили в тело только что родившегося Вовочки до тех пор, пока не найдется другое более подходящее. Приличное тело нашлось, командованием решено твою душу перенести в новую оболочку и вернуть память.
Семенычу чуть плохо не стало от услышанного. Он почему-то сразу поверил сказанному. Сумасшедшие, фантастические сны и нелепые приключения, преследовавшие его всю жизнь, стали понятными в своей причинности. Где-то в подкорке сохранились крохи памяти прошлой ипостаси, и вот оно всё всплыло: десантные корабли галактической империи, веерный огонь бластеров поперек озверевших толп, запах горящей плоти, потоки крови в сточных канавах и взорванное фанатиками солнце.
Старик налил себе рюмку и накапал в блюдце перед пальмовым жуком. Семеныч свое выпил, а таракан только понюхал и презрительно шевельнул усами.
Задумался бывший звездный герой. То, что казалось пальмовому жуку предельно простым, Владимиру Семеновичу представлялось сложным:
− С богами согласовали? Кое-кому это может не понравится.
− У нас лицензия от бога богов. Он нам кое-чем обязан.
− Сильно! А если я откажусь?
− От такого не отказываются. Тебе жить в этом теле осталось немного. А куда твою душу потом занесет с ее паршивым характером? Память может и сохранят, только что вспоминать? Голодное детство? Забрызганную кровью армейскую юность? Цирковую нищету и грязь?
Взамен всего этого получишь память галактического десантника, власть службы безопасности и вечную жизнь!
− Пока, как в прошлый раз, не нарвусь на сверхновую?
− Ну, это как получится, - смутился пальмовый жук, − но тебе в страховом пакете новое тело гарантируется.
− Семьдесят лет ждал.
− Некоторые дольше ждут. Новые тела для нашей специальности - товар дефицитный. Пришлось кое-кому на лапу дать, чтобы для тебя достать. Оцени рифму, брат! Кстати − о годах, все семьдесят лет жалование шло на твой счет очень аккуратно. Будет чем отметить возвращение десантника в строй и медаль «За героическую смерть в бою».
− А что будет с этим телом?
− Отдаст душу и успокоится. Перепил старичок виски и помер. Бывает.
Семеныч ковырнул вилкой в консервной банке, отодвинул в сторону и глянул на просвет ополовиненную бутылку.
Радостей в этой жизни было не много, а ожидалось еще меньше. Неплохо бы сменить уставшее тело на что-либо менее поношенное. Но кто в субботу с внуком на рыбалку поедет? Как жена сведет домашний баланс без его зарплаты? Кто дочке будет старенькую машину чинить? Кому придется вокруг дома траву косить? И кто завтра утром на всю семью блинчиков напечет? Да и за какие деньги старое тело хоронить? Опять придется занимать, а отдавать - ох как нелегко. Почесал седой затылок Семеныч и буркнул:
− Соблазнительно все это, но не будет вам моего согласия.
− Как же так, − разволновался жук, − я ведь так старался! И начальству обещал! У нас сейчас с кадрами не густо.
− Мое место пока тут. Согласия не дам.
− А если силой? - прошипел пальмовый жук.
− Знаешь что, друг, товарищ, брат и начальник, вали ты отсюда по добру по здорову. Без моего согласия у тебя ничего не получится, а вот если жена сейчас вернется, так она тебя точно кедом прихлопнет. Не любит она вас, вечных.
− Дурак ты, Семеныч, − обиделся пальмовый жук и исчез.
− Да знаю я это. Говорили не раз, − сокрушился Семеныч, − завязывать надо с виски. Бог знает что видится. И про чертей слыхал от знающих людей, и про тараканов. А вот пальмовые жуки - это уже мой личный вклад в науку о белой горячке.
Так думать было удобно. Владимир Семеныч закрутил бутылку крышкой и убрал с глаз долой − жена с внуком вернулись. Примчался Сашка к деду на веранду, чмокнул в небритую щеку и затараторил:
− Бабуся Лидуся обещала, что если я сегодня на понедельник уроки сделаю, то завтра мы сможем поехать кататься на каяках.
Убежал сорванец в свою комнату и зашелестел тетрадями. Подошла жена и присела рядом. Как всегда после ссоры, Семеныч отвел глаза в сторону и приготовился замолчать на неделю-другую. Бабуся Лидуся положила на его руку свою маленькую крепкую ладонь:
− Сегодня ночью мне приснился плохой сон. Не уходи, Вовка, мы тебя любим. Держись, старик. Если хочешь, поедем на выходные куда-нибудь с ночевкой. Бог с ними, с этими отборочными соревнованиями, успеется еще, − пододвинула пустую рюмку к Семенычу, − налей и мне немного.
Семеныч гулко высморкался в салфетку и полез под стол за бутылкой.
Иллюстрация к рассказу о Семеныче и таракане: https://www.facebook.com/video.php?v=808517572563939&set=vb.231295150286187&type=2&theater