Серебряный бультерьер
Очень много работы. Телефон Страны 8 953-0000-953 не умолкает. Что касается других городов - закидываем местным правоохранителям, если не работают, безжалостно - в прокуратуру. Москва и Мособласть проблемные. По своему городу отрабатываем сразу. После запрета свободного отпуска кодеиносодержащих, стало значительно лучше, однако ушлые нарколыги научились покупать и подделывать рецепты. Досадно, что работники аптек всегда видят и понимают, кому и что они продают. И снова пошли притоны. Работаем.
Очень много информации по школам, во многих торгуют. Как правило директорА знают. Но не выносят. И очень болезненно воспринимают когда это предают огласке. Хорошо, хоть не все такие.
Женский наполняется. Еще несколько человек возвращаются. Женя, выпускница, пожила в Москве и собирается приехать на своей машине и остаться работать. Девчонку пятнадцатилетнюю хотят привезти, была отличница, парни угостили спайсом, слетела с катушек, дома не ночует, мать плачет, отец орет. Попробуем помочь. Девчонки сделали генеральную уборку, навели идеальный порядок, все вымыли.
На Изоплите народу прибывает. При приёме на реабилитацию начались трудности. Все чаще обращаются с диагнозом шизофрения, практически всегда это последствие употребления JWH и солей.
На Детский заехал - все уроки учат. У Федорыча радость, у него забрали семнадцатилетнюю шестерку и дали годовалую четверку! Но радость омрачилась досадным проколом: бедолага Федорыч не подозревал, что ему поменяют машину и с утра заправил шестерку под завязку, а четверка, естественно, оказалась с пустым баком. Вот досада-то. Знал бы прикуп.
Парни ходят каждый день в мастерскую. Втянулись. Правильный Самодел с ужасом обнаружил, что у одного маленького пахнут носки, и пахнут ужасно. Самодел отвел его в сторону и на ухо сказал, а на следующий день ничего не поменялось. Самодел еще раз сказал. И, надо признать, что бывают парни, которых просто родители не научили мыть ноги перед сном. Ну и вообще. Сам поговорю и поправим. А кто хочет сделать доброе дело, купите и закиньте в Фонд пар пятнадцать трусов и носков.
Девчонка пришла, видно, что успешная и обеспеченная. Просит за друга, и говорит: вы его знаете. И вправду. Парень был у нас в 2001-2002 году, хороший парень, а потом пришли его родители и говорят: "Мы хотим его забрать". Я даже удивился: "Зачем? У него все нормально, зачем вы его сдергиваете?" А они говорят: "Мы своего сына лучше знаем, и сами справимся". А я еще попытался с ними поспорить, а потом расстроился, махнул рукой. Отвернулся и вышел.
Через несколько месяцев мне позвонила его мать. Оказалось, что он, вернувшись в свой двор, наступил на те же грабли, начал колоться и воровать, и его вот-вот посадят и уже сделать ничего нельзя. И его закрыли. Потом он освободился и снова начал колоться. Но родителям было неловко ко мне идти. И его снова посадили. А родители его из-за него развелись, и семья распалась.
И вот, он снова освободился. А девчонка его ждала. И он ей рассказывал про Фонд и про меня, и показывал маленького серебряного бультерьера, которого ему вручили за одну красивую операцию против цыган. Полгода он не кололся и просто встретил знакомого старого нарколыгу, и шкура заходила, и он спросил: "Есть?" И началось. И она пришла ко мне. Я говорю: "Заберем, пусть только мать придет, заявление напишет". Мать пришла, я ее вспомнил. Постарела, конечно. Я говорю: "Помните, как я одинадцать лет назад уговаривал Вас не забирать сына? Я все эти годы про него помнил. Ладно, говорю, не переживайте."
Парни, которые его знали, поехали за ним. А потом набрали меня и дали ему трубку. Я ему говорю: "Едь на Изоплит, я потом приеду, нормально поговорим." Он спрашивает: "На общих основаниях?" Я говорю: "А как ты хотел?" Он только вздохнул.
Сегодня выдернул его с карантина, он зашел - я его сразу узнал, хотя одинадцать лет не видел. Спрашиваю: "Как ты?" А он вдруг говорит: "Я все эти годы, надеялся, что вы приедете и меня заберете!"
Я спросил: "А почему сам не пришел?"
Он говорит: "Стыдно было."
Очень много информации по школам, во многих торгуют. Как правило директорА знают. Но не выносят. И очень болезненно воспринимают когда это предают огласке. Хорошо, хоть не все такие.
Женский наполняется. Еще несколько человек возвращаются. Женя, выпускница, пожила в Москве и собирается приехать на своей машине и остаться работать. Девчонку пятнадцатилетнюю хотят привезти, была отличница, парни угостили спайсом, слетела с катушек, дома не ночует, мать плачет, отец орет. Попробуем помочь. Девчонки сделали генеральную уборку, навели идеальный порядок, все вымыли.
На Изоплите народу прибывает. При приёме на реабилитацию начались трудности. Все чаще обращаются с диагнозом шизофрения, практически всегда это последствие употребления JWH и солей.
На Детский заехал - все уроки учат. У Федорыча радость, у него забрали семнадцатилетнюю шестерку и дали годовалую четверку! Но радость омрачилась досадным проколом: бедолага Федорыч не подозревал, что ему поменяют машину и с утра заправил шестерку под завязку, а четверка, естественно, оказалась с пустым баком. Вот досада-то. Знал бы прикуп.
Парни ходят каждый день в мастерскую. Втянулись. Правильный Самодел с ужасом обнаружил, что у одного маленького пахнут носки, и пахнут ужасно. Самодел отвел его в сторону и на ухо сказал, а на следующий день ничего не поменялось. Самодел еще раз сказал. И, надо признать, что бывают парни, которых просто родители не научили мыть ноги перед сном. Ну и вообще. Сам поговорю и поправим. А кто хочет сделать доброе дело, купите и закиньте в Фонд пар пятнадцать трусов и носков.
Девчонка пришла, видно, что успешная и обеспеченная. Просит за друга, и говорит: вы его знаете. И вправду. Парень был у нас в 2001-2002 году, хороший парень, а потом пришли его родители и говорят: "Мы хотим его забрать". Я даже удивился: "Зачем? У него все нормально, зачем вы его сдергиваете?" А они говорят: "Мы своего сына лучше знаем, и сами справимся". А я еще попытался с ними поспорить, а потом расстроился, махнул рукой. Отвернулся и вышел.
Через несколько месяцев мне позвонила его мать. Оказалось, что он, вернувшись в свой двор, наступил на те же грабли, начал колоться и воровать, и его вот-вот посадят и уже сделать ничего нельзя. И его закрыли. Потом он освободился и снова начал колоться. Но родителям было неловко ко мне идти. И его снова посадили. А родители его из-за него развелись, и семья распалась.
И вот, он снова освободился. А девчонка его ждала. И он ей рассказывал про Фонд и про меня, и показывал маленького серебряного бультерьера, которого ему вручили за одну красивую операцию против цыган. Полгода он не кололся и просто встретил знакомого старого нарколыгу, и шкура заходила, и он спросил: "Есть?" И началось. И она пришла ко мне. Я говорю: "Заберем, пусть только мать придет, заявление напишет". Мать пришла, я ее вспомнил. Постарела, конечно. Я говорю: "Помните, как я одинадцать лет назад уговаривал Вас не забирать сына? Я все эти годы про него помнил. Ладно, говорю, не переживайте."
Парни, которые его знали, поехали за ним. А потом набрали меня и дали ему трубку. Я ему говорю: "Едь на Изоплит, я потом приеду, нормально поговорим." Он спрашивает: "На общих основаниях?" Я говорю: "А как ты хотел?" Он только вздохнул.
Сегодня выдернул его с карантина, он зашел - я его сразу узнал, хотя одинадцать лет не видел. Спрашиваю: "Как ты?" А он вдруг говорит: "Я все эти годы, надеялся, что вы приедете и меня заберете!"
Я спросил: "А почему сам не пришел?"
Он говорит: "Стыдно было."