Живопись Эльфриды Павловны Новицкой часть 2
13
По окончании школы Эльфрида Новицкая уехала в Москву и поступила в ГИТИС предположительно в актерскую мастерскую Бориса Бибикова и Ольги Пыжовой, но какие-то обстоятельства помешали продолжению учебы.
Девушка вернулась домой, закончила спецкурс при Томском топографическом техникуме, недолго работала геодезистом. Переехав в Ростов, училась в ростовском культпросветучилище, получила диплом "клубный работник", некоторое время работала массовиком-затейником в парке имени Горького. В 37 лет поступила на филологический факультет Ростовского педагогического института. По окончании института работала педагогом. На вопрос: "Когда Вы начали рисовать, заниматься живописью?" Отвечает так: "Всегда это любила. В школе выпускала боевые листки. На разных местах работы надо было нарисовать афишу - рисовала, надо было написать декорации - писала, надо было сделать стенгазету - делала".
Будучи по природе неформалом Эльфрида Пална не пренебрегала альтернативными заработками: собирала на набережной и в других злачных местах стеклотару, макулатуру, металлические изделия. В конце восьмидесятых в переходе на Буденновском проспекте Ростова-на-Дону работал самодеятельный художник по фамилии Иванов, писал на заказ за небольшие деньги портреты прохожих. По словам Эльфриды, его пример вдохновил Лешу Евтушенко и Люду Романько, они решили совместно с Эльфридой Палной превратить подземный переход на Буденновском в ростовский Арбат. Эльфрида так вспоминает их первый с Лешей Евтушенко рабочий день: "Пришли раненько, устроились неподалеку от Иванова, и пошло-поехало! Я заработала 15 рублей, брала по 5 рублей за рисунок, а Лешка заработал меньше, потому что брал 3 рубля за портрет. Праздновать удачу пошли в "Золотой колос". Через несколько дней меня в переходе повязали менты, привели в ментовку, когда вели грубо толкали в плечо. А в ментовке сидел один мой знакомый милиционер, он меня спас от грубого насилия и интеллигентно объяснил, что рисовать в переходе мне нельзя. Я возмутилась: "Иванову можно - а че ж мне нельзя?!" "Иванов патент платит, а у Вас патента на индивидуальную трудовую деятельность нет" - вежливо объяснил милиционер.
На следующий день пошла я в казенный дом за сексуальным памятником с яйцами для получения документов и вскорости мне выдали на руки "регистрационное удостоверение на написание творческих портретов на выезде из Ростова-на-Дону".
Что имели в виду ростовские чиновники под фразой "на выезде из Ростова-на-Дону" было непонятно, но ясен пень, подземный переход на Буденновском в это определение не укладывался. В то время в доме Эльфриды собирался по четвергам клуб неформального общения. На очередном собрании пришли к расширительному толкованию "выезда из Ростова-на-Дону" как совокупного названия для ростовского аэропорта, железнодорожного и автовокзалов. Вот почему с тех пор Эльфрида Павловна беспрепятственно рисовала портреты пассажиров и прохожих в этих местах. Рисовала углем, сангиной, карандашами. Особо понравившихся персонажей приглашала к себе домой и делала портреты маслом. Днем Эльфрида была занята, поэтому на вокзалах и в аэропорту работала преимущественно ночью.
Задаем вопрос: "Эльфрида Пална, когда Вы перестали писать портреты людей?" Стремительно отвечает: "Когда у меня отобрали СССР!" Немножко успокоившись добавляет: "Немножко рисовала по просьбам на заказ где-то до 96-ого". Опять вспыхивает и кричит: "Чего вам от меня надо? Посмеяться надо мной?! Я - плохой художник, Авдей - хороший художник! Отцепитесь от меня!" Спустя некоторое время звонит: "Извини".
14
15
16
17
18
19
20
21
22
23
24
25
26
27
28
29
30
31
32
33
34
35
36
37
38
39
40