Ю.В. Андропов (I)
С.Семанов писал:
"Православие и историческую Россию Андропов тоже не любил, эстетические вкусы у него были явно прозападные...
Эстетические вкусы Андропова оказались весьма устойчивыми. Незадолго до болезни (летом 1983-го) он пригласил Георгия Маркова , главу советских писателей. На нашем собрании торжественно объявили, что беседа продолжалась один час двадцать четыре минуты. Но вот о чем? Не уточнялось, все свелось к общим словам. Генсек вскоре скончался, да и Марков ненадолго пережил его, но успел все-таки рассказать, что Генсек вяло брюзжал, не преувеличивают ли у нас значение так называемой "деревенской прозы". Перепуганный Марков молчал об этом чуть ли не до смертного одра...
Цитируем принципиальную, самую важную часть андроповского доклада на Политбюро. Тут пахло серьезным, последствия оказались значительными. Цитируем (журнал "Поиск", 1994, № 6):
"В последнее время в Москве и ряде других городов страны появилась новая тенденция в настроениях некоторой части научной и творческой интеллигенции, именующей себя "русистами". Под лозунгом защиты русских национальных традиций они, по существу, занимаются активной антисоветской деятельностью. Развитие этой тенденции активно подстрекается и поощряется зарубежными идеологическими центрами, антисоветскими эмигрантскими организациями и буржуазными средствами массовой информации. Спецслужбы противника усматривают в ней дополнительную возможность для подрывного проникновения в советское общество.
Серьезное внимание этой среде уделяют официальные представительства капиталистических государств в СССР. Заметную активность, в частности, проявляют посольства США, Италии, ФРГ, Канады. Их сотрудники стремятся иметь контакты среди так называемых "русистов" с целью получения интересующей информации и выявления лиц, которых можно было бы использовать во враждебной деятельности.
Согласно документальным данным, противник рассматривает этих лиц как силу, способную оживить антиобщественную деятельность в Советском Союзе на новой основе. Подчеркивается при этом, что указанная деятельность имеет место в иной, более важной среде, нежели потерпевшие разгром и дискредитировавшие себя в глазах общественного мнения так называемые "правозащитники".
Изучение обстановки среди "русистов" показывает, что круг их сторонников расширяется и, несмотря на неоднородность, обретает организационную форму.
Опасность прежде всего состоит в том, что "русизмом", т.е. демагогией о необходимости борьбы за сохранение русской культуры, памятников старины, за "спасение русской нации", прикрывают свою подрывную деятельность откровенные враги советского строя".
Теперь совершенно точно известно, что Андропов покровительствовал Шатрову, принимал его и даже защищал. 27 апреля 1988 года мне довелось участвовать в совещании историков, проводившемся на высшем уровне. Вел А.Яковлев, блистала Раиса Максимовна - "перестройка" была в расцвете. Выступает Шатров и зачитывает письмо тогдашнего директора ИМЛ А.Егорова по поводу как раз "Так победим!..". Отзыв резко отрицательный (искажается, мол, образ Ленина), но адресатом-то был... Андропов, шеф КГБ, ибо письмо то секретное направлено ему еще в январе 1982-го. А затем драматург воздал хвалу шефу политической полиции за тайную помощь.
Действительно, 4 марта 1982 года "Правда" торжественно объявила, что накануне МХАТ посетили Брежнев, Андропов, Громыко, Черненко и другие (не прибыли иногородние начальники). Последняя фраза небольшой заметки определяла все: "Спектакль прошел с большим успехом".
Пьеса - обычная поделка соцреалистического агитпропа, но все же с некой "начинкой". Там прослеживаются две сквозные мелодии: в стране надо наводить твердый порядок, порядок, порядок... Русский народ ленив, расхлябан, он нуждается в жесткой узде, узде, узде... А третья слабо звучащая тема все-таки прошла "пунктиром" по всему спектаклю: Ленин любил евреев, любил, любил...
Наплевать на мнение Егорова, главного дегустатора историко-партийного хозяйства, добиться выпуска спектакля, привести туда Генсека - все это мог сделать только Андропов. И сделал, что говорит еще раз о его настойчивости и целеустремленности. И о том еще, что подспудные идеи шатровского сочинения были ему по душе.
... Как-то в августе того же 82-го мне позвонила бывшая ученица, жена художника, рассказала, что была в компании с дочерью А.Яковлева (тогда еще посол в Канаде, а в 50 - 60-х годах сослуживец Андропова по идеологическому аппарату ЦК), муж ее (второй) тоже был художником "прогрессивных" направлений. Так вот, молодая дама рассказывала со слов отца, что летом во время отпуска Андропов говорил с Яковлевым по поводу русофобской его статьи десятилетней давности: мол, недавно перечел и полностью согласен (в статье той изрядное место было отведено моей зловредной персоне).
...В неясной, пунктирной линии Андропова отчетливо просматривается русофобия в ее самом прямом и очевидном выражении. Разгром провинциальной "Волги", поношение Лобанова, "дело Семанова", обругивание на совещании в ЦК книги В.Белова "Лад", резкое выступление в "Правде" (дважды!) против изучения русской истории и культуры, попытки притеснить Православную церковь, полное изгнание из официального лексикона самого даже слова "русский" - все это (и многое иное) складывается в достаточно красноречивый ряд. К этому же ряду относятся, хоть и с противоположной стороны, следующие факты: возвращение в Москву из Канады оголтелого русофоба Яковлева и его положение ближайшего советника Андропова; появление осенью 1983 года одновременно в "Вопросах литературы" и "Литгазете" руководящей статьи Ю.Лукина, где грубо осуждаются попытки изучать великих русских мыслителей В.Соловьева, Федорова и Флоренского (то, что эти указания появились в газете, многие годы поставляющей кадры для западных антисоветских и русофобских центров, особенно впечатляет); попытка задержать книгу выдающегося русского философа современности Лосева (ее издатели получили строгие взыскания); помилование группы "еврокоммунистов" в институте, которым руководил Иноземцев, а теперь Яковлев, в то время как деятелю русского направления Л.Бородину дали новый тюремный срок."
"Православие и историческую Россию Андропов тоже не любил, эстетические вкусы у него были явно прозападные...
Эстетические вкусы Андропова оказались весьма устойчивыми. Незадолго до болезни (летом 1983-го) он пригласил Георгия Маркова , главу советских писателей. На нашем собрании торжественно объявили, что беседа продолжалась один час двадцать четыре минуты. Но вот о чем? Не уточнялось, все свелось к общим словам. Генсек вскоре скончался, да и Марков ненадолго пережил его, но успел все-таки рассказать, что Генсек вяло брюзжал, не преувеличивают ли у нас значение так называемой "деревенской прозы". Перепуганный Марков молчал об этом чуть ли не до смертного одра...
Цитируем принципиальную, самую важную часть андроповского доклада на Политбюро. Тут пахло серьезным, последствия оказались значительными. Цитируем (журнал "Поиск", 1994, № 6):
"В последнее время в Москве и ряде других городов страны появилась новая тенденция в настроениях некоторой части научной и творческой интеллигенции, именующей себя "русистами". Под лозунгом защиты русских национальных традиций они, по существу, занимаются активной антисоветской деятельностью. Развитие этой тенденции активно подстрекается и поощряется зарубежными идеологическими центрами, антисоветскими эмигрантскими организациями и буржуазными средствами массовой информации. Спецслужбы противника усматривают в ней дополнительную возможность для подрывного проникновения в советское общество.
Серьезное внимание этой среде уделяют официальные представительства капиталистических государств в СССР. Заметную активность, в частности, проявляют посольства США, Италии, ФРГ, Канады. Их сотрудники стремятся иметь контакты среди так называемых "русистов" с целью получения интересующей информации и выявления лиц, которых можно было бы использовать во враждебной деятельности.
Согласно документальным данным, противник рассматривает этих лиц как силу, способную оживить антиобщественную деятельность в Советском Союзе на новой основе. Подчеркивается при этом, что указанная деятельность имеет место в иной, более важной среде, нежели потерпевшие разгром и дискредитировавшие себя в глазах общественного мнения так называемые "правозащитники".
Изучение обстановки среди "русистов" показывает, что круг их сторонников расширяется и, несмотря на неоднородность, обретает организационную форму.
Опасность прежде всего состоит в том, что "русизмом", т.е. демагогией о необходимости борьбы за сохранение русской культуры, памятников старины, за "спасение русской нации", прикрывают свою подрывную деятельность откровенные враги советского строя".
Теперь совершенно точно известно, что Андропов покровительствовал Шатрову, принимал его и даже защищал. 27 апреля 1988 года мне довелось участвовать в совещании историков, проводившемся на высшем уровне. Вел А.Яковлев, блистала Раиса Максимовна - "перестройка" была в расцвете. Выступает Шатров и зачитывает письмо тогдашнего директора ИМЛ А.Егорова по поводу как раз "Так победим!..". Отзыв резко отрицательный (искажается, мол, образ Ленина), но адресатом-то был... Андропов, шеф КГБ, ибо письмо то секретное направлено ему еще в январе 1982-го. А затем драматург воздал хвалу шефу политической полиции за тайную помощь.
Действительно, 4 марта 1982 года "Правда" торжественно объявила, что накануне МХАТ посетили Брежнев, Андропов, Громыко, Черненко и другие (не прибыли иногородние начальники). Последняя фраза небольшой заметки определяла все: "Спектакль прошел с большим успехом".
Пьеса - обычная поделка соцреалистического агитпропа, но все же с некой "начинкой". Там прослеживаются две сквозные мелодии: в стране надо наводить твердый порядок, порядок, порядок... Русский народ ленив, расхлябан, он нуждается в жесткой узде, узде, узде... А третья слабо звучащая тема все-таки прошла "пунктиром" по всему спектаклю: Ленин любил евреев, любил, любил...
Наплевать на мнение Егорова, главного дегустатора историко-партийного хозяйства, добиться выпуска спектакля, привести туда Генсека - все это мог сделать только Андропов. И сделал, что говорит еще раз о его настойчивости и целеустремленности. И о том еще, что подспудные идеи шатровского сочинения были ему по душе.
... Как-то в августе того же 82-го мне позвонила бывшая ученица, жена художника, рассказала, что была в компании с дочерью А.Яковлева (тогда еще посол в Канаде, а в 50 - 60-х годах сослуживец Андропова по идеологическому аппарату ЦК), муж ее (второй) тоже был художником "прогрессивных" направлений. Так вот, молодая дама рассказывала со слов отца, что летом во время отпуска Андропов говорил с Яковлевым по поводу русофобской его статьи десятилетней давности: мол, недавно перечел и полностью согласен (в статье той изрядное место было отведено моей зловредной персоне).
...В неясной, пунктирной линии Андропова отчетливо просматривается русофобия в ее самом прямом и очевидном выражении. Разгром провинциальной "Волги", поношение Лобанова, "дело Семанова", обругивание на совещании в ЦК книги В.Белова "Лад", резкое выступление в "Правде" (дважды!) против изучения русской истории и культуры, попытки притеснить Православную церковь, полное изгнание из официального лексикона самого даже слова "русский" - все это (и многое иное) складывается в достаточно красноречивый ряд. К этому же ряду относятся, хоть и с противоположной стороны, следующие факты: возвращение в Москву из Канады оголтелого русофоба Яковлева и его положение ближайшего советника Андропова; появление осенью 1983 года одновременно в "Вопросах литературы" и "Литгазете" руководящей статьи Ю.Лукина, где грубо осуждаются попытки изучать великих русских мыслителей В.Соловьева, Федорова и Флоренского (то, что эти указания появились в газете, многие годы поставляющей кадры для западных антисоветских и русофобских центров, особенно впечатляет); попытка задержать книгу выдающегося русского философа современности Лосева (ее издатели получили строгие взыскания); помилование группы "еврокоммунистов" в институте, которым руководил Иноземцев, а теперь Яковлев, в то время как деятелю русского направления Л.Бородину дали новый тюремный срок."