(no subject)

[roman_shmarakov]

Когда король Амори Иерусалимский, столько же прославленный своими победами в землях египетских, сколько неизменным правосудием и щедростью, простился с сим светом, то среди богатств, которые он оставлял своему сыну и наследнику, молодому королю Балдуину, был один человек из Фландрии, по имени Алар де Гистель: ибо не составляют для государя никакого богатства крепкие замки, тучные земли и лари, полные серебра и золота, если не обла­дают верностью люди, в чьи руки он вынужден вверять все это, - если же она есть, то благодаря ей стяжает государь любое богатство и славу. По каким-то причинам король не при­ближал к себе мессира Алара особыми почестями, но и не выказывал ему недовольства, а поставил его начальствовать над охраной го­рода Ас­калона, отвоеванного паломниками у египтян. Там рыцарь и служил, а с ним в городе была его жена и сын.

Случилось так, что множество рыцарей ушло осаждать один из сирийских городов, а в то время Саладин, вознамерившись извлечь из такого случая всю возможную выгоду, вышел с большой силой из своих пределов и ок­ружил Газу и Дорон, закрыв выходы тем, кто оберегал эти крепости. Затем он настиг са­мого короля, при котором было пять сотен человек, и тот, видя вели­кую для себя опасность, укрылся со своими людьми в Аскалоне, где мессир Алар при­нял его с подобающими почестями. Таким-то образом вышло, что Балдуин, за­пер­тый здесь - ибо Саладин обступил этот город, хотя и не мог его взять - воз­ла­гал упования только на помощь извне; оттого он терзался ежечасно, ибо, не зная ничего о других городах, подозревал, что Рамла уже взята непри­ятелем и что опасность угрожает самому Иеруса­лиму, который он, уходя с войском, покинул на чужое распоряжение. От этого болезнь, которой король был поражен с самого детства, отягощала его еще сильнее, и в горьких думах он проводил время, глядя со стен на то, как языч­ники невозбранно разоряют окрестности города, а мессир Алар как мог ободрял и укреплял дух короля надеждой на скорую подмогу.

В один вечер, когда уже стемнело и разыгрался сильный ветер, король, при котором находился мессир Алар, сидел в своей спальне и вдруг услышал до­несшийся издалека звук горестного рыдания. Король подумал, что негоже ему оставлять это, что кто-то плачет в городе, где он находится, и сказал началь­нику стражи: «Слышишь, вдалеке плачет какая-то женщина? Ступай, отыщи ее и разузнай, кто ее обидел и чем». Услышав это, мессир Алар обещал все испол­нить и с мечом в руке вышел на улицу, где тьма была непроглядная, а вихрь от­носил все звуки, так что найти кого-либо стоило величайших усилий. Когда ко­роль увидел, как мессир Алар отправля­ется, то, полный сострадания и любо­пытства, незаметно вышел следом, не за­быв своего меча.

Долго рыцарь искал ту, за которой отправил его король, и уже думал, что сбился с пути, как наконец на каком-то перекрестке, близ городских ворот, увидел женщину, необычайной красоты и статности, укутанную темными оде­ждами, которая, словно по причине чрезмерного горя, уже не рыдала, как пре­жде, когда ее услышал король, но тихо плакала, приговаривая: «Увы, увы мне, милый мой господин, рано зашла твоя красота под темную землю, а вслед за нею кану и я, не насладившись твоей любви!» «Кто ты и о ком рыдаешь?» ­- с удивлением спросил ее рыцарь, а прятавшийся позади него король безмолвно ждал ответа. «О великодушный Алар де Гистель, начальник аскалонской стражи, - так начала она, подняв лицо, - узнай, что я - земля Иерусалимская, а твой нынешний повелитель, король Бал­дуин, - мой законный супруг, и через три дня ему назначено умереть. Оттого-то оплакиваю я его и себя, ибо не будет больше у меня такого мужа».

Выслушавший эти слова с несравненным изумлением, мессир Алар снова спросил: «Скажи мне, нет ли какого-нибудь средства, которым можно было бы отвра­тить погибель короля?» На это женщина отвечала ему: «Только один есть для этого способ, и только ты можешь его употребить». Тогда мессир Алар ска­зал: «Так не трать времени понапрасну, но открой мне, в чем он состоит, ибо грош мне цена, если я этого не сделаю». Снова женщина начала говорить и ска­зала: «Нет чело­века, одаренного большей верностью! Слушай же: если ты при­несешь в жертву Богу своего сына, то царь не погибнет, более того - болезнь, что терзает из­млада его кости, отступит, так что его тело явится невредимым и сияющим, как из купели, и он проживет полную меру человеческого возраста, славный во вселенной и грозный врагам; и если эту жертву, о которой я говорю, ты совершишь сегодня, то будет хорошо, если же нет, то через три дня его не­пременно не будет среди живых; а вместе с ним падет его власть, ибо передать ее некому, и все крепости его страны впадут в руки язычников, а вместе с ними и этот город, Аскалон, над которым ты поставлен, превратится в ничто, как го­ворит Писание: “Ибо Газа будет разрушена, и Аскалон в запустении”, и еще: “Умолк Аскалон и останок долины их”». Так промолвила она. И только она кончила свои речи, как мессир Алар вос­кликнул: «Благо тебе и мне, что ты это сказала! А теперь прощай, я должен свершить все теперь же, ибо ночь уже не так длинна». «Благо тебе, рыцарь», - ответила ему женщина и тотчас исчезла, будто ее и не было. Тогда мессир Алар, не теряя времени, устремился к себе домой, а король, чтобы узнать, чем это кончится, отправился за ним.

Добравшись до дома, рыцарь разбудил свою жену и рассказал ей о чудес­ной встрече, происшедшей с ним, и о том, что ради спасения короля ему нужно принести в жертву сына, а та выслушала и сказала только: «Разбуди сына и рас­скажи ему об этом». Тогда он разбудил сына и, поведав ему обо всем, приба­вил: «Так вот, если я принесу тебя в жертву, останется жить король, которому мы должны всем, что у нас есть, а если пожалею, то на третий день он умрет. Не думал я, что меня, как Авраама, посетит Бог таким испытанием, равного ко­торому нет; но ты, если так говорить не дерзостно, почтен более Исаака, ибо знаешь заранее, что должно случиться; и я спрашиваю тебя, что ты скажешь об этом».

Выслушав отца, мальчик отвечал так: «Нет добродетели выше благодар­но­сти, и нет славы больше той, что приносится избавителю от смерти. Что же скажут обо мне, в малых летах спасшему короля, коим блюдется покой дер­жавы, и отплатившему за добро такою мерой, больше которой не существует? Хорошо, что ты спросил меня об этом - не потому, что сомневался в моем от­вете, но чтобы это деяние по справедливости принад­лежало и мне. Так не медли, отведи меня во храм, чтобы мы сделали, что мо­жем, и да будет мир на­шему государю!»

Тогда рыцарь посадил сына себе на плечо и пошел к Божьему храму, кото­рый был неподалеку, а за ним шла его жена. Они отворили двери, мессир Алар спустил сына на землю, и тот, став на колени, воззвал к Богу с такими словами: «Милосердный Боже и Господи неба и земли! Прими мою голову, с той благо­склонностью, как Ты можешь, и пусть благодаря этому король Иерусалимский живет и здравствует еще сто лет; и сделай так, чтобы его царству не угрожали враги!» И пока он так говорил, отец, воскликнув: «Хорошо!», выхватил меч и снес мальчику голову. В это время ветер так налетел на храм, что все стены со­тряслись, и казалось, что они рухнут, так что мессир Алар счел это благоприят­ным знаменьем. Тут его жена, подойдя ближе, сказала ему: «Мой милый супруг и господин, ты видишь, что мы отдали нашему Богу то, что обещали; а теперь окажи мне милость, окончи мою жизнь своей рукой, чтобы я вместе с нашим сыном радовалась на небе, глядя на то, как его чествуют за его доб­лесть». На это рыцарь промолвил: «Подлинно, если я окажу тебе эту милость, то буду жесток к самому себе, ибо останусь один без надежды утешения; но для тебя я это сделаю, чтобы не пришлось тебе жить, питаясь лишь слезами о по­гибшем сыне». С этими словами он поднял меч и убил жену. Король же, таясь, без­молвно наблюдал все это.

Тогда мессир Алар задумался: «Выполнил я долг перед государем, и Гос­подь, глаголавший в вихре, принял мою жертву. Расчелся я за все благодеяния, какие принял, ибо, по правде сказать, нет больше у меня ничего, что имело бы цену. У короля много достойных людей, из которых любой убережет Аскалон лучше, нежели я, удрученный потерею в одну ночь и сына, и жены. Отчего бы и мне не отправиться за ними - своею невинностью они откроют мне, грешному, ворота в рай». Так рассудив, он вознес Богу молитву, исповедая ему все свои грехи и прося прощения, а закончив ее, погрузил меч себе в утробу и сва­лился на пол бездыханный.

Видел все это стоявший во мраке король, и так было потрясено его сердце, что не помнил он, как вышел оттуда и добрался до своих покоев, откуда отпра­вил мессира Алара поглядеть, кто там плачет. Так размышлял он: «Никогда не видели в мире, чтобы такая верность была выказана человеком. Но как знать, не был ли он введен в заблуждение, поторопившись совершить свое беспримерное деяние?» Тогда он воззвал: «Господи, если то, что совершил этот рыцарь, было совершено по Твоей воле, сделай так, чтобы этот мед, который я ем, оказался для меня горек». С этими словами он зачерпнул меда, но едва отведал, как мед стал в его устах горше полыни. Тут великое уязвление поразило его сердце, и он воскликнул: «На что я гожусь, если не совершу равного поступка и не от­плачу ему соразмерной платой? Стоит ли жить подобно неблагодарному скоту?» С этими словами король выхватил свой меч из ножен и обратился к Богу с такой молитвой: «Великий и всевидящий Господи, ради верности этого человека, которую он явил перед лицом Твоим, окажи милость Иерусалимской земле и сделай так, чтобы после моей кончины она обрела покровителя отваж­ного и справедливого, который даст ей покой и наслаждение миром; и отпусти мне тот грех, что я своевольно распорядился своим телом, которое давно разъе­дает проказа». Вознеся эту мольбу, он хотел было пронзить себя, но раздался с неба божественный голос: «Не спеши, король! Алар де Гистель ради своей доб­лести вернется к жизни вместе с женой и сыном; и не пройдет трех дней, как гарни­зон Газы явится тебе на помощь, чтобы ты мог выйти из этих стен и одо­леть Саладина». И не успел голос смолкнуть, как король услышал, что кто-то при­ближается к его покоям, прося позволения войти, и то был мессир Алар, вос­ставший из мертвых. Не подавая вида, что знает о случившемся, король ска­зал ему: «Долго же ты ходил! Скажи мне, что случилось с женщиной, которая пла­кала там, на улице?» Мессир Алар отвечал на это: «Увы, государь, долго я ис­кал ее, обойдя ради этого весь город, но не сыскал и следа, словно ее и не было; видно, это дело того не стоило, раз ничем и кончилось». Услышав это, король был изумлен более прежнего, что мессир Алар, совершив такой подвиг, не хо­чет о нем и упоминать; и так в раздумьях о том, чему он был свидетелем, про­вел он остаток ночи, а наутро, когда к нему пришли его люди, чтобы при­ветст­вовать его и осведомиться о здоровье, он вышел к ним с лицом радостным и сияющим и сказал, что сегодня-завтра они покинут это место, ибо на помощь им идет гарнизон Газы. Когда же они, удивленные, принялись переговариваться между собой, откуда бы это знать владыке, если он не покидал своей спальни и никого у себя не принимал, король открыл им все бывшее прошлой ночью, а в довершение просил мессира Алара подойти к нему; и когда тот подошел, ко­роль назвал его своим спасителем и благодетелем всего королевства; и если ко­роль не дал мессиру Алару целования, то лишь потому, что он никого не цело­вал вследствие своей болезни. А назавтра гарнизон Газы пробился к Аскалону и высвободил его, после чего король со своими людьми совершил отважный пе­реход и поразил Саладина при Монжизаре, каковое поражение тот долго оп­ла­кивал. С этого времени и до самой своей смерти король содержал мессира Алара в любви и почете, поскольку тому, что он совершил, нигде не было ви­дано примера.

Exitvs alter

Когда король обратился к Богу с мольбой, чтобы Он оказал Свою волю, сделав мед горьким, то вложил его себе в уста, и мед остался в них как был. Тут король ужаснулся тому, что они сделали, и в порыве раскаяния, выхватив меч, хотел пронзить себе чрево, но голос с неба его остановил, сказав ему: «Все, что вы совершили, было не по Моей воле, но демоны этой земли совокупились ради того, чтобы уничтожить тебя, и почти успели в своем намерении, ибо ты потерял верного слугу, а теперь готов убить себя сам. О король, вы оба отваж­ные воины, но не имеете дара различать духов, который достигается одним смире­нием, да еще и теперь ты искуша­ешь Господа, Бога твоего, прося сделать мед горьким. Слушай же: Алар де Гис­тель будет воскрешен, не ради его заслуги, но по Моему снисхождению и ради того, чтобы удручение не терзало твоего сердца; более того, не пройдет и трех дней, как гарнизон Газы явится тебе на помощь, чтобы ты мог выйти из этих стен и одолеть Саладина, и ты сделаешь это, и совершишь еще много подвигов: но Я не исцелю твоей болезни, ибо тебе суждено умереть довременно и в тяготах ради ис­купления грехов; и знай, что ты не оставишь по себе преемника и твоя власть не переживет тебя, но по твоей кончине Иерусалим впадет в руки неверных, а что до этого города, Аскалона, то ради вас обоих Я дам ему простоять еще полгода после того, как падет Иеру­салим; и Я хочу, чтобы ты знал это». А на следующее утро те люди, что были в Газе, пришли на помощь королю, и он вышел из Аскалона и направился вслед Саладину, чтобы победить его при Монжизаре.