Опять про Анискина
В продолжение постов от 29.03.2007 и 08.11.2008.
Невидимые шедевры
Микроминиатюры Владимира Анискина летом 2010 могли увидеть посетители российского павильона на ЭКСПО-2010 в Шанхае.
Мастера не делятся секретами
В порядке исключения китайская сторона попросила продлить работу его выставки до конца сентября. Молодой новосибирский учёный входит в десятку мастеров микроминиатюры во всём мире, но до сих пор не имеет постоянного помещения в родном городе.
Из 40 тысяч человек, посещавших ежедневно российский павильон на ЭКСПО-2010, по самым скромным оценкам, через экспозицию микроминиатюр русского мастера проходило не меньше 3000 человек. Владимир Анискин давал интервью китайским журналистам, его показывали по центральному телевидению КНР, о нём рассказывали в местных газетах. Оно и понятно, в Китае с населением свыше миллиарда человек живёт всего 1 микроминиатюрист и тот - на Тайване. Всего же в мире насчитывается 11 мастеров-микроминиатюристов, 6 из них живут в России, ещё 4 - на территории бывших советских республик.
Уроженец новосибирского Академгородка, Анискин с детства любил мастерить, занимался в КЮТе (клубе юных техников) и даже участвовал в соревнованиях по моделизму. По образованию наш Левша аэродинамик, окончил факультет летательных аппаратов НЭТИ (сейчас НГТУ). Микроминиатюрой увлёкся случайно. Как-то в институтской библиотеке искал литературу по пайке металлов, думал заняться ювелирным делом, а наткнулся на книжку «Тайна невидимых шедевров» о мастерах-микроминиатюристах Советского Союза. И «заболел» микроминиатюрой.
- Я был восхищён теми работами, о которых шла речь, у меня возникло огромное желание попробовать сделать что-то подобное.
- Учителей, наверное, непросто было найти?
- К сожалению, у меня их не было. Обычно мастера не делятся секретами. Я начал искать методику, но найти каких-то дельных рекомендаций не смог. Мне удалось достать «одноглазый» детский микроскоп, он переворачивал изображение справа налево и вверх ногами. И первое рисовое зёрнышко я подписал на нём, научившись рисовать буквы перевёрнутыми и справа налево, чтобы в итоге зритель мог воспринимать их обычным образом. Через некоторое время мне удалось достать хороший бинокулярный микроскоп, с которым я и сейчас работаю. Так всё начиналось…
- Как случилось, что в Санкт-Петербурге появился музей ваших микроминиатюр?
- Когда работ было уже не 1-2, я начал участвовать в выставках на фестивале «Арт-Сибирь». Потом были персональные выставки, меня заметили и пригласили выставить свои работы в Санкт-Петербурге. Выставка имела успех, и мои партнёры предложили оставить работы, чтобы устроить постоянно действующую выставку. Я согласился, и сейчас в Музее микроминиатюр «Русский Левша» Международной гильдии мастеров находится больше 40 моих работ, в основном это классика жанра - подкованная блоха, верблюды в угольном ушке, надписи на волосе и на рисовом зёрнышке. Кроме этого, 3 моих выставки находятся сейчас в «разъездах» - 20 работ в Великом Новгороде, 25 - в Томске, ещё 14 недавно вернулись из Шанхая.
Безобидное хобби
Есть в коллекции Анискина рисовое зернышко, на срезе которого написан фрагмент из рассказа Николая Лескова «Сказ о тульском косом левше и о стальной блохе». 2027 букв в 22 строчках! Образ лесковского Левши, с которого пошла слава о русских мастерах-умельцах, способных блоху подковать, как оказалось, не имеет реального прототипа. По словам самого писателя, этот образ собирательный, а теперь уже и нарицательный. У сибирского Левши Анискина этих самых подкованных блох не одна, а штук шесть. Композиция «Блошиная кузня», например, обыгрывает фразу из кинофильма «Самая обаятельная и привлекательная»: «Мужчина может иметь безобидное хобби». Кстати, Анискин - счастливый муж и отец, у него подрастают 2 сына. Домашние с уважением относятся к работе мастера. Сыновья понимают, когда папе нельзя мешать. Жена Светлана жертвует свои волосы для очередного шедевра (однажды, например, он написал на её волосе: «Задача искусства - волновать сердце»), а тёща Антонина Валентиновна часто работает смотрителем на выставках зятя.
- Что с технической точки зрения особенно сложно воплотить в микроминиатюре?
- Самыми привлекательными являются работы, облечённые в художественную форму. В моей коллекции это композиции с героями советских мультфильмов: Буратино, Винни-Пух, Крокодил Гена с Чебурашкой, выполненные на маковом зёрнышке. Кроме того, что там виден каждый зубик у крокодила, можно «прочитать» эмоции на лицах героев, а этого добиться труднее всего.
- Наверное, увеличение может сыграть и злую шутку - исказить задуманное?
- Есть у меня работа, называется «Молодое вино». На срезе виноградной косточки размещена композиция: гроздь винограда, графин с вином и две рюмочки, наполненные вином. Кувшин и рюмки выточены из оргстекла. Одну рюмочку я выточил, а вторую пришлось переделывать не единожды, чтобы добиться точного повторения Если говорить о более глубоком содержании, художественности... Бывает, смотришь на чью-то работу - и хороша, и правильна, и технична, но... холодная и колючая. А бывает наоборот - и простовата, и угловата, и неказиста, но тёплая и мягкая. На мой взгляд, дух творит себе форму! С каким чувством работает мастер над своим изделием, сколько сил он вкладывает в него - всё это незримо отражается на экспонате и затем воздействует на зрителя.
Пыль имеет цвет
У микроминиатюриста 2 беды - электростатика и собственное сердце. Чтобы сделать работу «Верблюды в игольном ушке», Владимир Анискин вырезал из платины не 7, как это было нужно, а 17 верблюдов! «Пока несёшь заготовку к подставке, она из-за электростатического разряда может отлететь, попробуй, найди её потом на столе или полу. Приходится вырезать новую». А ещё есть сердце. Мастер сел к микроскопу, успокоился, уравновесил дыхание, но пальцы продолжают передавать сердечные пульсации. На то, чтобы сделать рассчитанное уверенное движение, у него всего одна секунда. Одним словом, чтобы стать мастером-микроминиатюристом, нужно уметь владеть собой и собственным сердцем.
- Понятно, что работа над экспонатом требует больших душевных сил, и всё-таки, сколько времени уходит на создание одного маленького шедевра?
- В зависимости от сложности на 1 работу уходит от недели до полугода. Но это время исключительно на изготовление, я не говорю о разработке идеи, поиске технологий и материала, что может длиться годами. Так случилось с работой «Роза внутри волоса». Идея этой работы принадлежит не мне, а украинскому мастеру Николаю Сядристому. Он 1 из основоположников жанра, ему сейчас уже за 70. Я спросил у него разрешения выполнить эту работу. Он ответил: «Делай, если сможешь». 3 года у меня ушло на то, чтобы решить такие задачи: как просверлить волос, из чего сделать сверло, как его затачивать, как его держать, как обрабатывать волос после сверления, из чего сделать розу, как её поместить внутрь и сделать так, чтобы её было видно. Волос я взял конский, потому что в отличие от человеческого, он прозрачный и имеет другое сечение, листочки и стебель сделал из частичек зелёной пылинки. Пыль только на первый взгляд имеет серый цвет, а если её поместить под микроскоп, то окажется, что она бывает разного размера, структуры и цвета. Я разрезаю её на части, как колбасу на дольки, и использую в своих работах наряду с другими материалами.
- Каждая ваша работа на выставке снабжена увеличительным стеклом или микроскопом. Оптика - вещь затратная, не думаю, что выставки приносят вам адекватную финансовую отдачу.
- Когда я начинал этим заниматься, совсем не думал о деньгах или выставках, а работал в своё удовольствие. И сегодня главный доход мне приносит не хобби, а наука. Так случилось, что моё хобби и моя научная деятельность тесно переплетаются и взаимно дополняют друг друга. Я занимаюсь исследованием микротечений, работаю старшим научным сотрудником в Институте теоретической и прикладной механики СО РАН, защитил кандидатскую диссертацию. Микротехнологии - это новое направление, и мои умения оказались как нельзя кстати.
P.S. К Новому году выставка работ Анискина откроется в Новосибирском государственном художественном музее. Если по прошествии 3 месяцев интерес посетителей к ней не угаснет, директор НГХМ Сергей Дубровин готов продлять выставку и дальше. Может быть, хотя бы таким образом работы сибирского Левши обретут своё постоянное место в Новосибирске.
Буратино и черепаха Тортила
Рисовое зерно
Надпись на волосе
Шахматный столик
Пасхальное яйцо
Верблюды в игольном ушке
Молодое вино
Пушка
Одна роза на волосе
Роза в волосе
Алфавит русский
Шато 1956 года
Спутник
Невидимые шедевры
Микроминиатюры Владимира Анискина летом 2010 могли увидеть посетители российского павильона на ЭКСПО-2010 в Шанхае.
Мастера не делятся секретами
В порядке исключения китайская сторона попросила продлить работу его выставки до конца сентября. Молодой новосибирский учёный входит в десятку мастеров микроминиатюры во всём мире, но до сих пор не имеет постоянного помещения в родном городе.
Из 40 тысяч человек, посещавших ежедневно российский павильон на ЭКСПО-2010, по самым скромным оценкам, через экспозицию микроминиатюр русского мастера проходило не меньше 3000 человек. Владимир Анискин давал интервью китайским журналистам, его показывали по центральному телевидению КНР, о нём рассказывали в местных газетах. Оно и понятно, в Китае с населением свыше миллиарда человек живёт всего 1 микроминиатюрист и тот - на Тайване. Всего же в мире насчитывается 11 мастеров-микроминиатюристов, 6 из них живут в России, ещё 4 - на территории бывших советских республик.
Уроженец новосибирского Академгородка, Анискин с детства любил мастерить, занимался в КЮТе (клубе юных техников) и даже участвовал в соревнованиях по моделизму. По образованию наш Левша аэродинамик, окончил факультет летательных аппаратов НЭТИ (сейчас НГТУ). Микроминиатюрой увлёкся случайно. Как-то в институтской библиотеке искал литературу по пайке металлов, думал заняться ювелирным делом, а наткнулся на книжку «Тайна невидимых шедевров» о мастерах-микроминиатюристах Советского Союза. И «заболел» микроминиатюрой.
- Я был восхищён теми работами, о которых шла речь, у меня возникло огромное желание попробовать сделать что-то подобное.
- Учителей, наверное, непросто было найти?
- К сожалению, у меня их не было. Обычно мастера не делятся секретами. Я начал искать методику, но найти каких-то дельных рекомендаций не смог. Мне удалось достать «одноглазый» детский микроскоп, он переворачивал изображение справа налево и вверх ногами. И первое рисовое зёрнышко я подписал на нём, научившись рисовать буквы перевёрнутыми и справа налево, чтобы в итоге зритель мог воспринимать их обычным образом. Через некоторое время мне удалось достать хороший бинокулярный микроскоп, с которым я и сейчас работаю. Так всё начиналось…
- Как случилось, что в Санкт-Петербурге появился музей ваших микроминиатюр?
- Когда работ было уже не 1-2, я начал участвовать в выставках на фестивале «Арт-Сибирь». Потом были персональные выставки, меня заметили и пригласили выставить свои работы в Санкт-Петербурге. Выставка имела успех, и мои партнёры предложили оставить работы, чтобы устроить постоянно действующую выставку. Я согласился, и сейчас в Музее микроминиатюр «Русский Левша» Международной гильдии мастеров находится больше 40 моих работ, в основном это классика жанра - подкованная блоха, верблюды в угольном ушке, надписи на волосе и на рисовом зёрнышке. Кроме этого, 3 моих выставки находятся сейчас в «разъездах» - 20 работ в Великом Новгороде, 25 - в Томске, ещё 14 недавно вернулись из Шанхая.
Безобидное хобби
Есть в коллекции Анискина рисовое зернышко, на срезе которого написан фрагмент из рассказа Николая Лескова «Сказ о тульском косом левше и о стальной блохе». 2027 букв в 22 строчках! Образ лесковского Левши, с которого пошла слава о русских мастерах-умельцах, способных блоху подковать, как оказалось, не имеет реального прототипа. По словам самого писателя, этот образ собирательный, а теперь уже и нарицательный. У сибирского Левши Анискина этих самых подкованных блох не одна, а штук шесть. Композиция «Блошиная кузня», например, обыгрывает фразу из кинофильма «Самая обаятельная и привлекательная»: «Мужчина может иметь безобидное хобби». Кстати, Анискин - счастливый муж и отец, у него подрастают 2 сына. Домашние с уважением относятся к работе мастера. Сыновья понимают, когда папе нельзя мешать. Жена Светлана жертвует свои волосы для очередного шедевра (однажды, например, он написал на её волосе: «Задача искусства - волновать сердце»), а тёща Антонина Валентиновна часто работает смотрителем на выставках зятя.
- Что с технической точки зрения особенно сложно воплотить в микроминиатюре?
- Самыми привлекательными являются работы, облечённые в художественную форму. В моей коллекции это композиции с героями советских мультфильмов: Буратино, Винни-Пух, Крокодил Гена с Чебурашкой, выполненные на маковом зёрнышке. Кроме того, что там виден каждый зубик у крокодила, можно «прочитать» эмоции на лицах героев, а этого добиться труднее всего.
- Наверное, увеличение может сыграть и злую шутку - исказить задуманное?
- Есть у меня работа, называется «Молодое вино». На срезе виноградной косточки размещена композиция: гроздь винограда, графин с вином и две рюмочки, наполненные вином. Кувшин и рюмки выточены из оргстекла. Одну рюмочку я выточил, а вторую пришлось переделывать не единожды, чтобы добиться точного повторения Если говорить о более глубоком содержании, художественности... Бывает, смотришь на чью-то работу - и хороша, и правильна, и технична, но... холодная и колючая. А бывает наоборот - и простовата, и угловата, и неказиста, но тёплая и мягкая. На мой взгляд, дух творит себе форму! С каким чувством работает мастер над своим изделием, сколько сил он вкладывает в него - всё это незримо отражается на экспонате и затем воздействует на зрителя.
Пыль имеет цвет
У микроминиатюриста 2 беды - электростатика и собственное сердце. Чтобы сделать работу «Верблюды в игольном ушке», Владимир Анискин вырезал из платины не 7, как это было нужно, а 17 верблюдов! «Пока несёшь заготовку к подставке, она из-за электростатического разряда может отлететь, попробуй, найди её потом на столе или полу. Приходится вырезать новую». А ещё есть сердце. Мастер сел к микроскопу, успокоился, уравновесил дыхание, но пальцы продолжают передавать сердечные пульсации. На то, чтобы сделать рассчитанное уверенное движение, у него всего одна секунда. Одним словом, чтобы стать мастером-микроминиатюристом, нужно уметь владеть собой и собственным сердцем.
- Понятно, что работа над экспонатом требует больших душевных сил, и всё-таки, сколько времени уходит на создание одного маленького шедевра?
- В зависимости от сложности на 1 работу уходит от недели до полугода. Но это время исключительно на изготовление, я не говорю о разработке идеи, поиске технологий и материала, что может длиться годами. Так случилось с работой «Роза внутри волоса». Идея этой работы принадлежит не мне, а украинскому мастеру Николаю Сядристому. Он 1 из основоположников жанра, ему сейчас уже за 70. Я спросил у него разрешения выполнить эту работу. Он ответил: «Делай, если сможешь». 3 года у меня ушло на то, чтобы решить такие задачи: как просверлить волос, из чего сделать сверло, как его затачивать, как его держать, как обрабатывать волос после сверления, из чего сделать розу, как её поместить внутрь и сделать так, чтобы её было видно. Волос я взял конский, потому что в отличие от человеческого, он прозрачный и имеет другое сечение, листочки и стебель сделал из частичек зелёной пылинки. Пыль только на первый взгляд имеет серый цвет, а если её поместить под микроскоп, то окажется, что она бывает разного размера, структуры и цвета. Я разрезаю её на части, как колбасу на дольки, и использую в своих работах наряду с другими материалами.
- Каждая ваша работа на выставке снабжена увеличительным стеклом или микроскопом. Оптика - вещь затратная, не думаю, что выставки приносят вам адекватную финансовую отдачу.
- Когда я начинал этим заниматься, совсем не думал о деньгах или выставках, а работал в своё удовольствие. И сегодня главный доход мне приносит не хобби, а наука. Так случилось, что моё хобби и моя научная деятельность тесно переплетаются и взаимно дополняют друг друга. Я занимаюсь исследованием микротечений, работаю старшим научным сотрудником в Институте теоретической и прикладной механики СО РАН, защитил кандидатскую диссертацию. Микротехнологии - это новое направление, и мои умения оказались как нельзя кстати.
P.S. К Новому году выставка работ Анискина откроется в Новосибирском государственном художественном музее. Если по прошествии 3 месяцев интерес посетителей к ней не угаснет, директор НГХМ Сергей Дубровин готов продлять выставку и дальше. Может быть, хотя бы таким образом работы сибирского Левши обретут своё постоянное место в Новосибирске.
Буратино и черепаха Тортила
Рисовое зерно
Надпись на волосе
Шахматный столик
Пасхальное яйцо
Верблюды в игольном ушке
Молодое вино
Пушка
Одна роза на волосе
Роза в волосе
Алфавит русский
Шато 1956 года
Спутник